Традиция – познаваемый в коммуникативном опыте мир, он передается нам как постоянно открытая бесконечная задача» . В этом высказывании Георга Гадамера сформулирована одна из окончательных проблем современного мира - проблема творческого освоения культурного наследия человечества. Традициями обеспечивается устойчивость мира, а значит, и возможность любого роста. Диалог с традицией, как и любой диалог, предполагает терпимость к иному образу мысли, иному образу жизни, желание слушать и услышать. К сожалению, эта терпимость и желание услышать недостаточно присутствует в современных отечественных концепциях инновационного обучения, где «традиция» становится словом с резко выраженной отрицательной оценочной коннотацией. Весьма показательны в этом отношении материалы Первого научно-практического семинара психологии и организации школьного образования, вышедшие под названием «Инновационное обучение: стратегия и практика» (М., 1994). В ряде статей этого сборника объявляются порочными традиционные стратегии сохранившейся, сложившейся веками системы органов образования и развивается тезис о деструктивной роли традиционной школы по отношению к личности. Иными словами, все, что может быть отрицательного в педагогической деятельности, приписывается традиции. Положительные же результаты обучения, согласно этой крайней позиции, достигаются исключительно благодаря педагогическим инновациям. Вместе с тем при внимательном рассмотрении обнаруживается, что оппозиция «традиция - инновация» носит в значительной степени не научный, но риторический характер. Даже в том случае, если ставить знак равенства между традицией и репродуктивными методами обучения, данные методы далеко не всегда оказываются столь плохими и не эффективными, как это утверждают. Их исключение из практики образования не является целесообразным. Это прекрасно доказывает американский опыт, а также опыт многих европейских стран, где репродуктивное и поисковое обучение не противопоставляются в духе привычного для нас непримиримого антагонизма, но успешно дополняют друг друга.
Однако понятие «традиция» в образовании далеко не сводится к репродуктивным методам обучения. Оно включает в себя многое из того, что объявляется прерогативой недавно изобретенных инновационных педагогических стратегий. Внимательное изучение традиций отечественного образования позволяет существенно расширить горизонт педагогических поисков, повысить их объясняющую силу, придать им разумно-жизненный смысл. Особое значение в этой связи имеет обращение к духовным традициям отечественного образования и, в частности, к традициям педагогики К.Д. Ушинского.
Ушинского принято называть в числе основоположников концепции развивающего обучения. Вместе с тем его дидактика, в отличие от современных систем развивающего обучения совершенно чужда абсолютизации формирования рассудочной, интеллектуальной способности ребенка, игнорирования духовной стороны развития его личности. Заметим, что для Ушинского развитие рассудочной способности никогда не было главной задачей. Эта способность, согласно Ушинскому, неотделима от животной природы человека, от его души. Есть животные, которые проявляют весьма развитую рассудочную способность - пчелы, муравьи, пауки. Человека же отличает от животных самосознание, дух. Ведущей целью образования по Ушинскому является не интеллектуальное, но духовное развитие человека. Это развитие тесно связано с языком, религией, этикой, искусством. Относя грамматику к числу наук, очеловечивающих человека, К.Д. Ушинский придает ей значение важнейшего средства становления самосознания дитяти, вступающего благодаря грамматике в духовное обладание сокровищами родного слова. Тем самым грамматика становится важнейшей ступенькой духовного роста ребенка, становления и развития его языковой личности. Сегодня во всем мире гуманитаризация образования проходит под знаком герменевтики и риторики. Способности понимания и говорения являются сторонами одной и той же языковой способности, развитие которой предполагает не просто обогащение ума учащегося лингвистическим материалом и соответствующим понятийным аппаратом, но формирование самосознания, рефлексии ребенка: «Я понял. - Что именно я понял?»; «Я знаю. - Что именно я знаю?» В данном отношении дидактические традиции К.Д. Ушинского приобретают для нас неоценимое значение.
К.Д. Ушинский отрицает абсолютизацию теоретических абстракций. И в этом его позиция сближается с позицией Иоганна Вольфганга Гете, который указывал: «Теория сама по себе не нужна, она полезна лишь постольку, поскольку она дает нам веру в связь явлений» . К.Д. Ушинский вводит детей в понимание естественной системы, которая служит основой для систем научных через работу над текстом, посвященным описанию человеческого тела. Дети при этом практически овладевают навыками изобретения речи, темами «сравнение», «часть – целое», «род – вид». В этой связи уместно вспомнить еще одно высказывание Гадамера из его статьи «Риторика и герменевтика» : «Речь должна быть не простой рядоположенностью слов и фраз, любая речь должна быть организована как живое существо со своим телом, с ногами и руками, внутреннее и внешнее должны состоять в гармоническом соотношении между собой и со всем целым» В последние два десятилетия риторика активно вводится в отечественной начальной школе, однако эти педагогические инновации ограничиваются в основном речевым этикетом и изобразительно-выразительными средствами речи. Задача же формирования речевой рефлексии, навыков изобретения речи в современной начальной школе не ставится.
На факультете педагогики и методики начального обучения Орловского Государственного Университета в системе непрерывного образования «колледж – вуз» в течение ряда лет велась подготовка студентов по специализации «Развитие языковой способности учащихся начальных классов». В числе задач этой специализации выступало освоение традиций дореволюционной отечественной школы и, в частности, русского речевого идеала вкупе с последними достижениями мирового риторического Ренессанса. Для русского речевого идеала, как и для ряда европейских риторических школ, характерен принцип диалогического гармонизирующего воздействия, восходящий к традициям Сократа, для которого подлинное риторическое искусство было неотделимо ни от знания истинного, ни от знания души. Переосмысление духовных традиций отечественного образования в контексте современности было положено в основу еще одной специализации. Ее название – «Формирование духовных основ языковой личности младших школьников». Целью данной специализации была углубленная лингвокультурологическая подготовка студентов, центральным звеном которой являлось изучение церковнославянского языка и методики его преподавания в начальной школе. Русский национальный литературный язык унаследовал общеславянское достояние, освоил сокровищницу церковнославянской грамоты как кровнородственное общеязыковое целое. «Язык – дом бытия», - гласит ставшее крылатым изречение Мартина Хайдеггера. Освоение русского языка как. дома бытия русского народа неотделимо от освоения его церковно-славянских корней. И это не имеет ничего общего со стремлением к национальной замкнутости. Изучение церковнославянского языка - это путь к освоению общего европейского достояния – христианской культуры, культуры Византии и античности, ибо древнецерковнославянский (старославянский) язык представляет собой в известном смысле «кальку» с древнегреческого языка. Как отмечал выдающийся русский поэт и культуролог Осип Мандельштам, мы не имеем своего Акрополя, своего Колизея, но мы имеем язык, воспринявший, воплотивший в себе традиции античности. И эта традиция донесена до нас в просветленном и одухотворенном виде через посредство церковнославянского языка.
В числе проблем, которые часто выносились на обсуждение отечественной педагогической общественности в 90-е годы прошлого столетия заметное место занимала проблема деидеологизации образования. Вместе с тем, на наш взгляд, неправомерно ставить знак равенства между понятиями «деидеологизация» и «деполитизация».
Образование нельзя лишить идеи, под которой следует подразумевать прежде всего цель, к которой педагоги-детоводители ведут своих питомцев. Духовные традиции отечественного образования неотделимы от поиска и установления этой цели, заключающейся, согласно К.Д. Ушинскому, в идеале «совершенного человека», воплощенном в Иисусе Христе.