Завтрак мой – пюре из пакетика и баночка немецких еще мясных консервов. Хозяйка с любопытством наблюдает за тем как я приготовляю себе еду. У них я не видел пюре быстрого приготовления, поэтому предлагаю ей ложку и приглашаю попробовать. Пробует и в ответ заваривает мне крепчайшего кофе. Я разбавляю его до приемлемой консистенции, режу сникерс напополам и даю хозяйке. Довольна безумно и позволяет себя фотографировать. Фото личности не вышло, зато «когти донны Родригес» теперь украшают мой фотоальбом. Каждый ноготь на ее руке произведение маникюренного искусства. Правда непонятно как с такими руками можно жить. Даже иголку с ниткой поднять со стола невозможно без моей помощи.
Но вот мой конь навьючен, и мы прощаемся. Родригес долго стоит на пороге – когда еще ей так повезет и очередной эстрахерос – иностранец по-испански, посетит их забытый богом городок чтобы провести ночку в её постели…
Утром на улицах Карденаса еще больше велосипедов и рикш конных и вело. Народ спешит по своим делам. А я бездельник. И поэтому моя дорога не прямо на выезд из города, а в боковые переулки. Там заглядываю во все боковые проходы, щели во дворы и просто в окна и двери. Иногда показываю молча фотоаппарат и мне так же молча кивают. Валяй, мол, фотографируй. Но такой грязнущей улицы что была на въезде больше мне не попалось ни разу.
Наигравшись телефоном-фотоаппаратом еду в город Колизео.
Кстати о телефоне. Его я приобрел за десять дней до отъезда на Кубу. По простой причине. Сюда запрещено ввозить навигаторы. Остров засекречен. А телефоны с навигатором можно. Так мне на форумах в инете посоветовали. Вот в расчете, что смогу пользоваться навигацией я и взял эту игрушку. Опробовал и фотографии мне понравились. А вот как телефон эта штука была бесполезной. Смски, что я посылал, доходили до Нины в виде кучки вопросительных знаков. И тогда она звонила мне, и мы пару минут чирикали. Звонки из Германии на Кубу недороги – 33 цента в минуту. Правда мне эти переговоры стоили, это выяснилось уже по приезду, 50 евро. Ну да ладно! Зато на отелях экономил.
Вернемся же к дороге на Колизео. Относительно хороший асфальт с пологими подъёмами. Параллельно идет железная дорога. На недалекой станции стоит коротенький состав с двумя бэтээрами и несколькими пушками. Долго еду вдоль длинного забора за которым ничего нет, но на воротах ему принадлежащих написано «милитари».
Жара не мучит, как ожидалось. Пить приходится часто. Раз в пятнадцать минут пью лимонад или воду со льдом. Перекусываю орехами кешью, взятыми из дома. Ага! Вот и Колизео. Правда ему предшествовал еще один городок, но со временем я привыкну к особенностям местной картографии. А первые два дня, или даже три, я пытался верить или часто не доверял словам допрашиваемого аборигена и брал еще одного «языка». Так было и в том городишке – разматываю карту и показываю мужичку с блокнотом – втолковываю – Колизео! Колизео? И тычу в предполагаемую сторону. Оттого предполагаю, что на карте в этом месте поворот налево. И ничего что нет точки изображающей это село. (наверное, опечатка). Но мужичок уверенно показывает направо и заявляет, что, он-то точно знает – Колизео там. Утром оттуда приехал и ваще там родился и живет уже лет шестьдесят… Ничего не остается иного, как ехать куда сказали, а удалившись с его глаз попить пива в кофейне и расспросить про Колизео других мужиков. Тётки, я заметил, полезны только в поисках касы. А географически бесполезны.
В районе Колизео пришлось переваливать местные горы. Дорога приемлемая, но приходится ехать медленно, бережа колёса. Покрышки запасной нет, а сервис местный я только что видел – сарай с парой старинных велосипедов, мятые колеса и из инструмента – разводной ключ и молоток. Пересекаю густой лес и вслушиваюсь в его звуки, слезши с седла и включив диктофон. Авось получится засечь местного соловья… Но нет. Чирикают мало музыкальные птахи. Зато вижу живую колибри. Она сошла с ума – вместо положенного нектара из цветка ищет клювиком что-то в шероховатостях коры дерева. При этом не садится на ствол, как наш родной долбодятел, а трепещет крылышками в полете. Предвкушая кадр, или даже видео, переключаю телефон с диктофона на фотоаппарат и колибри по мановению исчезает. С досады фотографирую местную лысую ворону, сидящую невдалеке на дороге, грифа то бишь.
