Религия учит нас, что мы живем после смерти. Мы разговариваем с умершими. Имярек остается жив после смерти, хотя уже и не телесно-физически. Тело покойного несомненно мертво: оно недвижно, бесчувственно и быстро теряет облик, связываемый ранее с персоной имярека. Эта персона более не окормляет тела, но продолжает существовать. Вопрос: Где?
Ответ: в пространстве общения, – хотя и усеченном, за вычетом физического пространства телесно-чувственных обменов.
Мы часто сравниваем смерть со сном, и даже прямо называем смерть «сном вечным». Но, помилуйте! – разве тело человека, забывшегося в здоровом сне похоже на труп? Вовсе нет. Сон здоровых и юных по-своему прекрасен, и часто служит предметом изображения в искусстве.
Тогда что же объединяет сон со смертью?! Только одно: существование лица (имярека, персоны) в отрыве от тела. Во сне мы субъективно полноценно живем, движемся, действуем, общаемся, путешествуем, etc. ; но тело наше при этом остается недвижимым, хотя физиологически живым, – в отличие от тела умершего.
Что это значит? То, что лицо, персона, личность, Я – коль скоро сформировалось – способно существовать вне тела и без тела.
Оно существует в пространстве общения. Это логично, поскольку, строго говоря, лицо существует только в общении. В физическом пространстве, человек не узнанный, не опознанный, – сиречь не вступивший в общение с нами, – существует только как человек или тело, но не как лицо.
Можно сказать и сильнее: собственная сфера существования лица есть общение с другими лицами.
Драматургию и прозу Чехова часто упрекали в отсутствии сюжета. У него – одни диалоги! И нет в литературе более реалистичных сцен, чем у Чехова. Это подтверждает наш тезис. Главное в бытии человеков есть общение.
На физическое пространство бытие лица расширяется только благодаря телесным знакам коммуникации, или общения с помощью тел. В физической смерти происходит потеря этой одной возможности общения, но – и только! Общение в психических полях взаимоидентификации, единения, информационных обменов, сохраняется; и с ним сохраняется лицо.
В жизни мы часто наблюдаем акты общения, сопровождающиеся отказом от тела и содержательно состоящие в таком отказе – это акты самопожертвования, обмена жизни тела на честь, самоубийства. То есть в самом общении существуют фразы-акты потери сферы телесно-чувственных обменов. Это доказывает наш тезис о том, что ОБЩЕНИЕ есть собственная сфера бытия лица (имярека, персоны, эго), а телесная сфера выступает как привлеченная.
Изображение лица без тела, сущего в бестелесном общении лиц, дает нам христианская иконография, изображающая воинство небесное: ангелов, херувимов и серафимов в виде крылатых лиц.
О чем говорят такие изображения?
О том, что Бог есть Лицо, так же, как человек есть лицо; и в этом именно мы, человеки, одноприродны с Богом. Мы пребываем в общении с Богом как лица с Лицом. Отсюда и посредники нашего общения – ангелы суть лица. Крылья же их выражают функцию посланничества, передачи и переноса с неба на землю и обратно в нашем общении с Богом через третьих лиц.