«Политика есть дело грязное: ей надо людей практических, не брезгающих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот…» (Максимилиан Волошин)
23 АПРЕЛЯ 2014
Город выл сильным порывистым ветром и плакал крупными слезами утреннего дождя. Весна принесла горе. Страшное горе одной семьи за несколько часов облетело всех жителей небольшого провинциального городка. Каждый почувствовал затхлое дыхание первой смерти, привезенной с Востока.
Город хоронил героя. В открытом гробу под государственным флагом лежал, как живой, двадцатидевятилетний капитан артиллерии ВС Украины Олег Воронцов. Горящий осколок вражеского фугасного снаряда, чуть больше спичечной головки, вошел в грудь, как в масло, разорвал в клочья сильное здоровое сердце Олега и застрял подлый в лопатке. Горький глоток горячего черного дыма и стремительно пролетавшие кровавые облака над головой — последнее что было в жизни капитана.
Люди шли за гробом, не сдерживая ни эмоций, ни слез, ни проклятий убийцам.
— Мы будем жестоко мстить!
— Эти твари ответят за смерти наших братьев!
— Герои не умирают!
— Слава героям!
Кричали охрипшими голосами молодые парни в цветных камуфляжах, идущие в конце траурной процессии. Солдаты вытирали рукавами мокрые от хлеставшего дождя и слез лица. Вены на их красных шеях вздулись синими выползнями.
За гробом шатаясь шла жена погибшего, молодая красивая женщина. Лицо ее было черно от горя, большие синие воспаленные глаза вспыхивали огнем безумия. Слезы текли не по щекам,а ручьями лились внутрь, к самому сердцу, разъедая его, словно серной кислотой. Два крепких офицера с каменными лицами держали вдову под руки. Слабый, еле слышный вой слетал с ее потрескавшихся бескровных губ. Ее мать и мать убитого шли рядом черными тенями поддерживаемые близкими родственниками и медработниками. Двух семилетних дочек-близняшек увезли в деревню к двоюродной тетке, подальше от слез и горя.
Процессия остановилась перед выкопанной могилой. Дождь перестал. Выглянуло невеселое мутное солнышко. Траурный митинг открыл штабной киевский полковник. Затем выступали чиновники администрации области и города. Учителя, одноклассники, друзья стояли в первых рядах и, стиснув зубы, смотрели в сырую яму.
От усиленных микрофоном голосов выступавших вдова пришла в себя и громко зарыдала. Женщины, подхватив ноту горя, завыли в унисон страшными голосами. Жуткое прощание, состоявшее из рыданий, криков, стонов, проклятий и угроз длилось около часа. Горе, страшное горе впервые переживали люди, получившие мертвым близкого, родного человека с непонятной им войны.
Комки мокрой глины застучали по крышке гроба, опушенного в могилу, словно этим стуком кидавшие просили открыть невидимую дверь в тот, чужой, загробный мир. Выстрелы траурного караула в серое небо над сырым холмиком могилы заставляли людей вздрагивать и теснее жаться друг к другу. Было беспокойно-тревожно, жутко.
Поминали павшего героя без его матери и жены. Разбитые горем женщины лежали под капельницами в полуобморочном состоянии.
Приняв приличную дозу алкоголя, поминавшие вышли на улицу покурить и подышать свежим воздухом. Моросил дождь. Храбрый киевский полковник, грудь которого украшала металлическая бутафория, демонстрировал профессионализм. На чистейшем русском языке, не вынимая изо рта дымящую сигарету, украинский полковник остервенело кричал:
— Проклятая путинская Рассея задумала отобрать нашу свободу, разрушить нашу мать Украину… Предатели сепаратисты и регулярная армия путинских боевиков целенаправленно истребляют наш свободолюбивый народ… Гибнут лучшие сыны Украины! Но герои не умирают… Слава героям! Слава! Слава!.. Клянемся положить тысячи этих нелюдей за смерть нашего брата!
Подстегнутый алкоголем поток его патриотических речей не иссякал. С каждым словом проклятий голос становился всё тверже и громче. С опущенными глазами молчали и только кивали головами стоящие рядом местные мужики и приехавшие простится сослуживцы.
