Она шла по хай-вею, ежеминутно поправляя рукой развевающиеся на степном ветру волосы. Мимо проносились автомобили, редкие мотоциклы, а она – шла против движения, да и вся её сущность всегда была – «против».
- Девушка, садитесь быстрее – я вас отвезу туда, куда вам надо!
Из остановившегося «Мерседеса» донёсся голос. Она остановилась, наклонилась и заглянула в салон автомобиля.
- Быстрее, быстрее же, ну! – нетерпеливо сказал молодого вида мужчина; вид его был – как с картинки: светлые волосы, голливудская улыбка, крепкое тело и ясный взгляд.
Девушка резко открыла дверцу, погрузилась в салон, и мощный мотор резко рванул с места красивый автомобиль классических форм. Они молчали, и казалось – слушают мерный, едва слышимый мерный рокот двигателя и шорох шин обгоняемых автомобилей.
Она украдкой стала более детально разглядывать своего случайного водителя: в чёрно-красную клетку рубашка-ковбойка, из закатанных рукавов которой выглядывали крепкие руки; джинсы свободного покроя, выдающие сильные ноги и белые кроссовки – пыльные и слишком грязные для человека, передвигающегося на автомобиле.
- Клёвая тачка, - невольно, едва слышно скaзала Линда.
- Ох, ты ж! Русская? – на чистом русском языке сказал парень, и коротко посмотрел на незнакомку.
- Да… - она повернула к нему своё лицо, и мужчина отчётливо увидел тёмные круги вокруг глaз попутчицы.
- Майк, - он протянул руку девушке, - тьфу, блин – Михаил, Миша. Я – потомок эмигрантов, мои родители – чисто русские, поэтому я на родном языке так отлично говорю.
- Дома был?
Миша понял вопрос:
- В России раз был, и ещё сгонять надо. Ну, так – куда тебя везти?
- Туда, где нас не было.
- Да без проблем! – бойко ответил парень, и резко крутанул pуль влево.
- Ты уверен, что этого хочешь? – спросила она Мишу, когда они вдвоём пaрили над землёй, периодически уклоняясь от птиц.
- Н-н-н… - он обнял Линду, и они стремительно понеслись ещё выше, едва не задев лайнер. – Видишь – как я могу? – услышала она голос Майка где-то немного выше своего темени.
Подняв голову, женщина заглянула ему в глаза. Потом, посмотрев на свои руки – дёрнулась, выпустила из них эту самую голову и ещё крепче прижалась к мужчине. «Он не должен знать…», - мелькнула мысль в её голове.
- … и как ты себе это представляешь? – выдержав паузу в завязавшемся с попутчицей разговоре, спросил Миша, и переключил поворот направо.
Вскоре «Мерседес» остановился у дорожки, усыпанной гравием, ведшей к зданию заправочной станции.
- Чёрт, когда же у нас будут нормальные дороги, а не вот эта ерунда! – Миша толкнул ногой крупный камень, и пошёл к маленькому офису, где располагались в одном с ним здании операторская стойка и магазин.
- Тридцать на первую, - мужчина аккуратно положил на стойку несколько купюр и монету достоинством в один рубль.
Быстро пересчитав, девушка-оператор сказала:
- Мужчина, мы иностранные деньги к оплате не принимаем!
- Ой, прошу прощения! – ответил Миша, схватил однодолларовую купюру со стойки, и убрал в нагрудный карман рубашки.
Он покинул здание заправки, и направился к своему «Мерседесу», отливающему серебристым светом в редких лучах осеннего Солнца.
- Ну, так куда тебе, всё-таки? Повернувшись на водительском сидении всем телом к Линде – вопросил Майк.
- Поехали ко мне, - быстро сказала девушка, повернула лицо в сторону лобового стекла, и ничего не значащим взглядом посмотрела вперёд.
Мужчина слегка удивился такому повороту событий, повернул ключ в замке зажигания, и автомобиль двинулся в сторону скоростного хай-вея. Выехав на главную дорогу, Майк нажал на педаль, и мощная машина, мгновенно вдавив людей в свои сиденья – ракетой понеслась вперёд, разрезая своим стальным корпусом плотный, горячий степной воздух. Мимо Линды и Майка проносились обгоняемые автомобили, каньоны, реки, редкие кустарники и деревья; всё рядом мелькало, вертелось, и казалось – от огромной скорости сейчас «Мерседес» с пассажирами перенесётся в другое измерение… но этого не произошло: через полчаса машина достигла маленького города, и Майк ослабил жим на педаль, отчего автомобиль покатил намного медленнее, вальяжно объезжая медлительных собратьев, управляли которыми почему-то только люди пенсионного возраста.
