Материк Магмар. Остров Бранбурн. 21 день месяца оскальдус 1299 года. 14-47.
Лес, через который пролегала дорога, был в этих местах очень густым. Деревья росли настолько близко друг к другу, что через несколько шагов становились сплошной деревянной стеной – через нее дневной свет не пробивался. Тракт вскоре спускался в небольшую балку, склоны которой изобиловали не только осинами, но и раскидистыми кустами барбариса. Чуть поодаль от горловины балку венчала парочка поваленных бушевавшей не столь давно бурей больших изогнутых осин, на ветвях которых полностью отсутствовала листва. Кустарники барбариса росли как раз справа и слева от них, зеленой и желтой листвы на которых было вдоволь. Хоть шалаш строй.
Утоптанную землю тракта разом ударили несколько подкованных копыт боевых лошадей. Одиннадцать легковооруженных конников, неторопливо двигаясь по тракту, зорко посматривали по сторонам, особенно в таком месте. В идеальном месте для засады.
«Лучшего места для стрелков и не придумаешь», - мысленно оценил обстановку высокий воин, возглавляющий колонну и задумчиво смотрящий сейчас на барбарисовые кусты. Далекий боевой опыт в нем выдавали не только тронутые проседью густоватые брови и длинный шрам, наискось пересекавший левую щеку. Подозрительный взгляд серых глаз и принятое в ту же минуту решение свидетельствовали о неоднократном попадании в подобные ситуации. Только вот текущая ситуация была совсем неоднозначной.
Дружина получила приказ разведать земли Мрачного Леса, потому что наместника Ранавира встревожил рассказ напуганного купца, хозяина обоза, ограбленного как раз в этих местах.
«Почему купец сразу принял его за колдуна? Из-за того, что странное одеяние. Странное оружие. Магические стрелы… Многозарядное, стреляет быстро…», - высокий командир дружины почесал бритую недавно щеку. Шрам вдруг стал немного покалывать, отчего воин, бросив взгляд на кусты по обоим склонам балки, глазами же дал еле заметный сигнал своему помощнику рядом. Такое покалывание каждый раз предупреждало его об опасности. И еще ни разу не подводило.
Гайс Брондес, командир отряда, не удивился, когда его послали с подобным поручением. Про его ранавирскую полусотню слухи ходили уже по всему графству. Мол, «самые быстрые всадники в округе», «летучий отряд» и тому подобные ярлыки. Его солдаты слыли от Ранавира до Кирсдома не столько мастерством верховой езды, ведения боя и полным взаимодействием, сколько поручением им опасных заданий. И они их выполняли, благодаря некоторым корректирующим нововведениям командира.
Ехали молча. Гайс не был сторонником праздных разговоров, в особенности, когда полусотня или же одно из ее подразделений, как сейчас, находилась на задании. Любое лишнее слово, шутка или замечание – неважно что, могли выдать, привлечь чужое внимание, ослабить свое. Иными словами – навредить. И Гайс приучил к этому всех, позволяя расслабиться лишь по выполнении.
Колонна двигалась шагом и почти приблизилась к горловине балки, когда сержант Холгир, кому командир и подал знак глазами, тронул офицера за руку, показав ему два других условных знака. Пальцами.
«Цель найдена. Все готово», - понял командир и, набрав воздуха, коротко свистнул. Это тоже был знак.
Шорох рогожи, два щелчка тетивы арбалета и два же шипения от выпущенных болтов. В итоге это обернулось двумя короткими вскриками и звуками падающих тел. Все это можно было услышать в следующий миг, длившийся три удара сердца.
Гайс щелкнул пальцами и указал в обе стороны, куда были сделаны выстрелы, а остальным дал знак остановиться. После чего последняя тройка конных развернулась, прикрывая тыл, а пара всадников из середины колонны спешилась и быстро скрылась за разноцветной листвой барбариса. И через секунду оттуда донесся звон оружия и предсмертный крик, а вскоре из-за куста показался субъект, подталкиваемый одним из солдат.
Когда они приблизились, стало видно, что пленником оказался горбоносый представитель расы гоблуров. Крупное телосложение, короткая растительность на голове, грубые черты лица – проще говоря, морда, - и короткие острые рога давали некое сходство с мифологическим минотавром. Гоблур остановился и зашипел от боли из сочившейся кровью раны в плече, когда солдат одернул его за шиворот рукой. Уперев кинжал пленнику в спину, солдат обратился к своему командиру.