К незапланированному митингу перекура подошел пожилой худой небритый мужчина в темном мятом костюме, постоял, послушал геройского полковника и негромко спросил:
— Позвольте у Вас узнать, пане полковник?
Полковник повернулся своим мощным корпусом, весящим не менее ста двадцати килограммов, и сделал два шага навстречу к спрашивающему:
— Слушаю внимательно. Я сюда специально приехал, чтобы поговорить с народом. Скоро мобилизация начнется, надо всем собраться и достойно ответить подлым предателям.
— Скажите, любезный, — продолжил старик, —что стоит смерть Олега? С кем Украина официально вступила в войну? Кто отдал приказ тяжелым вооружением расстреливать мирные города и сёла Донбасса? Во имя чего гибнет столько людей? Кто ответит за смерти наших солдат и простых жителей Юго-Востока?
— Что-о-о? — заорал, плюясь на все стороны, побагровевший военный. — Ты кто такой? — и, обращаясь к мужикам спросил: — Откуда взялся этот сумасшедший провокатор? Да, у нас АТО. Мы защищаем свободу и независимость Украины! Воюем с террористами и сепаратистами! Мы герои нации, не жалеющие жизней за Европейское будущее нашей страны!
Заезженной пластинкой одних и тех же пафосных речей, размахивая толстыми руками, пузатый защитник пошел в наступление на старика. Подошел вплотную, взял того за лацканы пиджака и, дыша перегаром в лицо, небрежно оттолкнул:
— Пшел вон, собака!
Сделав два шага назад, старик, потеряв равновесие, оступился и упал в глубокую лужу. Мужики подняли упавшего, вытерли налипшую грязь с седой щетины деда, развернулись и молча ушли с поминок.
— Этот сумасшедший старик — пенсионер, заслуженный учитель, преподавал много лет, историю в школе, где учился Олег. — Со злостью сказал, сильно выпивший школьный приятель покойного.
С двумя сиротками-доченьками, с отнявшимися ногами матерью, с женой с признаками помешательства и сырым холмиком липкой земли, обложенной венками и флагами, осталась после похорон героя его счастливая в прошлом семья.
В тот же день похороны, не менее страшные чем описанные, проходили за четыреста километров в поселке «Дружба» Донецкой области. Несколько пожилых людей и четыре человека в военной форме копали на кладбище могилу и ждали машину с гробами. В больничном морге поселка санитары собирали двух покойников. Собирали в буквальном смысле этого слова, по частям. Семейная пара погибла несколько дней назад от снаряда, разорвавшегося в пяти метрах от них.
18 АПРЕЛЯ 2014
Татьяна, бухгалтер небольшой железнодорожной станции, отпросилась пораньше с работы. Сегодня ее сыночку Димке исполнилось 5 лет. Торт, свечи и подарок лежали в ее сумке. Вечером в небольшом семейном кругу намеревались поздравить именинника. Бабушка готовила праздничный ужин.
Позвонил муж Татьяны Валера. Шахту закрыли. Работников распустили на все четыре стороны. Без денег, без дальнейших перспектив. Сквозь шум проходящего рядом товарняка, прижимая трубку к уху, Валера спросил жену:
— Тань, что надо докупить к столу? Я Димку из садика забрал, идем к тебе навстречу.
— Привет, Валер. Надо только буханку черного хлеба. Я сейчас забегу в привокзальный магазин, там мне оставили апельсины. А хлеб вместе купим в ларьке.
Железная дорога рассекала поселок «Дружба» на две части. С одной стороны была промышленная зона с администрацией, вокзалом, десятком пятиэтажек, кафе и магазинами, с другой стороны располагался частный сектор с пыльными дорогами: четыре длинные улицы с переулками, ряды крытых серым шифером одноэтажных домов с огородами.
Быстро перебежав через рельсы, Таня спустилась с насыпи и по натоптанной ровной дорожке вдоль железной дороги пошла быстрым шагом в сторону своего дома. Навстречу шел Валера, держа за руку весело болтающего Димку. Заметив маму, Димка отпустил папину руку и быстро побежал к ней.
