- Муж не должен работать вместе с женой, если жена — босс, - заявил я своей половине и... уволился с фирмы, которой заправляла Марина.
Она без особого восторга приняла моё решение. Я ведь ускользаю из-под её контроля, а моя подруга лишь на вид такая милая и спокойная. В душе у неё бушуют бразильские страсти.
Ревнует меня, хотя я повода ей пока не давал. И ходить у неё на коротком поводке тоже не собираюсь. Бедные мужики у которых ревнивые жёны! Бедный я.
Однажды Марина попыталась взломать пароль на компьютере. Подошла она к делу артистично. Напекла пончиков и щедро посыпала их сахарной пудрой. Принесла тарелку с лакомством, когда я сел за комп. Поблагодарив её, стал есть. Только не люблю я липкими руками по клаве водить. Закрыл и ушёл в ванную помыть руки. Марина тут же, по оставленным мною следам, вычислила нужные клавиши и набрала пароль. Криминала в моих папках не нашла.
Как я об этом узнал? Да она сама мне рассказала, когда лежала расслабленная после секса на животе, а я целовал её очаровательные ямочки на пояснице. Их ещё очень часто называют «Ямочками Венеры», так как они свидетельствуют о ярко выраженной сексуальности и чувственности.
Призналась в своём проступке, раскаиваясь в содеянном.
- Дурочка, - нисколько не рассердился я, а сам подумал, что обязательно сменю пароль.
Отправил анкету в одну компанию, в которой требовались специалисты в моей области деятельности.
Мне повезло. Я получил работу.
Начальница — пожилая, с одышкой женщина, и с неуклюжей походкой из-за излишней полноты. Такой не до секса. Отлично!
Со мной в отделе работало несколько сотрудниц: замужние женщины, обремененные семьёй и погрязшие в собственных проблемах. Только одна из них была одинока, как краем уха услышал я. Звали её - Алиса.
Она стала проявлять ко мне повышенное внимание. Нет, не строила глазки и на шею не вешалась, но я затылком чувствовал взгляды, когда сидел лицом к монитору. Её столик стоял сразу за моим.
На меня соседка не произвела впечатление при первом знакомстве, и первое впечатление осталось неизменным.
Невыразительное «птичье» личико, голубые глаза обыкновенные. Вполне заурядная внешность.
По мне скорее некрасивая, чем красивая.
"ты такая страшная такая!
ты такая страшная!
и накрашенная страшная
и не накрашенная ".
Ноги у неё стройные и фигурка неплохая. А в целом ничего особенного. Серая мышка. С юмором, правда, всё в порядке, хотя по началу казалась высокомерной особой. С улыбкой говорила нелицеприятные вещи — уколы кончиком рапиры. Я лишь отводил удары, не нападал в ответ.
Все мысли о Марине, как она там? Запретил ей забирать меня после работы. Это прерогатива мужчины.
На новом месте мне нравилось. Только сотрудница эта не отставала.
Я общался с ней, как и со всеми - вежливо и дружелюбно. Но она вдруг стала искать со мной близкого знакомства. О себе рассказала, что наполовину еврейка. (Вот бы никогда не подумал, глядя на эту белокурую женщину с голубыми глазами и чертами лица вовсе не смахивающую на детей Сиона).
За неделю до Нового года( дело было в пятницу), начальница вызвала меня с Алисой к себе в кабинет и поручила купить подарки для всех сотрудников — бутылку шампанского и коробку конфет в которую можно будет вложить конверт с премией.
На машине Алисы поехали и быстро купили всё что нужно. Офис уже закрыли, и все пакеты с подарками мы завезли к ней домой, чтобы оставить на выходные до понедельника.
Она скинула дублёнку и осталась в длинной черной юбке и сером свитере. Алиса постоянно так ходила на работу в холодное время года, и этот наряд хорошо смотрелся на её стройной фигуре.
Собрался уходить, но она задержала со словами, что не отпустит меня пока не выпью горячего глинтвейна, чтобы согреться.
Я, действительно, замерз, потому что на улице слишком холодно, а у нее в салоне не работала печка.
Алиса привела меня в розовую кухню, так мне показалось вначале. Розовый абажур светильника на потолке, виниловые вспененные обои - коллаж с розами. Светло-серая мебель, серебристый холодильник и розовая плитка на стене перед плитой.
Полотенце для рук тоже розовое.
Разглядывал обстановку, пока она накрывала на стол и готовила напитки. Обратил внимание, что даже кофейный сервиз у неё украшен налепами в виде роз.
-Это мне родители с Кубани прислали, там у них на местной фабрике подобные сервизы выпускают. Папа у меня потомственный казак, а мать еврейка, как я уже говорила, - заметив мой интерес, пояснила Алиса.
Не понял, какой реакции на свое происхождение ожидала. Мне лично по барабану, кто ее родители.
Подумав, что Марина меня уже заждалась, попробовал встать.
