Собственно было три гравюры, над которыми Спартак Александрович Глушков работал в последние месяцы своей жизни. Но в каждой была главная тема, которая прошла через все его творчество, и из которых сложилась его судьба: «Однополчане», «Церковь Богоявления», «Золотое кольцо России». Наверное, их так и надо рассматривать в названном порядке, и тогда однополчане своим скорбным усталым шагом пройдут через всю его жизнь.
Солдаты идут по разбитой осенней дороге. Наверное, идут после изнурительного боя, когда радость – остались живыми – не в силах перебороть смертельную усталость после военной работы. Крепче держится бывалый солдат. Может, это и не единственная его война, а бой-то уж точно не первый. Солдат устал и подбадривает своего товарища, солдатика с тонкой мальчишеской шейкой, с изумленными глазами, в которых война перечеркнула весь его мир. Таким был и сам Спартак, когда 18-летним оказался на фронте, сначала автоматчиком, потом разведчиком. А в девятнадцать после тяжелого ранения в ногу стал инвалидом. В то время, кажется, у него могла быть только такая судьба. Дед-крестьянин, солдат первой мировой войны, был человеком честнейших принципов, кавалером четырех Георгиевских крестов. Отец прошел через войну – старые фотографии показывают его то в шинели и шлеме при шашке, то в группе картинно расположившихся солдат на привале возле закопченного котелка. Потом он будет директором ресторана «Медведь», а сына назовет Спартаком в честь знаменитого гладиатора, восставшего против рабства.
И мать Спартаку досталась особенная – рабфаковка, заведующая одним из первых городских детсадов, депутат горсовета. В незапамятные годы она привезла с толкучки странную, в синих тонах картину неизвестного художника, иллюстрацию к опере «Аида». Она, Аида, сыграла особую роль в жизни мальчика. Он страстно захотел рисовать. А обнаружила это удивительный человек, директор тогдашней образцовой школы (нынешний дом новобрачных) Анна Ефимовна Безобразова, из потомственного купеческого рода, высокообразованная, обладающая тонким вкусом, сделавшая из маленькой школы чудо воспитания и культуры. Сама она долгие годы жила тут же, в крошечной комнатушке с остатками старинной мебели и посуды. Потом именно она дала Спартаку, выпускнику Ярославского художественного училища, при работать уроками рисования, а на каникулы выделила класс под мастерскую. И в это время его молоденькая жена в зеленом школьном дворике сидела с детской коляской и книгами на английском языке.
Тут, видимо, приходит время для храма Богоявления. Наверное, Ярославль был для художника вечным источником, воздействующим не только чистотой и волшебством старинной архитектуры, но и аурой куполов, колоколов, колоннад. Восприимчивая душа не могла не жить рядом без высоких идеалов, к тому же с ним всегда была Любовь. Они полюбили друг друга, действительно, с первого взгляда, встретившись на новогоднем вечере у художников. Ольга - студентка пединститута, выросшая в обеспеченной семье, еще со школы окруженная поклонниками и воздыхателями. Могла выбирать, и вдруг – замуж за безногого калеку, за художника. Что и говорить, и для родителей, и для знакомых это было как гром среди ясного неба. Да только всю жизнь они прожили так, как многие могут только мечтать. Она стала домовитой, заботливой хозяйкой, привыкла к странному богемному миру, перепадам денег. В их трезвом и хлебосольном доме всегда была открыта дверь для артистов, художников, музыкантов. А на многих картинах и гравюрах часто мелькали ее лицо, ее силуэт.
