Онежск, 3 декабря 2005 г.
Машина тронулась, развернулась и покатила по дороге, покрытой тонкой коркой наледи. В салоне было тепло и сухо, громко играла однообразная клубная музыка.
- Долго собирались! – обратился к сидящему впереди Ханту водитель, перекрикивая увесистый бит динамиков. – Все уже там, отмечают!
- А ты чего трезвый? – спросил Хант.
- Я не пью вообще!
- Спортсмен?
- Да не, просто синьку не люблю – бычий кайф!
- А дудос?
- Это можно иногда! С пацанами посидеть в хорошей компании, но тоже в меру!
Машина выехала на трассу, оставив позади бетонные многоэтажки спального района, и, набирая скорость, понеслась по заснеженной дороге.
- Тебя как звать-то? – спросил Хант.
- Паша. – водитель протянул Ханту руку, тот пожал её.
- Хант, а это Карина. – Хант мотнул головой назад. Девушка дремала, прислонившись лбом к дверному стеклу.
- Ты Дэна давно знаешь?
- Кого?
- Ну Дэна, именинника! Ты нас к нему на днюху везёшь!
- А-а! – Паша весело расхохотался. – Да не, я его совсем не знаю. Меня просто Алик попросил по дружбе вас из города забрать. У нас с ним дачи рядом, мы там с пацанами сидим, отдыхаем. В баньку сходить приехали.
- Понятно.
Машина свернула с укатанной трассы в лес и, замедлив ход, поползла по извилистой густо занесённой снегом дороге. Заснеженные ветки периодически врезались в лобовое стекло.
- ****ец! Хорошо хоть колея есть. – сказал Паша. – Если бы не было, хер бы мы сегодня здесь проехали! Вам, кстати, повезло – остальные на газели добирались. Им от трассы пришлось пешком шперлять по морозу!
Через пару минут дорога выровнялась и за окном в свете фар показался дачный посёлок, состоящий из домиков разной высоты и внешней отделки. Немного попетляв между разномастными домами, Паша свернул к небольшому одноэтажному дому и остановился.
- Приехали! – объявил он, заглушив двигатель.
Хант повернулся, перегнулся через сиденье и аккуратно пальцами толкнул Карину.
- Подъём, спящая красавица!
Девушка открыла глаза, потёрла лицо руками и, зябко подёрнув плечами, вышла из машины. Хант вылез из машины и, потягиваясь на морозном воздухе, огляделся по сторонам.
- Вам туда! – Паша показал рукой на соседний двухэтажный, обшитый деревом дом с летней верандой, тупоугольной шиферной крышей и дымящейся кирпичной трубой. – Давайте, Алику привет!
Паша быстрым шагом направился к своему дому. Хант и Карина, взявшись за руки, пошли на соседний участок. Из дома доносилась громкая музыка, праздничный шум, смех и крики. Поднявшись на невысокое крыльцо, они без стука зашли в дом и оказались небольшом тускло освещённом помещении, судя по обстановке, исполнявшему роль кухни и прихожей одновременно: слева от входной двери стоял кухонный стол, заваленный зимней одеждой; справа – чугунная дровяная плита, покрытая серебрянкой; к одной из стен был прикручен умывальник с раковиной. В потолке был квадратный люк, от которого к полу росла прямая ступенчатая деревянная лестница. Из-за двери в стене напротив доносился шум. Судя по всему, праздник был именно за ней.
- О-о-о! Какие люди! – дверь открылась, и навстречу Ханту и Карине двинулся Алик со стаканом в руке. Судя по раскрасневшейся морде и весёлому блеску глаз, этот стакан был у него в руках уже давно, а содержимое обновлялось с завидной быстротой.
- Давайте-давайте, скидывайте шмотки, проходите! – он показал на кипу одежды на столе. – А разуваться не обязательно! Давайте-давайте!
Гости разделись, Алик пожал Ханту руку, похлопал по спине, дружески приобнял Карину.
- Давайте за мной! А чего в пакете? – Алик кивнул на небольшой полиэтиленовый пакет с рисунком у Карины в руках.
- Подарок.
