Александр ТРАВНИКОВ
НИЩИЕ ХРОНИКИ
РАССКАЗ ВТОРОЙ:
СТО ЛЕТ ПО КОПЕЕЧКЕ
Деревья на тихой улочке в старом центре города смыкались кронами прямо над дорогой и образовывали тень и сумрак в самый жаркий летний день. Посередине квартала стоял трехэтажный дом. В нем находилась обыкновенная булочная. На пороге магазинчика сидела нищенка. Рядом торговали семечками. Три копейки маленький стаканчик, пять копеек большой граненый стакан. Была середина 60-х.
Мы жили в своем доме, буквально, в 30 метрах от этого дома, и бабушка регулярно отправляла меня в магазин. То за молоком, то за половинкой хлеба, а иногда и за мороженным.
Эта нищенка была настоящей профессионалкой. Она брала копейки. Всегда вежливо всех благодарила. А так как все друг друга в округе знали, то всегда давали ей не только деньги, но и продукты. И она никогда не отказывалась ни от чего.
Время от времени ее заменял муж. Он был таким же тихим и осторожным. И, несмотря на наличие тоталитарного коммунистического режима, ни нищих, ни торговцев семечками никто и никогда не трогал. И даже участковый, мог купить стакан семечек, и подать нищей, когда копеечку, а когда и копеек десять, а то и двадцать. Что, по тем временам, было вполне даже себе много.
Сколько себя помню, столько она, эта нищенка, сидела на этом самом месте. Говорят, что она сидела здесь всегда: и при Брежневе, и при Хрущеве, и при Сталине, и в гражданскую, при красных и при белых, и при царе. А некоторые злые языки поговаривают, что это место досталось ей по наследству от родителей, которые даже при царе Александре III собирали пожертвования, куда их определил городовой с благосклонного позволения жившего по соседству казачьего атамана, который никак не мог отказать соседям в простой просьбе. И говорят, что они всегда всем приносили удачу. Слухи конечно, но все верили. И потому нищенку не обижали. Даже деньгами.
Жила эта нищенка с мужем неподалеку, прямо на углу квартала. В покосившемся саманном доме, с другой стороны которого жил герой гражданской и участник железного потока, шокировавший всех на революционных праздниках, приходя на парады с орденом Красного Знамени РСФСР на винте, Георгиевскими крестами за первую мировую войну и просто орденами за вторую с немцами.
Был у них с мужем за покосившимся забором даже небольшой, заросший травой, участок земли со старыми фруктовыми деревьями.
Но время берет свое. Вначале умер муж нищенки. Всем кварталом помогали с похоронами. А потом и нищенку умерла. И снова квартал собрался и похоронил. Советская власть, правда, помогла. Но не сильно. Чисто организационно.
И дом оказался заброшен. Сначала в заборе образовался проход. Потом калитка странно покосилась так, что любой желающий без особых усилий мог пройти на участок. Потом стекла в доме почему-то побились сами по себе. А скоро и дверь в доме отвалилась. Дом со временем ушел на треть в землю. Саманные стены, которые перестали ежегодно белить, обнажили камыш. И первыми, естественно, в брошенный дом поникли мы, мальчишки.
Конечно, мы были не первыми. Были и более продвинутые товарищи всегда. Но в нашем представлении богатство, которое нам досталось из старого полосатого матраца и перьевых подушек, было настоящим богатством. И матрац, и подушки нищих хозяев дома были набиты множеством бумажных денег различных времен и номиналов.
Весь двор и квартал получили в свое распоряжение коллекции всевозможных бумажных денег, существовавших на территории бывшей Российской Империи и СССР. Правда, актуальных купюр не было. Но это, наверное, потому, что нас кто-то опередил, более прагматичный и деловой.
Больше всего, конечно, было керенок. Целые листы, из которых мы вырезали ножницами требуемое количество купюр для размена.
А потом я уехал жить в другое место. И вот вернувшись в город, встретил своего товарища по детским играм в «банки»* и в «войнушку» во дворе. И рассказал Санек мне совсем удивительную историю.
Уже в наше время, когда собрались снести старый саманный дом, и стали рыть котлован на месте старого дворика, были сделаны интересные находки, которые остались в памяти всех окрестных жителей.
Уже с первой лопаты звякнула крышка железной кастрюли, потом пошла другая. Третья. Выкопали железную часть керосиновой лампы без фитиля, железная короба из под дореволюционных конфет. А на месте бывшего деревянного туалета выкопали ящик сгнивших в агрессивной среде гранат, и поржавевший, напрочь, пистолет системы Наган.
А теперь опись находок. Именно она впечатляет. Каждый сосуд или кастрюля, закопанные во дворе, был наполнен своим собственным содержанием. В одном – царское серебро. В другом - серебряные советские полтинники. Отдельно хранились медяки: царские - отдельно, советские – отдельно. Зато в керосиновой лампе, подобно волшебной лампе Алладина, хранились золотые советские сеятели. А в коробке из под конфет - золотые с венценосными ликами разных номиналов.
Все это собиралось профессиональными нищими более ста лет. Сегодня бы за эти сокровища не пожалел бы никаких денег любой нумизмат. Да и по весу золота – это много. Очень много. Это были настоящие сокровища. И вот что интересно. Владельцы этих богатств бережно, по грошику собирали все это и прятали. Закапывали в землю. Зашивали в матрацы и подушки.
А тратили на себя только гроши. Остальное все копилось, шло на будущую богатую жизнь, которая так и не наступила. Как, пока, и царство Небесное.
Как всегда, читатель потребует от меня подсказку с выводами и моралью. Но нет у меня никаких предложений по этому вопросу. Обыкновенный рассказ о том, что было на самом деле. И о людях, у каждого из которых свое место в обществе.
_________________________________
*Игра в «банки» – городской вариант игры в городки, только вместо бит дубинки, которыми можно было разбивать кон кидая биту с разных дистанций. На кон ставилась одна или несколько простых жестяных банок, которые нужно было вывить броском или ловким ударом. Кон охранял один из игроков, против которого играли все по очереди. Проигравший менялся с игроками своим местом на страже банок.
26 мая 2015 года