- Лазутчики из них, как из говна подкова, - усмехнулся он.
- Зато чужие секреты выдают – только слухай, не зевай, - проворчал Гайс. – Давай выкладывай, рогатый, где остальные?
Гоблур молчал, уставившись на стремя командирского седла.
- Ушли, - буркнул он.
- Куда?
- А я почем знаю?
Гайс смерил пленника взглядом.
- Гильм, ко мне!
Через мгновение перед офицером предстал низенький крепыш с куцей бороденкой и круглыми, словно шарики, синими глазами. Наличие рядом огромного гоблура вносило резкий контраст, поскольку он превосходил новоприбывшего почти вдвое. В руке коротышка сжимал короткий лук.
- Возьмешь зажигательную стрелу, - приказал Гайс, - и пойдешь по следам этого рогача. Ежели что – стрельнешь. Мы – следом, ясно? За дело!
Гильма как ветром сдуло – только куст барбариса чуть шевельнулся, а крепыш уже исчез из виду. «Шустрый малый… Не напрасно взяли», - отметил Гайс про себя и повернулся к солдату, пленившему гоблура.
- У этого отыскал что?
- Окромя оружия, золото, сэр Гай, - солдат протянул офицеру позвякивающий мешочек. – А вдобавок вот это.
«Этим» оказался небольшой медальон в виде королевского легира квадратной формы. Бранбурнская монета – легир, - разумеется, была круглой и с рельефным профилем Легира Защитника, первого бранбурнского князя. Квадратный же легир на серебряной цепочке был не чем иным, как символом купеческой гильдии.
- Так-так… Стало быть, мы на верном пути, ребята. Что у второго?
- Тоже золото. И новенький кинжал с рубином.
- Ясное дело, - с довольным видом Гайс подвинулся в седле. – Это бандиты того странного человека в хитоне. Якобы колдуна.
- И не якобы, - снова подал голос пленник, подтверждая замечание Гайса о чужих секретах, - а самого настоящего. Он соберет армию воинов и сокрушит эту землю и этого короля.
Негромкий смешок прошелестел по рядам воинов, отнюдь не ослабивших из-за этого свое внимание. Усмехнулся и сам офицер.
- Да неужто? Может, поведаешь о том, как он это сделает. В ладоши хлопнет – и все. Или воины у него – злобные таурты?
На этот раз гоблур смолчал. Гайс терпеливо выждал какое-то время.
- Есть еще что сказать али до пыточной погодишь?
И снова тишина в ответ.
- Лады, говорю яснее, - вздохнул офицер. – Ничего у твоего …хм…колдуна не выйдет. Заиметь солдатскую одежу да обчистить купца на большаке – это больше походит на разбой, чем на войну. Ежели, конечно, этот твой колдун хочет развязать именно её. И наконец…
- …на кой черт они тут засаду оставили? Двух супротив десятка, – договорил за командира стерегущий пленного солдат. Гайс кивком поблагодарил подчиненного, отметив его сообразительность.
- Точно. Тем паче вас, рогатых… А я, мнится мне, догадываюсь «на кой черт», Хорус. И ты навроде тоже, я прав?
- Ага. Это не засада. Эти рогачи для колдуна – что хруст ветки в лесной тиши. Ежели они не вернутся к колдуну, значицца, уходить пора.
- Командир! Стрела!
Сигнал взвился высоко над лесом, шагов в двухстах от них. Никто, кроме командира и второго пешего воина, заметившего стрелу, не обратил на это внимания. Приказ командира «стоять и наблюдать» еще действовал, а дисциплина в полусотне была железной.
- Это на северной окраине! Аккурат оттуда замок Баргула видать!
- По коням, ребята! – скомандовал Гайс. – Разворот и в галоп! Обычным строем! Вперед!
