Не в силах находиться в опостылевшей комнате, Катя с удовольствием согласилась на предложение мадам переселиться в то крыло гостиницы, где был отдельный вход и куда проникновение посторонних было практически исключено, поскольку именно там находились личные апартаменты хозяйки.
Чувствуя за собой огромную вину и пытаясь искупить её, мадам старалась помочь Кате всем, чем могла. Ей удалось на время избавиться от назойливых поклонников, объяснив исчезновение мадемуазель Кати её якобы отъездом в Псков, с намерением проведать дальнюю родственницу. Затем она придумала новую уловку, объясняющую затянувшееся отсутствие своей помощницы. Было объявлено что Кати захворала, простудившись на обратной дороге. Реакция её поклонников на эту новость последовала незамедлительно. Но об этом чуть позже. А сейчас мадам пыталась окружить Катю заботой и любовью, не давая ей впасть в унынье и печаль. Для этих целей она приставила к ней Соню и Дуняшу, которые должны были заботиться о ней ежечасно. За разговорами они убирали её комнату, меняли постельное бельё, переодевали, причёсывали и помогали принимать водные процедуры. Повар Рени самолично приносил Кате еду, всякий раз удивляя чем-то новеньким и вкусненьким. Ну а Лулу забегала по сто раз на дню, дабы убедиться, что её девонька в порядке и ни в чём не нуждается. Что до самой Кати, то сильное желание поскорее выздороветь, заставило её послушно следовать всем указаниям доктора. Она соблюдала постельный режим, без каприз принимала прописанные лекарства, а главное, старалась стереть из памяти всё, что могло причинить душевную боль. Так день ото дня Катя выздоравливала. Этот факт не мог не радовать тех, кто помогал ей в этом. Однако эти люди не могли не заметить, что за время болезни девушка очень изменилась. Её стало трудно разговорить. Чаще всего она сосредоточенно о чём-то думала, глядя в одну точку. Огромные зелёные глаза были пусты и холодны. Казалось, что она абсолютно равнодушна и к своему выздоровлению, и к скорому возвращению к прежней жизни. Никому в голову не могло прийти о чём так напряжённо думает и что волнует эту молодую красавицу, у которой всё ещё впереди. Не ведано им было, что прежняя жизнь Катю боле не прельщает. Вспоминая чёрного ангела, сулящего ей богатство и счастье, она мучилась, не понимая каким образом ей возможно всё это обрести. Она не хотела обмануться, решив пойти за другом дьявола, чьим словам поверила тогда, лёжа на дне сырой, чёрной ямы.
____________________
В то утро, ещё не открыв глаз Катя почувствовала сильный приятный запах.
Увидев комнату, наполненную цветами, ей показалось что сон продолжается. Везде, где до этого было свободное место, теперь стояли вазы и корзины с цветами.
Откинув одеяло, Катя вскочила с кровати и звонко смеясь принялась обнимать цветы жадно вдыхая их аромат. Из всего этого буйного разноцветья выделялась одиноко стоящая на подоконнике небольшая почти плоская овальная корзинка с поперечной ручкой, обмотанной зелёной шёлковой лентой. В ней лежали цветы с бутонами нежно-розового цвета, похожие на лилии, или колокольчики. Такие диковинные цветы Катя видела впервые. От переполнявшего её восторга, встав посередине комнаты раскинув руки, она стала кружиться, запрокинув голову назад, как когда-то давно, со своими сёстрами на летней поляне, усеянной цветами.
- Ну вот и ладненько! И слава Богу! С выздоровлением тебя, девонька моя! – вдруг услышала Катя от внезапно вошедшей Лулу.
- Мадам! Откуда эти чудесные цветы! Господи, как они прекрасны! А как их много! И это всё мне? А от кого?
- Как от кого? Нечто не догадываешься? От поклонников, конечно. Они голубчики ждут не дождутся твоего выздоровления, вот и решили порадовать.
Затем Лулу поспешила заверить Катю, что ей не стоит беспокоиться, ибо огласка о случившемся с ней исключена. Правду знают всего лишь несколько человек, которые поклялись молчать до конца своих дней. Для всех остальных она поначалу гостила у дальней родственницы, а затем захворала, простудившись на обратном пути. И наконец самое главное, заключение доктора, осматривающего её вчера. Он констатировал выздоровление, рекомендовав побольше находиться на свежем воздухе, совершая пешие прогулки. Внимательно слушая хозяйку с лица Кати постепенно сходила радостная улыбка. Когда же мадам сообщила, что ей и работать позволено, то немного замешкавшись она спросила.
