Города, более суток парившие друг напротив друга, наконец-то пришли в движение. Реагируя на приближение громадных масс, взвыли уличные сирены, предупреждая гражданских о необходимости срочно спуститься в убежища. Засуетились военно-полевые инженеры, отгоняя от недавно возведённых фортификаций строительную технику, уступая место тяжеловооружённым штурмовым группам.
Следуя заложенной древними создателями логике, парящие в небесах оазисы человеческой цивилизации медленно сближались. С гулким рокотом, слышным во всех уголках мегаполисов, заработали гравитационные стяжки в бортах краевых платформ. Неумолимая сила полузабытых технологий тянула рукотворные острова из металла, земли и камня навстречу друг к другу.
Почти перед самым касанием, будто рассерженные протохищники, взревели компенсаторы, призванные погасить возможное искусственное землетрясение. Ещё миг и с жутким скрежетом платформы соприкоснулись. Последний раз взвыли старинные механизмы, и города, повинуясь воле давно исчезнувших в веках предтеч, замерли соединённые в единое целое.
Почти сразу же в зоне швартовки появились представители службы внешних контактов. Деловито снуя на своих белоснежных автомобилях среди застывших в ожидании приказа военных, служащие дипломатических ведомств обоих полисов, следуя устоявшемуся межполисному протоколу, приступили к работам.
Не более чем за десять минут объединёнными усилиями был возведён подиум «мира» с двумя гербовыми кафедрами, подключена аппаратура, выставлены стяги и реликвии, расстелены ковровые дорожки, окрашенные в официальные цвета городов. Все атрибуты для церемонии встречи, а также последующих межгосударственных переговоров были подготовлены и ждали главных действующих лиц.
Асток Эксареев ничего этого не видел. Молодой военный просто знал как начинается война. С точностью до секунды мог предсказать, когда перед застывшими словно каменные изваяния бойцами дипломатической службы появится Маршал Иностранных Дел. Как он и его визави степенно взойдут на помост и обменяются поздравительными грамотами. Отыграют гимны городов-государств и начнутся переговоры. Стороны выдвинут условия, взаимно отвергнут территориальные претензии оппонентов и назначат время начала конфликта.
Он вздохнул, потянулся и, размяв шею, откинулся на спинку кресла. То, что ни к какому мирному соглашению прийти не получится, было понятно любому, кто удосужился вчера взглянуть на подлётные стороны городов и расположенные там платформы. Причём, как часто случается, инициатором войны выступят те, у кого нет и шанса на победу. Пусть его родной Блассиас — «военный город», о могучих защитниках которого знают даже в самых далёких полисах, но лакомый кусочек, который можно отхватить от его территории, слишком уж соблазнителен.
Платформы, расположенные рядом со швартовочной сцепкой, несут на себе ценнейшие производственные комплексы — заводы, необходимые любому городу. Противник же — аграрный конгломерат — гигантский мегаполис с кучей секций, предназначенных в первую очередь для сельскохозяйственной деятельности и лесозаготовки. Даже пойдя ва-банк, власть имущие иностранцы почти ничем не рискуют, имея притом небольшой шанс выиграть сверхценный приз. Ну а люди, что пострадают на войне? Что ж... Люфия — охлократия, управляемая корпорацией, состоящей из магнатов. Можно быть уверенными, что их средства массовой информации давно подготовили почву для любой неудачной завоевательной войны.
— О чём задумался, Аст? — задорный девичий голосок прозвучал над самым ухом, и нечто мягкое коснулось руки.
— Зест, — произнёс Асток, с ленцой повернув голову к улыбающейся девушке, покосился на прильнувший к нему затянутый в шелковистую ткань комбиплатья бюст. — Ты опять идёшь в бой без брони?
— Ну да-а-а! — протянула она, прижимаясь к нему сильнее. — Неужели ты против?
Взгляд молодого человека скользнул по стройным ножкам, обнажённым коленям, на долю секунды споткнулся об укороченный подол, всего сантиметров на пять прикрывающий самое ценное, проследовал до бёдер и остановился на эфесе излучателя энергетического клинка.
