Он всем был должен.
Он уже подходил к машине, и даже нажал кнопку на брелке, отключая сигнализацию, и машина приветливо подмигнула и хрюкнула, открывая двери, когда ему позвонили из банка. Вежливый девичий голос напомнил, что он просрочил выплату по кредиту. В очередной раз.
Он и сам это знал. Как знал и то, что следом за девичьим вскоре станут звонить серьезные, жесткие, словно металлические мужские голоса.
Он в долгах, как в шелках. Как в том анекдоте:
«Что вы сделаете, если неожиданно выиграете миллион?
- Отдам долги.
- А остальные?
- А остальные – подождут…» (С)
И как его угораздило? Ведь если подумать, на ЧТО они ушли, этакая прорва денег? Ни квартир, ни машин, ни дорогих курортов. Все сплошь нужное для жизни, самое необходимое… Да, правда пару раз он терял работу, но с кем этого не бывает, особенно в кризис? А кризисы в нашей стране в последнее время что-то участились.
- Дело не в том, сколько ты зарабатываешь! – говорила ему любимая. - Как только ты поймешь, что корень проблемы не в твоем финансовом состоянии, все сразу изменится!
- Хотелось бы верить, - отвечал он.
- Ты не видишь главного! - говорила любимая и даже сердилась, что он не понимает. – Дело совсем не в деньгах! Вот ЧТО изменится, если их у тебя будет много?
- Я отдам все долги и закрою кредиты.
- А потом? Ты же влезешь в новые!
Она была права, к сожалению. Его жена была большой любительницей «жить в долг». Он пытался разговаривать, ругаться, убеждать, но все оказывалось бесполезно. Едва выплатив предыдущий, она тут же брала следующий кредит. Иногда он узнавал об этом задним числом, но платить приходилось ему.
- Разве ты станешь счастливее, если денег у тебя будет много? – спрашивала любимая. - Тебя начнут больше ценить на работе и сильнее любить дома?
- Деньги облегчают жизнь. Я стану спокойнее и увереннее в завтрашнем дне.
- Но не счастливее! Не в деньгах счастье!
- Ты – мое рыжее счастье.
***
Он поблагодарил «банковскую» девушку, нажал кнопку и медленно, контролируя каждое свое движение, аккуратно положил телефон в карман. Чтобы не разбить. Чтобы не швырнуть его в стену. Чтобы не бросить на землю и не начать давить каблуком, как ядовитую змею. Потому что на новый телефон денег не было. Совсем.
Так бывает. Когда денег нет - и когда их нет СОВСЕМ.
У него был как раз второй вариант.
- О чем ты мечтаешь? – бывало, спрашивала любимая.
- Чтобы не было долгов.
- Чего ты хочешь?
- Чтобы денег хватало.
Их всегда не хватало. Он не понимал, куда они утекают, ведь он работал на хорошей должности при стабильной зарплате… Впрочем, работАЛ и зарабатывАЛ, вплоть до последнего времени. Потом было неожиданное увольнение, мучительные поиски новой работы, многочисленные собеседования, сомнения и неуверенность в себе, как в специалисте высокого класса, и, наконец, новая должность с совсем другим окладом. Но иной работы для него не нашлось, а он был рад и этой: кризис, а кредиты платить надо. Сейчас его семья едва сводила концы с концами. А впереди еще три года платежей, кредит, «сжиравших» почти 70% его месячного заработка.
Он считал, все и всегда, каждую копейку, и даже завел в компьютере специальную программу. Но постоянно получалось, что не хватает, и он вынужден был перехватывать у отца. Он словно все время затыкал дыры на тонущем корабле своего финансового благополучия. Если подумать, если считать, если правильно распоряжаться деньгами, им на все должно было хватать, и еще можно было бы оставить что-то на черный день.
Значит, неправильно думал? Не так считал? Плохо распоряжался деньгами?
Его собственные родители на какие-то смешные пенсии и зарплаты – ну, какая зарплата может быть у пенсионеров? – умудрялись отстраивать дачу и одевать внуков в обновки. И давать «в долг» непутевому сыну. Не голодать же малышам! Ему было неудобно, что он брал «в долг», и он честно собирался отдать. Когда-нибудь.
КОГДА наступит это призрачное «нибудь», он даже приблизительно не представлял. Сейчас он должен был родителям почти две сотни тысяч. Разумеется, рублей. Но две сотни!
КАК жить? На ЧТО?
- Ты всегда и всем должен, - грустно говорила любимая. – И это трансформируется в твои денежные долги. Потому что только их ты и готов видеть.
Почему так получается, что он все время должен?
Его так воспитали - как хорошего мальчика, который…
Должен любить и защищать Родину. Он бы и пошел в свое время защищать, но не прошел медкомиссию: здоровье не то было...
