Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602
Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/05/27/1308
«Скажи, Эйи, - спросила Малт, - как ты собираешься поступить, если сыновья Волта станут помнить зло моим?»
«Минт не хотел убивать Волта. - Мейс вспомнил правила мести, о которых знал понаслышке. - Глейст не имеет сыновей и не станет кормить злобу, я знаю. Привыкший к дракам Волт объяснит детям порядок, если выживет. Если нет, Минта мы заставим высохнуть на охоте, чтобы прокормить четырнадцать лишних ртов, вот и вся месть, я сказал».
Хозяйка круга встрепенулась, точно отрясающая намокшие крылья птица.
«Вы сможете заставить Минта быть сильным охотником?»
Мейс видел, проблеск счастья мелькнул в глазах собеседницы.
«Разумеется, Малт. В племени Синих камней бездельники с сегодняшнего дня перевелись. Так постановил совет «Имеющих слово»!»
Насчёт совета Мейс не лгал. Конечно, большая часть представляющих ветви охотников отсутствовала, но «Имеющие слово» поддержали решение уж тем, что не торчали в стойбище, точно колья для сушки рыбы, а добывали, разведывали, обеспечивали охрану дальних подступов. Каждый узнает о принятом правиле, положит камни с обеих рук, потому что принявшие сохранили покой и неприкосновенность оставленных кругов.
«Мой муж, - настаивала Малт, - с сегодняшнего дня искалечен душой и телом. Каким добытчиком сможет быть однорукий и озлобленный?»
Мейс согласно кивнул.
«Я прошу твоей помощи, женщина. Исцели миром душу отца твоих детей. Что до тела, здесь, сколько можно понять, опытные целители. Обрати внимание: пальцы на больной руке не вспухли».
«Пока не вспухли, охотник. Утром Минт придёт в себя, начнёт искать повод наказать обидчика. Рыжий Глейст не будет бить, но подставит руку для защиты. Минт наверняка получит новое увечье и станет безнадёжен».
Подобного поворота событий действительно следовало опасаться. Хозяин круга, несмотря на боль, не знал покоя. Мейс чувствовал: одноглазый предводитель смутьянов подполз и, держась за опору, приник ухом к войлокам.
«Глейст и все, бывшие у большого костра,- нарочито громко произнёс Мейс, - уйдут из стойбища на рассвете. Оступившиеся однажды охотники согласны сделать так и вернуться, раздавив злобу, как постельного паразита».
Малт поняла, поддержала.
«Останутся женщины, ты знаешь Эйи?»
«Хозяйки ведут круги, стоят прочно. Если не будешь бояться, Ты, Малт, сумеешь поставить на место качающиеся опоры, обеспечишь покой. Вне круга наше дело. У Синих камней слишком мало охотников и женщин, чтобы отдавать смерти!»
Тонд видел, как отец опустился по стволу, но сразу подойти не смог. Мейс очертил круг, звери сели сторожить смутьянов, колдуны роздали горячую похлёбку. Глейст принёс мешки, в которые влезли те, кому предстояло ночевать у большого костра.
«Вы, - сказал Мейс, - не должны забывать! Кроме звериной охраны на деревьях сидят владеющие блестящей смертью люди».
Тотчас по знаку мужа Атт бросила и вернула звякнувшее о камни лезвие.
Победители понимали: несмотря на очевидную опасность, решившиеся на смуту охотники будут до конца сомневаться в существовании сдерживающих сил, пробовать бежать. Было решено начать перевозить людей на остров Жёлтого песка, не дожидаясь рассвета. Кин и Вейт не боялись тёмной реки, взялись за дело.
Лодка Эйи без груза держала четверых. Шестеро наиболее активных участников переворота пошли первой партией. Круг улёгся у огня. Порядок охраны установили, время выверили. Тонд опустил руку с ножом, пошёл туда, где был отец.