«Это где-то на Северной Выжиге», - подумал Харс, уловив до щекотки знакомый, резко бьющий в ноздри запах гари. Чуть позднее к нему добавился и запах крови, способность к распознаванию которого у Харса была, но он понятия не имел откуда. Его обоняние было гораздо тоньше и чувствительнее обычного человеческого и могло не только уловить запах на расстоянии, но и определить его источник. Однако ж подобные ароматы, каковые Харс только что услышал, не встречались ему чаще звериного пота.
Лесной охотник Харс поднялся с корточек и посмотрел в сторону, откуда веял ветер, донесший запахи. Еще недавно он подстрелил здоровенного кабана, который – в силу своей здоровенности – сумел драпануть со стрелой, пронзившей бок клыкастого хищника насквозь. И судя по следам и каплям крови, добыча охотника должна быть где-то недалеко от этого места. Харс присел, едва завидев на желтой листве темно-красные капли, и дотронулся пальцами – свежая ли кровь. Решив, что кабан должен быть в паре десятков саженей – вероятнее всего, за видневшимся сквозь строй многолетних сосен склоном, - охотник хотел было закончить поиски своего ужина, как его внимание и привлекли резкие запахи.
Ведя отшельнический образ жизни, Харс проявлял необычайное внимание и интерес к лесу, природе, которая его окружала. Неведомо почему, ему нравилось ухаживать за лесом, с его помощью он питался, охотился, лес был его домом. Лесник не был ни у кого на службе и покидал лес лишь при необходимости. Чтобы, например, навестить кузнеца Валгета, своего друга. Или просто пообщаться со знакомым ворожеем, обитающим в горах.
Харс не обращал внимания на местные дворянские междоусобицы, и он не позволял этим передрягам переноситься на «его» лес. Хитростью отвадил благородных даже думать о том, чтобы поохотиться в лесу, отчего те быстро окрестили его Мрачным. И ничуть не смущаясь считал лес «своим», особенно после того, как решил ухаживать за ним. Про него можно было сказать – лесничий с большой буквы. Ну кто, кроме него, додумается «чистить» лес каждую весну – убирать полусгнившие стволы, мешавшие расти молодняку, выкорчевывать трухлявые пни, портящие грибницу, и все такое прочее. И уж тем более выделять для этого грандиозного дела целый месяц.
Нет, изолировать лес от мира охотник не старался. Кто хочет – идите за дровами, благо сухостой в лесу присутствовал; а хотите – за грибами или ягодами, кому надо, можно и родниковой воды набрать. А если надо, то и Сельским трактом воспользоваться, коль другой дороги нет желания искать. Но чтобы кровь проливать, жечь и рубить «зелень», потешную охоту устраивать – извольте, господа, если не боитесь. Демоны Леса всегда к вашим услугам. Поэтому жители лесной округи уже привыкли – если с добрыми намерениями в лес пойдешь, ничего с тобой не случится.
Вот и охотник, почуяв дурные запахи с Северной Выжиги – так он сам назвал поляну, выжженную солнцем, - решил отложить погоню за добычей и незамедлительно направился туда.
Харса часто посещали мысли о жизни, о своей судьбе. Он отнюдь не отстранялся от них, не удивлялся и даже любил активно размышлять вслух. Когда на него находило такое состояние, его в первую очередь интересовало, как и почему он стал такой какой теперь. Почему лес? Немного пообщавшись с деревней, у него возникали вопросы – почему он вырос не в селе, не в городе, не выучился какому-нибудь ремеслу, как кузнец Валгет. Или не придумал что-то новое, что облегчило людям труд. Ответов пока не было.
Ему снились странные сны, в которых его часто преследовали какие-то вооруженные изогнутыми мечами люди в черных шляпах и масках, скрывающих половину лица, а он убегал от них, убивал, когда приходилось бороться за жизнь, прятался от них везде, где только возможно. Себя же со стороны он не видел, не мог знать, почему эти люди за ним охотятся, а когда просыпался, то уже больше не мог уснуть, мучаясь догадками и вновь появлявшимися вопросами.
В одном из последних снов он вскочил ночью на коня и помчался, не разбирая дороги, потому как темень была непроглядная. Неожиданно конь на полном скаку влетел в лесную тьму и проскакал еще полверсты, после чего вскоре сломал ногу и сбросил седока. Харс видел во сне как падает – и на этом сон обрывался. Еще в памяти остались обрывки былой реальности, когда он пришел в себя в лесу ранним утром, совершенно не соображая, как здесь оказался. Адски болела разбитая в кровь голова, из одежды на нем в тот момент было только исподнее. И самое главное, он напрочь забыл кто он сам и как его имя.
