Ажур! Ещё ажур! - Всё выше! Выше!
Металла вязь, узоры, кружева!
Всё тоньше ствол, всё ниже крыши,
захватывает дух и блекнут все слова.
Внизу Париж лежит, как на ладони!
Огни стекают с башни бахромой,
слышны толпы несдержанные стоны
от изумленья необычной красотой.
На седьмом небе,
на крыле осмотра
взор ищет Елисейский строй Полей,
несёт нам ветер запахи Монмартра,
кафе, где сиживал порой Хемингуэй,
доносят брызги с Набережной Сены
каштанов жареных чуть терпкий аромат,
божественной Пиаф гортанные напевы
кружат над сединой дворцов, оград...
А ведь хулили то
изысканное чудо,
и бедный Эйфель выстрадал успех,
и смотрится Париж на шпиле, будто
Они едины в памяти у всех.
"Лицом к лицу - лица не увидать,
большое видится на расстояньи".
И чем длиннее станет лет гряда,
тем ярче будет башни обаянье.