Каждому цвету — свое время, каждой ягоде — свой срок. Отпылали ярко красные тюльпаны и угасли, рассыпавшись на почве густо-алыми лепестками в накрапах желтой пыльцы. Будто замер костер, тлеющий последними угольками. Печально склонив стебли, завяли желтые лепестки нарциссов. В палисаднике раскидистая ива сменила светло - зеленую прозрачную вуаль на густой, стекающий к земле, словно струи водопада, наряд... Настал черед сирени. Заждавшись тепла, зрели под солнцем гроздья с фиолетовым отливом, вбирая в себя его энергию, И вот однажды под блеском утренней звезды распустились сиреневые хрупкие звездочки. В каждой из них еще до прилета первых пчел застыла сверкающая капля росы. И без усилий рождались строки, будто дарованные природой:
Размыты очертания и тени,
Дрожит, мерцая в утреннем саду,
Зеленый куст нечаянной сирени
В отчаянно сиреневом цвету...
Словно маленькое облачко заночевало в зарослях и первый луч солнца застал его врасплох... Иду по усыпанной желтым влажным песком тропинке, подмечая то один, то другой куст сирени. Согревают взор белопенные соцветия, распушившиеся на ветках кружевами. В свежее дыхание близкого моря пробивается тонкий аромат. Она выстояла в студеную пору, выдержала обжигающие норд-осты и вот нежно полыхнула соцветьями.
«Сиреневая погода сиренью обрызгала тишь», — строка из есенинской «Анны Снегиной», как в далекой юности, волнует сердце, навевает воспоминания о первой любви, о свиданиях. И каждая встреча с ней рождает теплое солнечное чувство.
Ветка сирени на согретом лучами граните обелиска, ветка сирени в тонких девичьих руках — символ торжества жизни, дань памяти воинам, знак величия и нетленной красоты.
«Имеющий в руках цветы плохого совершить не может», — в этом был убежден замечательный русский писатель Владимир Солоухин, автор лирических и эпических произведений «Владимировские проселки», «Созерцание чуда», «Время собирать камни», «Камешки на ладони», сонетов и других творений. И надо не только согласиться с этим филосовски-этическим высказывание, но и постоянно следовать ему.