- Могу ли я просить вашего позволения приступить к работе хотя бы дня через два?
- Конечно, конечно, моя дорогая! – не задумываясь ответила Лулу и добавила,
- Ты очень похудела за время болезни, тебе следует пересмотреть свой гардероб. Сейчас придут Соня и Дуняша, так попроси их помочь тебе. Остальное обсудим позже, - после этих слов она спешно удалилась, сославшись на занятость. А через несколько минут после её ухода пришли девушки.
- Да у тебя здесь прям как в оранжереи! - первой сказала Соня, глядя на цветы.
- Батюшки! Красота то какая! А запах, запах какой! – говорила Дуняша, восторгаясь увиденным.
- Вы лучше представьте сколько на эту красоту деньжищ потрачено? Жуть! - сказала Соня, оценивая цветочное содержимое комнаты в денежном эквиваленте.
- Ну при чём здесь деньги, Соня? – раздражённо спросила Дуняша. - Вот ты когда-нибудь купалась в цветах как Катя?
- Ну нет. На что мне столько-то цветов?
- Да и ей может столько не надобно, а вот подарили. Подарили потому, что любят её.
- Ну любят, и что? Я посмотрю, как они любить её будут как узнают, что с ней на самом то деле произошло? – ехидно ухмыльнувшись ответила Соня.
Эти последние слова сильно задели Катю и бледнея она спросила.
- Да разве ж это возможно, что б люди узнали о моей беде? Вы ведь все поклялись молчать.
Сконфузившись, Соня сочла нужным оправдаться.
- Рано или поздно кто-нибудь да проболтается. Или купец тот по пьяни похвастается, или ещё кто... Да ладно тебе расстраиваться то. Подумаешь, беда какая. Да если хочешь знать, то тут многие через такую беду прошли, поэтому и здесь, и ничего, живые.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что проститутками вы стали не по своей воле, - вдруг испуганно спросила Катя.
- Да как сказать, по своей, не по своей... - сидя на стуле скрестив на груди руки, как бы рассуждая ответила Соня. – Конечно по своей, если не считать, что выбора то у нас и не было.
- Почему не было?
- Почему, почему? Ты-то сама как сюда попала, красавица? Где тебя Лулу подобрала? В подворотне? В трактире? На вокзале? Аль ещё где?
- Меня-а-а....? - дрожащим голосом спросила Катя.
- Тебя, тебя.
- Да-а-а, в подворотне. Меня хозяин уж ночью из дома выгнал. Мадам меня случайно нашла.
- Вот видишь, и нас она тоже когда-то нашла, случайно... Только потом, приютив и обогрев, предложила стать горничными проститутками, а тебе вот нет. Ты особенная, ты красивая, мадам тебя полюбила. Не думай, мы на неё не в обиде. Чего зря говорить, уйти можем, когда захотим, а вот не уходим.
- Почему? – жалостливо глядя на Соню спросила Катя.
- Привыкли уж. Другой жизни не знаем, да и на что нам другая…
Всё это время Дуняша с интересом наблюдала за девушками, не встревая в их разговор. Только заметив слёзы на глазах у Кати, она решила вмешаться.
- Уезжай, уезжай отсюда поскорее да подальше! Ты не такая, пропадёшь.! - умоляла она, обняв за плечи готовую разрыдаться Катю.
- Ты чего её пугать-то вздумала? Не слушай её Катя! Хочешь, мы тебе свои истории расскажем? Может чуток и полегчает.
Мотнув головой в знак согласия, вытирая слёзы Катя приготовилась слушать Соню.
- Начнём с нашей пышечки, - кивнув на Дуняшу сказала Соня.
- Пожалуйста, пожалуйста не рассказывай, не надо, не хочу! Опять плакать буду! - взмолилась вдруг Дуняша
- Ну хорошо, хорошо, не буду, не буду, успокойся. Захочешь, сама расскажешь, - с сожалением ответила Соня, гладя Дуняшу по голове. - Тогда начнём с меня.
Крепко обняв себя руками, Соня медленно отвернулась и упёршись подбородком в плечо опустила глаза. Слегка дрожащие губы говорили о незаживающей ране, начинающей нестерпимо ныть при воспоминании о причине её возникновения.