Вначале у него совсем не возникало желания выяснять причины, как он оказался в лесу в таком виде, Харс просто довольствовался тем, что лес спас ему жизнь. И это помогло ему жить дальше. Он научился разводить огонь без дыма, строить, мастерить, а когда обзавелся луком и стрелами, выточил топор и нож из кости – стал охотиться, выделывать кожи и шкуры, шить себе одежду. И параллельно с житейским бытом в будущем охотнике проснулась тяга к клинковому оружию.
Иногда даже проскальзывало ощущение, что охотник когда-то раньше уже занимался этим.
Мало-помалу, любопытство с каждым месяцем проявлялось все больше, и охотник решил, наконец, узнать, что с ним произошло. То есть выйти из леса и показаться на людях – узнает кто или нет. А может быть и сам кого-нибудь вспомнит. Харсу повезло в том плане, что проходившая в близлежащем селении под названием Пороги ярмарка согнала в одно место множество народу.
С одной стороны, внезапное появление незнакомца, одетого в меховой кожушок, в такой разношерстной толпе никому не бросилось в глаза. Жители Порогов на ярмарке и не такое видели. С другой же, среди большего числа людей выше была и вероятность, что его кто-либо или он кого-нибудь увидит и узнает.
После нескольких вылазок в течение месяца Харс сдался.
Никого. Не было никого, кто мог бы поведать ему тем или иным о прошлом. Однако же результат от посещения селения все же был. Костяной топор и нож сменились стальными, лук стал более точный и сподручный, одежда - удобной. Ведь выделанные шкуры и кожи, сушеное мясо пользовались спросом.
Будучи тогда еще безымянным, Харс познакомился с местным кузнецом по имени Валгет. Именно у него будущий лесник приобрел себе оружие, он же поучаствовал в наречении нового знакомого Харсом. И получилось это как-то само собой: беседуя с охотником, кузнец мимоходом поинтересовался заткнутым у него за пояс длинным ножом.
- Откуль у тебя эта вещица, харсэ?
- Как ты меня назвал? - удивился охотник, подумав, что кузнец что-то про него знает.
- Харсэ? А… не бери в голову. Я иногда так уважительно обращаюсь к покупателям, коих по имени не знаю.
- А что это значит?
- Ну… на языке моих предков это что-то вроде приветствия человеку, коего видишь впервые, и он располагает к себе, - пояснил Валгет. Охотнику же это слово понравилось, и он взял себе имя, укоротив до простого – Харс.
Рассмотрев нож поближе, кузнец усмехнулся и тут же предложил вместо него свое изделие. Тесак Валгета был легкий, превосходно сбалансированный и очень удачно лежащий в руке. Он так понравился Харсу, что после его восхищенного взгляда и одобряющего «Ладная вещь!» кузнец предложил тесак гостю в подарок.
Шагая в нужном направлении, Харс улыбнулся воспоминаниям и достал тесак из-за пояса, перетягивающего легкий и теплый зипун, перекроенный самим охотником. Крутанул тесаком один оборот, машинально проверил остроту большим пальцем и снова заткнул за пояс. Надо было идти дальше.
С Валгетом была связана еще одна история. Однажды, когда кузнец и охотник были уже больше, чем просто знакомые, Харс разглядывал новые оружейные образцы работы кузнеца. Там были, в основном, мечи, кинжалы, сабли, даги, серпы и тому подобное клинковое оружие, вывешенное на дальней от входа стене. И вот среди всего этого охотник заметил висевшую в углу странную вещицу. Она напоминала плоский стальной диск с большим отверстием в центре.
- А это у тебя что такое? Обруч на голову что ли?
- Ну, можно и так сказать… Таким вот обручем можно неприятеля и без головы оставить! В хорошей руке он смертоносен на сотне шагов, а ежели ближе, то и кольчуга не спасет. Испробуй, возьми в руку.
- Ого, я думал он полегше, - Харс прикинул диск в руке. - Да он еще и острый!