— Ты у нас девочка взрослая, — ответил молодой человек, моргнув и уклоняясь от губ, вознамерившихся подуть ему в ухо. — К тому же я сомневаюсь, что во всей Люфии найдётся кто-нибудь, способный причинить тебе вред, но…
— Ах так! — тряхнула платиновыми кудрями девушка и, скорчив обиженную рожицу, опасно промурлыкала. — Взрослая девочка значит!
Могучая воля, подхватив Астока, нежно опрокинула его спиной на соседнее десантное кресло. Конечно, если бы молодой человек вздумал сопротивляться, у Зест, какой бы великой внешней психокинетической силой она не обладала, ничего бы не вышло. Но зачем? В конце концов, это так же бессмысленно, как пытаться остановить движение облаков или смену времени суток.
Не успела ещё задняя пластина нагрудника коснуться твёрдой поверхности, как девушка уже оседлала его и, хищно улыбаясь, упёрлась своими маленькими ладошками в чёрные чашки наплечников, прижимая парня к креслу. Какое-то время Асток всматривался в её красивое кукольное личико с томным прищуром огромных серо-голубых глаз, окружённых кружевами ресниц. Затем, поддавшись мужскому естеству, взгляд его скользнул вниз. Мягко мазнул по некрупной точёной груди, такой органичной и пропорциональной, опустился ниже, туда, где из-под слегка задравшегося платья выглянул белоснежный кусочек ткани.
Зест проследила за его глазами. Щёчки слегка вспыхнули, но вместо того, чтобы возмутиться, она, то ли неуловимым движением ног, то ли при помощи психокинеза лишь сильнее приоткрыла для молодого человека сокровенное.
С трудом оторвавшись от столь притягательного и многообещающего зрелища, Асток усилием воли вернул взгляд обратно на раскрасневшееся лицо своей девушки. К притаившимся в тени платинового водопада поблескивающим искрами клокочущей внутренней силы живым омутам глаз.
Приведя разбегающиеся мысли в порядок и мельком бросив взгляд за её спину, он произнёс:
— Зест…
Ответом ему было молчание. Только медленно будто во сне к нему приближались рубиновые губы. Вот на твёрдую поверхность нагрудника мягко опустилась девичья грудь. Нежное и одновременно нестерпимо горячее дыхание опалило его лицо.
— Зеста! — чуть более твёрдо повторил он, даже через доспехи ощущая прильнувшее к нему тело и надеясь, что его голос не задрожит. — У нас гости…
Игнорируя слова, она впилась в него глубоким долгим поцелуем. На долю секунды Асток пожелал, чтобы это мгновение длилось вечно… и оно тут же закончилось. Как и все подобные желания, это оказалось несбыточным. Ровно так же можно было попросить, чтобы люди немедленно вновь нашли путь к давно утерянным звёздам и заново открыли для себя Землю. Или чтоб раскинувшаяся под парящими в облаках городами прекрасная планета очистилась от ядовитых испарений и жутких монстров. Или чтобы не зазвучала сирена, обозначая начало очередного вооружённого конфликта…
Зеста оторвалась от него, слегка подбросила себя в воздух усилием воли, мягко и элегантно приземлившись в самом центре десантно-катапультного отсека. Напустив на свое прелестное личико привычную маску холодной отрешенности, повернулась к нежданным визитерам. Поднявшись, Асток на долю секунды заметил огонёк яростного пламени в её обращённом на двух стоящих в дверях мужчин взгляде.
— Не приличествует офицерам врываться в помещение не удосужившись постучаться, — казалось, в голосе Зест выла вьюга с далёкого сказочного севера.
Тот, кого звали Амтар — невысокий мускулистый паренёк с угольно чёрными волосами и мужественным лицом киноактёра — дёрнулся будто бы от удара плетью. Словно беззащитный щенок, жестоко наказанный за незначительную провинность, он влюблёнными, полными обиды глазами некоторое время смотрел на девушку. Понурился и, зыркнув на Астока злобным взглядом, развернувшись, вышел из отсека, чётко печатая шаг.