- Меня отец с рождения ненавидел, даже, смешно сказать, за что. А за то, что ни капельки, ни капелюшечки малюсенькой не была я на него похожей. По этому поводу он бил мою мать каждый раз как был пьян, а пьян он бывал не редко. Покорно снося его побои и унижения, она молчала, а после ночь на пролёт стоя на коленях просила Господа вразумить и успокоить мужа. Всё это происходило из-за того, что по деревне нашей слух ходил, якобы мать меня не от мужа законного родила, а от цыгана нагуляла. Дело в том, что много раньше до того, как моим родителям суждено было пожениться, неподалёку от нашей деревни встал цыганский табор. И влюбился в мою мать цыган молодой, и она его полюбила, да так, что была готова пойти за ним хоть на край света. Но судьба-судьбинушка развела-таки их, не дала она им быть вместе. В деревне сгорело несколько домов в чём обвинили цыган. Табор ушёл, а мать мою без её согласия родители выдали за Парфёна-живодёра, его так вся деревня за глаза звала, на живодёрне он работал у помещика, у барина нашего. Как потом оказалось, мать мою он давно уж любил, а она его сторонилась, не люб он ей был. Первой у них родилась я, в положенный срок, ни раньше – ни позже, и было ясно что тот цыган здесь вовсе не причём. Да и бабка моя говорила, что похожа я на её тётку, на родную сестру её матери, что многие в деревне подтвердить были готовы, но отец этому не верил, продолжая издеваться над матерью. Через три года после меня родился брат. Мы с ним как два разных камушка были, я – уголёк, а он – беленький, речной. Любили мы друг друга сильно и были настоящими друзьями. Много раз он спасал меня и мать от отца, не боясь его даже пьяного.
Накануне моих именин, а шёл мне шестнадцатый год, отец впервые взял меня с собой в город. Дома, улицы, тротуары, фонари, магазины, всё было для меня в диковинку. Продав трактирщику мясо и получив за это не малые деньги, мы остались там отобедать. Помню, как уговаривала отца не пить. Потом как отбивалась от нескольких мужиков... Очухалась я дня через два в каком-то подвале, вся в дерьме и в крови. Выбралась наружу. Бочку с водой помню. Напилась, обмылась и побрела куда-то пока ноги шли. Сил не было, живот сильно болел, от голода голова закружилась, и я упала. Очнулась, глаза открыла, женщина надо мной стоит, причитает, мол бедная, бедная девонька. Шалью меня обернула, в свой дом привезла, накормила, помыла, спать уложила, на утро одежду дала. Предложила остаться. Поблагодарив её за доброту и помощь, я сказала, что домой мне надобно, мол родные поди с ума сходят. Не отговаривая, дала та женщина мне на дорогу денег и только попросила запомнить её имя и адрес. Лулу её звали, такое имя разве ж позабудешь. Добралась я до дома. Как увидела меня мать, так запричитала. Мол как же я дрянь, могла так поступить!? Оказалось, вернувшись домой без меня и без денег, отец в своё оправдание сказал, что я его якобы обворовала и сбежала. Спасибо братцу, он в эту историю сразу не поверил и упросил мать выслушать меня. Ну я тогда и рассказала, как всё на самом деле было. Мать в слёзы, тут отец входит, он всё это время за дверью стоял, подслушивал. Схватил он меня за волосы и в хлев приволок. Избивал долго, вожжами, да всё сучкой подзаборной обзывал. Ещё орал что дом я его опозорила, что теперь по причине потери девственности меня замуж не выдать. Бил до тех пор, пока я сознания не потеряла. В добавок запретил родным ко мне подходить. Говорил ежели помру, так помру, а ежели Богу будет угодно – выживу. Через пару дней отец приказал брату зачем-то в город ехать. Мать отца отвлекла, а брат меня полуживую из хлева вынес да на телеге под соломой со двора и вывез. Хотел он меня в монастырь к лекарю тамошнему отвезти, но я сказала, что б в город вёз к той женщине Лулу и даже адрес назвала. Вот так я здесь и очутилась.
А тебе Катя, наша сердобольная Дуняша советует домой в деревню вернуться? Ну-ну, попробуй...
- Господи помилуй! - заикаясь от слёз с трудом говорила Катя, не переставая крестится. – Да за что так-то?
- Ты что, деревенских обычаев не знаешь? Там разбираться не станут, что да как с тобой случилось. Как прознают что ты уж не девица, так на всю округу и ославят. Смеяться будут, издеваться, проходу не давать и ворота обязательно дёгтем вымажут. Для всей семьи позор! В пору будет в петлю лезть. Так что думай, выбор за тобой.