Они зашли в просторную светлую комнату с несколькими окнами, обставленную старой мебелью. В комнате было человек десять пацанов и примерно столько же девчонок. Посреди комнаты стоял старый стол-книжка, заставленный разномастными бутылками с крепким алкоголем и холодными закусками в тарелках и мисках. По углам стояли диваны и кресла, вокруг стола – несколько стульев. Пожилой японский музыкальный центр, стоявший на советском книжном шкафу у стены, громко выкрикивал треки в стиле хип-хоп колонками, считавшимися в своё время мощными и большими. Под одним из окон возвышалась башня из нескольких упаковок баночного пива – по двадцать четыре штуки в каждой. Верхняя упаковка была вскрыта, нескольких банок не хватало.
Дэн сидел в углу на одном из диванов. В одной руке у него была банка пива, в другой – талия сидящей рядом девчонки с выбритыми висками, собранными в хвост красными волосами, и пирсингом в ушах, брови, носу и нижней губе.
- Хант, братан, давай сюда! – весело крикнул Дэн, заметив вошедших гостей.
Хант и Карина направились к нему мимо многочисленных отдыхающих, по пути поздоровавшись с Иисусом и Митяем – других знакомых среди гостей не было. Дэн поставил банку на подлокотник, отпустил девушку и, встав с дивана, по очереди обнял Карину и Ханта.
- Как добрались?
- Нормально. Даже лучше, чем вы, походу! – улыбнулся Хант.
- Это да! Газель ебливая проехать не могла! Полные кроссы снегу набрал, пока добрались. – в доказательство Дэн приподнял левую ногу, показав потемневший от сырости серый носок.
- На, это тебе! – Карина протянула Дэну пакет, звонко чмокнула в щёку.
- Ну-ка, ну-ка! – Дэн сунул руку в пакет и извлёк из него вытянутую стеклянную бутылку шотландского виски.
- Двенадцатилетний! – гордо пояснил Хант.
- Ништяк, ништяк! – Дэн радостно разглядывал важную куропатку, изображённую на этикетке. – Спасибо! Давайте, падайте куда-нибудь! Алик, братан, прими подарок и налей гостям выпить, не в падлу!
- Чё эт ты раскомандовался, а? – в шутку возмутился Алик, нацепивший на голову разноцветный бумажный колпак.
- Он именинник, ему можно! – выкрикнул кто-то.
- Я так-то тоже именинник! – сообщил Алик, заплетающимся языком.
- С *** ли?
- У меня шестого днюха! Мы сегодня и за меня, и за Дэнчика пьём!
- Твоя днюха ещё не наступила, так что не ****и и наливай! – рассмеялся Дэн.
- А твоя уже закончилась, так что не выёбывайся! – парировал Алик, тем не менее всё-таки подходя к столу и беря стаканы. – Чего будете?
- Коньяк.
- Вермут со спрайтом.
Алик быстро и умело разлил алкоголь по стаканам – такой сноровке позавидовал бы любой бармен. Хант и Карина отсалютовали Дэну стаканами с выпивкой и опрокинули их содержимое в себя. Алик тут же налил по второй порции.
Алкоголь полился рекой. Мелькали стаканы, рюмки, пивные банки. Невысокий крепкий парень, которого присутствующие называли Фашистом, усевшись за стол, готовил «плюшки», отрезая их от внушительного куска гашиша перочинным ножом, прогревая и раскатывая пластмассовой зажигалкой.
- Кто дуть будет, подходите! – объявлял Фашист, не отрываясь от работы.
К столу подошли несколько человек, выстроившись в очередь, как в продуктовом магазине, и жадно поглощая глазами маленькие чёрные точки на столе.
- Взрывайте, хули вы стоите?
Кто-то достал «девайс» и вскоре в комнате запахло сладковатым дымом. Слышались редкие сдавленные вдохи и удовлетворённые выдохи, сопровождаемые весёлыми комментариями.
- Юлька, иди курить! – крикнул стоящий у стола Дэн, подзывая свою подругу.