Второй помешавший им визитёр — Дектрим — тихонько присвистнул, расплывшись в улыбке.
Проводив Амтара взглядом, иронично посмотрел на взбешённую Зесту и, подмигнув Астоку, произнёс:
— Дипломатия как обычно потерпела сокрушительное поражение. Белые перчатки договорились о том, что мы начнём убивать друг друга немедленно.
— Знаю, — процедила девушка, проходя мимо него. — Я слежу за проходящими переговорами!
— Да я вообще-то для Астока озвучил, — крякнул мужчина, отодвинувшись в сторону и пропуская Зест мимо себя. — Мы, знаешь ли, наделены исключительно внутренними силами…
— Если вы, младший лейтенант Рекс, появились здесь только для этого, то могли бы себя не утруждать, — произнесла девушка твёрдо, но без излишнего льда и не глядя на собеседника. — В нужное время я сама сообщила бы лейтенанту Эксарееву эту новость.
Зест попыталась пройти мимо военного, но Дектрим Рекс мягко придержал её за плечо и, наклонившись к самому уху, негромко прошептал:
— Что ж ты с мужиком перед боем творишь-то, дурёха! — и, не давая подруге детства возмутиться, продолжил. — В следующий раз, если хочешь для своего героя добра, наберись наконец смелости и изнасилуй его! Только по-настоящему! Не играя с парнем в те издевательские обжималки, которые ты только что здесь демонстрировала. Потому что для мужичины в такое время лучше никак, чем так.
Дёрнув плечиком и что-то яростно прошипев, Зест сбросила руку и, вздёрнув подбородок, гордо вышла из помещения. Младший лейтенант проводил её смеющимся взглядом, глубоко вздохнул и, пройдя несколько шагов, сел напротив Астока. Помолчав пару секунд, он кашлянул и громко сказал в пустоту:
— Зест, дорогуша, ты всё-таки не оставишь нас на несколько минут? Я конечно всё понимаю, но у меня к Астоку мужской разговор.
Ещё с десяток секунд ничего не происходило, затем в отсеке раздалось надменное и немного обиженное «Хмпфи!», произнесённое голосом Зесты, и в тот же момент исчезло ощущение её незримого присутствия.
— Вот и молодец! Хорошая девочка, — прошептал Дектрим с лёгкой усмешкой, а затем перевел взгляд на сидящего напротив Астока. — Ты уж это… извини, что влезаю в ваши дела.
— Да нормально всё, — вздохнув произнёс молодой человек, отваливаясь на спинку десантного кресла. — Тебе скорее перед Зестой извиняться надо.
— Вот ещё. Переживёт. Нашей принцессе иногда полезно устраивать публичную порку. Сколько она тебя уже мучает? Полгода? Год? И сама никак не решится на следующий шаг, и тебе его сделать не даёт. И кому прикажете всё это расхлебывать, как не мне — старому приятелю. Дядьке Рексу.
— Тоже мне престарелый дядюшка-одногодка… — фыркнул Асток.
— Вот хочешь — смейся, а хочешь — нет, — развёл руками Дектрим. — Но больше просто некому. Дела давно минувших дней обязывают…
— Да я в курсе, — открыто усмехнулся парень. — Знаешь сколько раз я весь в синяках, ссадинах, поте и собственной крови, валяясь во дворе мастерской учителя, с завистью наблюдал за двумя девчонками, проносящимися на заднем сиденье кабриолета по нашей улице. Я ещё тогда думал: «Вот повезло детишкам родиться в офицерской семье!»
Дектрим недовольно крякнул и, отведя глаза в сторону, закрутив вокруг пальца локон своих длинных светлых волос, принялся внимательно изучать механизм ожидающей своего часа десантной катапульты. Именно он — Дектрим Рекс, сын потомственного генерала города Блассиас был одной из тех двух маленьких девочек, что два раза в неделю проезжали мимо мастерской великого военного дела мастера — Клода Персино, единственным учеником которого значился сирота Асток Эксареев, солдатский сын.