Всё, абсолютно всё дышало старостью в этом городке: дома времён Дикого Запада, мужчины в ковбойских одеждах, и редкие телеги с лошадьми в упряжи – всё выказывало стародавние времена. Дорог и тротуаров, как таковых, не было – была одна сплошная проезжая часть между домами. Единственное, что говорило о современности – это автомобили и неброского вида одежда людей.
- И ты тут живёшь, в этом девятнадцатом веке? – поглядывая по сторонам, произнёс Майк, и повернул лицо в сторону попутчицы, отметив – Линда отлично выглядит в лёгкой рубашке, узлом завязанной на груди, и в узких джинсах. – И ты босиком ходишь?
- Нет, - задумчиво ответила девушка, и большим пальцем показала за плечо, - там мои ботинки, проcто мне жарко в них, - и поставила босую ногу на панель автомобиля, прикурила от зажигалки и, нажав кнопку на панели опустила стекло дверцы.
Майк быстро взглянул назад, на пол – там лежала пара изрядно истоптанных, пыльных, но крепкого вида армейских ботинок. Он представил в них Линду, со всем её одеянием, что сейчас на ней… при этой мысли им охватило лёгкое возбуждение, и он почувствовал, как кровь приливает к его органам.
- Вперёд смотри… - вальяжно сказала Линда, и погладила рукой своё бедро; несколько её черных вьющихся волосков прилипли к вспотевшему лбу, и у Майка появилось сильное желание их убрать в сторону, а потом впиться губами – в пухлые, чувственные и слегка приоткрытые губы Линды, но властность в её голосе - его остановила, и заставила подчиниться.
«О-го, что это со мной?», - думал молодой мужчина, следуя указаниям попутчицы и ведя автомобиль по узким улочкам. «Она как-то странно и магически на меня действует, давая указания и произнося всё властным, не терпящим возражения голосом. Как-то это всё странно, тормозит меня, и всё же это больше – заводит, интересно становится».
- И это всё – твоё? – она повернулась к нему, подпрыгнула, и принялась рассматривать весь интерьер.
- Ну, да… - несколько смутившись, ответил Миша – коллекция женских половых органов в разнообразном исполнении его всегда смущала, и он далеко не каждому отважился её показывать.
Тут были статуэтки, картины, небольшие скульптуры в стиле «хэнд-мэй», изделия разных эпох и народов: изваяния были хрустальные, медные, инкрустированные и из простых материалов, но всё было сделано – на высоком профессиональном уровне, с любовью. Некоторые сувениры были стилизованы под разные предметы домашнего обихода и детали машин; составляли собой разные композиции и псевдоархитектурные сооружения.
- И откуда у тебя всё это?
- Да откуда… вот это… - он подошёл к постаменту, на котором возвышалась хрустальная грудь, сосок которой представляла собой перекрученная и сложенная вдвое вагина, выполненная из аметиста; посмотрел, взял в руку, покачал её… - я привёз это из Филадельфии, с выставки…
- А это – что? – не дослушав, девушка ткнула пальчиком в сторону стены, на которой висела картина с изображением джунглей, - и где тут – секс, половые органы?
- А ты отойди дальше… - Линда, в недоумении моргая глазами, попятилась назад, - ещё… Теперь – понятно?
- О-о-ой… - удивилась девушка, когда в очертаниях лиан, деревьев и травы смогла различить согнутые в коленях и разведённые ноги, холмик волос, и дальше – две груди, с торчащими вверх сосками, - лежит она, что-ли?
- Ну, конечно, - Миша усмехнулся.
Линда стала смотреть на другие картины, и постепенно среди простых, на первый взгляд, изображённых вещей – она стала различать сцены полового акта, позы из пособий по сексу и отдельные органы, представляющие какой-либо единый ансамбль на той или иной картине. Девушка то приближалась, то отдалялась от картин, и каждый раз видела что-то новое в них, но тема на них была одна – секс. Линда заметила, что её дыхание стало более частым, чувственные и алые губы её слегка разомкнулись, и показали жемчужного цвета зубки. Её упругая грудь, туго обтянутая жёлтой майкой – от дыхания поднималась и опускалась… кровь волной всё сильнее и сильнее накатывала к низу живота, и казалось – она своим напором разорвёт шорты, и мощным потоком хлынет на босоножки. И каждый раз, глядя на следующую картину – девушка становилась всё более возбуждённой, неясная сила толкала её на фантазии, в которых место было только ей и уже - Мише.
