В середине 80-х годов, летом, я вернулся домой из очередного рейса. Жили мы тогда далеко от центра Одессы, в кооперативной 3-комнатной квартире, которая была нашей первой, и соседей своих по парадной мы поэтому знали хорошо. В нашем доме, как-то несовременно, многие перезнакомились, ходили друг к другу в гости, одалживали то соль, то десятку до получки, в праздники, бывало, собирались вместе, детей много рожали, во дворе все бегали.
И с нашей организации, «Антарктики», жило несколько семей, и из пароходства, но в основном, народ был не водоплавающий, береговой. На нашей площадке близко мы не были ни с кем знакомы, но семья из четырехкомнатной квартиры, напротив, была большая и поневоле мы часто пересекались, всех их знали.
Так вот днем, часа в три, возвращаюсь я домой буквально через пару дней после рейса. Ездил я навестить мать своей первой жены. С ней самой я отношения не поддерживал, а все вопросы, связанные с воспитанием восемнадцатилетнего сына от первого брака, решал через бабушку. Я им завез какие-то подарки, сына не видел, а с тещей хорошо так посидели, обо всем переговорили. Отношения у нас были прекрасные.
Знакомых общих у нас множество, тем для разговора - масса, она мне еще и рюмочку налила, про своих подружек рассказала, кто преставился, кто какими болячками болеет, а кого обворовали недавно. Как раз неспокойный период какой-то был, вот и подруга ее, вечно сидящая дома, отлучилась всего на час к зубному врачу. Пришла, а квартиру почистили, как будто знали заранее, что уйдет, и приготовились.
- А ты, - говорит, - Миша, моряк, дом у вас огромный, будь внимателен. Дочка жвачкой во дворе похвастается, вот тебе и наколка! Коля как погиб, помнишь?
Колю, мужа второй дочки Зои Федоровны, я помнил хорошо. Погиб он за десять лет до этого , открывая дверь собственной квартиры, получил удар ножом в сердце.
В общем, накрутила меня теща. Приехал я домой, открыл ключом нижний замок, стал открывать верхний. И в это время нижний замок сам по себе закрылся. Я повторил операцию, замок стал закрываться сам по себе опять. Чертовщина какая-то! Я отер пот со лба. Нет, ну так не бывает!
Верхний замок был типа английского, и его следовало открывать последним. Я маленько подумал … и позвонил в дверь к соседям. Дверь открыла Татьяна, мать двух взрослых детей, моя ровесница, примерно.
- Таня, выйди на минутку. Посмотри, или я с ума сошел, или я чего-то не догоняю, - Я продемонстрировал свои действия.
- Там кто-то есть! – уверенно заявила соседка! – Эй, ты! Выходи, давай! Сейчас милицию позовем!
Мы попробовали открыть дверь снова, с тем же эффектом.
- Олег, иди сюда! – позвала Татьяна своего старшего сына, собирающегося осенью на службу. – Принеси молоток побольше и постой здесь, подстрахуй дядю Мишу. Я сейчас в милицию позвоню… Эй, ты слышал? Я иду в милицию звонить!
За дверью было тихо. Олег заглянул в глазок и уверил меня, что он что-то видит. Ну, это вряд ли. Глазки делают односторонними.
Пункт охраны народного порядка, или как он там называется, расположен был в пяти минутах ходьбы от нас, так что на Танин звонок отреагировали без промедления, и через пять минут уже были рядом с нами.
- Рассказывайте!
Я рассказал. И даже показал. Два милиционера, предварительно позвонив в квартиру, и прокричав угрозы в адрес предполагаемого злоумышленника, велели мне снять ключ от нижней двери с брелока, и открывать замки одновременно, стоя слегка сбоку.
Действуя таким образом, дверь я открыл, и оба стража порядка ворвались внутрь с оружием в руках. В коридоре никого не было. Не было никого и в комнатах. Только в детской был обнаружен беспорядок, милиционеры переглянулись, но я дал отмашку: «Все нормально. Это дочкина комната!».
Милиционеры развели руками. Я, как мог, извинился. Мы расстались.
Вечером пришла с работы жена, появилась и дочка. За ужином я рассказал «страшную историю». Обе, как по команде, засмеялись: - Фенька! Это Фенькина работа!
Оказалось, что девушки мои регулярно сталкивались с трюками нашей кошки Феньки, которая, заслышав звук проворачиваемого ключа, становилась на задние лапы, а передними била по широкой клавише замка, заставляя его закрываться.
Так вот я опростоволосился. Испугался чужих в доме.