Глава 27
Он впервые переступил покои чужой женщины. Впрочем, теперь эта госпожа не была для него чужой, она взяла его, Эмиля, в свой гарем, заплатив очень большой выкуп. Сестра выглядела довольной и даже ласково улыбнулась своему старшему брату. Получив документы, девушка сразу же утеряла всякий интерес к чужому мужу и, напомнив госпоже сол Перлис об ужине с царицей, быстро покинула чайную.
– Стиг, отведи своего нового господина в мои покои и сначала погаси его возбуждение. – Распорядилась Эннабель. – Затем хорошенько выкупай и натри маслами, массаж обязателен. Прикажи подать ему легкий ужин, после развлекай по своему усмотрению, только без сексуальных утех. Спать положишь в мою постель. Ступай!
Наложник подал Эмилю его хитон, помог застегнуть пряжки, затем пригласил следовать за собой.
В покоях госпожи царствовал полумрак, Стиг зажег небольшой ночник, который придал комнате интимности. Неожиданно молодой мужчина опустился на колени и поднял край хитона, прижался лицом к паху своего господина, вобрал его член в рот, выполняя приказ хозяйки удовлетворить ее нового супруга. Эмиль задвигал бедрами и задышал прерывисто и часто, он уже был сильно возбужден, поэтому невольному любовнику стараться долго не пришлось, густая теплая сперма выстрелила прямо в горло и Стиг сразу же отстранился, закончив минет.
– Я приготовлю ванну, вы можете пока отдохнуть. – С поклоном сказал наложник, добросовестно выполнявший роль прислуги, и тут же скрылся в соседней комнате.
Эмиль скромно присел на край стула и огляделся, эти покои отличались от гостевых комнат его сестры и матери. Спальня была убрана шелками и бархатом, вместо ковра на полу пушистая шкура, широкая кровать с балдахином, казалось, занимала добрую половину комнаты. Дамский столик, весьма изящный, с большим зеркалом и множеством ящиков и секретов. Большой платяной шкаф, а рядом вешалка со всевозможными халатами от теплых махровых в пол, до коротких шелковых. У ближайшей от него стены стоял узкий шкаф со стеклянными дверцами и молодой человек содрогнулся, когда разглядел его содержимое. Шкаф был буквально забит хлыстами и стеками, наручниками, какими-то еще непонятными девайсами, а на верхней полке лежали атрибуты, покоряющие мужчин, дилдо всевозможных размеров. Эмиль судорожно сглотнул, вспомнив слова маркизы, которая обрадовалась, что ее новый муж знаком с таким видом секса. По телу побежали неприятные мурашки, живот скрутило коликами страха, а зад непроизвольно напрягся, сжимаясь до боли в спине. Впрочем, ему никто не гарантировал, что новая госпожа окажется не такой же как Розалия и в принципе Эмиль был к этому готов, но сейчас это обстоятельство испугало и немного раздосадовало.
– Ванна готова, господин!
Стиг мыл его очень старательно, намыливал несколько раз, взбивая на теле нежную пушистую пену. Сосредоточенно тер мочалкой спину, плечи, грудь, живот, спускался все ниже, не позволяя новому мужу госпожи даже заикнуться о том, чтобы вымыться самому. Хозяйка четко расставила приоритеты и наложник не смел противиться ее приказу. Вспенив цветочный шампунь, нанес его на длинные каштановые волосы господина, принялся мыть их, массируя при этом голову сильными, уверенными движениями, вызывая каскад приятных мурашек. Делал все размеренно и четко, с серьезной сосредоточенностью.
После ванны Стиг обернул Эмиля в мягкое полотенце, велел вытереться и ложиться на лавку. Молодой человек послушно выполнил это требование. Массаж расслабил, а ароматы масел и бальзамов едва не вогнали в сон. Так что не хотелось вставать с лавки даже после того, как его оставили в покое. Эмиль блаженствовал. Давно он не чувствовал себя так спокойно и расслаблено. Никто его не одергивал и не кричал, не приказывал униженно молить о милости, а главное, не заставлял плакать, а потом же наказывал за то, что он распустил нюни. Очень долго Эмиль учился вышибать из себя слезы, потому что сестра хотела видеть его слабость перед ней и все делала для того, чтобы довести брата до состояния постоянного напряжения. Проще было сразу разрыдаться и тогда Розалия сбавляла обороты и быстро, а главное на долгое время, теряла к нему всякий интерес.
