***
Выяснилось, что Брюнхильда не крещена, а на весь Изенштайн нет ни одной, даже самой завалящей церкви. Гунтеру стало ясно, что надо будет сделать в первую очередь по возвращению в Вормс, пока же следовало поспешить с брачной церемонией, чтобы яснее продемонстрировать изенштайнцам, кто теперь здесь хозяин.
Брюнхильда держалась очень холодно и официально. Даже за пиршественным столом она сидела с застывшим лицом, взгляд был словно обращён внутрь. Гунтер то и дело с обожанием смотрел на неё и предвкушал, как эта ледышка растает в его объятиях. Присутствующие на пиру изенштайнцы не выражали неудовольствия - скорее казалось, что они ещё не вполне осмыслили такой неожиданный поворот дел и потому вели себя довольно сдержанно. Зато Зигфрид сиял и беспрерывно балагурил, шутил и сам громче всех смеялся над любой шуткой, чем поднимал всем настроение. Хаген и Данкварт, выделявшиеся из всех своими чёрными одеждами, напротив, сидели будто на похоронах.
- Ты даже не притронулся ни к чему, - заметил Данкварт.
- Хотел бы я знать, что за чертовщина тут творится… Хватит жрать, - Хаген отобрал у него блюдо.
- Уже и поесть нельзя, - Данкварт решительно поставил блюдо назад, но тут же потускнел и отодвинул его. - Да, невкусно здесь кормят.
Блестящий чёрный глаз Хагена осматривал пирующих и, натыкаясь на лучезарное лицо Зигфрида, загорался настоящей ненавистью.
- Какого маху я дал на этот раз, Данкварт.
- Причём тут ты. Сам же признавал - это не наше дело.
- Оно будет нашим, если потом из-за него мы из дерьма не вылезем.
- Да не делай ты слона из мухи. Лучше порадуйся, что всё обошлось без нашего участия. Мне казалось, ты был удовлетворён.
- Я был рад, что королю больше не угрожает гибель.
- Так а чего ещё надо? Остальное - дело королевское, и мы с тобой не такого высокого полёта птицы, чтобы вмешиваться. Даже ты… то есть тем более ты.
Хаген поглядывал на Гунтера, ожидая, когда нужда заставит его отойти. Король был, несомненно, счастлив, и даже то, какой ледяной выглядела его невеста, явно не мешало ему плавать в блаженстве. Зигфрид тем временем перетянул внимание на себя, снова взявшись рассказывать свою историю, в которой нашлось место и для подходящей свадебной шутки. Он заговорил о своей жизни в лесу, причём растивший его кузнец оказался на сей раз мерзким трусливым гномом, у которого Зигфрид так и сяк пытался вытрясти правду о своих родителях; гном юлил и пытался выдать себя сразу за отца и мать героя, да только Зигфрид не дал себя обмануть - он наблюдал в лесу за волками, оленями и прочими зверями и понял, каким образом делаются дети. Кого-то история повеселила - раздался развязный смех.
- Господи, как голова трещит! - простонал Данкварт, кладя голову на стол. - Хаген, почему ты на самом деле не колдун? Нагнал бы на всех сон, что ли…
Хаген промолчал. У него самого голова раскалывалась до режущей боли в отсутствующем глазу. Внезапно Гунтер поднялся из-за стола, и Хаген тут же встал.
- Не лез бы ты куда не положено, - тоскливо напутствовал его Данкварт.
В коридоре Хаген нагнал Гунтера. Тот был пьяноват, весел и даже что-то сам себе напевал.
- Мой король…
- А, это ты, Хаген, - непринуждённо бросил Гунтер. - Как видишь, твои опасения были напрасны. Я победил!
- Я очень этому рад.
- Она моя. Моя, Боже праведный! Краса ненаглядная! Какая женщина! Скорей бы ночь, - он возбуждённо засмеялся.
- Вам удалось то, что казалось непосильной задачей. Но позвольте спросить, что помогло вам взять верх над ней?
- Ничего удивительного. Нет такой женщины, что могла бы на равных сражаться со мной.
- Но она сильна, как дюжина мужчин.
Гунтер остановился и вскинул голову:
- Ты сомневаешься в моей силе, Хаген?
- Что вы, мой король, как я посмею. Но эта чертовка заставила меня тревожиться за вашу жизнь. Как вы одолели её?