- Нихуя! Бабам не даём! – категорично ответил Фашист, старательно раскатывая ещё один кусочек твёрдого чёрного вещества. Комната взорвалась смехом.
К Ханту подошёл пьяно улыбающийся Иисус, услужливо протянул трубку с добротным кусочком гашиша в чашечке и металлическую турбо-зажигалку. Хант поднёс мундштук к губам, щёлкнул кнопкой зажигалки, и шумно втянув ароматный пьянящий дым, передал «девайс» Карине. Та с благодарной улыбкой взяла трубку и мастерски уничтожила остатки наркотика.
Канабинол накрыл пропитанное алкоголем тело мягким тяжёлым одеялом, стоять стало тяжеловато. Хант оглядел комнату и, заметив свободное пространство на одном из диванов, взял Карину за руку и направился к нему, запасливо прихватив с собой пару банок пива.
Хант приземлился на диван, Карина уселась к нему на колени, и они, обнявшись, принялись разглядывать происходящее в комнате, не спеша потягивая пиво.
Алик и Фашист громко спорили по поводу музыки.
- Бля, поставь ты чего-нибудь другое!
- Какое «другое»? Чем тебе это не нравится? – протестовал Алик.
- Ты знаешь, чем! Ненавижу я этот хип-хоп ебучий! Он засоряет нашу культуру! Его ниггеры придумали!
- Что ты имеешь против ниггеров?
- А что я должен иметь за?
- Они лично тебя обидели? Или родителей твоих?
- Ещё бы они меня обидели!
- Так что ты против них имеешь?
- Ничего! Чёрная музыка не для белых ушей!
- Хо-хо-хо! Ничего себе ты заговорил! А то что ты гашик куришь, тебя не смущает?
- При чём тут гашик?
- Как это «причём»? Он марокканский так-то, если что! Или ты думаешь в Марокко истинные арийцы живут?
- При чём тут Марокко?
- Да притом! По твоей логике тебе и дуть нельзя! Чёрный гаш не для белых лёгких!
По комнате пронесся смешок. Фашист нахмурился, замахал на Алика рукой:
- Ну тебя нахуй! Я тебя попросил музыку сменить, а ты мне тут мозг выносишь своим Марокко! Можешь просто поставить чего-нибудь другое?!
- Да поставь ты правда что-нибудь другое! Пусть он успокоиться! – загалдели гости.
Алик подошёл к музыкальному центру, немного покопавшись сменил диск, нажал на «плей» – заиграл лёгкий драм-энд-бэйс.
- Ну как, это всех устраивает? – Алик оглядел обитателей комнаты, остановил взгляд на Фашисте. – Или это опять не для чьих-то ушей?
- Не, всё нормально. Дуть будешь?
Несколько накурившихся гостей, в том числе Иисус и Митяй, сидели на полу посреди комнаты и, по-идиотски посмеиваясь, несли всякий бред, обретающий смысл только для их затуманенного гашишем сознания и отгоняющий скуку. Двое парней, сидящих за столом, с удивлёнными лицами разглядывали комнату непомерно расширенными зрачками. Одного из них Хант несколько раз видел в городе – невысокого, с густыми чёрными «дредлоками» толщиной с охотничьи колбаски, огромного диаметра «тоннелями» в ушах и лицом, по количеству пирсинга напоминающим подушку для булавок. Парень выглядел нехорошо, даже несмотря на внешний вид.
- Слышишь? – обеспокоенный Хант наклонился с дивана и толкнул сидящего на полу Иисуса пальцами в плечо. – А чего это с ними?
Тот посмотрел на парней, в сторону которых указал Хант, беззаботно махнул рукой:
- Да всё в порядке! Они под бутиратом.
- Серьёзно?
- Ну да! Хочешь тоже – спроси, у них ещё должно оставаться.
- Нет, спасибо! Я фармацевтику не признаю.
- Правильно, я тоже. То ли дело, природные продукты!
Иисус вытянул сжатую в кулак руку, Хант стукнул по ней своим кулаком в ответ и, успокоившись, откинулся на диване.