Появился Стиг и отвлек от воспоминаний, он принес одежду и помог господину одеться. Эмиль с радостью надел на себя что-то непохожее на хитон или тунику – это были широкие брюки и свободная шелковая рубаха.
– Вам подали ужин, прошу!
Наложник проводил Эмиля в небольшую столовую, которая располагалась в соседней от спальни комнате, там на низком столике четвертому мужу маркизы накрыли легкий ужин. Молодой человек опустился на мягкий пушистый ковер, сел, скрестив ноги, и принялся есть, наслаждаясь невероятно вкусной едой. В доме Гофреев столовым слугам не позволялось есть во время прислуживания за столом, это считалось ненужным баловством и жестоко пресекалось. Эмиль не был здесь исключением, несмотря на то, что являлся сыном герцогини, все равно жил в доме по правилам слуг. Розалия разработала ему специальную диету, состоящую из скудной и грубой пищи, которой хватало лишь на то, чтобы поддерживать организм в тонусе. Так что он постоянно испытывал чувство легкого голода, а так вкусно ел вообще в далеком детстве и уже почти не помнил, как это наесться досыта или получить удовольствие от трапезы.
Насытился он на удивление быстро и даже по мнению Стига, поел как птичка, попробовав буквально по чуть-чуть с каждого блюда.
– Если вы не против, то я тоже поем, господин? – Спросил наложник.
– Можешь поесть. – Милостиво позволил Эмиль, ему нравился этот парень, сразу и безоговорочно принявший подчинительную роль. Вместе с тем, это было знаком для нового мужа маркизы сол Перлис – в ее гареме явно действуют строгие правила и иерархия соблюдается очевидно скрупулезно.
Конечно стать наложником царицы поначалу казалось Эмилю наилучшим вариантом, но рядом с девушкой постоянно находился ее шургарт – весьма серьезный соперник. Рейнольфа Эмиль боялся по-настоящему, этот человек, всегда открыто проявляющий свои эмоции, никогда бы не признал его за равного. Что бы ни говорили окружающие, как бы ни глумились над бывшим отпрыском Легордов, но Рэй даже в своем нынешнем незавидном положении умудрялся сохранять и гордость, и силу воли и духа. Он был серьезным и опасным противником, с которым сталкиваться в борьбе за сердце госпожи Эмилю абсолютно не хотелось. Да и надор – второй служитель ее величества, суровый и очень строгий господин. Он имел непререкаемый авторитет и его, как уважали, так и откровенно побаивались все жители царства. Харалд даже Рейнольфу мог безнаказанно врезать и тот терпел, лишь скалясь и огрызаясь, но безоговорочно признавая главенство надора. При дворе давно уже шептались, что глава ордена наипервейший кандидат в супруги ее величества и его вхождение в гарем лишь вопрос времени. Тягаться с соперником такого уровня не имело вообще никакого смысла. Ну, а уж после того, как и сама царица продемонстрировала свою истинную силу, Эмиль совершенно отказался от мысли попасть в ее гарем, впервые искренне посочувствовав подневольному шургарту.
Госпожа Эннабель сначала показалась несерьезной и даже ветреной, но узнавая ее все больше и больше, Эмиль вдруг осознал, что она начинает по-настоящему ему нравиться. Маркиза казалась доброй и отзывчивой, всегда обращалась с ним по-дружески и не давила на него своим статусом и авторитетом. Стать ее супругом он возжелал всем сердцем, совершенно не предполагая, что госпожа может быть и не такой, какой он ее себе представлял. И все же, несмотря на опасения, Эмиль надеялся на лучшее.
– Скажи… – Решился он на вопрос. – Госпожа очень строгая?
Наложник глянул на него удивленно, помолчал немного, но все-таки ответил.
– Хозяйка обычно добрая, но если правила, установленные ею, нарушают, за это может наказать очень сильно.
– А какие правила? – Голос Эмиля против воли дрогнул.
– Ну, например, нельзя разговаривать с посторонними людьми, за это госпожа может дать пощечину или лишить обеда или ужина.