— Мама, мамочка! Ул-ла! Я тебя сразу увидел! — Смотри! Мне в садике самолет подалили, лечу к тебе, моя лодная. — Держа в поднятой руке пластмассовый серебристый самолет, перебирая маленькими ножками, летел к маме пятилетний летчик.
Уткнувшись носом в мамину ногу, Димка взахлеб начал рассказывать о сегодняшнем радостном дне. Татьяна наклонилась, поцеловала сыночка, и они вместе пошли к ожидающему их папе. Дима, крепко обхватив своей ручёнкой мамин мизинец, семеня ножками, жужжал как настоящий самолетик.
Вдруг страшный, громкий вой в небе заставил всех поднять головы вверх. Побледневший Валера быстро побежал к жене и сыну и громко закричал:
— На землю! Падайте на землю-ю-ю-ю!
Снаряд, разорвавшийся почти рядом, острыми осколками искромсал на части маму Таню. Папа Валера с оторванной ногой и кровавой кашей вместо лица рухнул рядом, едва добежав до родных. Окровавленный Димка без сознания, весь посеченный мелкой пылью осколков, лежал в десяти метрах от мамы. На земле валялись апельсины, заляпанные кровью, и подарок от родителей — разбитый игрушечный радиоуправляемый танк...
Врачи несколько часов боролись за жизнь малыша. Руку спасти не удалось. Выше локтя ее пересекло осколком. В кулачке отрезанной ручки мальчика было намертво зажато мамино серебряное колечко с надписью «Спаси и Сохрани», которое она носила на мизинце. Для проведения сложных операций на повреждённых глазах мальчонки, требовались высококвалифицированные специалисты и сложное оборудование. Его отправили в областную больницу.
Хоронили семейную пару без пафосных речей и долгих прощаний. Несколько родственников, десяток соседей и друзей горько плакали у закрытых гробов. Деревянный крест с черной табличкой, указывающей, что похоронены двадцатишестилетняя Татьяна и двадцативосьмилетний Валера, цветы и несколько венков от родных и близких — все, что осталось на свежей могилке.
17 АПРЕЛЯ 2014
Батарея гаубиц, входившая в состав 475 артиллерийского полка, командиром которой был Олег Воронцов, находилась в резерве и дислоцировался на границе Харьковской области и части Донецкой, подконтрольной ВС Украины. Прибывший из Киева в расположение полка штабной майор долго совещался с командиром полка. Вечером, вызвав к себе капитана Воронцова, командир отдал приказ: « По новым разведданным на железнодорожную станцию поселка «Дружба», находящуюся в ста двадцати километрах, завтра прибудет Российский состав с танками и тяжелой техникой противника. Приказываю командиру батареи с тремя расчетами гаубиц ночью выдвинутся в квадрат 43-12. Это южная сторона деревни Смелое. Рассредоточиться и провести обстрел места нахождения вражеской техники. Точные координаты получите на месте по секретной спецсвязи».
Наклонившись над картой, капитан в недоумении спросил:
— Товарищ полковник, ведь эти территории ближайших деревень, подконтрольны ДНР. Это же в семидесяти километрах от наших основных сил.
— У вас неверная информация, — вмешался в разговор приехавший недовольный штабной майор. — Два наших добровольческих батальона «Колос» и «Тарас» вместе с нацгвардией уже очистили эти районы от вооруженных сепаратистов.
— Олег! — Окликнул командир уходившего капитана. — Слушай меня внимательно. Этот приказ с самых верхов Министерства Обороны. Но не официальный. Без регистрации. Ссылаются на секретность. Вот, возьми телефон только с моим номером. Будь осторожен и всегда на связи. Я тебе дам в помощники прапорщика Михалыча. Он поедет за вами в пустой санитарной машине.