Через некоторое время утомлённые праздником гости стали вырубаться. Несколько парней и девчонок, разбившись на пары, по очереди покинули комнату в поисках удобного места для сна и секса. Прочие же засыпали где придётся – за столом, на диване, на кресле, на полу. Алик сделал музыку тише и погасил свет – в комнате стало темно. Хант обнял дремлющую Карину, блаженно прикрыл глаза и провалился в пьяный сон.
Когда он открыл глаза в комнате уже было не так темно. Сквозь глухо зашторенные окна усердно пробивался холодный зимний свет, причудливыми бликами играя на стекле опустошённых бутылок, разбросанных по всей комнате. Хант поморгал глазами, прогоняя остатки сна и пытаясь приспособить зрение к темноте помещения.
Кто-то толкнул его в плечо. Хант повернулся и разглядел развалившегося рядом Дэна с Юлькой в обнимку. Тот заговорчески поблескивая глазами приставил палец к губам, после чего этим же пальцем начал энергично указывать на диван напротив. Хант перевёл взгляд в ту сторону и, приглядевшись, различил в темноте однообразное повторяющееся движение. Движение сопровождалось ритмичным скрипом диванных пружин и тяжёлым сопением, так хорошо слышном в утренней тишине.
- Кто? – шёпотом спросил Хант.
- Алик с Ленкой! – шелестяще хихикая, ответил Дэн.
В этот момент из угла комнаты раздался громкий голос одного из гостей:
- О! Алик, давай, братан! Работай!
Рассмеявшийся в голос Дэн быстро перехватил инициативу и, подражая болельщику спорта, начал монотонно хлопать в ладоши, выкрикивая в такт хлопкам:
- А-ЛИК! А-ЛИК! А-ЛИК! А-ЛИК!
Оказалось, неспящих в комнате было гораздо больше, потому что тут же как минимум шесть пар рук и голосов, не считая Ханта и Карины, тоже сочли своим долгом поддержать товарища в соответствующей манере. Так продолжалось около минуты, после чего смеющийся Алик свалился с девушки спиной на диван, а все обитатели комнаты дружно расхохотались, бурно аплодируя и крича.
Героям публичного сношения дали одеться и только потом включили свет. Раскрасневшееся лицо смущённо улыбающейся коротко стриженной белобрысой Ленки вызвало очередную волну смеха, шуток и улюлюканий.
- Ладно, хорош вам ржать! – усмехнулся Алик, подымаясь с дивана и застёгивая штаны. – Давайте потихоньку собираться, скоро поедем.
Гости начали неохотно вставать и лунатично бродить по комнате. Одни пытались лечить похмелье оставшимся с вечеринки пивом, другие – преимущественно прекрасная половина гостей – с помятыми лицами и причёсками наводили уборку.
Хант и Дэн, прихватив по банке пива, пошли курить на веранду. Иисус последовал за ними, предварительно допив остатки водки в одной из бутылок, чем вызвал у Ханта крайнее удивление:
- Ты чего так жёстко? Водяру с утра. Взял бы пива банку.
- Я пиво не пью.
- Как это? Совсем?
- Ну, не совсем. В бане там могу иногда, и то очень редко. А так – нет.
- А летом? Когда жарко?
- Не. Мне вкус сам по себе не нравится. Я больше по коктейлям.
- Понятно.
Дверь открылась и на веранду выглянул Алик с бледным как мел лицом и обалдело вытаращенными глазами:
- Бля, парни, там беда! Давайте резче сюда!
Парни погасили сигареты и в недоумении последовали за хозяином, тщетно пытаясь по пути узнать у того, «что там за херня такая случилась». Они проследовали за ним в небольшую комнатку на первом этаже. В комнате были две кровати, старый платяной шкаф, небольшая тумбочка и два парня, которые вчера, как Хант узнал, были «под бутиратом». Один из них стоял у кровати, второй – с дредлоками и пирсингом – лежал на полу, застыв в неудобной позе.
- Бля, он не встаёт! – дрожащим голосом сказал тот, что стоял у кровати.
- Ты о своём члене? – весело поинтересовался заходящий в комнату Иисус, но увидев второго, скрючившегося на полу, быстро сменил веселье на беспокойство. – Что это с ним за ***ня?