Эмиль перевел дух и улыбнулся.
– Это разве наказание, мне сестра язык прижигала, если я осмеливался разговаривать со служанками. А один раз проткнула его раскаленной иглой, когда ей показалось, что я был неучтив с гостьей.
– Что?! – Стиг от удивления рот открыл. – Покажи! – Он даже забыл о статусах и тут же смутился.
– Все заросло уже, после таких наказаний я не осмеливался не то что разговаривать с посторонними, даже дышать громко в их присутствии. Поэтому, по крайней мере, мой язык больше таким экзекуциям не подвергался.
– Я видел у вас сосок проткнут, но вы же не наложник, не служитель и не раб? – Стиг так же решился задать вопрос. – Это тоже было наказание?
– Скорее эксперимент, у моей сестры богатая фантазия, она любила ее реализовывать на моем теле. – Эмиль тяжело вздохнул и взгляд его при этом сделался тоскливым, когда молодой человек покосился на шкаф с девайсами. – Скажи, а те плети?..
Стиг оглянулся на спальню, куда показал четвертый муж маркизы.
– А, эти, в шкафу? – Наложник усмехнулся. – Это все для игры, хотя мне и серьезно перепадало – у хозяйки тяжелая рука, поэтому лучше усердно выполнять все ее приказы. К тому же я раб, ставший наложником, если прогневаю повелительницу, меня могут и на невольничий рынок отправить. Впрочем, как рабы, так и служители, даже мужья госпожи покорствуют ей беспрекословно. Говорят, что в гневе она по-настоящему страшна.
Последние слова Стиг договаривал шепотом, беспокойно оглянувшись на дверь, даже в пустой комнате боялся, что за излишнюю болтливость ему может достаться.
На этом разговор скомкался, а служитель предложил почитать господину, поэтому весь вечер они провели за книгой, весьма увлекательной. Смеялись над нелепыми похождениями героя, который по глупости попадал в несуразные ситуации и получал на орехи от многочисленных женщин, с которыми сводила его судьба. Чувствовали себя парни расслабленно и спокойно. Правда Эмиль, находясь на седьмом небе от счастья, иногда замирал от страха, представляя, что не согласись Розалия отдать его в гарем к маркизе, сегодня вечером ему бы пришлось снова пережить очередной дисциплинарный урок. Сердце вмиг обрывалось, а душу охватывал холод от мысли, что возможно и с новой госпожой он не избежит жестокого обращения, молодой человек передергивался всем телом, но потом отбрасывал неприятные подозрения и снова расслаблялся, продолжая веселиться вместе со Стигом.
Дойдя до самого интересного места, наложник неожиданно прервал чтение и насторожился. Захлопнул книгу, серьезно посмотрел на своего господина. Вскочил на ноги и показал рукой, что Эмилю тоже нужно встать. Оба они склонились в поклоне, когда Эннабель вошла в комнату.
– Почему со стола не убрано?
Вопрос заставил Стига подскочить.
– Простите, госпожа, я отвлекся! – Наложник рванул в столовую убирать, радуясь, что пока Эмиль обедал, он успел почистить ванну, а то бы сегодня новый супруг его госпожи смог воочию убедиться, как жестоко хозяйка умеет наказывать нерадивых слуг.
– Инс, набери мне ванну! – Приказала Эннабель слуге, сопровождавшему ее. Тот коротко поклонился и тут же ретировался в ванную комнату.
– Ну, как ты? – Этот вопрос уже был адресован Эмилю. Молодой человек вежливо ответил, что ему все нравится. – Стиг не обижал?
– Что вы, госпожа, он вел себя примерно.
– Хорошо, потому что я решила сделать его твоим служителем. – Наложник как раз появился в спальне, закончив с уборкой, он остановился в дверях, глядя на хозяйку в растерянности, но мгновенно спохватился и согнулся в поклоне, выражая полную покорность ее воле.
Эннабель ушла мыться, а Стиг принялся разбирать постель, он насуплено молчал, видимо переживая свое новое назначение, пытаясь смириться с ним. С четвертым мужем маркизы больше и словом не обмолвился, даже взглядом его не удостоил. После того, как постель была разобрана, служитель наконец-то соизволил заговорить, дежурно пожелав Эмилю спокойной ночи, затем отправился в комнату для слуг, где ему было приказано сегодня ночевать.