- Очень просто, - Гунтер наградил его снисходительным взглядом. - Есть на свете нечто, что обладает сокрушающей мощью и способно победить всё.
- Вот как? И что же это за волшебная сила?
- Любовь, Хаген. Любовь!
- Что?
Гунтер засмеялся - настолько обескураженный был вид у Хагена.
- Любовь не знает преград и способна на всё. Если же холодная кровь нечистого рода глуха к её чудодейственной силе, то и моя победа может показаться удивительной.
- Мой король…
Гунтер победно сверкнул в Хагена глазами и проследовал дальше. Хаген остался стоять, точно в растерянности, глядя ему вслед, затем не спеша вернулся назад.
- Ну что? - без энтузиазма спросил Данкварт.
- С королём что-то странное происходит, - голос Хагена был чернее чёрного.
- Выходит, крепко угораздило, - вздохнул Данкварт. - Но это, брат, уж точно не наше дело.
Настала долгожданная ночь, и новобрачных оставили одних в спальне. Гунтер погасил свечи. Брюнхильда, в белой сорочке и с распущенными волосами, недвижно стояла подле кровати.
Когда Гунтер подошёл к ней, она судорожно сглотнула.
- Моя дорогая…, - он взял её за плечи.
Она отстранилась.
- Оставьте меня, король.
- Что? - удивился Гунтер.
- Я с вами не лягу.
Гунтер усмехнулся.
- Ты теперь моя жена, милая. Хватит ломаться, - он попытался обнять её.
- Говорю тебе - оставь! - она брезгливо оттолкнула его, так что Гунтер едва не потерял равновесие. - Или ты человеческого языка не понимаешь?
- Жена, да ты в своём уме?! - ошалел Гунтер.
- Ради данного мной слова я согласилась стать твоей королевой, - голос Брюнхильды слегка дрожал, - но спать с тобой я не буду, пока кое-что не выясню. Не трогай меня, если хочешь со мной поладить.
- Да ты… да что…, - пробормотал Гунтер и вдруг рассмеялся: - Ты моя недотрога!
Он решительно сгрёб её в охапку и стал целовать.
- Пусти… пусти… - она вертела головой, уворачиваясь от его губ, и силилась освободиться из его объятий. Гунтер в ответ сжимал её крепче.
- Красавица… Сладкая моя…
Это походило на борьбу, что немало раззадорило Гунтера. Какая она, однако, горячая штучка! В порыве сил он смог опрокинуть её на кровать.
Брюнхильда вскрикнула. Гунтер резким движением разорвал сорочку на её груди, одновременно протиснув ей колено между ног, но тут внезапно будто дьявольская сила подхватила его, оторвала от Брюнхильды и швырнула куда-то в угол.
Опомнившись, он ощутил, что лежит на полу. Его руки были за спиной, и Брюнхильда, тяжело дыша, стягивала их своим поясом.
- Что ты..., - дёрнувшись, закричал он, но тут же осёкся, представив, что в коридоре его могут услышать, и сказал уже тише. - Что ты делаешь?
- Не понимаешь по-хорошему - значит, будет, по-плохому, - прерывающимся голосом произнесла она.
- Это недопустимо! - он попытался встать, но Брюнхильда схватила обе его ноги, да так, что он вырваться было невозможно, и взялась чем-то связывать. - Немедленно прекрати свои выходки и освободи меня.
- Чтобы ты опять за своё взялся?
- Я же не хотел ничего дурного! Я твой муж, и я хотел взять положенное мне…
- Говорила я тебе - отстань. Повиси-ка здесь, может, хотелка успокоится, - она взяла его, точно узел, и подвесила на торчащий в стене крюк.
- Брюнхильда! - взмолился Гунтер.
Она легла в постель и укрылась с головой. Гунтеру захотелось взвыть.
- Госпожа, - пробормотал он. - Если моя любовь так противна вам, то я… я больше к вам не притронусь… Только развяжите меня. Прошу, не оставляйте меня в таком виде. Это невыносимо, - его собственный умоляющий тон вызывал у него отвращение, но в такой позе было не до гордости.
Брюнхильда будто не слышала. Может быть, она даже заснула. Гунтер ощутил себя до тошноты жалким и беспомощным. Закричать во всю глотку, чтобы прислуга за дверью услышала? Но тогда его застанут в таком виде… нет, такой позор хуже смерти. Он поднапрягся и попробовал спрыгнуть с крюка, но нашёл, что это адски больно и вообще не имеет смысла - ну, рухнет он на пол и разбудит Брюнхильду, и что дальше?..