«Ты устал, но стоишь на ногах. - сказал изобретатель колеса, - Сделал хорошо».
«Да. Гораздо лучше, нежели можно было предположить».
Мастер не лукавил. Времени с момента осознания страсти Пайн прошло достаточно. Никто, казалось, не обратил внимания, не видел его страха, смятения, гнева, боли. Но привыкший к точности мелкой работы Моти не сомневался, - лишь казалось. И Вейт, и сын, дали понять, что заметили, знают, откуда напасть, готовы встать рядом. Маленькая Айн продрогла. Вилл, час стражи которого был не скоро, взял жену за руку, побежал по тропе, петляя, чтобы согреться. Моти вцепился в Тонда, поплёлся домой. В кругу было тихо, темно. Жена спала, наплакавшись досыта. Тонд шестым чувством понял: отец не хочет лезть в мешок Пайн, развернул другой.
«Смута проходит, как всё под звёздами».
Сказал сын, нашёл тёплый камень, подоткнул махор, чтобы холод одиночества не остудил тела. Однако Моти не боялся холода. Событие у большого костра связалось в единый узел с произошедшим до полудня, не давало остыть сердцу мастера. Переставшая видеть в собственном муже достойного любви человека жена оказалась исключением. Осознать безусловность уважения людей позволила женщина родоначальника племени Синих камней.
Теперь явственней собственного существования было присутствие умеющей отодвинуть смерть. Как шла! Как взлетела на камень, обрамляющий жаркий огонь! Как ступила, объятая ужасом и надеждой! Моти видел, будто наяву, снова и снова, переживал те мгновения. Ида не чуждалась насельников стойбища, но сама в беседы не вступала. Факт внезапного появления в рабочем круге грел душу мастера, точно неостывшая прозрачная поделка.
Моти знал: Ида приходила проститься к Донни, из воды спасённому, и к нему. Радость поднимала, позволяла обрести не только ноги, а даже крылья. Оказывается, для той, по чьему слову смерть отступает, делалось чудо, хранимое в маленькой плетёной шкатулке. Моти не сегодня и не вчера начал греть камни, а ещё будучи мальчиком, впервые обнаружил «Жёлтый Свет»: камень, способный легко плавиться, принимать форму, в которую льётся расплав, вытягиваться нитью, пластаться так, как видит глаз и хочет рука. Не признанный охотником и мастером подросток сделал набор личных амулетов на цепочке, плетёные ремешки для волос, запястий, опояску, мелкие вещички, пригодные надеть на палец или воткнуть в ткань одежды, закрепив с обратной стороны. Поделки нравились матери. Моти делал для Давшей жизнь. Мать говорила: «Свет» предназначен женщине, способной оживлять беспросветность. Мальчик не понимал, о чём слово, и думал: нужно отдать жене. Пайн вошла в Мойи, когда матери не стало. Год выдался голодным. Моти из кожи лез, чтобы сохранить жену той зимой. Было не до поделок. Потом родился Тонд, любимое изделие всей жизни. Пайн видела коробочку и содержимое, но радостью не прониклась. Муж и дети интересовали больше. Следует отдать, как мать велела, решил Моти. Для выполнения задуманного придётся научиться уверенно ходить. Охотники и женщины не должны задавать вопросы. Когда все привыкнут к тому, что мастер ходит, где хочет, принести «Жёлтый Свет» в круг родоначальника и отдать. Нужно лишь выбрать время. В стойбище поговаривали: женщина Кин-Нокка знается с духами. Никто не видел, чтобы имеющая странное имя ходила на источник за водой, стирала, мылась. Первый охотник приречья, став мужем Аделаиды, забыл о существовании воды. Вот верный признак колдовства, так считали многие. Теперь мнение придётся менять, думал Моти, лёжа в дымной темноте круга. Женщина встала на огонь, родоначальник пошёл следом и потом