Медленно и верно пытался прийти сон. Он стремился накрыть своей сладкой пеленой и унести в неизвестный мир грёз. Сознание проваливалось в дремоту и снова возвращалось назад, как капризный ребёнок, который не знал, чего хочет.
- Я скучаю, я хочу тебя видеть, - услышала она мужской томный голос, преодолев тёмную завесу предвестника сна.
- Я хочу спать, отпусти меня, - глаза устали, а мозг просил покоя.
- Я не могу без тебя. Побудь со мной чуть-чуть, хотя бы во сне, - она вспомнила его приятный запах, желая дотронуться не телом, так душой, согласилась.
Её глаза были закрыты, а душа, преодолев тысячи километров одним мгновением, аккуратно легла рядом. Он сжал её в своих объятиях очень крепко, нежно гладил её волосы и изо всех сил прижимал к груди.
- Как прошёл твой день? - спросила она.
- Плохо. Я думал только о тебе?
Она молчала. Тело на другом конце пыталось погрузиться в собственный сон, но он так сильно её держал, что исчезнуть из его сна она не могла.
- Мы всегда будем одиноки? - спросила она.
- Зачем ты так говоришь?! Мы же есть у друг друга, - ответил он.
- Нет, это есть я у тебя. А тебя у меня нет, - сурово ответила она.
- Ты же знаешь, что так будет лучше.
- Ты же знаешь, что это не выход.
Они снова замолчали. Ей стало невыносимо тоскливо от того, что тело скучало, а душа ныла.
- Не плачь, милая. Ты самая красивая на свете.
- Мне нужно человеческое тепло.
- Наши души всегда будут вместе, - он сладко целовал её в своём сне, окутав любовью.
- Нет. Неправда. Это твой последний шанс или я уйду навсегда, чтобы ты понял, каково это много жизней быть одиноким.
- Ты вернёшься. Ты всегда будешь возвращаться ко мне.
- А если не вернусь? Что если я никогда больше не вернусь? Мне надоело блуждать по миру в гордом одиночестве, бросаясь к любому, кто дарит мне хоть небольшую частицу человеческого тепла, а потом, обжигаясь, страдать, переставая верить в настоящую любовь.
Теперь молчал он. Ему захотелось отвернуться, но он побоялся, что она сбежит из его сна, и передумал.
- Отпусти, мне нужно идти, - тихо сказала она, - мне больно так жить каждый раз.
- Мы не можем иначе, - ответил он, - ты должна нас понять.
- Мы никому ничего не должны.
- Я не поверю.
- Ты не поверишь, потому что не любишь меня. Если бы ты любил меня по-настоящему, мои тело и душа были бы рядом с тобой сейчас.
- Мне нужна твоя душа, а не тело.
- Мне нужна семья. Я хочу рожать детей.
- Мы не можем.
- Почему?
- Потому что мне сказали.
- Тебя обманули, чтобы нас больше не было. Прости, мне пора. Ты так ничего и не понял.
- Жизнь одна.
- Душа одна, а жизней много. Пока.
- Я могу прийти к тебе во сне?
- Во сне нет, ты же видишь, я тебя к себе не пускаю. Приходи только в реальности.
Он проснулся. За окном была глубокая ночь. Глаза закрылись и пытались хоть на секунду вернуть её образ, и всё было тщетно. Обнимая холодную подушку, он пытался воссоздать в памяти её лицо, её запах. Но её не было рядом, она исчезла вместе со сном в глубокой темноте предрассудков и чужих лживых предсказаний. По его лицу скатилась скупая, мужская слеза, которую никто никогда не увидит. Нужно было как-то жить дальше, хотя в эту ночь он особенно ощущал депрессию от глупого, бесполезного и, порой казалось бесконечного, жалкого, ничтожного одиночества.