К утру измученный Гунтер притерпелся настолько, что то ли вздремнул, то ли впал в забытье и увидел, что попал в ад к чертям, причём лицо по крайней мере одного чёрта подозрительно кого-то напоминало. Когда он очнулся, Брюнхильда сидела на кровати, уткнувшись лбом в колено.
- Госпожа.., - пролепетал Гунтер.
Она даже не посмотрела на него.
- Скоро сюда войдут слуги. Не слишком ли постыдным будет для тебя предстать перед ними связанным?
- Лучше мне умереть, - выдавил он.
- Позорить тебя перед слугами я не хочу, - сказала она задумчиво. - Не станешь опять ко мне приставать?
- Клянусь! Пальцем не трону! - забился на крюке Гунтер.
Она сняла его и развязала. Гунтер, с трудом разогнув затёкшее тело, забрался в постель, боясь даже случайно прикоснуться к Брюнхильде.
- Никто ничего не узнает, - заверила она. - То, что здесь произошло - только наше дело. Ты же впредь поостерегись принуждать меня к любви. Никакого насилия, понятно?
Гунтеру не хотелось спорить.
Полдня Гунтер выглядел рассеянным, а за столом силился улыбаться, что в сочетании с унылым взглядом производило глуповатое впечатление. На Брюнхильду он старался вообще не смотреть.
- Какая весёлая свадебка, - комментировал Хаген. - Вчера невеста сидела как потерянная, сегодня и жених такой же.
- С ней всё понятно - ей этот брак неугоден. А король… что ж, бывает, - сочувственно сказал Данкварт. - Хотя вдвойне тяжело, когда неудача постигает прямо в первую брачную ночь.
Гунтер, не убрав с лица вымученной улыбки, тяжело поднялся со своего места.
- Но это тем более не наше дело, - заметил Данкварт.
- Здесь ты прав, - согласился Хаген и наконец потянулся за едой.
Гунтер ушёл в нужник; по счастью, больше там никого не было. Ему было всё равно, где остаться одному - лишь бы не видеть и не слышать чужого веселья, чужих лиц и разговоров, вообще никого. Он сел и сжал голову руками, даже не ощутив боли в них. Какой позор… Какой невероятный позор. И даже никому не расскажешь об этом, помощи не спросишь. Что же теперь делать?
Дверь открылась, заставив Гунтера вздрогнуть. Вошёл Зигфрид. Он, как обычно, был весел и широко улыбался.
- Ба, Гунтер! Что это ты здесь задумался? - он пристроился рядом. - Объелся, что ли? Хаха! Да, кормят здесь сытно. Я уже как за три дня наелся. Ух, у меня такой прилив сил, что я прямо сейчас готов с кем-нибудь подраться!
Он засмеялся, и Гунтер отвернулся с мучительной гримасой на лице.
- Эге, а что ты такой кислый? - Зигфрид наконец заметил его подавленность. - Неужто ночь не задалась?
- Зигфрид, прошу, оставь меня.
Ксантенец посерьёзнел и, закончив своё дело, уселся напротив.
- Так не пойдёт. Рассказывай, что случилось.
- Ничего особенного.
- Не держи меня за дурачка, Гунтер. Я вижу, что с тобой непорядок. Неужто на такую женщину и не…
- Зигфрид! - Гунтер аж задохнулся от такой бестактности.
- Да не стесняйся, здесь все свои. Если что-то пошло не так, то кто ещё тебе поможет.
Гунтер осмотрелся, точно опасаясь, что их услышат, и тяжело вздохнул.
- Вся беда в ней, - через силу выдавил он. - Это дьявол какой-то, а не женщина.
Зигфрид подался вперёд.
- Она что, тебе не дала?
Гунтер, сгорая от стыда, кивнул.
- Ха, недотрога какая! Ты бы не церемонился и взял её силой.
- Я пытался. Но она... - Гунтер снова осмотрелся.- Что я мог сделать с такой силищей? Я старался как мог, но она меня связала и подвесила на крюк.
- Что? Хахаха! - закатился Зигфрид, и Гунтер мысленно пожелал ему провалиться в туалетную дырку.
- Тебе смешно, а мне жить не хочется, - произнёс он с выражением полной безысходности.