Женщина появилась чуть позже, когда все слуги покинули ее покои. Она, завернутая в махровое белоснежное полотенце, остановилась посреди спальни.
– Ты сказал, что тебя брали сзади, Эмиль? – Красивые, миндалевидные глаза окинули молодого мужчину оценивающим взглядом.
– Да, госпожа. – Против воли голос задрожал и немного охрип, комок страха застрял в горле, а глаза по привычке увлажнились.
– Подойди к шкафу и выбери размер, который в тебя вводили, и давай договоримся, без обмана, хорошо?
– Слушаюсь, госпожа! – Эмиль шел к шкафу на негнущихся ногах, все тело мелко трусило, а во рту пересохло. Если он сейчас покажет размер дилдо, которым Розалия насиловала его, то сегодня ему придется пережить еще одну адскую ночь. Если соврет и выберет фаллоимитатор поменьше, то может нарваться на еще большее наказание, ведь сестра могла рассказать маркизе, какой игрушкой обычно забавлялась с братом. И кто знает, вдруг госпожа Эннабель тоже не прочь играть в такие игры со своим новым супругом. Он медленно открыл дверцу, обвел глазами богатейший арсенал и застыл в изумлении, среди всех этих девайсов не было того ужасающего размера.
– Что с тобой, глаза разбежались? – Насмешливо спросила женщина, она уже сняла полотенце и накинула на себя шелковый темно-синий халат.
– Госпожа, простите, но здесь нет такого.
– Что?.. – Удивилась Эннабель. – Он был настолько маленьким? Тогда на пальцах покажи или может быть в комнате ты найдешь нечто похожее, чтобы показать мне, какой размер ты можешь принять в себя.
Эмиль густо покраснел, обвел спальню тоскливым взглядом, увидел ножку кровати и подошел к ней, тяжело вздохнув.
– Не может быть… – Женщина с сомнением оглядела предмет, на который указал ее новый муж. – Ты меня точно не обманываешь?
Молодой человек покачал головой, тяжело сглатывая комок страха и низко опустив голову.
– Твоя сестра, что?.. – Маркиза не договорила, подошла к Эмилю и прижала его голову к своей пышной груди. – Не бойся меня, здесь такого с тобой уж точно никто проделывать не будет.
Никак не удавалось унять дрожь, хотя так хотелось взять себя в руки и предстать перед госпожой в лучшем свете, но от таких добрых слов и от тепла женского тела на глаза набежали слезы, он судорожно и глубоко вздохнул, пытаясь справиться с эмоциями.
– Госпожа, можете делать со мной, что захочется, я выполню любой ваш приказ! – Проговорил дрожащий, срывающийся голос.
– Бедный мальчик! – Эннабель погладила Эмиля по голове, подняла его лицо за подбородок и поцеловала в губы, он ответил сразу же, но очень неумело и трогательно невинно. Язык женщины толкнулся в плотно сжатые зубы и молодой человек тут же открыл рот, пропуская язык госпожи в себя, задрожал уже не от страха, а от неожиданного возбуждения. Руки маркизы проникли под рубашку и острые ноготки царапнули соски, вмиг отвердевшие. Подушечки пальцев принялись слегка пощипывать и поглаживать твердые шишечки, отчего внизу живота появилось приятное, тянущее чувство и штаны в паху вмиг натянулись. Эннабель качнулась вперед и сразу же уперлась в восставшую плоть.
– Ого, как ты шустро! – Воскликнула она, ее муж тут же сжался, словно его ударили хлыстом.
– Простите меня, госпожа, я хотел сдержаться, но не смог… – Он выглядел виноватым и хотя был выше ростом, но казалось, что его испуганный взгляд направлен снизу вверх.
– Сегодня я покажу тебе, что со мной ты можешь ничего не бояться и возбуждайся сколько захочешь, для этого, мой дорогой четвертый муж, я и выкупила тебя из цепких и, как вижу, совсем небезобидных лапок твоей сестрицы. – Она взглянула на него и пошла к шкафу, бросив по пути. – Раздевайся!