Парень на полу смотрел перед собой широко раскрытыми неподвижными глазами. Его подбородок и толстовка спереди были выпачканы белой подсыхающей рвотой, вытянутая вперёд правая нога конвульсивно подёргивалась.
- Бля, что с ним такое? – чуть не плача, спросил первый «бутиратчик».
- А ты что не видишь? – Хант отгрыз заусенец с большого пальца, сплюнул его на пол.
- Отъехал!
- К-к-к-как отъехал? – лицо «бутиратчика» передёрнулось гримасой ужаса.
- Передоз у него, ёб твою мать! Повезло, что хоть не на спине отключился, а то блевотиной бы захлебнулся. Давно он так?
- Не знаю…
- В смысле, ****ь, «не знаю»?! Слышишь ты, незнайка, ты же с ним закидывался, так что значит «не знаю»?! По сколько вы хлопнули?
- По две пробки.
- Точно?
- Ну я точно, а он…
- Что «он»?
- Он вроде ещё хотел закинуть.
- Так «хотел» или «закинул»? – Хант присел на корточки рядом с застывшим парнем.
- Д-да я не знаю, нас уже попустило. Я за пивом отошёл, возвращаюсь, а он…
- Бля, ты дебил, ты понимаешь, что не надо было его одного оставлять?! – заругался Алик. – Ты пока за пивом ходил, он ещё закинулся и передознулся. Если он сейчас здесь ласты завернёт, ты в этом будешь виноват, ты хоть это понимаешь?!
Бутиратчик закрыл лицо ладонями, нервно задёргал плечами.
- Слышишь, чего с ним делать-то? – Алик повернулся к Ханту. – Он хоть дышит?
- Дышит-дышит. – успокаивающе ответил тот, поднимаясь. – В больничку его надо, на промывание и под капельницу.
- Скорую вызывать? – схватился за мобильник Бутиратчик.
- Ты что охуел? Какую скорую? – Алик выпучил глаза. – Он же у меня дома! Мне тут такие дела нахуй не нужны! Меня потом менты заебут!
- Какие менты?
- Обыкновенные! В серой форме и с погонами! Ты вообще в курсе, что бутират запрещён? Когда его в больничке откачают, сразу же ментов вызовут! Они обязаны. А у скорой мой адрес останется.
- Что тогда? Такси?
- Такси тоже не варик. – Дэн отрицательно покачал головой. – Ни один таксист его не возьмёт в таком виде. Тем более с пригорода! По себе знаю.
- Когда за нами должны приехать? – спросил Хант.
- К часу. – Алик достал из кармана мобильный, посмотрел на дисплей. – Через два часа только.
- Долго. – Хант качнул головой. – Он к тому времени может реально зажмуриться. Надо какой-нибудь транспорт искать. Срочно. Как насчёт этого Паши? Который нас вчера привёз? – Хант посмотрел на Алика.
- Можно попробовать. – тот пожал плечами. – Правда неудобно как-то второй раз за сутки его просить.
- Алик, ебучий случай! – вскричал Хант. – Когда этот кадр подохнет у тебя на полу, тебе удобно будет?! Бегом, ****ь, чеши к этому Паше, обрисовывай ситуацию и проси его как хочешь, чтоб вёз это туловище в город!
Разозлённый Алик пулей вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
- Неудобно ему! – покачал головой Хант, повернулся к Бутиратчику и ткнул в него пальцем. – Ты! Как там тебя?
- Клим.
- Клим. Короче, Клим, ты едешь с этим телом до больнички. Смотришь, чтобы он не подох по дороге, и чтобы врачи сделали всё как надо. Когда приедут мусора – а они приедут, я отвечаю – смотри, чтобы этот любитель то;рча не ****анул им ничего лишнего. Вас здесь не было, понял? Ври им, что хочешь, но вас здесь не было!
- И что мне им сказать? – взволнованно спросил Клим.
- ****ь, уважаемый, прояви смекалку! Придумай что-нибудь. Скажи, что у кого-то из вас на хате сидели и там закинулись.
- И что будет?