Зигфрид вдруг разом перестал смеяться.
- Знаешь, Гунтер, а ведь дело дрянь. Если станет известно, что случилось…
- Не дай Бог!
- … то все жёны станут заноситься перед мужьями и отказывать им когда вздумается.
Лицо Зигфрида загорелось благородным гневом.
- Не перед тобой одним виновата Брюнхильда, а перед всеми мужьями на свете, ибо из-за неё жёны разучатся почитать своих мужей должным образом. Я этого так не оставлю! Что эта спесивая гордячка о себе возомнила!
- Ты знаешь, как одолеть её? В чём её сила?
- У неё это от природы. Думаю, что дело в девственности.
- Ты уверен?
- Я точно не знаю, но с чего бы ей ещё так дорожить этим пустячком? И потом, если лишить её девственности, ей уже нечего станет так яростно защищать. Честно говоря, я не думал, что тебе это окажется не под силу, - Зигфрид хохотнул, и Гунтеру захотелось либо исчезнуть самому, либо исчезнуть Зигфрида.
- Что же делать? - промямлил он.
- Так и быть, помогу тебе и на этот раз. С неё надо как следует сбить спесь. Устрой так, чтобы она пришла в спальню позже тебя. Тогда мы с тобой успеем поменяться местами, и я научу её, как мужа любить.
Гунтер непонимающе смотрел на него.
- Но, Зигфрид, я не могу этого позволить. Она моя.
- Пока ещё не твоя. Но я её тебе усмирю, так что ты сегодня же сможешь ей овладеть и больше никогда не получишь отказа.
- Но её невинность, Зигфрид! Она должна достаться только мне.
- Вот что тебя волнует…, - разочарованно протянул Зигфрид. - Не то, как её укротить понадёжнее… Да ладно, я могу так её обработать, что она и девицей останется.
- Как это… обработать?
- Ну, проучить, - нехотя ответил Зигфрид. - Нельзя же терпеть такое зло. Она тебя как миленькая залюбит.
Гунтеру на мгновение стало жаль Брюнхильду. Может, лучше и впрямь её пока не трогать, как она просила? Пока она кое-что не выяснит… Что, интересно, она вздумала выяснять? Про поединок?..
- Я полностью доверяю тебе, Зигфрид, - тихо, но решительно сказал Гунтер, лишний раз оглядевшись по сторонам. - Но прошу: никто не должен об этом знать.
- Обещаю. Хотя если бы все узнали, как она была наказана за строптивость…
- Зигфрид, прошу, - умоляюще произнёс Гунтер.
- … то всем жёнам была бы наука. Ладно, ладно. Это наша с тобой тайна.
Зигфрид встал, нагнулся к Гунтеру и заговорщицки сказал:
- Сегодня вечером будь готов.
Гунтер смог прийти в спальню раньше невесты и отослал прислугу прочь. В комнате горела одна свеча, Гунтер сидел на краю постели и силился унять скачущие путаные мысли. Что-то подсказывало ему, что он влип по-крупному, но вид торчащего из стены крюка придавал ощущения правоты. Вскоре в комнату проскользнул улыбающийся Зигфрид.
- Тебя не заметили? - спросил Гунтер так тихо, будто боялся, что стены его услышат.
- Там никого нет, - весело ответил Зигфрид.
- Зачем этот белый плащ? Она может догадаться.
- Я его на голову натяну, чтоб она меня не узнала. Да не беспокойся! Всё будет как надо, - Зигфрид плюнул на пальцы и погасил свечу. В спальне стало темно.
- Помни о нашем уговоре…
- Помню, помню. Ты выйди, чтобы она нас двоих здесь не застала.
Гунтер вышел, настороженно осмотрелся и понял, что не знает, куда ему деваться. Он медленно двинулся по коридору, боясь кого-нибудь повстречать, и подумал, что лучше было остаться в спальне, хоть спрятавшись за шкаф. Он повернул назад и замер, услышав звуки шагов. К спальне привели Брюнхильду. Вжавшись в стену, Гунтер слышал, как она велела своим служанкам уйти. Конечно, ей тоже не были нужны лишние уши, только на этот раз она об этом пожалеет… Никто не пошёл в сторону Гунтера, и он, не замеченный, на нетвёрдых ногах по шагу добрался до спальни.
