Мы не владеем тем, чего не понимаем.
Гете
- Слышь, Матвеевна? Опять орет, - напомнила молодая сотрудница санатория врачу приемного отделения, когда за окном раздались жалобные мяуканья котенка, который, забравшись на дерево, не мог с него слезть.
- Слышу, конечно. Не глухая, поди. Прямо сердце разрывается, а что мы с тобой сделаем? Сидит бедняжка уже вторые сутки, а ведь ночью-то мороз стоял на все тридцать градусов, - откликнулась Матвеевна, по-матерински жалостливо переживавшая кошачьи страдания.
- Не больных же за ним отправлять, - вторила собеседнице Юля, медсестра санатория, расположенного на Синюшиной горе города Иркутска, - Вон Тимоша сидит, бездельник, этот бы живо управился, так ведь его, несмышленыша, на березу не отправишь.
Тимоша, услышав, что речь зашла о нем, внимательно посмотрел на женщин, озабоченных судьбой мяукающего верхолаза. В его больших зеленых глазах – вопреки только что прозвучавшему пренебрежительному отзыву о кошачьих умственных способностях – читалось движение мысли. Тимоша, это был прижившийся в лечебном учреждении кот, встал и покинул собеседниц, принимающих его за бездельника и несмышленыша. Оскорбленный котяра знал, что ему делать. Он дождался, когда посетители открыли входную дверь, и выскочил во двор лечебницы. Оглядевшись, Тимоша потрусил к дереву, с которого доносились сигналы бедствия.
Задуманная кошачья операция началась. Спасатель вскарабкался на верхотуру по стволу и подсел к замерзающему пушистому комочку. Котенок замолчал. Еще бы! К нему прибыла долгожданная помощь! Взрослый кот, сильный и умудренный жизненным опытом, одним только присутствием успокаивающе действовал на пушистика, впервые оказавшегося на страшенной высоте.
О чем «говорили» сородичи, большой и маленький, незнамо и неведомо человечеству, не вхожему в сокровенные тайны живой природы, но участники «переговоров» прекрасно поняли друг друга. Спасатель первым начал спуск с высоты. Он спускался нарочито замедленно, как бы приглашая напарника следовать за собой. Тот, мяукнув со страху, тем же манером, задом наперед, полез следом, из последних силенок цепляясь коготками за скукоженную на морозе бересту…
Оторопевшая Матвеевна на какое-то время потеряла дар речи при виде Тимоши, ведущего за собой в больничные покои обмороженного четвероногого пациента. «Юля, живо слетай в столовую за теплым молоком!» - распорядилась врачиха, оправившись от неожиданности. Она знала толк в вопросах оказания первой помощи пострадавшим при обморожении. Спасенного верхолаза, дрожавшего как осиновый лист на холодном ветру, Матвеевна усадила в мягкое кресло и прикрыла шубой. Из столовой с кружкой теплого молока принеслась заполошная Юлька. Изголодавшийся котенок жадно припал к блюдечку, наполненному молоком.
- Тимошка-то каков! – завела Юля разговор о подвиге спасателя. – Кто бы мог подумать, что кошки могут такое вытворять?
- А ты не заметила, что он ушел на улицу именно тогда, когда мы заговорили про котенка?
- Думаешь, кот понял, о чем мы говорили? Он, что же, умнее нас? – в ожидании ответа Юля вскинула глаза на дипломированную коллегу, к голосу которой всегда прислушивались сотрудники.
- Не думаю, что кошки умнее нас, но то, что мы дурнее их, так это совершенно точно, - витиевато выразилась Матвеевна.
Юля, не разобравшаяся в услышанной премудрости, перевела пытливый взгляд на Тимошу, - неужто понимает человеческую речь? Но кот с усердием чистил лапы, приводя их в порядок после зимней прогулки, и не обращал никакого внимания на нескончаемую женскую болтовню.