18 АПРЕЛЯ 2014
Утром, прибыв на место развертывания расчетов, капитан ужаснулся от непрофессионально выбранного места для ведения огня. Квадрат открытого со всех сторон поля, перепаханного с осени, был отмечен на карте и утвержден высшим командованием. Ослушавшись приказа, капитан отвел два расчета на более удобное место ведение огня. Сам остался в утвержденном квадрате. Через час прибыли военные, три сто тридцатых ЗИЛа и два КАМАЗа. Сотня солдат срочников и два десятка небритых мужиков-добровольцев с двумя молодыми старшими лейтенантами спешно начали занимать оборону, рыть окопы в чистом поле.
Подбежавший к Воронцову веселый старший лейтенант доложил:
— Согласно приказу прибыли в ваше распоряжение для охраны и обороны!
Капитан Воронцов немедленно связался со своим командиром:
— Валентин Сергеевич, что за цирк? Зачем сюда нагнали этих колхозников и пацанов с автоматами? Моя задача получить координаты противника, в кратчайшие сроки выполнить задачу и немедленно убраться. Что мне делать с этими вояками? Кто командует операцией? — кричал в трубку ничего не понимающий артиллерист.
— Спокойно, Олег. Сейчас все узнаю и перезвоню.
Ответный звонок командира ситуацию не прояснил. Предупредили о скором приезде ответственного начальника с уточненным приказом и дальнейшим планом действий. Однако начальство на рубеже огня так и не появилось. Приехал перепуганный, постоянно смотрящий на часы штабной очкарик с секретным пакетом, заляпанным сургучом. В правом углу корявым почерком нацарапана надпись от руки: « Приказываю вскрыть ровно 16 .00.»
Лейтенанты роты подкрепления получили устные распоряжения штабного и сразу же начали суетится и отдавать невнятные приказы своим сержантам. Ровно в 16.00 капитан вскрыл конверт. Координаты целей и приказ открыть стрельбу были письменно отданы штабом АТО без подписей ответственных лиц. Зазвонил телефон командира. Олег нажал кнопку, и незнакомый голос на том конце угрожающе заорал: «Капитан, немедленно открыть огонь! Охрану рассредоточить возле своих расчетов. После выполнения приказа доложить и ждать дальнейших указаний!»
После восьмого выстрела по вражеской цели капитан сильно занервничал. Всегда в бою был спокоен и сосредоточен, а тут от внезапно нахлынувшего страха предчувствия смерти начали дрожать колени и пропадать голос. Еще секунда, и их всех накрыло черным покрывалом смертельных «градов».
Капитан погиб сразу. Он не увидел, как ревущие и горящие снаряды разрывали машины, гаубицы и людей в клочья. Покореженное железо в черной копоти было залито человеческой кровью. Квадрат горящей земли, отмеченный на карте, был усеян трупами солдат, словно изорванными тряпичными куклами. Мертвого капитана и восемнадцать тяжелораненых бойцов прапорщик Михалыч сумел вывезти на своей уцелевшей медицинской машине. Восемьдесят два военнослужащих Украины погибли ужасной смертью возле села Смелое.
18 МАРТА 2014
За месяц до бойни под Смелым в центре Киева, возле нового современного здания со Звёздно-полосатым флагом на входе, притормозил черный бронированный мерседес. Помощник консула встречал недавно назначенного высокого государственного чиновника первой пятерки страны без церемоний, как своего давнего друга. Официальный обед с консулом и дипломатами мирового уровня длился около часа. Были предварительно обговорены и одобрены графики нескольких важных поездок кабинета министров в Европу и США. После обеда к чиновнику подошел знакомый дипломат и предложил выкурить по сигаре в его кабинете. На чистом русском языке, без акцента, дипломат попросил присесть гостя за стол и подождать минутку. (Сигар не было, хозяин кабинета не курил). Этого дипломата звали Ник. Он хорошо был известен в определенных кругах как лучший профессиональный мастер разработок и исполнения спецопераций.
Через минуту на стол была положена серая кожаная папка с двумя вертикальными черными полосами. Чиновник узнал эту папку. Во времена недавнего революционного майдана смены власти он два раза изучал документы и инструкции из этой всемогущей папки.
— Я думаю, вам будет достаточно десяти минут, чтобы ознакомится с некоторыми интересными предложениями. Если будут вопросы, запишите их на последнем листе. Не буду вам мешать. — Вежливо предложил дипломат и через секунду покинул кабинет.