Должен уважать родителей. Он их и уважал, и даже искренне любил, без всяких «должен», только все время не понимал, почему они до сих пор пытаются учить его жизни. Он давно взрослый, чего-то в жизни достиг, сам – родитель и отец семейства…
Должен находить компромисс между мамой и женой. Они отвратительно ладили. А он словно попадал между молотом и наковальней и всегда оказывался виноватым в их конфликтах…
Должен любить жену, потому что она родила ему обожаемых детишек. Да и просто потому, что взял на себя ответственность за эту женщину, перед людьми и Богом. Он искренне старался, но вот с любовью вышла какая-то незадача. Да и трудно было любить этого человека, которого Сверху выбрали ему в жены… Впрочем, он САМ ее выбрал. Потому и сносил терпеливо ее скандалы, упреки, ругань, сцены ревности, ее вечное недовольство и претензии. И ее НЕЛЮБОВЬ...
Больше всех он, пожалуй, был должен детям, которым дал жизнь. Но он не назвал бы это долгом. Сын и дочка – его любовь, его искренняя привязанность, смысл его жизни в семье и жизни вообще, но никак не долг. Он должен заботиться о них, воспитывать, кормить, учить и защищать от всего мира, включая нападки его собственной жены – их матери. Все это тоже он.
Он столько всего и стольким был должен!
***
Он не был должен только одному человеку, который ничего от него не ждал. С ней ему было по-настоящему легко и просто, и он даже на время забывал обо всех своих «долгах». Она жалела, утешала, помогала, поддерживала, была рядом – насколько это было возможно.
- Потерпи, - говорил он. – Скоро я разберусь с долгами…
- Дело не в этом! - с досадой говорила она.
- В этом, - упрямился он.
- Я могла бы помочь тебе, - говорила она.
- Помоги.
- Ты не мой.
- Твой.
- Ты не понимаешь, - грустно качала она головой. - Ты не со мной. Ты не мой и никогда моим не будешь.
- Малыш, не говори так! Все будет! Давай подождем.
ЧЕГО ждать, было не ясно. Да он и сам не знал. Но исправно повторял. И еще пересказывал разные умные мысли разных умных психологов. Например, про то, что нам не дается ноша, которую мы не смогли бы нести. Или что все происходит к лучшему.
К КАКОМУ лучшему оно происходит, если два человека так мучаются от того, что не могут быть вместе?
Но она слушала, верила и ждала. И любила.
Пока могла.
***
- Я хочу уйти, - сказала она однажды. – Отпусти меня, пожалуйста.
Он не поверил тому, что она сказала. Вот просто не поверил и все! Он так привык, что она – рядом… насколько это было возможно.
- У тебя кто-то появился?
Гримаса, жалкое подобие улыбки растянула ее губы.
- КАК у меня может кто-то появиться, если я люблю ТЕБЯ?
- Тогда почему ты меня бросаешь?
- Я больше не могу...
Наверное, он мог бы это предотвратить. Он видел, как день за днем гаснут ее глаза, и улыбка становилась все более грустной. И письма ее наполнялись тоской, как весенние ручьи - талой водой в половодье. И встречи их становились все реже и все короче. Они оба уже не успевали ничего сказать, только бы ухватить короткое жадное прикосновение, и жаркое объятие, и опалить поцелуем губы…
- Мне надо ехать… Прости…
- Я люблю тебя!..
И все. И расставание до следующей встречи… КОГДА?! Да Бог весть…
- Тебе нужно мое разрешение? Иди. Я не должен тебя удерживать.
- И ты не станешь за меня бороться?
- А зачем? Я не должен мешать тебе, если ты все уже решила.
Она взглянула на него…
В книгах обычно пишут, что-нибудь вроде того, что в ее глазах была боль, или вселенская скорбь, или все слезы Мира. Или еще что-нибудь столь же возвышенное, душещипательное и романтичное.
Но он не стал смотреть, что было у нее в глазах, прежде чем она открыла дверцу машины и шагнула в ночь.
- Прощай.
И она ушла.
Просто перестала БЫТЬ в его жизни…
***
Он сел в машину, завел мотор. Задал маршрут GPS-навигатору, привычно потянулся к телефону…
Раньше, всего несколько дней назад, у него была возможность набрать телефонный номер, который он давно выучил наизусть. И сказать: «Привет. Как ты?»
И она начала бы рассказывать ему о том, как у нее прошел день, о проделках своих детей, о посмотренном накануне фильме, о проблемах на работе, о новом рассказе, который она написала и сбросила ему на почту почитать, ведь он ее первый и главный читатель…
И он ехал бы домой, и машина бы ровно шла, цепляясь протекторами за неровности дороги, а в ухо ему лился бы ее торопливый голос. Он бы улыбался, и иногда притормаживал ее, сердито говоря: «Не торопись, торопливая торопыжка! Я ничего не понимаю!» Он ведь на самом деле пытался ее слышать и понимать!
