Колдунья не притворялась, не лгала. У неё не осталось ни капли магии, она напоминала сейчас гадюку, лишённую яда. Рада бы ужалить, да нечем. Такую цену она заплатила, призывая мглу. Сейчас с ней справился бы любой, для этого не нужно было быть магом. Может, именно поэтому Стас и медлил, задумчиво разглядывая женщину на троне.
- Что же ты медлишь? Я бы не раздумывала…. – так же безразлично произнесла Колдунья.
- Вот этим мы и отличаемся, - произнёс архимаг. Колдунья поникла. Тронный зал постепенно наполнялся. Не оглядываясь, архимаг слышал топот великанов, не меньше грохотали сапогами и гномы, эльфы, болотные воительницы, волки, рогато-клыкастая армия Лесного хозяина – все были здесь.
Его обхватили руками с двух сторон сразу, сразу две головы – рыжая и чернявая, прижались к нему. Ага, в безопасном месте отсидеться – это не про нас…
- Пап, это же она… Снежная Королева! – со смешанным чувством ужаса и восторга проговорила Марья.
- Много ты понимаешь! – отрезал Иван. – Не видишь, что ли? Это – Злая Колдунья!
- Мало ли как её называют! – непреклонно отрезала его сестра. – У неё сердце замёрзло…
Архимаг и Злая Колдунья смотрели друг на друга в упор. В какой-то момент Стасу показалось, будто что-то дрогнуло в этих холодных, равнодушных глазах…
«Загляни в мою душу, чародей… Там пусто и холодно. Я разрушаю всё, чего коснусь. Только зло принесла я в этот мир. У меня не осталось ничего, даже магии… Отпусти меня!»
«Я всего лишь архимаг, а не судья. Судить тебя вправе те, кому ты принесла столько зла».
«Они не простят… Я бы не простила!»
«Кто знает… Ошибки можно исправить».
«Такие – нет… Умоляю тебя!»
«Повторяю: я не судья…»
Надежда, вспыхнувшая было во взоре бывшей Злой Колдуньи, потухла. Она выпрямилась, оглядывая всех, кто так же молча смотрел сейчас на неё.
Из толпы выступил Деридуб. Стас посторонился, пропуская вперёд гнома, преисполненного важностью собственной миссии.
- Мои боевые товарищи! Мы победили! Власти тиранки пришёл конец!
Его слова потонули в рёве голосов, топоте и стуке. Каждый выражал радость, как умел. Гном, переждав, пока всё угомониться, продолжил:
- Настала пора вернуть трон той, кому он принадлежит по праву рождения! Дочери нашего доброго Короля, Белоснежке!
Двое великанов угрожающе придвинулись к застывшей на троне Колдуньи, готовясь ухватить её и стащить с трона, однако та смерила их таким взглядом, что они невольно замешкались. Колдунья, сохраняя поистине царственное величие, сама спустилась вниз и замерла перед архимагом, протянув ему сведённые руки. Тот отрицательно покачал головой. Гномы, помедлив, с неожиданным почтением связали её и замерли караулом возле пленницы.
- Злая Колдунья! – торжественно продолжал Деридуб. – Мы обвиняем тебя в многочисленных преступлениях, совершённых против народа сказочной страны! Ты сотворила столько зла, что вряд ли найдётся хоть кто-то, кто выступит в твою защиту. И всё же я спрашиваю: кто попросит милости для злодейки?!
Мёртвая тишина повисла в зале… Люди, звери и сказочные существа сурово смотрели на Злую Колдунью, женщины не скрывали слёз при виде превращённого в ледяную статую Людоеда – ещё одном наглядном напоминании о бессердечии тиранки. И в этой томительной, осязаемой тишине серебряным колокольчиком прозвучал детский голосок:
- Прошу вас, простите её!
Народ зашумел, задвигался, расступаясь, но никого не было видно… Иван выпустил руку отца и заозирался: голос был ему хорошо знаком. Но самые удивительные перемены происходили сейчас со Злой Колдуньей: она задрожала с ног до головы, её лицо исказилось и стало живым.
- Не смей! Если ты скажешь ещё хоть слово, тебе не жить на свете! Слышишь меня, девчонка?!
- Ты ничего не сможешь ей сделать. Твоя магия иссякла, - спокойно напомнил ей архимаг. Колдунья сникла, словно сломанная кукла…
- Если ты можешь сказать что-то в защиту Злой Колдуньи – говори! – объявил Деридуб, прочно ухвативший бразды правления. Было заметно, как он сейчас важничает, но Стас решил, что мешать ему не стоит. Архимаг понимал, что сейчас совсем близко замаячила разгадка тайны, тщательно оберегаемой Злой Королевой.
- Говори, Миленка, - мягко произнёс он. – Колдунья ничего не сможет тебе сделать. Скажи, почему ты просишь за неё?
Невидимка замялась, собираясь с духом. Сын архимага подошёл к месту, где стояла девочка, и встал рядом, наугад сжав её руку. Миленка решилась и заговорила.
- Я часто играла в той комнате, где портрет Короля… Он такой грустный, одинокий, я думала, ему будет немножко радостнее, если я буду ему рассказывать про Белоснежку. Я не хотела подслушивать! Это вышло нечаянно!
- Конечно, нечаянно, - подбодрил её Стас. – Мы тебе верим. В комнату вошла она?
- Да… Я еле успела спрятаться… И услышала…
- НИ СЛОВА БОЛЬШЕ! – Злая Колдунья рванулась было, но гномы были начеку.
- Я тебя больше не боюсь! – зазвенел голосок невидимки. – Да, в комнату вошла Злая Колдунья. Одна, без стражи. Она говорила с портретом.
- Что она сказала? Постарайся вспомнить, это очень важно, - попросил архимаг.
- Она сказала... Она сказала: «Я завидую тебе. Ты и сейчас живой, а я умерла… Я забыла, кем была раньше… Это не мой мир, не моя судьба. Всё похоже – и всё чужое. Не ведаю, что творю… Мне снится снег.. Много снега… И девочка со снежным именем… Почти как у твоей дочери, но иное. Это так больно… Я больше не стану спать!!!» И тогда она увидела меня… И заколдовала. А ещё сказала, что если я расскажу про то, что видела, мне не жить, - грустно добавила Миленка. Авдотья, стоявшая в толпе других, всхлипнула. Спиридон прижал её к себе, его огромные уродливые уши вздрогнули, но это никому не показалось смешным.
- И ты всё равно просишь за неё?! – изумился Деридуб.
- Да… - тихонько сказала Миленка. – А вдруг… вдруг она сама заколдована? Таких злых на свете не бывает… Что-то доброе есть и в ней, я чувствую.