После успешной встречи в посольстве чиновник поспешил на телецентр выступить на самом рейтинговом шоу Савика Шустера «Свобода слова». Сидя на кожаном диване в авто, он обдумывал полученное задание; за бронированными стеклами мелькали грустные пейзажи сырого мартовского Киева.
Поэтапная схема выполнения задачи была не сложная, и не новая. Размах операции и самое главное — шумиха после её выполнения должны быть соответствующие. Чиновник в уме перебирал исполнителей, не шибко умных, но жадных до званий и денег. Таких людей в новой майданной власти было предостаточно. Прикинув финансовую сторону расходов и доходов, государственный деятель довольно хмыкнул. Прибыль вырисовывалась впечатляющая.
3 МАЯ 2014
В тихом переулке имени великого русского поэта, на окраине Борисполя, в кафе «Борщик» за угловым столиком сидели двое молодых мужчин. Широкоплечий, с военной выправкой русоволосый Егор заказал себе водки и две порции вареников с картошкой. Его сосед Руслан, маленький, худой, с черной бородкой ограничился зеленым чаем. Серьезный разговор, по всей видимости, должен был начинать Егор, но он медлил, молчал и обдумывал, стоит ли во всем довериться своему собеседнику.
Руслан, уже в третий раз взглянув на часы, немного раздраженно сказал:
— Прошу заметить, Егор, вы меня пригласили для очень важного разговора. Я Вас предупредил, что времени будет мало, я улетаю в Одессу для репортажей, связанных с вчерашним пожаром в доме профсоюзов. Вы сами предложили Борисполь, тихо и рядом с аэропортом. Осталось полтора часа до регистрации, а мы с вами за тридцать минут, обсудили только летную погоду и начинку для вареников.
Егор, отодвинув подальше тарелку вареников и мысленно собравшись, уверенно проявил своё отношение к вопросу:
— Простите, Руслан, но то, что я Вам сейчас расскажу, очень опасная информация. Но, зная вашу репутацию честного, порядочного и смелого журналиста, полагаю, Вы сумеете правильно оценить и через все возможные средства: газеты, интернет, телевидение рассказать правду людям о чудовищных вещах, творящихся последнее время в нашей стране.
— Я внимательно слушаю. Можно включить диктофон?
— Сегодня нет. Я думаю, у нас будет еще время все детально обсудить после вашего приезда из Одессы. — Егор достал из своей сумки пухлый конверт и положил его на стол. — Сначала я все подробно расскажу, а потом здесь, — он указал на пакет, — посмотрите доказательства.
Глотнув водки, Егор начал свой рассказ:
— Я служу в личной охране генерала Костюка. Он является первым заместителем руководителя АТО. Курирует всё тяжелое вооружение и поставки ГСМ. В конце марта у него была встреча в тихом месте с одним из неэкранных лидеров майдана, ныне высокопоставленным госдеятелем. Перестраховщик Костюк писал разговор, а я сидел в спецмашине и слышал все от начала и до конца. «Чтобы моментально вызвать лютую ненависть простого народа к донецким и луганским сепаратистам в самом начале АТО и показать всему миру нелюдей и убийц украинских солдат, оправдать все силовые методы борьбы с террористами, надо провести важную спецоперацию. И Вам, генерал, поручаем в кратчайшие сроки секретно разработать и выполнить проект под названием «треугольник». Вот приблизительная схема операции. Деталями и подбором людей займетесь лично, — начал разговор влиятельный деятель с генералом. — Все, у нас просто, подло и цинично. Приказом командования небольшое подразделение наших военных выдвигается в определенную точку для выполнения поставленной задачи. Необстрелянных призывников с разных областей сдают противнику, или, хуже всего, в неясной обстановке расстреливают свои же. Начавшаяся война затрет все следы преступлений. Все спишут на донецких сепаров и российских боевиков. Десятки гробов с убитыми пацанами пойдут в разные уголки Украины. На смертях павших телевидение, СМИ и прочая пропаганда за короткое время раскрутят маховик злобы и ненависти к предателям и убийцам своего народа».