Эмиль не посмел ослушаться, скинул рубаху и следом стянул брюки. Застыл у кровати, вытянувшись по стойке смирно, наблюдал за действиями женщины с тревогой и недоверием.
Она же выбрала тонкий и слегка изогнутый фаллоимитатор, совсем не страшный, но парень едва сдержался, чтобы не застонать, поскольку предчувствовал насилие и унижение.
Руки госпожи были такими ласковыми и нежными, что Эмиль забывался, где он находится, стонал и выгибался в ее объятиях. Эннабель довела его буквально до исступления, зацеловывая всего, вбирая ртом соски, нежно третировала их, пальчиками ласкала член, слегка сдавливая его в своей ладошке. Мужчина возбуждался все сильнее, слышал свое глубокое и частое дыхание, а еще добрый, проникновенный голос женщины, которая называла его так ласково и нежно, что от этого душу переполняло невероятное счастье. Он уже давно развел ноги, приглашая ее войти, приподнял таз, двигался вместе с ритмом ее руки, ласкающей член.
– Госпожа, прошу… – зашептали припухшие от поцелуев губы. – Умоляю!..
– О чем ты молишь меня, Эмиль? – Голос маркизы соблазнительно вибрировал, щекотал ухо и вызывал дрожь возбуждения и приятные мурашки.
– Возьмите меня, я хочу вас, госпожа!
Он не кривил душой, не стремился угодить ей, хотя и не без этого, но с неожиданным удивлением понял, что готов заняться анальным сексом. Внутри сделалось очень жарко, плоть пульсировала и сжималась и спину тянуло не болью, как это случалось обычно, а приятным, непреодолимым желанием ощутить наполненность внутри себя. Жар слегка остудила смазка, пальчик Эннабель легко проник в отверстие супруга, пробыл там недолго, поскольку его место сразу же занял искусственный член. Некрупная головка толкнулась и тут же абсолютно безболезненно проскользнула внутрь. При этом Эмиль не чувствовал себя униженным, потому что постоянно слышал ласковый голос госпожи, подбадривающий его, возбуждающий все сильнее.
– Мой любимый, мой сладкий мальчик, ты такой восхитительный, такой нежный.
Она легла на него, заставив чуть подогнуть ноги и принялась тихонечко подбивать тазом, рукой ласкала его член, то сжимая со всей силы головку, а большим пальцем массировала самую вершинку, то отпускала и начинала водить по стволу вверх вниз.
Эмиль прогнулся, приподнимая таз, пропуская член госпожи все глубже и вдруг охнул и распахнул глаза, почувствовал нечто необычное, впервые откликнувшееся внутри. Это напомнило маленький чувственный взрыв и тут же разбежалось горячей волной по всему телу, мягко толкнулось в паху и закрутило в вихре непередаваемых эмоций.
Кончал он бурно и долго, стонал в голос, впервые проявляя так открыто свои настоящие чувства. После разрядки, когда тело еще сотрясалось от пережитого, Эннабель легла рядом и обняла его, крепко прижав к себе. Эмиль уткнулся в ее мягкую грудь, решился поцеловать и тут же испуганно поднял глаза на госпожу.
– Ну что же ты, продолжай!
Она позволила ему все и Эмиль наслаждался женским телом, впервые исследовал каждый укромный уголок без страха быть отвергнутым или даже избитым. Грудь его госпожи оказалась мягкой и невероятно теплой, соски восхитительно притягательными. Молодой человек сосал их и покусывал, лизал и зацеловывал, гладил эту красивую, полную грудь и ласково сжимал в ладонях, чувствуя невероятную бархатистость ее кожи. Таял от нежности и доброты, которую проявила к нему прекрасная повелительница, терял голову от ее проникновенного голоса, поощряющего все действия супруга. И в этот миг Эмиль осознал, что безмерно обожает свою госпожу и готов пойти с ней на все, чего бы она ни пожелала.
Он снова очень сильно возбудился, когда ласкал ее лоно, вылизывал тщательно, во всем стараясь угодить, щекотал языком припухший бугорок, который способен доставить женщине наибольшее наслаждение. Она чувственно извивалась, принимая его ласку, не стеснялась выражать эмоции, стонала и продолжала нахваливать своего мужа, поощряя его старание.