- Ну, еще бы! Это бремийское дальнобойное оружие. Зовется чакра. А бросается с любой руки таким вот спо…
- Так? - повертев чакру в руках, Харс молниеносно выбросил от плеча руку и запустил оружие с такой силой, что оно на треть вонзилось в деревянную стену кузницы, отгораживающей торговую лавку.
- Да у тебя, кажись, талант, харсэ, - Валгет аж присвистнул от изумления.
Харс не отреагировал. Он просто заказал у кузнеца другую, поудобнее. С чуть более широкими полями и небольшими отверстиями в них для уменьшения веса. И в очередной раз, когда наведался в гости к другу, Харс появился в серой шляпе с непривычно ровными полями. Она сразу привлекла внимание Валгета.
- Ну, что? Заказ пришелся впору? - усмехнулся кузнец.
- Ага, - кивнул Харс, - люблю, когда одна вещь приносит две пользы.
Своим обостренным обонянием охотник научился пользоваться не так давно, и это спасло ему жизнь в последней стычке. Тогда на него, возвращавшегося в хижину, внезапно напал людоед, спрятавшийся в опавшей листве. Если бы Харс не почуял тогда смердящий запах зловонного дыхания и пота, людоед повалил бы его на землю и добил. А так Харс успел отскочить и схватиться с врагом, вооруженным длинным кривым мечом.
Справиться с опытным к тому времени охотником людоед не сумел и погиб через несколько секунд. А Харс, предпочитая не бросать трупы в лесу, потащил людоеда в ближайшую яму, но его внимание привлекло кое-что интересное.
За поясом поверженного врага поблескивал кинжал, а при ближайшем рассмотрении - превосходной заточки и ковки. Клинок не был похож ни на один экземпляр из кузницы Валгета в том смысле, что выглядел несколько нетипично. «С кем поведешься…», - подумал Харс, осматривая оружие. Разговоры о кузнечном деле с другом не проходили втуне.
Кинжал походил на дагу, но с более широким клинком длиной в локоть. Изогнутая гарда в виде полумесяца, как оказалось, являлась продолжением клинка, острие которого плавно переходило на внутренние ребра гарды. Такой широкий клинок в левой руке позволял успешно противостоять мечу, а гнутая гарда могла после поворота кистью захватить меч в ловушку. После чего правая вооруженная рука устремлялась к противнику. Харс проделал такой прием в своем ночном приключении близ Змеиного Кряжа – извилистого скального массива, окруженного лесом. Вулин, уродливый коротышка, поджидавший добычу, мучился недолго, а Харс в очередной раз с полным непониманием в глазах посмотрел на свою новую «игрушку».
«Чудеса! В голове тьма тьмущая, а руки-то между тем все помнят», - удивлялся он. «Вот только откуда?»
Охотник вздохнул, увидев знакомую, покосившуюся в сторону поляны, березку-ориентир. Самой поляны еще пока видно не было, и Харс продолжал пробираться к ней. Нагнувшись под упавшим сухим стволом, охотник не сводил глаз березы и пространства вблизи, кое по мере приближения должно было принять очертания поляны.
«Что это?» - Харс вдруг встал как вкопанный. Свербевшие в ноздрях запахи явно не предвещали ничего хорошего, и, выбрав место, непозволявшее увидеть его с поляны и откуда Выжига была как на ладони, Харс внимательнее разглядел то, что его остановило.
На поляне лежали пять трупов. Кто - раскинув руки в стороны, а кто ничком и лицом вниз – они лежали вокруг затухающего костра, источавшего горелую вонь. Вонь горелого мяса и одежды. Однако не той одежды, которую у убитых, по всей видимости, забрали, потому что все, что было на трупах, это исподнее. Трава на поляне росла коротенькая и не могла скрыть разбрызганную кровь. Харс присмотрелся лучше и заметил, что одного закололи дротиком, у второго из груди торчали две длинные стрелы. А над третьим, что был ближе всех к костру, вился слабый дымок – и охотник понял, откуда шел этот заставляющий затыкать нос «аромат».
Более на поляне не было никого и ничего. Даже звуков.
Затянувшуюся паузу внезапно прервала взвившаяся справа над березовыми кронами подожженная стрела и, сделав дугу, вскоре исчезла за вершинами деревьев. «Какой-то сигнал, - сразу подумал Харс, - но чей? Тех, кто пролил тут кровь или же дружков погибших?» И решил понаблюдать далее.
