Монарх наш — Петр, коли слышал,
Дитятя от второй жены...
Тогда он возростом не вышел
И были больно уж смешны
Такого вот царя движенья
И поступь детская у трона
И стран других пренебреженье
От турка, значит, до Бубона...
Тогда и Польша покушалась,
Хотела Киев получить
И делом подлым не гнушалась,
Чтоб земли наши разделить...
Тогда... Тогда... Как услыхали,
Что короновано дитя,
Соседи зубы обнажали -
Загрызть грозили не шутя
И так случилось, что семья,
Жены той первой не хотела,
Чтоб в Думе отошла скамья
И чтоб их место опустело,
Ведь управленье, то же злато -
Вкусившим трудно уступить,
Но дорога бывает плата
И можно кровь свою пролить!
И Милославские решили
С Петром Ивана посадить...
Семью Петра же сокрушили
Чтоб власть свою огородить...
Петра совсем боялись сбросить...
«Как в Риме будет — два царя.»
Мол пусть в деревне, на покосе,
В дали играет от Кремля...
Скажу тебе я, Савва милый,
Я с Милославскими в родстве
И меж стрельцов я на кобыле
Кричал о подлом воровстве...
И был я, Савва, заговорщик
И это грех, великий грех!!!
Мятежник — дьявола потворщик!
Он Сатане несет доспех!
Петра сместить зело хотели...
Иван же полоумен был
И не за Русь — за власть радели,
Ведь трон-то золотом искрил...
Взамен Ивана Софья править
Москвой и Русью станет впредь.
Петра ж подалее отправить -
Сим нос мамаше утереть.
Ведь Софья каверзного нрава
И дочка первой бишь жены.
Не девка — сущая отрава!
Такие в смуте лишь нужны.
И мачеху она, конечно,
И на дух не желала снесть.
Ух, ненавидела сердечно -
Интриг ее не перечесть!
А я... Виновен я без меры...
Хоть крови русской не желал,
А бунт опаснее холеры,
Пожаром гибельным пылал.
Я думал, Софья лучше будет -
Русь от нападок защитит,
Но оказал почет иуде...
Пускай Господь меня простит...
Ну, и чего греха таить-то,
Себя совсем уговорить,
Что кончим без кровопролитья
И пьяных словом разъярил!!!
В то утро больше водкой пахло,
Чем помышленьем о стране
И понимание иссякло,
Что мы в Москве — не на войне!!!
Мы сами разбудили силу,
Что не возможно удержать
И Родину свою в могилу
Мы сами стали опускать!!!
Сначало шло, как замышляли -
Играли чувствами стрельцов
И дураков мы распаляли
Припомнив подвиги отцов.»
Толстой тут хрипло рассмеялся
И грустно дальше продолжал:
«Как-будто враг им повстречался -
Москве — де нашей угрожал...
И обещали тут же сказки,
Что Софья златом одарит...
Сгустили мы, конечно, краски -
Мол бедность — де искоренит.
Ведь дураки хотят все сразу,
Чтоб деньги сыпались с небес
И нищету, как ту заразу,
Коль новый царь на трон залез,
То победит одним желаньем -
Указ бы только подписал!
А то что смута испытанье
Никто из нас не понимал!
Я помню, запах перегара
Преследовал меня везде...
И грабежи, потом пожары -
Куда тут думать о судьбе?
И виноватых, и безвинных
Рубили пьяные стрельцы...
Клинки их сабель дюже длинных
Запомнят на всегда купцы!
Я сам кричал:«В Кремле убили
Ивана гнусные враги!!!
А Софью ядом опоили!!!
На Кремль все!!! Беги! Беги!»
Иван-то был здоров, конечно,
К стрельцам он вышел на порог.
«Я жив-здоров, - сказал безпечно,-
А в остальном поможет Бог.»
Стрельцы уж расходится стали,
Но Софья тут дала приказ,
Чтоб люди вновь забушевали -
Три бочки выкатить за раз!!!
И потекла по новой водка...
В умах погасли честь и стыд,
Залились ею аж по глотку
И путь на Кремль вновь открыт!!!
Мне сказкой злою показалось
Хмельной безумство солдатни -
То бесовство в Москве металось!!!
Сверкали сабли и огни...
Семья Петра, ища спасенье,
Забилась в страхе кто — куда!
И не Руси то возрожденье -
Для русских страшная беда!!!
И из палаты Грановитой
Поволокли князей, бояр,
Чтоб пошутить толпе немытой -
То бесконечный был кошмар...
В Кремле лилася кровь рекою
И без разбора уж рубили!!!
Я, Савва, от тебя не скрою -
Причины вовсе позабыли!!!
Забыли Софью и Ивана,
Зачем пришли и что хотят...
И невесть что кричали спьяну
Таща соседских поросят.
Москва в крови своей тонула...
Три долгих дня гудел погром...
От ужаса сводило скулы...
В кафтане шитом серебром,
Я двадцать лет во сне уж вижу,
Стрельца хмельного без сапог,
Как он идет к окошку ближе...
Гляжу жует во всю пирог,
А тот пирог от крови красный!!!
Я ставню запер. Слышу смех.
О Боже! Город мой несчастный!
И мой, ведь это тоже грех...
И даже Софья испугалась -
К правленью могут не пустить.
Уже в палатах не смеялась,
Ведь и ее могли убить.
Когда поймут что натворили
На Софью свалят и погром,
Что город чуть не загубили -
Мол казнь царевне поделом!
И та разбойников уж славит...
Грабеж заслугою зовет...
Мол смерть врагов ее забавит.
В награду денег им дает...
И Софья правила страною,
И забавлялась каждый день.
Закрылась от забот стеною -
Ее друзья любовь и лень.
Как баба всякая, влюбилась
Царевна Софья без ума,
С восторгом чувству покорилась -
В Москве ж царила кутерьма...
Ее любовник — князь Голицын,
Меня по службе продвигал.
Любил он сам читать, учиться
И мне во многом помогал,
Хоть не годился к управленью.
Помехою скорее был,
Но подчиняясь Софьи мненью
Огрехов много сотворил...