В те дни Маршальская дочь — Зеста Элло, к которой он решением отца был назначен в услужение — вертела им как хотела. Он покорно терпел: и переодевания в девчачьи платьица, и вздорный характер «хозяйки», и эти унизительные так называемые «выезды в свет».
Впрочем, после того как Рекс подрос, эта наука явно пошла ему впрок и он с лихвой освоил все мучительные уроки юности. С немалой пользой для себя любимого. Ныне Дектрим слыл общепризнанным ловеласом. Одним из тех везунчиков, что легко становятся душой и центром любой чисто мужской компании, а затем, не размениваясь на обязательства и обещания, получают от женского общества всё, что им только захочется.
Легко, словно бы энерго-клинком, он одну за другой вскрывал броню женских сердец, оставляя за собой вереницу подруг на одну ночь, постоянных любовниц и тех, кому не повезло зачать от него ребёнка. Не пропуская мимо себя ни одной молодой и более-менее красивой юбки, длинноволосый блондин с аристократически правильными чертами лица не рисковал забираться только под то платье, которое носила его бывшая «хозяйка».
— Вот по этой причине я и есть тот, кто может тебе помочь и наставить её на путь истинный, — уверенно произнёс Рекс, оторвавшись от созерцания сочленений казённой части катапультного устройства. — Понимаешь, Асток. Из разнополых друзей детства редко когда получаются хорошие любовники, но если с возрастом им удаётся сохранить взаимоотношения, то… можно сказать, что для твоей принцессы я уже не первый год играю роль «лучшей подружки». И в каком-то роде — щита для ваших отношений.
— Амтар… — протянул Эскареев имя спутника Дектрима, столь быстро покинувшего десантный отсек.
— Да, — со значением произнёс младший лейтенант Рекс. — Лейтенант Амтар Ксенот, третий сын Маршала Юстиций. Собственно, это он пожелал встретиться с тобой перед началом операции. И поверь, то, что он здесь увидел, совсем не прибавило моему «дражайшему другу» настроения.
— И что он от меня хотел на этот раз? — спросил Асток, хотя на самом деле уже знал ответ на этот вопрос.
Никакими друзьями Дектрим и Амтар вроде бы как и не были. Ксенот приблизил к себе младшего лейтенанта, рассчитывая на его благодарность и помощь в тяжёлом деле завоевания сердца холодной, словно глыба льда, первой красавицы Блассиаса — Зэсты Элло. Рекс никогда не был дураком и умел ценить добро. В меру своих сил, но без особого рвения он помогал Амтару приблизиться к его заветной мечте. Ксенот в свою очередь организовал зачисление их троих в одну из самых престижных боевых групп и приготовился сделать последний рывок.
В его планы входило, ни много ни мало, став победителем на общегородском юношеском рыцарском турнире объявить Зесту своей королевой. По всеобщему мнению, этот экстравагантный поступок хоть и лишал воина победы, но навсегда связывал его и выбранную им даму нерушимыми узами. Конечно, это было городской легендой, но люди верили в неё, а Ксенот намеревался, захватив этот плацдарм, и далее развивать победное наступление до полной капитуляции девушки.
Все его планы полетели коту под хвост, потому как незадолго до турнира закрытые в течение долгих пятнадцати лет парадные двери мастерской Клода Персино отворились. Стройный юноша с коротко подстриженными русыми волосами и усталым взглядом, в которого превратился солдатский сирота Асток Эскареев, поклонился своему наставнику, что заменил ему отца. Получив ответный поклон, в котором мастер признавал его равным себе, развернулся и впервые за долгие годы вышел за пределы своего маленького мирка в большой город.
Уже через несколько дней размеренная и предсказуемая жизнь военной элиты Блассиаса взорвалась неожиданной сенсацией. Молодой, только что записавшийся в войска и следовательно недавно вступивший в полноправные граждане полиса паренёк играючи разбросав всех подающих надежды шевалье с триумфом выиграл юношеский турнир.