- Нет-нет, такого позора я не переживу, - ответила Катя, нервно теребя в руках мокрый от слёз платок.
Затем Соня и Дуняша наблюдали как обойдя корзины с цветами, стоящие на полу, Катя подошла к окну. Обдумывая своё решение, она несколько раз провела рукой по диковинным цветам, лежащим в плоской корзинке. Вдруг, на её прекрасном личике появилась улыбка и резко повернувшись к девушкам она заявила.
- Я решила. Я остаюсь!
Этим словам совсем не обрадовалась пышечка Дуняша. Вздохнув с большим сожалением, она загрустила. Зато Соня с радостью расцеловала Катю.
- С такой красотой да не стать богатой и счастливой, это какой же дурой надо быть!? Только смотри не упусти эту самую возможность - молодость и красота не вечны.
- Так что делать-то мне надо? – изумлённо спросила Катя.
- Ну и глупая ж ты Катька! Что делать, что делать? Перестать от мужиков шарахаться, вот что тебе надо делать. Да не мешало бы научиться флиртовать с ними. Позволь им ублажать тебя, позволь исполнять любые твои желания. Они ж тебя за это озолотят!
- После того что со мной произошло? Может ещё и спать с ними посоветуешь? Фу, как это противно! – вскричала она, изобразив на лице брезгливую гримасу.
- Да погоди ты, дурочка. Дай времени немного пройти. И потом, это нам противно, так как выбор не за нами. Ты ж сама выбирать будешь. Ты только пальцами щёлкни да глазом подморгни и у твоих ног очередь выстроится из богатых да родовитых. Неужели не видишь какими глазами на тебя мужчины смотрят, причём все до единого? Они ж ради тебя, ради твоей красоты, ради права обладать тобой готовы на всё! Исполнить любые твои капризы они за честь почтут. Будешь как сыр в масле кататься!
- Хм-м-м, а почему бы и нет? – подумала Катя. Продолжая слушать Соню, она случайно увидела своё отражение в зеркале и оставшись им очень довольной продолжила рассуждать.
– В моём положении будет большой глупостью не воспользоваться тем, чем наградила меня природа.
Вспомнив о гардеробе, она прервала Соню, попросив девушек помочь ей ушить платья, чем они охотно занялись, продолжая разговаривать.
- Так получается, что своим спасением мы все обязаны Лулу? – спросила Катя, желая услышать подтверждение своим словам.
- Да, именно так. Знаю точно, что почти всех здешних девушек она сама нашла.
- Что, прям всех сама случайно и нашла? – сомневаясь спросила Катя.
- Ну-у-у, почти что случайно. У неё нюх на это дело, - не отрываясь от работы ответила Соня. Мимолётно взглянув на Катю и поняв, что та не понимает о чём идёт речь, Соня решила объяснить.
– Видишь ли, иногда поздно вечером мадам специально покидает гостиницу и объезжает город в надежде найти таких как мы. Кого-то подберёт в трактире, отбив у пьяных мужиков, кого-то в подворотне, как тебя, нескольких ей удалось отговорить от желания утопиться, а одну девушку аж из петли вытащила. Несчастье с ней, видите ли случилось, жених к другой ушёл. И как не крути, а получается, что большинство из нас от верной гибели спасла именно Лулу. Ну а заниматься тем, чем мы теперь зарабатываем себе на жизнь, она нас не заставляла. А тебе я гляжу невдомёк, что и не Лулу она вовсе? Ведь на самом то деле она Лукерья.
- Ой! – вскрикнула вдруг Катя, уколовшись иголкой. - Как Лукерья? А это ты откуда знаешь?
- Клиент один мне сказал. Он знал её раньше, - уверенно ответила Соня.
- Но она ведь настоящая француженка! И говорит, и картавит точь-в-точь как наш Рени, – сказала Катя, подвергнув сомнению сказанное Соней.
- Да – да, конечно, француженка, но на половину. Мать у неё русская, а отец настоящим французом был, это точно.
Не скрывая любопытства, Катя попросила Соню рассказать всё, что ей известно о Лулу.
- Да, пожалуйста. Это ж не тайна. Об этом многие знают.