И она старалась бы говорить медленнее, хотя у нее это не слишком получалось.
Даже сейчас он улыбнулся, вспоминая. Он знал: она всегда говорит очень быстро, когда волнуется, или радуется, или возбуждена. Она всегда так радовалась его редким звонкам… Редким встречам…
Теперь все изменилось: некому больше звонить.
Некому пожаловаться.
Не с кем обсудить проблемы и поделиться Жизнью.
Никто не обрадуется его звонку…
***
Словно в ответ на его мысли телефон зазвонил.
В ТОЙ, в другой жизни, девушка из его мыслей почти никогда не звонила ему. Так у них повелось.
ОНА НЕ МОГЛА ему звонить!..
Но он все равно неожиданно заволновался, и схватил телефон, и…
- ДА?!
Звонила жена.
- Где ты? – строго спросила она.
- С работы выехал. Где я еще могу быть?
- Только что?! Ты должен был выехать еще 10 минут назад! Где ты опять шляешься?
Он раздраженно поморщился от ее тона. Он терпеть не мог, когда она разговаривала с ним, как с напроказничавшим сорванцом.
Но она все равно разговаривала именно так.
- Живо домой! У нас проблемы!
Внутри что-то оборвалось, и он вдруг испугался, закричал:
- Что-то случилось?! Дети в порядке?!
- Что? А-а, дети… Нормально все.
- А родители?!
- Не знаю. Они не звонили.
- Тогда ЧТО случилось?!
- У меня кончились сигареты. Ты должен заехать и купить.
Он не курил сам и не одобрял эту вредную привычку своей жены. Сигареты она вполне могла купить себе сама! А уж посылать его, как мальчика на побегушках - это… это…
В голове у него как будто что-то взорвалось. Перед глазами поплыли темные пятна, и жаром залило голову.
- И ВСЕ?!!
- И кофе. А еще ты завтра должен…
Он вцепился пальцами в руль, пытаясь удержаться на краю пропасти под названием Безумие, на дне которой пенилось и плескалось слепящее бешенство.
- Мне неудобно говорить, я за рулем! Про то, что будет завтра, мы поговорим дома! – рявкнул он.
- Ты должен!..
Жена еще что-то верещала в трубке, но он не стал слушать, нажал кнопку отбоя и швырнул телефон на пассажирское сидение.
Посидел, глубоко и медленно дыша и барабаня пальцами по рулю, ожидая, когда развеется темная пелена ярости перед глазами. Ровный звук мотора успокаивал.
На душе было гадко. Кроме привычного раздражения и тоски сейчас на него вдруг накатила усталость. Глобальная усталость. От ВСЕГО.
«Ты должен!..»
Должен ходить на работу и зарабатывать столько, чтобы его семья ни в чем не нуждалась.
Должен отвозить детей в садик, а жену на работу.
Должен убираться в квартире, и ходить в магазин, и готовить ужин, если жена не в духе.
Должен в выходные вставать пораньше и подавать ей чай в постель.
Должен помогать отцу на даче.
Должен сам одевать детей в садик, если жене захотелось поспать подольше.
Должен бегать за сигаретами и пирожными, если ей самой лень выйти в магазин.
Должен быть хорошим работником, терпеливым с начальником и мудрым с подчиненным.
Должен кормить кошачью стаю, которую завела его жена, и убирать за ними, и возить к ветеринару.
Должен работать над собой, смирить свою гордыню и научиться держать себя в руках, ведь это помогает избежать стольких проблем.
Должен нести свой крест и верить, что все, что случается, непременно к лучшему.
Должен принять все, что с ним происходит, потому что это – его карма.
Должен, наконец, денег банку…
Они ВСЕ чего-то от него ждали, а он был им должен – и конца-края этому не предвиделось!
«Должен…»
Он не был должен одному-единственному человеку - женщине, которая по-настоящему его любила. Но однажды она ушла. Он не помнил, когда это произошло, вчера или несколько дней назад. Он ДОЛЖЕН был ее остановить, удержать… Но не стал. Именно потому, что не был ЕЙ ничего должен!
И теперь у него не осталось ничего НАСТОЯЩЕГО.
Должен…
- Я не в силах! - с тоской и яростью подумал он. - Я! Больше! Не хочу! Быть! Никому! Должен!
Он посигналил и резко бросил машину в плотный поток уличного движения.
Сейчас он снова был ДОЛЖЕН - на этот раз ехать домой. К детям, которые его ждали…
Нога привычно утопила в пол педаль газа.
- Я больше не...
Резкий звук…
Визг тормозов…
Удар…
Громкий скрежет металла о металл…
Вспышка яркого света - и темнота.