Вот уже четвертый год, как продолжаются мои мытарства по коридорам власти. Цель – защитить детей от пропаганды сатанизма и пошлости. Но, похоже, чиновникам совсем не хочется осложнять отношения с определенной частью политической элиты страны, заинтересованной в уничтожении культуры и национальной идентификации нашего народа. Так что совсем не удивительно, что меня буквально загоняли по всевозможным инстанциям. И вот я попал в последнюю, имеющую общественный статус…
С замиранием сердца и надеждой утопающего, хватающегося за спасительную соломинку, я открыл двери Общественной палаты. Заседание еще не началось и общественные деятели бурно обсуждали фильм «9 рота».
- Ой, не могу я смотреть такие фильмы, - как-то уж совсем по-бабьи запричитал председатель палаты. – Слишком уж крови много.
- Я тоже. Чрезмерно натуралистично, - поддакнул рядовой общественник.
- А я против, мне понравилось! – смело бросил вызов начальству заслуженный строитель.
Председатель мужественно проигнорировал этот наглый выпад.
- А как вам пришелся этот фильм? - медово обратился он к ветерану афганской кампании.
Ветеран, в свою очередь, сурово промолчал и сделал вид, что занят изучением деловых бумаг. Председатель растерянно посмотрел по сторонам, словно ища поддержки, и, наконец, увидел меня.
Вы кто? – вполне доброжелательно улыбнулся он.
Я подал председателю рекомендательное письмо из Городской Думы и озабоченно отметил, что милая улыбка неторопливпо начинает сползать с его лица.
- Просят создать Комитет по охране общественной нравственности, при Общественной палате, - пробормотал он. – Этого нам еще не хватало!
В помещении воцарилось молчание, а физиономии общественников приняли озабоченное выражение.
- Выйдем? – вдруг неожиданно предложил председатель.
- Выйдем, - согласился я.
В коридоре председатель таинственно произнес:
- Я хочу поговорить с вами, глядя друг другу в глаза.
- Нет ничего проще, - разрешил я.
- Так вот. Времени для вашего доклада я не выделю. У нас жесткий регламент.
Я тут же перешел в атаку и заявил, что меня пригласил один довольно авторитетный деятель из Общественной палаты. Услышав фамилию этого человека, председатель кисло улыбнулся.
- Ладно. Сидите, коли пришли, но выступления не обещаю.
Радостно ухватившись за появившийся шанс быть услышанным, я вернулся в зал.
Заседание началось. Первым был вопрос по туризму. Потом споры заслуженного строителя со всеми, в том числе и с председателем, которому он бесстрашно предложил уйти в отставку. Следом - сетование одного из членов палаты о том что, согласно президентской программе по развитию спорта, на каждого его ученика было выделено по 1 рублю бюджетных ассигнований. Затем – заявление председателя Комитета по молодежной политике о том, что деньги на туризм и спортивные мероприятия буквально валяются под ногами и их надо просто научиться грамотно поднимать. При этом он, по своему обыкновению, скромно не рассказал, какой ценой наш народ платит за реализацию щедро финансируемых зарубежных проектов, убивающих нравственные начала в российских детях. Далее было голосование, в результате которого заслуженный строитель опять был против всех...
Попросив слова, строитель почему-то с первого пункта обсуждаемого вопроса резво сиганул на пятнадцатый, а когда его осадили – вновь потребовал от председателя сложения полномочий. Наконец подошло время обсуждения вопроса «Об охране общественной нравственности». Председатель авторитетно объявил о существующем мнении, будто порнография – это обнаженный мужчина, а эротика – голая женщина, а посему, лично для него непонятен механизм различия эротики от порнографии, вследствие чего вопрос с повестки дня можно и снять. Члены палаты понимающе усмехнулись, но тут в дело вмешался человек пригласивший меня. Благодаря его авторитету, я все-таки получил право на выступление. Правда, сказать, что это было выступление нельзя. Потому что такого хамского отношения к затрагиваемой теме и к собственной персоне я еще не встречал...
Председатель, морщась от каждого моего слова, словно от приступов невыносимой зубной боли, то и дело обрывал речь. Когда же я предложил при Общественной палате создать рабочую группу по охране общественной нравственности и заявил, что фильм «9 рота» - американизированная пошлятина, меня и вовсе лишили слова.
Заседание, в свою очередь, продолжилось. По прежнему сценарию. Далее, после сообщения председателя о том, что за сто дней работы Общественной палаты было выработано всего одно решение, и угрожающего заявления, что против работодателей, практикующих выдачу зарплаты в конвертах, будет активно формироваться общественное мнение, я покинул заседание. Но, позабыв папку, вернулся. В то время, когда один из членов палаты увлеченно фантазировал о религиозных фанатах, рубящих топором картины Пикассо и Рубенса с изображением обнаженных женщин…
С тяжелым сердцем я вышел из зала и возле входной двери Комитета по молодежной политике заметил довольно большую группу молодежи. В пирсинге, одежде-унисекс и наколках. Половую принадлежность подростков определить было достаточно сложно, но все же я опознал в одном из присутствующих девушку. По ее африканским косичкам...
Круто развернувшись, чадо повернулось ко мне спиной. На лямках ее рюкзачка, в веревочной петле, болталась задушенная кенгуру, над которой красовалась яркая надпись:
- Рiz..tz.
Покопавшись в потаенных уголках своей памяти, я все-таки смог отыскать единственно верный вариант расшифровки таинственной криптограммы. Лучше бы я этого не делал, но как они точно отображают нашу действительность!… Камо грядеши Русь?