Поражённые увиденным мастера, отцы-командиры, генералитет и даже Маршалы с самим Генералиссимусом на срочно собранном по этому поводу заседании Верховной Ставки Командования быстро пришли к общему мнению: «Самородок, оказавшийся молодым мастером и учеником самого Клода Персино, превосходит по своим возможностям уровень Маршала, хотя и неспособен ещё бросить вызов верховному правителю Блассиаса».
То была необычайная удача, а появление в полисе молодого военного такого уровня открывало великолепные перспективы в извечной конкуренции с другими военными городами вроде Сизарцио или Ильино. Однако в самом городе обсуждалась совершенно другая, не менее сногсшибательная новость.
Не успел ещё затихнуть финальный гонг, а молодой победитель, стоя над телом известного на весь полис Амтара Ксенота, отключить энерго-клинок, как на арену, слетев с одной из дальних трибун, мягко приземлилась юная дева, известная в городе не иначе как «Снежная Королева» Зеста. Толпа затаила дыхание, ожидая того, что должно было произойти. По полису уже не первый месяц ходили упорные слухи о взаимоотношениях дочери Маршала Платформ и Земель Элло и сына Маршала Юстиций Ксенота.
Неизвестно, кто был источником этих сплетен, но многие из присутствующих на стадионе были свято уверены в том, что скоро им предстоит пировать на пышной офицерской свадьбе. А потому в этот момент гадали: «Что сотворит молодая невеста с наглецом, осмелившимся победить её жениха и лишившим её свадебного подарка, уж коли она, женщина, осмелилась ступить на священный песок стадиона?»
Но случилось нечто совершенно иное. «Снежная Королева» пришла не к поверженному Ксеноту, а к его обидчику — юноше с усталым взглядом. И не было в них ни капли вражды или агрессии. Наоборот. У тех, кто наблюдал за ними с нижних трибун, сложилось впечатление, что эти двое давно знакомы и их встреча не прелюдия к поединку могучих военных-психокинетиков, а неожиданная встреча двух почти позабывших друг о друге друзей.
Когда же изрядно струхнувший герольд поднёс молодому человеку почётный приз в виде короны, тот взял венец и, не отрывая взгляда от Зесты Элло, возложил его ей на голову. В гробовой тишине люди, подавшиеся было с мест в ожидании реакции девушки на столь дерзкий поступок, ахнули. Зэста Элло улыбнулась, что уже было чем-то из ряда вон выходящим, что-то сказала и поклонилась незнакомому воину.
Всё это произошло почти год назад. В тот день Асток лишил Амтара победы и мечты, а сам, стоя на перепаханном взрывами и волей песке арены, повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, выиграл не турнир, а нечто куда более ценное. Сын Маршала просто не мог простить ему крушения всех своих честолюбивых планов и кражу. Да — именно кражу Зест.
— Ну так что ему от меня нужно? — нарушил затянувшееся молчание Асток. — Дектрим, не томи. И я, и Зест понимаем, каких усилий стоило тебе весь этот год сдерживать его порывы. Мы благодарны тебе. Так что не нагнетай драматическую паузу и просто скажи: «Что он хочет?»
— Он хотел вызвать тебя на дуэль. На клинках, запущенных на летальную мощность, — вздохнув, торжественно произнёс Рекс. — Следуя священным традициям: «За честь, руку и сердце прекрасной дамы!»
— Я отказываюсь убивать его, — не окрашенным ни в какие оттенки чувств голосом ответил военный. — Это будет именно убийство, хотя, впрочем, это не основная причина.
— А какая же основная? — вздёрнув бровь, спросил Дектрим и улыбнулся.
— Я — никогда. Так ему и передай. Никогда не поставлю Зест на кон будто какую-то вещь, — почти прорычал обычно спокойный Асток. — И мне плевать, какими древними традициями освящен этот проклятый поединок!
— Ты потеряешь честь, Аст! Честь, а значит и гражданство! Разом лишишь себя каких бы то ни было шансов быть с ней! — резко посерьёзневший младший лейтенант нахмурился. — Неужели ты не понимаешь, что это — тщательная подготовленная и расставленная на тебя ловушка?