К своему удивлению обнаружил, что сильно опьянел. Пока пытался понять, что произошло, то увидел, как Алиса стянула с себя юбку и свитер, оставшись в ажурных белых чулках, кружевных трусиках и шелковой комбинации.
Фигура и поза, когда она чуть наклонилась вперед, очень соблазнительны. Лёгкая добыча! Меня так возбудило. Забыв обо всём, обнял её сзади и провел рукой по тем участкам тела, что не были защищены одеждой. А потом счёл, что одежды на ней слишком много и стал раздевать её.
Проснулся в чужой квартире, лежа поперёк кровати в обтягивающих черных штанах из латекса, которые вошли в обиход мужчин для разнообразия сексуальных игр. Ничего не понимая, поспешно встал и пошёл разыскивать хозяйку.
Искать долго не пришлось. Она спала возле батареи на коврике, прикованная наручниками из секс-шопа.
На лице «жертвы» написано такое блаженство, что будить её не стал. Зачем? Просто поднял и тихо положил рядом с ней ключ от наручников (он валялся в невдалеке от неё, но так, чтобы дотянуться ей до него было невозможно). Переоделся и на цыпочках ушёл.
Уже на лестнице достал телефон. Выключен.
Ого! Сколько пропущенных звонков от Марины!
Позвонил ей. Она тут же взяла трубку. Беспокойство в её голосе, облегчение и глубокое разочарование, когда поняла, что со мной все в порядке, я жив и здоров, но эту ночь провел с кем-то.
- Я тебе сейчас всё объясню, - пообещал ей. Последние шаги домой по ступенькам вверх, как на Голгофу. Какой же я сукин сын!
Её покрасневшие от бессонницы глаза, болезненная гримаса на лице. Боже! До чего тяжело говорить, словно ком в горле застрял. Голос охрип, но я переламывая хрипоту и ломая себя, покаялся:
- Я изменил тебе сегодня ночью с человеком, которого не люблю и не полюблю никогда.
Понимаю, что не достоин прощения. Только знай, мне она что-то подлила в напиток. Я сразу опьянел и потерял голову. Что было — почти не помню и очень не хочу вспоминать. Это не оправдание моему проступку. Скажешь уйти — уйду, но если простишь — клянусь, больше подобного никогда не повторится!
- Кто она?
- Сотрудница с моей работы. Мазохистка какая-то. Совершенно не понимаю, как она заставила меня приковать её голой к батарее!
В комнате повисло молчание.
- Ты отвезёшь нас сейчас туда. Я должна увидеть эту женщину и поговорить с ней.
Мне тоже захотелось спросить Алису, что она подлила, или подсыпала в глинтвейн. Ведь не мог я от него так сильно опьянеть и воспылать желанием к человеку, который всегда был мне безразличен!
Алиса открыла нам дверь. Она в изящном белом шелковом халатике уже не кажется такой сексуальной, и понимаю, что никакого возбуждения у меня не вызывает и не вызовет, даже если останется в неглиже.
Приветливая улыбка её померкла, когда увидела за моей спиной Марину. Женщины пристально стали разглядывать друг друга.
- Это Марина - моя девушка. Алиса, у которой я провел эту ночь, - представил я их, чувствуя неловкость от нелепости ситуации.
В этот момент из комнаты раздались стоны, а затем кто-то голосом Алисы произнёс: «Накажи меня!» А потом прозвучал голос, похожий на мой: «Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой, маленькая шлюшка?»
Алиса изменилась в лице и стала пятиться в комнату, не спуская с нас испуганных глаз. Мы с Мариной переглянулись и пошли за ней туда, где хозяйка квартиры до нашего прихода смотрела видео.
На экране телевизора - я в черных штанах из латекса, которые отчетливо подчеркивают область интимной зоны, стеком стегаю по голым ягодицам Алисы. После нескольких ударов ее попка краснеет.
Меня чуть не вытошнило от такого зрелища. Извращенка! Она это снимала на камеру и теперь ловит кайф от просмотра. Оттолкнув Алису, выключи телик, вытащил диск и сунул его себе в карман.
- Что ты подлила мне?!
- Всего лишь афродизиак для стимуляции полового влечения, наши кубанские травки...
Больше оставаться здесь не было смысла. Развернулся и ушёл, уводя за собой Марину, которая так и не проронила ни слова.
Лишь дома задал вопрос от которого зависела моя судьба:
- Ты прощаешь меня?
- В том, что произошло, нет твоей вины, Люсьен.
Наверное, мы все в фантазиях своих извращенцы, раз ближе к ночи с обоюдного согласия решили снова посмотреть диск. Там много всего было. Мои уши пылали, однако дотерпел до конца.
- А ты был великолепен в роли сурового господина, - насмешливо произнесла Марина и, кусая меня за ушко, игриво добавила:
- Я тоже не против поиграть, но не в такие жестокие игры.
"Гордыню и тщеславие круша,
С собой борюсь я, только за себя".