Спустя короткий промежуток времени на Выжигу с ведущей к ней неширокой тропы вылетела группа вооруженных конников, постоянно оглядывавшихся из стороны в сторону. Воины действовали четко и слаженно, оцепив поляну и сузив поле зрения Харса, которому теперь поляны почти не было видно. Оранжевая форма солдат и серые плащи говорили о том, что о трупах на поляне узнал, или теперь узнает барон Ранавира – охотник видел солдат в такой форме в Порогах на ярмарке. Однако этих что-то отличало от встреченных им ранее. А мигом позже лесник понял что именно.
У этих воинов было одинаковое снаряжение. Форма, плащи, оружие – широкие палаши, и доспехи – чешуйчатые бригантины и капалины. Все было как на подбор, за исключением лошадей. С того места, где прятался Харс, нельзя было определить кто из воинов командир. Сменить место охотник не решился, так как часовые зорко следили за окружающей местностью. Он спокойно продолжал наблюдать и вскоре смог увидеть старшего среди солдат.
К одному из них двое других подвели пленного. Харс успел и раньше заметить привязанного длинной веревкой к седлу одного из воинов гоблура, правое плечо которого было перемотано тряпицей со следами крови. Одна из лошадей часового шагнула чуть в сторону, и стало видно, перед кем предстал пленник, тем более что воин снял с головы капалин. Высокий, с литыми чертами лица солдат без шлема вдруг резко наклонился, схватил гоблура за воротник и притянул к себе.
- Говори, рогатая морда! – услышал Харс резкий голос командира. – Где этот твой хозяин?
- Сэр Гай! – позвал другой солдат. – Вам надобно на это глянуть.
Окликнувшего командира солдата не было видно из-за конного часового, поэтому Харс напряг слух.
- Что это, командир, как думаете?
- Пока не знаю. Раны прожжены насквозь.
- Какое-то оружие?
- Но их тут с полдесятка!
- Хм… Ну, тогда, может, его пытали таким макаром?
- Не думаю. Тем паче погляди – он погиб с кинжалом в руке… Так. А ну-ка, давайте этого рогатого сюда!
Пленный гоблур и стерегущий его солдат скрылись с глаз охотника за лошадью часового. А чуть позже Харс услышал, как командир разъезда стал четко цедить слова и гневно засопел.
- Ты сей же час говоришь мне, что это за раны и где ты должен встретиться со своим колдуном… Тогда отделаешься казематом… А иначе, конская морда, ты пожалеешь о том, что на свет появился, понял меня? – Командир говорил медленно, а до слуха охотника дошел сдавленный хрип, сквозь который позже проскальзывали обрывки фраз. «За глотку держит… Видать, шибко командира разозлил рогатый, коли уж тот не сдержался».
- У хозяина…странное оружие…кхе…на самострел похоже…но без тетивы. Стреляет болтами…магическими…кхе… Это от него…раны энти… Стреляет быстро. Заряжать не надо…
- Как выглядит твой хозяин?
- Никто не видал его лица, - гоблур откашлялся – похоже, командир совладал с собой и отпустил пленного. – Он ходит и не снимает с головы капюшона на своем балахоне. Иноземного покроя.
- Встреча где?
- Не ведаю… Но он как-то по-колдовскому зовет кого ему надобно. И куда велит, там и встренемся. Нас покуда не звал.
Командир немного помолчал. Пленник – и подавно. Харс, стараясь не упустить ни одного слова, аккуратно прихлопнул пальцами настырного комара на щеке.
- Стало быть, так. Это тело с прожженными ранами заверните в плащ. Возьмем с собой, надобно барону показать… Костер не потух? Так затушите его немедля!.. Пленному, ясное дело, рот заткнуть, чтоб голоса не подавал до самого города.
По мере произнесения приказов солдаты, кроме тех, что были в дозоре, сразу же ринулись их выполнять. Харс отметил, что каждый из них знал свое дело, и они не стали решать, кому чем заняться, - и охотнику это понравилось. «Четкие и слаженные. Безропотные. Эх…все бы вояки такими были».