Ну слушай. Мать нашей Лулу, а звали её Дарья, будучи совсем молоденькой девушкой служила прислугой в доме знатного Петербургского вельможи, к трём сыновьям которого был приставлен молодой гувернёр француз. И так он был собой хорош, что Дарья влюбилась в него, да и он вроде как тоже её полюбил. По прошествии какого-то времени Дарья узнала, что беременна. На радостях она побежала сообщить об этом любимому. И надо ж было такому случиться, что, распахнув дверь, застала его в постели с женой хозяина. После объяснялись они тяжело. Француз не оправдывался, не просил прощения, а наоборот, был зол на Дарью за её внезапное появление. И даже известие о будущем ребёнке не смирило его. Вскоре, сославшись на возникшее во Франции неотложное дело, он спешно покинул Петербург и боле его никто никогда не видел.
А в назначенный срок родилась у Дарьи дочурка Луша, Лукерья значит. С тех пор жили они вдвоём. Не скрывая правды об отце, она любила рассказывать дочери о той прекрасной стране, в которую он когда-то обещал её увезти. Не будучи даже пожилой женщиной, Дарья умерла, а Лушу взял в жёны владелец мануфактурного магазина, у которого много лет проработала её мать. По возрасту он ей почти в отцы годился, однако жили они ладно. Этот человек стал для Лукерьи и мужем, и отцом и опорой во всём. А настоящее счастье в их доме поселилось, когда Бог дал им сына. Но, к сожалению, не на долго. Ещё в младенчестве мальчик умер, забрав с собой сгоревшего от горя отца. Оставшись одной, Лукерья продала всё имущество и уехала во Францию. Прожив там лет двадцать, она вернулась в Петербург и купила вот эту самую гостиницу на краю города. Здесь недалеко есть кладбище, на котором покоятся её мать, муж и сын, она частенько там бывает. Не знаю, но может поэтому и вернулась, чтобы быть поближе к ним.
- Но почему она устроила из гостиницы почти что дом свиданий? – спросила Катя.
- Причина на то была. Долгое время эта гостиница никакого дохода хозяйке не приносила, одни лишь убытки. И как-то раз, услышав ночью шум, мадам поймала нескольких горничных, развлекающихся в постели с постояльцами. Хотела она этих беспутниц выгнать, да те ей интересную идею подкинули. Мол на этом деле, то бишь предлагая постояльцам определённые услуги, можно неплохо зарабатывать. Говорят, в той самой Франции такие заведения на каждом углу стоят. Так Лукерья превратилась в мадам Лулу, а гостиница с пикантными услугами по не чётным дням, наконец-то стала приносить ей доход.
В комнате наступила тишина. Только сейчас, увлеченные разговором девушки заметили спящую на стуле Дуняшу.
- А как сюда Дуняша то попала? – шёпотом у Сони спросила Катя, пододвигая к ней свой стул. – Уж больно она не похожа на всех вас?
- Никто не знает, что с ней произошло на самом деле, - поглядывая на спящую Дуняшу, ответила Соня, прикрывая рот рукой. - Совсем девчонкой она была, когда зимой на кладбище, Лулу случайно заметила её у могилы какой-то женщины. Может мать её там покоилась, кто знает... Странно то, что сама Дуняша ничего рассказать не смогла, не помнила она ничего, только вся тряслась да плакала. Убедившись, что девочке некуда деваться Лулу взяла её к себе. Нет, ты не думай, Дуняша не спит с мужчинами, она их жуть как боится. От малейшего их прикосновения у неё тут же истерика начинается. Так-то она нормальная, всё понимает, работящая очень, но больно уж жалостлива и добра ко всем не в меру. Любит всё яркое, красивое, как ребёнок. Доктор сказал, что виной такого состояния может быть сильнейший испуг. Возможно, в детстве её кто-то или что-то напугало, от чего сознание стало тормозить в развитии. Поэтому в отличии от остальных, она работает настоящей горничной. Только чур я тебе ничего не говорила, поняла? А то она расплачется, не остановишь.
- Конечно, даже не сомневайся, я буду молчать. Жалко, хорошая она, на ангелочка похожа. Я и подумать не могла, что с ней что-то не так.
Вдруг Дуняша открыла глаза, улыбнулась, потянулась и весело сказала.
- Пока вы тут болтали, я успела и поспать, и проголодаться. А не пойти ли нам к Рени?
И действительно, за окнами стемнело, наступил вечер. За работой и разговорами девушки не заметили, как пролетел день. Пропустив обед им было в пору ужинать, поэтому они направились на кухню к Рени.
Продолжение следует...