- Ничего не будет. – Хант широко ухмыльнулся. – Вас обоих отправят в тюрячку, и там тебя будет драть в очко волосатый монстр по имени Отто.
- Чего? – Клим потешно выпучил глаза под нервный смех Дэна и Иисуса.
- Да ничего. Это шутка такая. Ничего вам не будет. Поебут голову немного, потом дадут по триста рублей штрафу за употребление и всё. Главное барыгу своего не сдай, которому ума хватило вам это говно толкнуть. Скажи на улице подошёл какой-то чёрт, предложил закинуться, вы не отказались. А кто, откуда – ты не знаешь. Играй под придурка, короче. У тебя это, я смотрю, охренительно получается.
Хант повернулся к Дэну с Иисусом:
- Парни. Короче, когда Алик добазарится насчёт мотора, надо будет это туловище аккуратненько на улицу вынести и в тачку загрузить. Это мы с Климом сделаем, но надо на шухере постоять, чтобы те, кто там, – Хант показал большим пальцем в сторону гостиной, – не выпалили, что он не живой. А то тёлки в шесть секунд такой кипеж подымут – устанем успокаивать. Короче, как только Алик вернётся, идёте в ту комнату и смотрите, чтобы минут десять никто оттуда не высовывался, окей?
Парни понимающе покивали. В комнату вернулся запыхавшийся Алик, лицо его было перекошено нервной ухмылкой.
- Ну что? Как там? – поинтересовался Хант.
- Нормально всё. Отвезёт он его, я договорился.
- Ништяк. Давайте, парни, на шухер. А ты хули стоишь? Иди одевайся!
Дэн и Иисус кивнули и скрылись за дверью. Клим вышел следом и через секунду вернулся в болоньевой зимней куртке и чёрной вязаной шапке. Вдвоём с Хантом они подхватили парня под руки и под ноги и потащили его на улицу через любезно придерживаемые Аликом двери. С торца дома у заведённой машины стоял Паша с горящей сигаретой в зубах.
- Ну чего? Я смотрю, хорошо отдохнули? – хохотнул он.
- Даже чересчур. – выдохнул Хант, засовывая бессознательное тело в машину на заднее сиденье.
- Бывает. – Паша бросил окурок под ноги и пошёл к водительской двери. – Поехали?
- Ага, сейчас. – кивнул Хант и, дождавшись, когда Паша сядет за руль, обратился к Климу. – Ну, ты всё понял? И смотри, не вздумай съебаться, когда приедете в город. Не отходи от этого пацана ни на шаг, пока всё не разрулится. Это твой косяк, что он сейчас одной ногой в могиле. Когда с кем-то торчишь, надо за ним смотреть! Мобила есть?
- Ну есть, а…
Не дожидаясь ответа, Хант бесцеремонно сунул руку в карман Климовой куртки и извлёк оттуда небольшой кнопочный телефон с цветным дисплеем. Быстро набрав номер, Хант нажал на кнопку вызова и через секунду из его кармана заиграла популярная электронная мелодия.
- Всё, держи, – Хант нажал на «сброс» и вернул телефон хозяину. – Вечером позвоню, узнаю, как всё прошло. Давай, бегом в тачку!
Клим послушно полез на заднее сиденье, уселся рядом с коматозным товарищем. Машина, рыча мотором, тронулась и покатила в сторону шоссе. Хант и Алик закурили, провожая машину взглядом.
- Придурки, бля! – недовольно сплюнул Алик. – Дети бестолковые.
- Ага. – согласно кивнул Хант. – Знаешь, как говорят: «Не можешь срать – не мучай жопу». Не фига было вообще «буратиной» закидываться, раз не умеют!
- Башка от них разболелась. – Алик, поморщившись, бросил окурок в снег. – Пойдём накатим, чего-нибудь покрепче.
- Покрепче же вчера всё кончилось.
- Вискарь остался, который вы вчера принесли. Его вчера не распечатали. Пошли расцыганим Дэна на него. Думаю, он не будет против.
- Пошли. – охотно согласился Хант. После такого утра мысль о стаканчике виски казалась весьма уместной.