Парень улыбнулся, и пристально глядя на затылок женщины – неслышно подошёл к ней со спины, обнял, и слегка коснулся губами её шеи.
- Пошли со мной… - Миша взял Линду за руку.
- Ты как тут оказался? – выпустив струю дыма, женщина с прищуром посмотрела на Майка.
- Да к другу ехал, а тут бац – ты.
- Ну, так и ехал бы дальше…
- Решил тебе помочь.
- Зря-я-я… - задумчиво сказала Линда, села в кресло, и небрежно закинула ногу на подлокотник. – Интересно? Уже представляешь – что я без джинс, да? – она испытующе посмотрела на Майка и, не дав ответить, продолжила: - А я вижу тебя связанным… - она хотела продолжить, но знакомое ей дикое чувство нахлынуло на неё, и комком застряло в горле.
- Интересная ты…
- …сука… - оборвала мужчину Линда
- Что? – Майк резко поднял голову, в его глазах читалось удивление.
- Сука… Ты хотел сказать женщина или девушка, но я требую, чтобы ты меня называл так – сука, - размеренно, спокойно сказала женщина и, затягиваясь сигаретой – снова с прищуром посмотрела на мужчину. – А ты знаешь – почему я - сука?
- Ну-у-у…
- Я тебе задала вопрос, но не разрешила отвечать – поэтому, будь добр… - Линда сделала паузу, потом слегка наклонилась в сторону Майка, глядя ему прямо в глаза; лицо её перекосила гримаса ненависти, и она сквозь зубы сказала, чеканя каждое слово: - Делай… так… как… говорю… я…
Её неброский макияж, и в обрамлении вьющихся чёрных волос лицо - не внушали страх, но как она сказала последние слова, каким голосом и с нотками ненависти – от этого становилось не по себе, и Майк невольно подался всем телом назад, уткнувшись в спинку кресла. Казалось, что голос исходил изнутри, из самого чрева этой дикой женщины. Мужчина почувствовал, как его сердце учащённо забилось, и стал понимать, что начинает постепенно терять голову от этой неброской красоты молодой женщины, с нежными руками и неярким маникюром, но неимоверно огромной животной силой, и ему казалось – весь потусторонний мир отражается в её карих глазах.
- А мне тут нравится! – Линда осматривалась, любуясь интерьером в средневековом стиле.
- Я сам это сделал, вернее – всё это сделано по моему проекту и под моим же чутким руководством, - не без гордости комментировал Миша. – Каменная кладка, аксессуары, вот эти окошечки под потолком – всё моя задумка.
- А это – что такое? – указывая на стальной стол, спросила Линда.
- А, это… Обычный же стол, только – стальной. Это, чтобы пьяные друзья его не перевернули, - засмеялся Миша, и вплотную приблизился к Линде.
Женщина мгновенно возбудилась, и это почувствовал мужчина.
- Ты была тут раньше или будешь тут потом – как думаешь? – спросил он, едва касаясь лица девушки, поглаживая его.
- Не-е-е… зна-а-аю-ю-ю… - засыпая, ответила Линда, и провалилась в сон.
Она неспеша откинулась назад, стала внимательно разглядывать Майка, и по всему её хищному виду было ясно – он ей нравится. И в этот момент он осознал выражение: «раздевать взглядом», но на сей раз раздевал не мужчина – женщину, а женщина – мужчину. Линда скользила взглядом по крепким рукам Майка; по его сильному телу, заглядывала в глаза, и опускалась всё ниже, с тем же прищуром глаз, как бы сканируя мужское тело.
Женщина, незаметно для себя, стала возбуждаться и почувствовала, что её тело растворяется в неге, похоти, неистовстве, и злобе к этому сильному, благородному на вид самцу. Потом она, неотрывно глядя в глаза Майка – встала, стянула с него ремень и связала ему руки. Дёрнув сильно узел, так же молча прошла к своему креслу, и устроилась в нём.
Линда посмотрела на мужчину, и внезапно в ней чувство ненависти - сменилось превосходством. Огромным, всепоглощающим превосходством, ни с чем не сравнимым! Она пыталась его сравнить - с чем-то провести аналогию, но её развитый ум не мог подобрать что-то даже близко к этому! Ухмыляясь, она смотрела на мужчину, и наслаждалась видом его беспомощнoсти, некоего страха в глазах и растерянности. Протянула руку к столику, вытряхнула из пачки сигарету… закурила… встала, грациозной походкой прошла к бару; вынув оттуда бутылку виски, плеснула её содержимое в бокал, и устроилась снова в кресле. Затянувшись, выпустила дым, сделала глоток, и продолжала смотреть на Майка тем же диким и проникающим в самое его нутро взглядом…
Линда почувствовала, как что-то тонкое и длинное коснулось её спины.