— Я понимаю и постараюсь что-нибудь сделать, — мотнул головой Асток. — Но я не могу так поступить с ней.
— Ах да… Твоё первое обещание, данное ей ещё тогда, на песке арены... — слегка поморщившись, Дектрим откинулся на спинку кресла. — Я припоминаю… Она сказала: «Я знаю! Мы суждены друг другу. Не воспринимай меня как что-то подаренное тебе свыше. Это моя воля и мой выбор как женщины». А ты тогда ответил…
— Я поклялся, что никогда в жизни не буду распоряжаться ею как своей собственностью, — продолжил Асток и невесело усмехнулся. — Звучит напыщенно для первого разговора незнакомых друг с другом людей. Но мы в тот момент были искренни друг с другом. И ничто не заставит меня нарушить данное ей слово.
— Да нет. Звучит-то неплохо. По мне, правда, глупо. Особенно с её стороны. Сопротивляться второстепенной роли женщины в нашем полисе — всё равно, что плевать против ветра. Хотя… кто я, а кто вы. Подобные клятвы входят в легенды и теперь, зная вас двоих, я понимаю, что сморозить подобную героическую и одновременно наивную глупость — вполне в вашем духе.
Он вдруг встрепенулся и, слегка побледнев, подался вперёд.
— Асток! Ты же не думаешь… Нет, нет! Клянусь именем своего древнего рода, эту вашу тайну он узнал не от меня!
— Я верю тебе, Дектрим, — едва слышно произнёс воин, глядя в лицо друга. — Откуда бы он ни узнал о моём обещании, именно это знание… то, что я точно откажусь, и придало ему решимости.
— Не думаю. Понимаешь, Асток. За ним стоит папаня Маршал с целым штатом розовых воротничков, — возразил слегка успокоившийся Рекс. — Не стоит забывать, что он из породы законников. Поверь мне, я знаю Ксенота. Несмотря даже на ваши разногласия я не могу сказать о нём ничего плохого. При других обстоятельствах вы вполне могли бы стать хорошими друзьями. Но не сложилось.
Он помолчал, видимо ожидая от собеседника возражений, какого-нибудь восклицания или другой реакции, тяжело вздохнул и вновь заговорил:
— Амтар гордый парень. Он не прощает обид. Ты сам знаешь, что подобное поведение считается для мужчин Блассиаса достоинством.
— Знаю.
— Так вот, а ещё Амтар никогда не сделает ничего, что уронило бы его в собственных глазах.
— Ты думаешь… — Асток нахмурился.
— Да. Парень либо сам от безысходности надумал броситься на твой меч, — Дектрим выдержал паузу, — либо его кто-то аккуратно подтолкнул к этому решению. Кто-то для него необычайно авторитетный, проведавший про ваш секрет, обладающий знанием древних законов и традиций, а также твёрдо уверенный в том, что ученик Клода Персино ни при каких обстоятельствах не нарушит данного им слова.
— Маршал Юстиций?
— В точку! — Рекс хлопнул по колену ладонью. — И я готов поставить сотню кредитов на то, что основная цель Маршала в этом вопросе совсем не выгодная партия для собственного сына. Он хочет избавиться… от тебя.
— С чего это я ему сдался? — слегка удивился Асток. — Где простой лейтенант, пешка, мог перейти дорогу могущественному Маршалу Юстиций?
— Пешки имеют обыкновение превращаться в ферзей, а по правилам антранских шахмат гибнущего короля можно возродить только из этой фигуры, — жёстко ответил Дектрим. — Ты молодой мастер. Уже сейчас по силе сравним с самим Генералиссимусом в его лучшие годы и можешь превзойти его в будущем.
— Глупости, — неуверенно попытался возразить Асток. — В полисе есть намного более достойные фигуры. Да и Генералиссимус до сих пор полон сил…
— Генералиссимус тяжело болен, — ошарашил собеседника младший лейтенант. — И в кулуарах ставки всё чаще помимо Министра Юстиций Ксенота звучит твоё имя, как более предпочтительного для многих Великих Домов кандидата.
