29 Ладен
Падая под весом тела убитого воина, Ладен сильно ударился головой о пол и потерял сознание. Придя в себя, почувствовал, что его держат сильные руки, прижимая к груди, пахнущей кожей и мокрым мехом. Он ощущал покачивание, как будто ехал на лошади. Попытался что-то сказать, но соленый вкус во рту вызвал очередной приступ дурноты. Хотелось спать, и маленький принц не стал противиться этому желанию – поплыл по течению, чтобы опять вынырнуть через несколько часов, но уже в низкой темной комнате. Покачивание продолжалось. А может, это его нетвердый разум кидало на незримых волнах. Голова болела, в ней роили, гудели нестройные воспоминания, чьи-то лица и слова, которые он никак не мог остановить, замедлить, чтобы присмотреться получше, узнать, вспомнить.
Открыв глаза, заметил нечеткую в полутьме пляшущей комнаты фигуру. Женскую.
- Где я?
- А, очнулся! – женщина наклонилась к нему, уже привычным жестом протерла пахнущей уксусом влажной тряпицей лоб.
- Как ты?
- Голова болит. И комната качается… - пожаловался Ладен.
- А как же ей не качаться. Штормит слегка, вот у нас все ходуном и ходит. Но ты не беспокойся, тебя вон как обложили.
Кровать для Ладена была устроена в коробе, наполненном во много слоев выделанными шкурами примерно до середины. Так что возвышающиеся борта не давали ему упасть. Да еще и валиками мохнатыми его окружили, чтобы не ударился во время качки о дерево. В меховом гнезде было так тепло, мягко, уютно, особенно после тощих циновок Школы. И Ладен опять уснул.
Из этого состояния его вырвал мужской голос – шумный, веселый. Чья-то цепкая сильная рука бесцеремонно схватила принца повыше локтя.
- Крепкий мальчишка. Добро!
Что-то эти слова и движения Ладену напомнили, но он никак не мог понять – что. Видения опять сорвались с орбит и заскакали в беспорядочном танце.
- Хорошо тебя приложило, - сочувственно проговорил незнакомец, глядя в мутные глаза мальчика. – Но ничего, Сийя тебя выходит, не таких поднимала. Как тебя зовут, парень?
Принц разомкнул было губы, чтобы произнести свое имя… И вдруг понял, что и оно ускользнуло в этом непрекращающемся калейдоскопе, ослеплявшем и обманывавшем его сознание. Нет, он многое мог бы про себя рассказать. Например о том, что он – раб-ученик в бойцовской школе господина Су Ан Дая – это имя пропечаталось в его мозгу четче некуда. Что три раза в день он выходит на посыпанный белым песком двор на занятия – и только попробуй замешкаться – сразу получишь от Ирсима – вот еще одно имя, которое можно облечь в звуки. Ирсим недолюбливает его, только почему – уже и не вспомнить. Впрочем он со всеми строг, этот старый воин, бывший раб, жестокий надсмотрщик. Кроме одного мальчика, его Ирсим выделяет и никогда не бьет. Но вот как зовут счастливчика, уже и не вспомнить. И лицо этого паренька растворяется, как картина, нарисованная на белом песке.
Не дождавшись ответа, мужчина ушел, наказав женщине лучше ухаживать за мальчиком.
На следующий день его разбудил мужской голос, приглушенный, будто закутанный в мягкие меха.
- Реса! Ресаааа! – позвал кто-то. Плеча коснулась сильная рука. Принцу было знакомо это имя. Может быть, оно принадлежит ему? Мальчик открыл глаза. Из полутьмы проступила фигура воина - этот был старше и крупнее, чем давешний посетитель.
- Как ты, парень?
- Куда вы меня везете? – вопросом на вопрос ответил принц.
- Туда, где ты сможешь исполнить свое предназначение, Реса. Ведь так тебя зовут?
Принц пошевелил губами. Попробовал имя «на вкус». Определенно он его произносил, и не раз. Но что-то мешало признать его своим. Поэтому принц промолчал. Его не стали беспокоить.
Оторант вышел из корабельной коморы. На палубе его встретил Кин – воин, приходивший к мальчику вчера.
- Ну что, это тот, кто нам нужен?
- А кем ему быть? Думаешь, Кирса бы держал под такой охраной какого-нибудь другого мальчишку? А парень здорово приложился головой. Ничего не помнит.
- Ну что ж, - сказал Кин, - довезем до Кротихи – она рассудит.
К вечеру этого дня Ладен точно знал, что он – не Реса. Воспоминания вернулись к нему, хотя некоторые эпизоды еще размывались, отдаваясь в голове пульсирующей болью. Но лица его друзей, их имена и действия выступили из этого болезненного тумана, обозначившись четко и ясно. Однако принц был умным мальчиком, поэтому решил воспользоваться своим положением и до поры до времени не открываться карникам. Во всяком случае, пока корабль не достигнет земли. Для всех на корабле он оставался Ресой и продолжал делать вид, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть этого.