ночью в чёрную воду. Ни о каком покровительстве духов речи быть не может. Лишь Создателю мира по силам разрешать людям такие поступки. Вышним именем совершаются подвиги во имя жизни. Моти слышал, что женщина говорила о воплощённом Слове. Постигающий физические законы опытным путём мастер знал: устойчив треножник. Конечно, Создатель троичен, колдун Менк подтвердил, но люди чувствовали Отца и Духа. Слово давалось по воле Отца редко, избранным. Теперь Моти понял: всё не так. Открываемое Отцом несёт Слово, Сын, посредством Духа. Известие о том, что воплотившийся Сын был убит людьми, потрясло, заставило задуматься и не удивило. Рассказавшая о событии женщина, и та находится в опасности. Как минимум, грозит изоляция. Расстояние между Идой и соплеменницами выросло в разы. Моти знал: страх перед неведомым, больная совесть, зависть наконец, - всё угрожает вышедшему из ряда вон человеку. Вынужденный постоянно сидеть на одном месте мастер научился молиться. Присутствие Создателя мира казалось несомненным, связь прочной. Теперь Моти просил обезопасить женщину от человеческой глупости, избавить от неё же соплеменников. Сон не приходил. Радость не уходила. Сын,
именем которого уцелел Волт, был рядом.
Малт вошла в круг. Несмотря на разговор с Мейсом, ужас не покидал. Старший сын, двенадцатилетний мальчик, не вернулся с реки. Обычно добытчик рыбы появлялся дома, едва темнело. Теперь всходила полночь. Женщина не знала, кого звать, куда метнуться. Мейс ребёнка не видел, у костра Кина с Кручёной протоки не было, так сказал Эйи. Малт могла предположить: даже будь мальчик там, где происходили события, охотник не обратил бы внимания.
Минт сидел у входа, раскачивался в такт пульсирующей боли. Жена взяла голову, пальцами пробежала по лбу, вискам, скользнула за уши, точечно отдала мужу силу и покой.
«Зачем ты встал, охотник?»
Голос женщины звучал не громче шума крови.
«Уходить надо».
Простонал Минт.
«Нельзя пока. Кина нет».
«Я пойду искать!»
Пойдёшь, когда рассветёт».
«Пойду сейчас!»
«Хорошо! Пойдём вместе».
Малт видела: Эйи кругом прав. Минт был явно не в себе. Выпитое накануне, выбивший в небытие чудовищный удар, ужас и гнев превратили охотника с Кручёной протоки в полную мокрой мезги отжатую шкуру.
«Вставай, помогу тебе».
Малт наклонилась, взяла мужа за опояску, попыталась поставить на ноги. Минт поднялся, но смог сделать лишь несколько шагов в направлении постели. Женщина довела и уложила раненого, предварительно расшнуровав одежду, подытожила:
«Лучше умереть в кругу человеком, чем прозябать червяком на тропе. Так говорил мой отец».
Минт подтвердил согласие взглядом.
«Лежи тихо, - сказала Малт, - я буду с тобой. Сына мы не найдём. Следует ждать, пока явится сам, или принесут известие».
Проснулась дочь, села рядом. Девочка не спросила, что произошло, удовольствовалась пониманием, открывшимся в немощи охотника и взгляде матери. Малт поблагодарила Создателя за детей. Даже малыши всегда находились подле, не хныкали, не приставали с расспросами, просто были тут, удерживали душу в стабильном положении. Малт не обсуждала с детьми поступки мужа. Если спрашивали, отвечала: другого отца всё равно не будет. Не нравится, что делает, не следует делать так самим. Кин пришёл довольно быстро, сбросил одежду, хотел юркнуть в мешок. Мать заметила, остановила.
«Принесите воды, - сказала хозяйка круга, - Почти не осталось, а нужна».
Следовало спросить мальчика, где был так долго, но видела: Кин плакал, и не стала бередить обид. Дети взяли кувшины, вышли.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/05/31/574