Асток потрясённо уставился на приятеля, а Рекс, посматривая на приоткрытую дверь десантно-катапультного отсека, продолжил уже шёпотом:
— Не удивляйся тому, что я в курсе того, о чём шепчутся во дворце. У многих из ошивающихся там престарелых пердунов в погонах трудятся молоденькие секретарши. Порой им надоедает ублажать дряблое хозяйство своих боссов и очень хочется вновь почувствовать себя настоящими женщинами. Ну, ты понимаешь, — Дектрим подмигнул. — Власть имущие, когда не лезут им под юбку, почти не обращают на девочек внимания, почитая их некой обязательной частью кабинетного интерьера. А потому те много чего слышат и не прочь поделиться крупицами своих знаний с обаятельным молодым офицером.
— Но почему я? — Асток уже справился с собой.
— Официально — чтобы обновить застоявшуюся кровь молодой и горячей. К тому же ваши отношения с Зест ни для кого не секрет, а она из семьи, что издревле держит маршальский жезл. Поверь, в этих условиях Маршала Элло более чем устраивают венценосные перспективы его ненаглядной дочурки, — младший лейтенант поморщился и почесал затылок. — Ну а неофициально… Дома боятся возвышения Ксенота. Боятся накопившихся старых счётов, ну и видят в твоей молодости плюс, считая тебя легко управляемой марионеткой. Ещё их подстёгивает то, что через пяток-другой лет ты сам можешь решить взять власть в городе в свои руки, опираясь на право сильного. А на троне не будет никого, кто мог бы тебя остановить.
В помещениях десантного рондо-корвета взревела сирена. Помещения корабля мгновенно озарились вращающимися красно-оранжевыми тревожными лампами. Тени углубились и почернели, в интеркоме зазвучало предупреждение: «Внимание! Начало военных действий! Всем расчётам занять свои места. Десантным группам пятиминутная готовность! Повторяю…»
— Началось, — процедил Дектрим, в раздражении ударив кулаком стенку. — Как не вовремя. Ладно. Я тебя предупредил, а ты подумай… может ради своего будущего тебе стоит всё таки… Хотя ладно. Зест только не говори. Не нужно ей пока ничего знать.
Асток только промычал что-то вместо ответа. Но Рекс его уже не слушал. Вскочив со своего места и кивнув лейтенанту на прощание, он шустро выскочил в коридор.
Молодой мастер Эскареев, в единственном лице превосходящий любое из боевых соединений города, а потому, по мнению командования, не нуждаюшийся в напарниках, встал.
Передвинул своё кресло к казённой части десантной катапульты, перевёл его на рельсы и открыл люк казённика. Надев шлем, в последний раз проверил эфес своего энерго-клинка, устроился поудобнее на сиденье и, нажав рычаг, со щелчком загрузил себя в тёмное жерло механизма. Вспыхнула предстартовая подсветка. Теперь оставалось только ждать.
— Вот такие вот дела… — задумчиво произнёс он в чёрное, уходящее под наклоном вверх, жерло агрегата.
«Спасибо, — произнёс в его голове нежный голос Зест. — И прости. Это всё я виновата. Я, и мои глупые девичьи желания».
— Ты всё слышала? — спросил Асток, хотя и знал, что их связь с девушкой невозможно просто так разорвать, кто бы об этом не попросил.
Собственно она появилась сама собой тогда, год назад на песчаной арене. То ли их силы притянулись друг к другу как магниты. То ли действительно была какая-то мистика в том моменте, когда, увидев на дальней трибуне невообразимо прекрасную девушку, юноша решил подарить ей свою победу. Как бы то ни было, с тех пор они были неразрывно связаны друг с другом невидимыми токами воли.
В первые дни было очень необычно. Постоянное присутствие кого-то смущало и волновало обоих, но со временем всё изменилось. Асток и Зест привыкли друг к другу и даже научились выделять в собственном сознании приватное место, где каждый из них мог уединиться и побыть в необходимом порой любому человеку одиночестве.