В пути встречаю пару волов. Настоящих! На быков они мало похожи. Огромная мозоль выпирает горбом над лопатками. И непременный спутник коров рядом – небольшая белая цапля, что-то склёвывающая с ног скотины. Встречаю и первый сахарный тростник. Попадаются небольшие поля кукурузы. Кукурузные зерна здесь мелкие. А тростник очень жесткий. С трудом удается отрезать кусочек стебля моим игрушечным ножичком. Совсем не сладкий. Но сок из него выжимают в придорожных сокодавильнях. Я понаблюдал – через несколько вальцов проходит стебель и стакан сока подают жаждущему путнику. Серенькое песо из моего кармана достается выжимальщику.
В одном городке видел сахарный завод с трубой. К нему КАМАЗы тянули составы прицепов, размером с полвагона, наполненными стеблями тростника. После долгих плутаний по городам Ховельянос, Педро Бетанкоурт, попадаю в город Беладрон, но! Пообедав в нём, выясняю что это и не Беладрон вовсе… Вся беда в том, что и карты врут и сводят с ума шильды. То есть полное их отсутствие! Только аутописты снабжены, более или менее, все-таки менее, указателями. Да и те врут.
Кстати об обеде в местном ресторане «эль дорадо». Все мужское у испанцев на «эль», а женское «ля». Руководствуюсь этим знанием, что уже не мало, рассчитываю съесть рыбу «дорадо». Но в поданном меню таковой не оказалось, хотя я и намекал на вывеску над моей головой, делая плавные движения как бы плывя. Зато увидел знакомое слово «фрикасе» и еще «поло». Фрикасе родня фрикадельке, а поло бывает водное и конное… Значит нечто с мускулами. А подать его сюда! И подали «поло». Это было рис и «пол»окорочка. В дополнение попросил пива и удовлетворился. Много набирать опасно – тысяча мух сидела без дела на кроваво красной скатерти в ожидании моего «поло». И тут же, как только его им принесли, навалились гурьбой. Но я не дал. А вот если бы еще и суп принесли, то воевать на два фронта я бы не успел. Две симпатяшки антрацитки пытались получить с меня плату, но пока не позвали третью негротётку с улицы, ничего у них не получилось. Я же уже был в курсе, что куки в руки не давать. Оберут. Попытался избавиться от песов. Но не пролезло – и пришлось выдать десять куков. Взяли за обед с пивом шесть, а остальное вернули местными портянками и монетками. Местные денежки нельзя назвать ни хрустами, ни капустой. Не хрустят и до того заношены – прямо тряпошные.
На выезде из ложного Болодрона мне показывал путь добрый молодец с внешностью слесаря с талоном. В смысле Сталонэ. Есть такой американец. «стреляет, прыгает – с ума сойти». И его близнец кубинец. Он говорил по-американски и очень воодушевился, когда встретил меня – эстрахероса. Хотел поговорить, но получил облом. Ни по-русски, ни по-немецки он не понимал. Однако слово аутописта знал, и я уехал обнадежившись, что этот брат слесаря с талоном не ошибся и скоростную дорогу я сегодня найду.
А зря! К вечеру попал я в город Унион ди Рейес. Переводится как Королевский Союз. А на самом деле это совхоз техникум. Хотя техникумы у них зовутся институтами. Красиво назвать это же почти рекордный урожай собрать. Тут с урожаями было туговато. Но меня не урожаи интересовали, а касы. Пора было где-то голову приклонять. Потыкался помыкался, и не нашед ничего, поехал, пока по наитию к выезду в сторону противоположную от въезда. Там, где я был, аутописты не видел.
Первая же парочка у кого я хотел навести справки о дальнейшем пути оказалась Хуаном и, само-собой Пэдро. Иван-Хуан преподаёт историю в институте местного разлива, а Пэдро отучившись в Одессе и Киеве на вертолетчика, воевал в Анголе, работал инструктором и, когда потерпел аварию, осел в этом Унионе. Теперь Первый секретарь местной компартии. Ему уже семьдесят четыре.
Пока фотографировались с моим велосипедом, то катали его туда-сюда. А это чревато – метр назад и цепь на полу. Пока снял защиту, отремонтировал, попил с друганами кофе… Уже пора отчаливать. Касу, и даже каму – койку, новые друзья мне не предложили и, выехав за пределы городка, я поставил палатку в тени акации. Ха-ха! Акация местная имеет, в отличие от европейской, по одному листку на ветку. Так что только стручки и намекают на её название.
продолжение:
http://www.proza.ru/2015/06/04/601