За закрытыми дверями что-то происходило. Гунтер подошёл ещё ближе и прислушался. Раздался вскрик, потом какая-то возня, что-то тяжёлое упало - Гунтер невольно отшатнулся; потом прямо под дверью послышался шум борьбы и разгорячённое пыхтение. Гунтера бросило в пот; он уже жалел о том, что согласился на помощь Зигфрида, не зная, чего больше бояться - того, что Зигфрид не справится или того, что он воспользуется плодами победы. Из-за двери доносились неясные, но пугающие звуки - какой-то хруст, скрежет, стук рухнувшего тела и женский стон, потом опять невнятная возня, сдавленный хрип и тишина. Гунтер застыл, тогда как сердце трепыхалось где-то в желудке.
Дверь приоткрылась, и выглянул довольный Зигфрид.
- Заходи, - сказал он как ни в чём не бывало.
Гунтер несмело вошёл. В темноте и от волнения он поначалу ничего не мог разобрать.
- Всё, теперь она твоя, - заявил Зигфрид.
- Тише, она же услышит, - прошептал Гунтер.
- Не услышит. Она без чувств. Я её слегка придушил, чтобы угомонилась, но ничего, скоро оклемается.
Гунтер в тревоге смотрел на кровать. Теперь он уже различал фигуру лежащей ничком Брюнхильды. Зигфрид подошёл к ней и как бы походя одёрнул на ней сорочку. У Гунтера шевельнулось нехорошее чувство.
- Ты, часом, не перестарался?
- Нет, что с ней будет-то. Просто поучил её немного, чтоб была с мужем поласковее. Но до чего упрямая - сопротивлялась, пока я её не прижал как следует.
Она пошевелилась, и Гунтер выскочил из спальни. Зигфрид вышел вслед за ним.
- Ты её бери, пока она готовенькая, - сказал герой. - Теперь ты ни в чём не будешь знать отказа.
- Ты уверен, что она тебя не узнала?
- Да она и не поняла ничего!
Гунтер всмотрелся в светлое улыбающееся лицо Зигфрида, и неожиданно к горлу подкатила тошнота.
- Помни - об этом никто не должен знать.
- Я уже обещал, не узнает. Давай же, поторопись к своей невесте, - Зигфрид добродушно толкнул его и отправился прочь, держа в руках свёрнутый плащ.
Гунтер вернулся в спальню. Желание, так одолевавшее его вчера, напрочь испарилось, зато под ложечкой противно сосало. Он осторожно перевернул Брюнхильду на спину. Она издала еле слышный жалобный стон, от которого Гунтеру сделалось не по себе. Забравшись на кровать, он подумал, что лучше, пожалуй, сегодня её не трогать. Если бы на глаза не попался тот самый крюк…
Брюнхильда не сопротивлялась и вообще демонстрировала не больше признаков жизни, чем полено. Уже засыпая, Гунтер с тоской заметил про себя, что не так он представлял себе свою победу над ней. Он-то предполагал, что будет красиво, а получилось… К горлу вновь подкатила тошнота, и он усилием прогнал все мысли. В конце концов, всё самое неприятное было уже позади.
Поутру он взглянул на Брюнхильду и ужаснулся. Она была мертвенно бледна, руки неестественно вывернуты, сорочка порвана и заляпана кровью где ни попадя. Гунтер хотел было позвать за лекарем, но остановился, подумав, что надо скрыть произошедшее - будто кто-то мог догадаться, что на самом деле случилось… Он сам, как умел, вправил ей вывихнутые руки, стащил с неё сорочку, переворошил сундук и нашёл чистую, которую и натянул на Брюнхильду, торопясь спрятать от собственных глаз её покрытое неприятными синяками и кровоподтёками тело. Она терпела все его действия с безразличием деревянной куклы, и только когда он уложил её и накрыл покрывалом, обернулась к нему спиной и свернулась в клубок.
- К нам сейчас придут, дорогая, - сказал Гунтер, пытаясь унять волнение. - Мы должны будем выйти к нашим гостям и праздновать дальше.
Она не ответила. Было видно, что её бьёт дрожь.
- Ты слышишь меня? - Гунтер слегка тряхнул её за плечо.
Она не реагировала.
Через некоторое время Гунтер явился в зал и с печальным видом сообщил, что невеста, к сожалению, приболела, неудачно споткнувшись и ударившись головой, так что свадебные торжества продолжатся без неё.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/06/28/1903