У него все эти годы до самого смертного часа болела ампутированная нога – боли не отпускали, не отпускала и память. И он уходил в мир города. Наверное, ни один из ярославских художников не отдал столько сил его площадям, бульварам, набережной, дворикам. Город был его неисчерпаемым вдохновителем, а главной точкой его – церковь Богоявления. Он рисовал ее в разных ракурсах, подбирал на граверных досках различные краски, в зависимости от которых церковь то светлела и радовалась, то предупреждала и тревожилась. В последней его папке девятнадцать оттисков гравюры, на которой небо менялось столько же раз – от золотистого до темно-серого. А в мастерской осталась доска с незаконченной резьбой: церковь с наконец-то найденном самом красивом повороте. Не успел доделать…
В квартире у Глушковых все стены в картинах. Я привыкла к Спартаку-графику и поразилась разнообразием красок, жанров, тем на этих работах – небольшой части его творчества. За каждой картиной след какого-то дня: темная глубь таинственного омута в деревне, где много раз отдыхала семья, заросшая лесная дорога среди могучих сосен, «розовая» набережная Ярославля, море в Гаграх…
К гравюрам и офортам Спартак пришел не сразу, но был момент, когда на одной из творческих дач судьба столкнула его с лучшими российскими графиками, и они сказали, что он врожденный их собрат. Знаменитый В.А. Фаворский внимательно просмотрел первые его опыты и одобрил.
Что видели корифеи родственное в нем? Свободный полет штриха? Движение света и тени? Великое трудолюбие? Демократическое начало его творчества? А едва ли не главная особенность гравюры – в ее тиражности. О Глушкове и его работах писали так много – и искусствоведы, и журналисты, что обязательно повторишься. Говорят, что их не так много сейчас, графиков, потому что эта работа тяжела и трудоемка. Одним вдохновением в ней ограничиться нельзя. Здесь красота добывается и мозолями. Время, наверное, оказалось самым независимым арбитром. Множество гравюр Спартака вошло в историю русской графики: «Метелица», «Иней», «Дождик», «Опять весна на белом свете». И многие другие из двухсот его произведений. Они побывали на разных выставках, в том числе и за границей.
«Россияночка» среди них занимает особое место. Спартак работал над ней много и с увлеченно. Один из первых оттисков подарил нашей редакции. Вот и сейчас она передо мной, загораживается, кокетничая пестрой рукавичкой. Хоть день холодный, сосны в снегу, россияночке тепло и весело от этого мороза. Глаза смеются и блестят. Художнику для нее позировали многие. «Россияночка» - символ, обобщение, преклонение перед русской женщиной. Эта тема одна из главных у Спартака. «Россияночка» была обречена на триумф. Ей довелось быть на республиканской выставке, на выставке «Большая Волга», на многих других. Её печатали на календарях и в каталогах, приобрели Министерство культуры, Художественный фонд РСФСР, наш музей. И все так же перед ней останавливаются восхищенные люди.
Есть у Глушкова целая серия «Времена года». Весна, девочка и мальчик с ее портфелем на набережной, молодая пара встречает там же летний рассвет, семья с малышами, пожилые мужчина и женщина проходят привычным маршрутом. И последняя гравюра «Золотое кольцо России» как будто сегодня закончена. Так соответствует самой острой проблеме времени. Старушка тяжело идет мимо какой-то бесконечной стены. Она бедно одета, очевидно, одинока, в руке сумка с батоном и бутылкой молока. На сумке фирменный рисунок «Золотое кольцо России». Тысячи таких «Россиянок» бредут по «Золотому кольцу». Куда?
19 сентября 1995 г. Спартаку исполнилось бы 70. Но эта дата будет уже без него. Война, старая контузия, боль в ампутированной ноге остановили сердце художника. Но отданное сотням картин и гравюр, оно с нами. Он всю свою жизнь щедро расходовал себя для других. Делал и дарил портреты своим друзьям, раздавал авторские оттиски, всячески поддерживал собратьев по творчеству. Так и кажется, что встретишь его в переулке возле набережной с удивительной самодеятельной тростью. Нет, не встретимся. Но смеется «Россияночка», хранит свою тайну загадочная женщина в «Инее», старый солдат, тоже без ноги, ждет у накрытого стола друзей, бредет по нашей тревожной жизни старушка с сумкой, на которой фирменный знак «Золотое кольцо России».
При составлении коллажа использовались архивы вдовы художника
Северный край, 9 сентября 1995 г.