Однако не позволила ему закончить, набросилась ураганом, немного испугав. Эмиль сразу же решил, что сейчас последует наказание, непроизвольно сжался и приготовился получить болезненный удар, но его всего лишь перевернули на спину.
– Я что-то сделал не так, госпожа? – Он тяжело дышал, едва справляясь со своим желанием. Эннабель легла на него сверху и призывно улыбнулась.
– Ты все делаешь так, любовь моя, просто сейчас пришло мое время.
Она медленно опустилась на восставшую плоть своего супруга, наконец-то превращая его в мужчину.
Эмиль знал о сексе почти все, даже несколько раз подглядывал за слугами, когда те соблазняли служанок, но он и представить не мог, что это настолько приятно. Женщина внутри была влажной и горячей, ее мышцы сжимали так сильно, что казалось, могут раздавить, но это лишь подстегивало желание, рождая все большее возбуждение и разжигая страсть. Он двигался под ней неистово, подчиняясь ее темпу и даже пытаясь задать свой, нужный ему ритм. Снова стонал впервые не от боли или страха, ощущая себя поистине счастливым.
Просто лежать на спине и ничего не делать он не мог, поэтому приподнявшись, дотянулся до пышной груди, принялся гладить, ласково пощипывать и массировать. Наконец не выдержал, сел совсем, с силой обнял свою госпожу и она подарила ему глубокий и чувственный поцелуй, ласкала языком его язык. Обвила ручками, нежно царапала ноготками его затылок, шею и спину. А ее глаза, игривые, страстные, невероятные затягивали в себя, дурманили своим колдовским взглядом. Эмиль снова поднялся на волну блаженства, бурно кончая в женщину, прижимаясь к ней все крепче, зная, что никогда не сможет уже жить без нее.
– Я люблю вас, госпожа! Я люблю вас!..
Позже они лежали обнявшись и просто нежно целовались, лаская друг друга, ни в силах уснуть, все еще чувствуя возбуждение и понимая, что для них эта бурная ночь закончится только с рассветом.
***
Надор вернулся в свой дом, находящийся в квартале служителей ордена, далеко за полночь. После театрального представления немного пообщался с царицей и Рейнольфом, последний все пытался выяснить, не вспомнил ли Харалд что-нибудь из того, что случилось сегодня днем.
– Да уж, день сегодня был на удивление трудным и долгим. – Надор потер глаза и устало вздохнул. Но все равно подошел к полке с инфокристаллами, взял один с информацией по древним легендам и истории.
Поместил кристалл в гнездо визорфона, принялся искать нужный пункт в каталоге.
– Дитя ангела… – Он перебирал пункт за пунктом и не находил ничего похожего. Вызвал поисковую строку, ввел название, но получил лишь перечень документов, где хотя бы раз было упомянуто слово «дитя» или «ангел». – Да что же это?..
– Древнейшая история.
Харалд вздрогнул от неожиданности, он и не заметил появления божественной Леды. Торопясь, поднялся со стула и согнулся в глубоком, почтительном поклоне.
– Можешь сесть, ни к чему эти условности. Кстати, передо мной амнезию свою не разыгрывай, я прекрасно знаю, что ты все помнишь. Зачем было обманывать царицу? – Она негодующе дернула плечиком. Надор остался стоять, распрямившись, избегал смотреть на богиню.
– Не хотел, чтобы повелительница еще больше переживала… – Пробубнил он. – Я потерял память и обсуждать больше нечего, а значит и сожалеть тоже не о чем, словно все вернулось на круги своя. А если бы я принялся каяться и за того, другого, и за себя, бередил бы раны и тревожил душу моей госпожи. – Он неосознанно выделил слово «моей», вызвав улыбку Леды.
– Трогательно… – Проговорила она. – Еще раз убеждаюсь, что сделала правильный выбор. За тобой Александра, как за каменной стеной. Так что ты хотел выяснить про ангельское дитя?
– Простите мое любопытство, но прошлой ночью, когда я присутствовал при вашем разговоре с тем, первым наставником повелительницы, вы упомянули, что она – дитя ангела, и мне это не давало покоя. Признаться, я никогда не слышал о таких детях.