— И как прошла эта операция? —спросил заинтересованный журналист.
— Успешно. Вы помните, когда под Смелым в начале АТО погибло больше восьмидесяти наших солдат? Тогда все каналы показывали ужасные кадры с места гибели. Горе, смерти невинных и слезы матерей всей Украины превратили просто несогласный с новой властью Донбасс в территорию террористов и убийц, которую необходимо освободить, зачистить любыми способпми от этих нелюдей. Теперь Вам ппп-онятно? — спросил Егор, начав немного заикаться от волнения.
— Да, теперь ситуация проясняется. Я ведь тоже там репортаж делал, и много вопросов сразу же возникло к командованию, но за всеобщим горем все разборы оставили на потом. — Поделился своими воспоминаниями Руслан, пощипывая свою аккуратную бородку.
— Вот в этом конверте доказательства настоящих виновников гибели наших ребят. Фотографии карт, где видно все перемещения и места рассредоточения огневых точек. Место нахождения «градов», их сектор обстрела и координаты квадрата нахождения наших солдат и артиллерии. Потом эти машины были отведены на несколько километров южнее и сразу же сожжены. — Разложив на столе десяток фотографий, Егор профессионально все объяснил журналисту. — А вот флешка с телефонными переговорами всех основных участников преступления.
Сложив все в конверт, Егор пододвинул его к журналисту и прямо посмотрел ему в глаза. Руслан большим глотком допил остывший чай и дрожащими длинными пальцами положил конверт в свою сумку со словами:
— Скажу честно, Егор, я в шоке от всего услышанного и увиденного. Эта информация — бомба! Она может вызвать такие последствия, что я даже не берусь их прогнозировать. Но при любых раскладах, я вам гарантирую, что в кратчайшие сроки это будет размещено и опубликовано на разных порталах. Но более подробно я вам смогу ответить после командировки, дня через три. Нам вместе надо обсудить несколько ключевых моментов. Прежде всего подумаем о своей безопасности. Вот моя визитка. На обратной стороне специальный телефон, позвоните мне через три дня.
Проводив журналиста до ожидаемого его такси, Егор крепко пожал ему руку и признался:
— Теперь я не сомневаюсь, что правильно сделал, обратившись к тебе. Спасибо. Руслан. Удачи!
Независимый журналист сильно забеспокоился после встречи с Егором. Было над чем поразмыслить. По дороге в аэропорт не удержался, вставил флешку в ноутбук и всунул наушники. Первой была запись разговора с генералом Костюком. Услышав голос, дающий распоряжение генералу, Руслан вмиг побледнел и не своим, а осипшим голосом попросил таксиста:
— Разворачивай! Планы меняются. Срочно в Киев!
Такси, уже заехавшее на территорию аэропорта, сделав круг, помчалось в сторону столицы. Через три часа в огромном роскошном кабинете независимый журналист сидел на кожаном диване и маленькими глоточками пил пятидесятилетней выдержки французский коньяк. Хозяин кабинета за своим столом с интересом изучал содержимое привезенного пакета.
ЭПИЛОГ
Генерал Костюк был снят с должности по состоянию здоровья. Инсульт приковал его к кровати на всю оставшуюся жизнь. Его личный охранник Егор погиб при невыясненных обстоятельствах. Был застрелен в служебной машине. Независимый журналист Руслан в скором времени возглавил популярный канал на украинском телевидении и стал депутатом Киевского городского совета.
Шла полным ходом предвыборная кампания президента Украины. Он уже дал свое согласие и его кандидатура была одобрена сильными мира сего, осталось только немножко поиграть с народом в демократические выборы. С чем кандидат в президенты справлялся на отлично.
Обещания в две недели закончить войну, сделать Украину Европой, поднять благосостояние народа на европейский уровень, добиться безвизового режима подталкивали уставших и измученных людей сделать выбор для избавления от горя последнего времени, терзающего страну. Народ верил и ждал. А на сырых могилах по всей Украине плакали матери, жены и дети погибших в страшной братоубийственной войне…