Город мертв Коллекционерами. Только они не собирают марки и книги, не собирают сухие травы и монеты, они собирают, тихо ворчит за окном ветер, живых людей. Не в прямом смысле, не сажают их в клети и не заставляют слушать визжание Михайлова, не кормят с серебряной ложки переспевшей дыней, не брызгают в глаза смородиновым соком, не одевают, словно кукол, и не принуждают играть пьесы Ионеско, нет, нет и еще раз нет. Тут речь не о душах, не о телах, речь о дружбе, о знакомствах, о жарком перезвоне монеток в опустевшей голове.
Они любят наблюдать за чужими чувствами, перетасовывать своих любимцев, заставлять их действовать не так, как они сами того хотят, манипулировать по мелочам.
Интервью у одной из жертв Коллекционера, прямая речь: познакомились, пили кофе, ели груши в сквере, потом были месяцы подобного, еды и питья, затем другие компании, постоянные разъезды, я уже не чувствовал себя самим собой, все мои мысли были выпотрошены кривым ножом и выброшены куда-то, я истекал кровью срама, с голой душей на людях, потом меня перебросило в другой Город, поменьше, и там постепенно отошел от всего, от дел,нелепого смысла, скотского положения человечка, которому можно позвонить в три часа ночи и спросит: "что вкуснее - воробей или голубь?".
Обратите внимание на это "потом", на нем любой маститый Коллекционер строит свою тактику и стратегию, потому что это слово внедрено в будущее, словно бур в неподатливый лед, просверлив нужного объема дыру, Коллекционер залезает в человека, образно говоря, и начинает мутить воду, кривляться, озорничать, шалить, да так бойко, что душе тесно стает, и она, прижатая к кафелю неподъемной тушей, принимается сначала ворчать, затем крутиться и, под конец, вопить благим матом:" свободы!, хоть на глоток!, дай свободы!". А там уж зависит от Коллекционера, если молодой, то сжалится и отпустит, а старик, опытный, злой и страшный, или старуха, вредная и прожорливая, так те, скорее всего, сильнее прижмут, пропустят сквозь пальцев узловатых гибкую, спелую душу, выкрутят, как тряпку и вывесят над порогом своих взоров, пусть другие любуются.
Опасайтесь их, бегите их. Если интересуются - игнорируйте. Они напористые, наглые, льстивые, всегда им интересно ваше творчество, ваши дела, всегда они готовы выдавить из губ улыбку и речи, пышные речи, мягкие и жесткие, с галькой бесконечного мнения, почерпнутого у других объектов своей деятельности, вкрученной в их лабиринт ментального узора, который всегда, всегда, черт их дери, закончится в тупике или такого ужасающего свойства темноте, где любой вздох воспримешь за свет, а прикосновение - за звук.
Они покажут вам ведра с цементом и скажут:"это для тебя, укрепить, а то смотри, как расшатался". Ты моргнешь, а они из-за спины тоже ведро, но с водой, и ну лить, поливать, подтачивать, скрытно, мастерски, и качаешься, как пьяный пролетарий после получки, пока не рухнешь в траву, а уж они потом порадуются, Чеширский кот позавидует их огромному оскалу, с которым Коллекционеры шепчут слова сожаления, боли, негодования. Цокнут язычком и ну щебетать за глаза: "Глиняный-то колосс оказался, гля, как развалился, как лежит, не дышит, даже в небо не смотрит, а корчил из себя мастеров, оно какой теперь, беспомощный!". Сплюнут и уйдут вразвалочку в свои пещеры, отдохнут день-другой и вновь на охоту, убивать очередное начало, светлое, искристое в других, а в них - темное, дырявое, слизью покрытое, будут каптить сияние своими гнилостными всхлипами восторга.
Внешне их не различишь от нормального человека, а послушаешь - поймешь. Глазки закатят, руки на субтильной груди сложат, и не дышат, статуи яхонтовые, однако прислушайся - слышишь, клокочет? - то зависть, родимая, в их крови лютует, она ими движет, бензин для несчастных, пустотелых, бамбуковых марионеток, научившихся делать зло, принимая его, что ужасно и отвратительно, за благость ветхозаветных пророков. Уметь бы отключать уши, когда катится в них неторопливо лесть, но нет таких умений, тут только предупреждение выжечь на зрачке, которое вспыхнет синей змейкой, когда услышишь: "великолепно, восхитительно, шикарно, вылитый, и где от людей прятались, над чем сейчас работаете?" и т.п.