– И правильно, в империи все легенды об этом досадном инциденте давно утеряны. Где-то на самых окраинах вселенной возможно еще и сохранились сказки, но они настолько исказили суть проблемы, что в них и поверить-то невозможно. Дети ангелов, это отпрыски наших служителей. Магнетизм мужчин, принадлежащих к перворасе, настолько непреодолим для человеческих смертных обоих полов, что устоять перед ним они ни в силах, вот наши слуги и воспользовались этой слабостью. Мы узнали об этом, к сожалению, слишком поздно, семя древнейших, посеянное в тела смертных женщин, дало всходы, порождая уродов и всевозможных чудовищ. Галактический совет осудил нас и в наказание за проступок, совершенный нашими мужчинами, обязал лично провести основательную очистку зараженных планет, дабы уничтожить новые и неприемлемые формы жизни. Это было ужасно, ведь вместе с мутантами мы уничтожали и себе подобных, пусть диких, только цивилизующихся, но все-таки таких же как мы – людей. Но решение совета неоспоримо: молодые людские расы были наказаны за распутство, а нам пришлось нести ответственность за то, что не потрудились предугадать и предотвратить подобное развитие событий. До сих пор мы не можем простить себя за такую недальновидность, а наших служителей – за сладострастие и похоть.
Впрочем, люди, к счастью, живучи и многие пережили сильнейшие катаклизмы, обрушившиеся на них. Среди выживших, как оказалось, были и дети, несущие в себе ангельский ген, который заснул до поры. Увы, пробуждение этого гена связано с мутациями, вызывающими уродства и патологию органов, а зачастую серьезные физические и психические заболевания. И природных сил у этих детей нет совершенно никаких. Мужчины – носители этого гена, как ни прискорбно, всегда страдают сильнее, будто расплачиваются за грех своих божественных предков. Подобные женщины рождаются значительно реже и только у них бывает истинная обратная мутация, полностью восстанавливающая исходный генотип. В таком случае в мир приходит настоящая богиня, наделенная природной силой и равная нам. Это происходит очень редко, последняя такая девочка родилась более трех тысяч лет назад.
К сожалению, «спящее» или недавно «пробужденное» дитя не может жить в нашем мире, а любой другой небезопасен. Как мы ни старались уберечь ее, но ангельского ребенка, еще до пробуждения силы, похитили бесцветные, дабы воспитать под свои нужды. Представь каких бы дел они натворили, если бы им удалось реализовать задуманное, заполучив богиню, которую они намеревались превратить в рабыню, полностью покорную им. Страшно подумать, ведь бесконтрольная природная сила – смертельно опасный хаос. Выбор между нею и всем сущим был очевиден, к сожалению, девочка погибла, поскольку бесцветным не под силу самостоятельно провести обряд перерождения. А мы ни за какие блага не согласились бы потворствовать паразитирующей расе. Скорее уж полностью уничтожили бы бесцветных, чем позволили им заполучить в свои руки такое чудовищное оружие.
Поэтому, когда родилась Александра, мы окружили, как божественное рождение, так и саму ее жизнь страшной тайной, приставив одного единственного служителя, исполнявшего роль ее родственника. «Дядя и племянница» не могли покинуть планету, поскольку перемещения в космосе возбудили бы подозрения, а вот путешествия с места на место по Земле вполне оправданы и вряд ли бы вызвали у кого-то вопросы, а силу, пока еще дремавшую, вполне себе скрывали. Да и кому нужна богами забытая планета, затерявшаяся где-то на краю вселенной? Что было дальше, ты знаешь.
Надеюсь, я удовлетворила твое любопытство?
Надор кивнул, снова и снова мысленно вознося благодарственные молитвы божественным за то, что именно ему позволили стать служителем его сиятельной повелительницы.
– Ты такой забавный и мне нравишься, конечно как мой выбор, не больше, но поболтать с тобой приятно и хвалю за любознательность. Ладно, заболталась я тут с тобой, пойду пожалуй.
Она помахала ручкой и растворилась словно утренний туман. Харалд зевнул и потянулся всем телом, хрустнув позвонками, глянул в окно, где уже забрезжил рассвет, и заторопился в кровать, чтобы хоть немного отдохнуть перед наступлением нового дня.