- Что – проснулась? – услышала она уже знакомый для неё голос.
- Где я? – девушка пыталась посмотреть вокруг, стараясь поднять голову.
- Где, гдe… на стальном столе – вот ты где… - спокойно произнёс Миша, - только лежи и не двигайся, а-то водку расплескаешь.
Линда теперь поняла, что прикована к стальному столу ремнями, абсолютно нага, и на её спине что-то стоит.
- Что ты со мной делаешь? – голос женщины хрипел.
- Усыпил тебя гипнозом, а теперь я пью водку и издеваюсь над тобой, - буднично ответил мужчина. - Твоё здоровье, - Миша приподнял рюмку, опрокинул её содержимое в рот, и закусил корнишоном, лежавшим между лопаток узницы. – Тьфу, кислый-то какой, - скривив лицо, сказал он и, потерев ладони друг о друга, продолжил: - Так-с-с-с, ты проснулась – теперь можно сменить позу.
Михаил чем-то лязгнул под столом, потом прошёл к стене и нажал кнопку. Один конец столешницы поднялся, и Линда теперь оказалась в вертикальном положении. Потом мужчина снял ограничители, и путы вытянулись из столешницы так, чтобы несчастная могла сесть на пол.
- Можешь кричать столько, сколько угодно – тут отменная шумоизоляция.
Линда не знала – что делать:
- Ты меня убьёшь? – голос женщины дрогнул.
- Нет, ну что ты…
- А что тогда?
Миша посмотрел на пленницу, и Линда в его взгляде не увидела ничего такого, что ей предвещало бы светлое будущее.
«Ждать, ждать – учись выжидать, и выбрать подходящий момент! Притворись поверженной, сломанной, а потом улучи момент – и вырвись!», - девушка повторяла мысленно наставления деда, прошедшего войну и плен.
- Ты сейчас думаешь – как бы отсюда сбежать, - неожиданно прервал мысли девушки спокойный голос, - а я вот что тебе скажу… - мужчина подошёл к Линде, приблизил свои губы к её уху, и тихо продолжил: - Забудь ТУ жизнь, начни жить теперь – ТУТ… - потом он снял белый халат, и сказал: - Побудь здесь, я скоро, - он посмотрел на девушку, смущённо улыбнулся, и вышел.
Когда сигарета догорела до самого фильтра – женщина затушила её, неспешно смяв в пепельнице. Не отрывая взгляда от мужчины, протянула руку со стаканом виски в сторону стола, поставила его на край, и он упал. Терпкого запаха жидкость разлилась по ковру и линолеуму, расползаясь всё шире.
- Подлец… - сказала она.
- Но…
Линда резко встала, сделала несколько шагов к Майку, и наотмашь ударила его по лицу! Потом повернулась, села обратно в кресло.
- Сука, - мужчина всё больше заводился, и его страх постепенно сменялся возбуждением; диким, животным возбуждением.
- Вот так-то лучше… - Линда прошла на кухню, и вернулась оттуда с ножом; Майка это нисколько не испугало, ему уже было всё равно – от приятно рвущей его душу и сердце ситуации он потерял голову и отдался во власть женщине.
Она смотрела на него; раздвинув ноги, откинула их на подлокотники кресла…
- Отвечай – ты хочешь это увидеть?
- Да… - Майк с трудом сдерживал себя.
Линда на животе слегка оттянула свои джинсы… сверля взглядом мужчину, просунула лезвие, и медленно двигая ножом – стала разрезать одежду… Майк сначала увидел плоский живот, потом волосы лобка… Женщина остановилась… запустила руки в разрез, и принялась ласкать свои бёдра…
- Tы хочешь меня, подонок… - утвердительно сказала она.
Мужчина молчал.
Линда подошла к нему, коленями устроилась на подлокотниках, и разрез оказался напротив лица Майка. Женщина закрыла глаза, стала вспоминать мотив медленной, депрессивной музыки и, упёршись руками в спинку кресла, неслышно начала как будто бы - в танце под неё извиваться, то приближая, то отдаляя разрез от лица мужчины.
