Гордость распирала Птичкина. Его имя, анкетные данные, адрес и телефон, красовались на белом квадратике плотной глянцевитой бумаги. Витиеватый тонкий текст приводил его в трепет и умиление. На глаза набежала непрошеная слеза и он с наслаждением вдохнул свежий запах типографской краски.
— Ви-зит-ка-а! — многозначительно произнес Птичкин.— Визитка. Господи, как хорошо и прелестно. Поди, теперь с артистами, учеными и писателями сровнялся. Банкиры и коммерсанты со мною на дружеской ноге. А кое-кого и за пояс заткнул. Не чета теперь безвестным субъектам простолюдинам. Птичкин себя еще покажет, горным орлом, беркутом взлетит. Его имя и бронзовый голос еще зазвучат с высокой трибуны. Он ни какой-нибудь валух или пилигрим, он — птица большого полета. Сто экземпляров, на первый случай, довольно, а там по мере нарастания популярности и деловых контактов, тиснем еще сотню-другую на английском и французском языках, а может и на иврите. Нынче для евреев наступил звездный час, во всех структурах власти, в банках и шоу-бизнесе засели. Широко распахнулся «железный занавес» — куда хочешь лети, была бы валюта... Мобилизовав свое пылкое воображение, Птичкин представил ситуации, в которых визитка могла стать гвоздем программы.
Скажем, выдалась ему командировка в столицу. Купе SV, монотонный стук колес, россыпи золотых огней за окном, а напротив, за столиком, очаровательная незнакомка. Птичкин мечтательно прошептал: «Всегда без спутников, одна, дыша духами и туманами, она садится у окна».
У поэта Александра Блока, горемыки, создавшего эти прелестные стихи, наверняка, не было визитки, поэтому и тосковал. А я подам незнакомке визитку. Слово за слово и вспыхнет изумительный роман. Взглянет она, а на визитке начертано: «Птичкин Василий Михайлович, высокообразован, состоятелен и холост...» и обомлеет, на шею бросится и нежно скажет: «Вы мой принц».
И в столице с визиткой никаких проблем — номер люкс по первой просьбе, в ресторане — лучшее место, а уж министры и артисты почтут за честь общение. Вот она сила печатного слова! Пребывая в радужных мечтах, Птичкин вспомнил, что договорился с приятелем по кличке «Спонсор», встретиться в ресторане, чтобы отметить знаменательное событие — выпуск персональных визиток. Три десятка он взял с собой, намереваясь расширить круг полезных знакомств.
В ресторане приятели вели себя раскованно и вальяжно, на манер знаменитостей. Одну визитку Птичкин вручил приглянувшейся официантке, две — руководителю и солисту ансамбля за щемящее -трогательное исполнение песни: «Не сыпь мне соль на рану».
Затем, по мере нарастания выпитого (а пил он, как слон), дарил визитки налево и направо. К концу пиршества, взывая к посетителям, скандировал: «Визитка, визитка – а!» Какой-то тип, тугодум, не разобравшись в чем дело, затеял полемику о визите крупного дипломата.— На воздух, на воздух! Мне нужен простор для полета,— кричал Птичкин, норовя остановить такси, но напоролся на спецавто и оказался в медвытрезвителе. Когда протрезвел, решил не выдавать себя, держаться, как партизан на допросе.
— Птичкин Василий Михайлович, высокообразован и состоятелен,— произнес сержант милиции, повертев в руке визитку. — Попался, гусь холостой, лапчатый. Поработаешь у меня на уборке общественных сортиров.
— Эх, визитка, визитка,— вздохнул Птичкин и уныло поплелся на вызов блюстителя порядка.
г. Керчь