Так что Зест просто не могла уйти, выполнив просьбу Дектрима. Девушка скрыла своё присутствие во внешнем мире, но не пожелала укутать своё сознание в кокон приватного пространства.
«Да, — ответила Зеста. — И мне очень не понравилось не только то, что я услышала, но и то, что Дектрим обманывал тебя».
— Он что, солгал мне?
«Не совсем, — шепнула она и после секундной задержки добавила. — Именно он рассказал отцу Амтора наш секрет, и именно он по указанию Маршала подтолкнул его сына на ту грань, за которой он готов броситься на тебя даже с голыми руками».
— Ты уверена?
«Его мысли буквально кричали об этом, подстёгиваемые страхом, ненавистью и презрением. Так что я не могла не услышать, хотя я обычно стараюсь не подслушивать тех, кого называю друзьями».
— И зачем ему это… — задумчиво нахмурился Асток. — Ты случайно не выяснила?
«У него общие цели с Маршалом Ксенотом, — мысле-голос девушки слегка дрогнул, в нём послышались нотки презрения. Однако она быстро переборола себя и продолжила уже спокойно. — Но разные побудительные мотивы. Маршал действительно стремится к власти и желает избавиться от соперника. Он не может убить тебя, так как за вами наблюдают слишком многие, потому появилась идея с изгнанием. Дектрим же мелочен и просто хочет получить тело своей бывшей «хозяйки». Прости, но я более не хочу сейчас говорить об этом».
— Я понимаю, милая.
«Будь аккуратнее, а я что-нибудь придумаю…»
Асток только благодарно кивнул. По интеркому прошло предупреждение, а ещё через секунду десантная катапульта, глухо хлопнув, выбросила его в сторону уже вовсю полыхающего вражеского города.
* * *
Рондоцикл летел среди кружевных облаков. Под кольцом, опоясывающем корму, далеко внизу мелькала сочная ядовитая зелень джунглей. Маленькая и быстрая левитирующая машина, рассчитанная на одного человека, едва ковыляла, проваливаясь в воздушные ямы, но упорно двигалась вперёд, с каждой секундой приближаясь к величественной громаде неизвестного её пассажирам города, величественно выплывающего им навстречу из-за массивной грозовой тучи.
В кабине, прикрытой от облаков прозрачным силовым колпаком, в кресле пилота сидел мужчина в боевом десантном доспехе. Молодой, лишённый собственного имени изгой. Объявленный трусом неудачник, отринувший собственную честь, недолгое, но яркое прошлое и блестящее будущее только ради того, чтобы сдержать своё слово и выполнить просьбу одного единственного и нежно любимого человека.
У него на коленях, нежно обхватив его шею руками и рассыпав по груди водопад платиновых волос, спала молодая девушка. Как и изгой, его спутница без колебаний оставила за спиной всё, что имела, и может быть пожертвовала даже большим, чем он. Где-то там далеко за горизонтом у неё осталась вся жизнь. Суровый Маршал отец, что долго и пристально всматривался в след исчезающему на горизонте блестящему корпусу рондоцикла.
Её хворавшая в последнее время мать, которая мягко улыбнулась, почувствовав прощальное касание разума и воли своей дочери. Две старших сестры и брат, а также те, кто называл себя её друзьями или на самом деле являлся ими.
Однако ни она, ни изгой ни о чём не жалели. Впереди лежала неизвестность. Будущее, пусть оно казалось трудным, полным неведомых опасностей, они готовились встретить рука об руку с высоко поднятыми головами.
Рондоцикл, не рассчитанный на долгое междугороднее путешествие, в последний раз чихнул и на остатках быстро утекающей энергии, прорвав защитный купол, приземлился у кромки леса, расположившегося на внешней платформе. Ни безымянный изгой, ни его прекрасная подруга не знали, что в тот момент, когда они впервые вступили на сочную зелёную траву под величественными елями, от причального дока давно растворившегося за облаками Блассиаса по их следам вылетела большая и хорошо вооружённая поисковая яхта…