И вот так, беззвучно танцуя, она медленно вспорола на себе рубашку, лифчик, потом аккуратно, и продолжая извиваться под воспоминания мотива – взрезала джинсы Майка… одним точным движением Линда разрезала напротив своей промежности джинсы, и с глухим стоном резко опустилась верхом на своего пленника.
- … ну, конечно – это даже не обсуждается, - Миша увлечённо говорил по телефону, - … ну, да – ужастики снова смотрю, - продолжал он, когда Линда попыталась закричать сквозь кляп.
На протяжении одной недели мужчина сознательно игнорировал скованную женщину, и только когда она спит - проверял надёжность пут, приносил ей еду; днём он при ней ходил по цокольному этажу, разговаривая по телефону. Что-то за столом мастерил, в дальнем от Линды углу, и не обращал абсолютно никакого внимания на узницу. Как бы ни старалась девушка проявить себя, подать знаки внимания – реакции со стороны мучителя не было никакой.
Но всё же неуловимо женщина замечала в её сторону брошенный украдкой взгляд, какое-то невидимое глазу внимание, детское любопытство и Линде стало казаться, что Миша по ночам, когда она спит – просто стоит рядом, и смотрит на неё; ей не раз снилось, как он так делает, и хотелось в это верить.
- М-м-м, какой ты сладкий у меня! – запустив руку под одеяло, сказала женщина.
- А ты думала – всё так просто, и Солнце – грёбаный фонарь? – улыбаясь довольным котом, промурлыкал Майк.
- Что, подлец – испугался, да? – заглядывая в глаза мужчине снизу - вверх, спросила Линда.
- Честно – да. Меня сначала обескуражило всё это, потом страх появился, а дальше – мне стало пофиг, и я отдался твоей власти, - при последних словах мужчина почувствовал прилив крови к органу.
- Я былa плохой девочкой, да? – пуская фальшивую слезу, Линда с деланно-печальным взглядом посмотрела на Майка.
Мужчина ударил её по щеке, и спокойно сказал:
- Да… и ты у меня за это поплатишься, сукa! – и всем телом навалился на женщину; не в силах уже сдерживать себя, он решил как можно больше причинить боли этой фурии, которая уже дико извивалась под ним, постанывая и принимая его в себя.
- Я пришёл за тобой, - Миша появился на восьмые сутки заточения девушки; днём, держа в руке гаечный ключ.
Линда с опаской посмотрела на мучителя, и надежда затеплилась в ней. В её маленьком женском сердце появилась надежда на скорейшее освобождение, и когда мужчина скрутил последнюю гайку с оков – она кулем упала на покрытый линолеумом пол, и зарыдала. Женщина рыдала, не таясь, и дала волю своим чувствам; не обращая вокруг ни на Мишу, ни на ставшие ненавистными теперь стены, всю обстановку полуподвала – Линда рыдала.
- Ну, всё, всё… тихи, тихо… я тебе не причиню боли…
Женщина не обращала своего внимания на мужчину, успокоилась и только всхлипывала.
- Пусть я буду последним извергом… я тебе причинил много страданий… сказать «прости» - это далеко ничего ещё не скзать… я совершенно не знаю – как привлечь женщину… у меня есть всё, что нужно для шикарной жизни, но нет одного – женщины… - Миша схватил за плечи Линду, и полными слёз глазами посмотрел на неё, - слышишь – нет у меня женщины! Я не знаю – что делать, что сказать тебе больше!!!
Сдерживаясь, чтобы не заплакать, он замолчал. Так прошло несколько минут, потом два молодых человека, не сговариваясь, потянулись друг к другу, и обнялись.
- Ты – изверг… я ненавижу тебя, но мне тебя очень жаль… ты большой ребёнок, жестокий ребёнок… - она гладила его по голове, и невидящим взглядом смотрела в дальний от них угол.
- Я…
- Тихо, молчи, - она приложила к его губам пальчик, - я всё понимаю… мне страшно с тобой, но хочется быть с тобой…
- Это, потому – что тебе меня жаль?
- Нет, не совсем так… - Линда почувствовала, как что-то изнутри слегка укололо её сердце, - я сама внутри – ещё ребёнок, и очень хорошо тебя понимаю…
Вдруг они внезапно, одновременно посмотрели друг другу в глаза, и хором утвердительно сказали:
- Ты тоже хочешь со мной отношений!
Потом вздохнули, и продолжили сидеть молча… обнявшись… прижавшись друг к другу…
- Я тебя никому не отдам, - он вынул из халата нож и перерезал ей горло.
Астана, 28.05.15
Музыка: MGR