Территория Минато. Город. Здание Центра Контроля. 10 мая 2210 года. 16-48.
Возвращаясь в Лабораторию-К, старший офицер Эл-кью свернул в знакомый левый коридор. Он шел обратно, потому как после предварительной беседы в Испытательном отсеке, начальник Лаборатории-К Ди-экс пригласил его в свой кабинет для более конфиденциального разговора. И теперь у него возникали в голове отдельные детали этого разговора, каждую из которых он мысленно проговаривал снова и снова. «Задание очень опасное, Эл… Задействуй весь свой потенциал… Как ни крути, избежать конфронтации не удастся… Никаких следов…»
И Леон уже догадывался, что будет очень непросто.
- Как говаривали раньше – прорвемся, - буркнул он себе под нос. – До утра времени - вагон.
С момента скачка напряжения во время перемещения Хамелеона и офицеров Каппа-ди4 его не оставляла мысль, что это не было случайностью. «Мы еще огребем хлопот с этим Ха-кади. И дневником его папаши тоже!» - вдруг подумал Леон, когда прошел идентификацию на сканере. Старший офицер и раньше подумывал, что вообще вся эта затея с перемещением во времени опасного преступника, вдобавок – для выполнения важного для оборонных интересов Минато задания, и связанные с этим всякие передряги смогут вывести его из колеи уравновешенности. Пример тому – его недавняя реакция на число бойцов сопровождения Ха-кади.
- Что у тебя, Эн? – монотонно обратился офицер к приближающейся коллеге. Он даже не обратил внимания, что у Эн-уай чем-то обеспокоено лицо.
- Про несчастный случай на Периметре слышал?
- Нет, а что случилось?
- Там погиб главный электронщик. Поднимался на открытом лифте, потерял сознание и упал вниз, представляешь?
- Может, он чем-то был болен? Сознание просто так не теряют.
- Если болел, его бы к работе не допустили. У Медиков с этим строго, вон, меня даже заставили раз в неделю показываться… Ладно, там есть кому разбираться.
- И не только с этим, - подхватил Леон. – Ты сказала, а я припомнил. Сегодня еще и авария у Периметра произошла.
- Ты про модуль, на котором везли твоего подопечного? Слышала. Замыкание проводки, оно и вызвало пожар.
- Откуда такие подробности? – с притворной подозрительностью поднял брови старший офицер.
- Я же тебе сказала – слышала. От надежного источника, - в тон офицеру ответила Эн-уай. – Не говори, что у тебя таковых нет.
- Ладно, - Леон воздержался от опасной темы, хорошо зная, как Эн-уай умеет незаметно выуживать информацию. – Вернемся к нашим баранам. Есть что-нибудь?
- У нас проблемы, Эл, - брюнетка сразу посерьезнела, поравнявшись с шагом офицера.
- Это-то я знаю, - отмахнулся он. – Вопрос в другом: сможем ли мы решить их в ближайшее…
- Нет, ты не понял. Проблемы гораздо серьезнее, чем кажутся на первый взгляд.
- Ну да. Ведь сначала все решили, что это семечки.
- Так вот, - Эн-уай не отреагировала на иронию. - Раз Ха-кади не прибыл на место телепортации после этой неисправности в сети, значит, она каким-то образом повлияла на программу «Рассекателя». Мы с Си-ай проверили видеозаписи эксперимента и данные программы запуска, и кое-что нашли.
- Надеюсь, он растворился в воздухе. Это решило бы все.
- Растворился, да только во времени. Знаешь, куда отправились наши «субчики»? В 1299 год!
Собираясь уже открыть дверь в испытательный отсек, Леон встал как вкопанный.
- Но подожди…, - повернул он голову к коллеге. – Ведь по программе они должны были попасть в две тысячи сто… Вот дьявол!
- Ни убавить, ни прибавить. Скачок напряжения поменял местами первые две цифры конечного времени телепортации. И теперь наши герои гуляют где-то на острове оч-чень задолго до Эпохи Распада!
Леон немного помолчал, посмотрел на Эн-уай и усмехнулся так, словно кроме текущей проблемы вдруг свалилось еще с десяток.
- У меня тоже для тебя есть новость, Эн…
- Какая?
- Они мертвы!