глава 5
Попасть внутрь закрытого клуба «Зодиак» оказалось делом не простым. Гора мышц с непроницаемым лицом и отрешенным взглядом, молча, слушал рассказ о новом купленном костюме. И забытом удостоверении. Чертов дресс код. До форсился, Карамзин. Красная корочка, открывающая любые двери, осталась почивать во внутреннем кармане: старого, родного, помятого пиджака.
Вы киножурналы советского периода смотрели. Практически перед каждым сеансом демонстрировался познавательный десяти минутный сюжет из журнала «Хочу всё знать». Оттуда из детства и осталась зарубина: «И все же, мы не привыкли отступать. Нам расколоть его поможет….». Не про охранника я, в рифму: «Лаз иду искать».
Обойдя клуб по периметру, Карамзин удовлетворенно хмыкнул обнаружив не закрытое окно с тыльной стороны. Остается поблагодарить персонал за не добросовестность.
-Ну, что доблестный страж съел,- сопя от напряжения, Алексей Петрович преодолевал небольшое препятствие, в виде сетки от насекомых. – Не все, так активно бдят.
Внутри оказалось темно. И Карамзин не сразу сообразил, что попал в сантехническое помещение. Для начала пару пришлось попинать пустые ведра. И что-то стеклянное – дребезжа упало на пол. Глаза привыкали к полумраку, в то время ногу скользили по растянувшейся липкой лужице, чвакающей по подошвами ботинок. Наконец наведенный фокус выловил на горизонте дверь ядовито зеленого цвета. Выход - подальше от смрадного замкнутого пространства.
Высунув голову в коридор, Карамзин не заметил никакого шевеления. Не удивительно. В ночном клубе жизнь, с её буйством красок, наступает после 20.00. Будем пробираться по памяти.
Почему так. Да очень просто. Года три назад следственная бригада расследовала в «Зодиаке»: большой мордобой, с небольшими ранениями. Вот тогда Алексей Петрович Карамзин и познакомился с хозяйкой заведения. А заодно отмазал одного из гостей, не заметив в кармане оного, маленький пакетик с белым порошком. За вознаграждение естественно. И у ребят из наркоотдела работу забирать не по-ментовски как-то.
-Ты кто такой? – Перед Карамзиным, как из-под земли вырос ещё один «шкаф».
-Да, сколько Вас на один квадратный метр? – Возмутился непрошенный гость. И был тут же наказан за дерзость. Правая рука в одно мгновение оказалась вывернута сзади и тело под неравноценным весом «шкафа» упало на пол.
-Поаккуратней, Мальчиш.- Пошевелился под амбалом Карамзин, пытаясь лечь поудобней насколько это было возможно в данных обстоятельствах. – Для начала, мог бы спросить, кто ты так азартно прижимаешь?
-Ты кто такой? – Три слова выпрыгнули и повисли над телом следователя.
-Я следователь прокуратуры. Карамзин Алексей Петрович. Мне необходимо поговорить с Катрин.
-С Катрин Германовной, - поправил доблестный страж. Продолжая восседать на придавленном торсу и не отпуская руку.
-Толян, что тут у тебя за шум? – В коридор ввалился еще один охранник. В руке у него была рация, по которой он непрестанно переговаривался.- Ты кто такой?
-Вы, что издеваетесь? – Карамзин не на шутку рассердился. Собрав все силы он скинул восседавшего наездника и вскочил на ноги. -Один: «Кто такой»? Второй, третий. Хоть кто-то меня услышит. Я Карамзин…..
-Алексей Петрович? – Охранник с рацией в руках напряженно вглядывался в лицо следователя. – Какими судьбами? Вы к нам по делу или отдохнуть?
-Ты что ли, «Перстень»? – Вспомнил лицо из архива «старых» знакомых Карамзин.
-Ага. Я. Перстенев Валера. – Радостно закивал «Перстень».
-Аллилуйя. Толик, слез с меня. У меня теперь есть пропуск – Валера.
«Шкаф» Толик потоптался напоследок по новехонькому пиджаку, скатился в сторону. И встав подал руку слегка придавленному следователю. Причем слова «придавленный» в данном случае используется в прямом назначении.
-Так, Вы к Катрине Германовне? Алексей Петрович, я провожу. – Начал арию благодарного стража Перстенев.
-Куда ж я без тебя. Ты теперь Мальчиш-Плахиш, мой прокомпостированный билет. Вдруг на пути объявятся еще парочку громил, а у меня проходной документик имеется.
-Не понял, сейчас. Мы едим куда-то? Или проводить к Катрине Германовне?
-Узнаю тебя, Перстень-Мальчиш. Ты всегда отличался умом и сообразительностью.
Валера Перстенев недоверчиво покосился на Карамзина. Где-то в глубине души он почувствовал насмешку, но инстинкт самосохранение работал на подсознательном уровне. И это седьмое, самое верное чувство кричало: «Алексей Петрович, не тот человек, с которым стоит бодаться».
-Окей, следуйте за мной. – Уже более официальным тоном, но с той, же учтивой интонацией пролепетал Перстень.
Кабинет хозяйки заведения находился в самом конце коридора, в противоположном крыле от зала. Карамзин перестал путаться в лабиринте, как только они оказались рядом со сценой. На этом пяточке, три года назад он облазил каждый сантиметр. Но дойти до столь заветной двери, неразлучная парочка не успела. Навстречу неслась раскрасневшаяся от крика Катрин. Причем, кто был виновником столь агрессивного поведения, мужчины не заметили.
Катрин Германовна Червонная – имя неординарное по лексическому значению, оказалось как ни странно настоящим. И внешний вид: рубиновые волосы, карие глаза и очень тонкие губы – дополнял необычность и укладывался в продолжение образа.
-В наушник разговаривает, - перехватил взгляд «Перстень». И поднял вверх руку, привлекая внимание разгоряченной женщины. – Катрин Германовна, к Вам из прокуратуры пришли. Следователь Карамзин.
-Алексей Петрович?. – Быстрый взгляд пробежался по мужской фигуре, закончив осмотр на уровне глаз. Ни капли удивления. Карамзин ловил такую реакцию на раз. Ощущение, что Катрин Червонная ожидала «внезапное» появление, уцепилось за интуитивную извилину в мозгу. Без условно, знать, что в «Задиаке» появиться именно Карамзин – Червонная не могла. А вот появление милиции в принципе её не удивило.
Хозяйка заведения быстро распрощалась с человеком по другую сторону магнитных волн. И приземлилась за ближайщий столик рукой показывая на свободное место и приглашая присоединиться.
-Постарели, Вы Алексей Петрович. Седина, морщинки – работа не сахар?
-Не даете, расслабится. Приходится гоняться за преступниками день и ночь. Когда уж о себе подумать. – Поддерживая настрой, прогремел Карамзин, бухаясь на предложенный диванчик.
-А ко мне-то по какому поводу? Мы вроде бы не вызывали милицию и происшествий в «Зодиаке» за последнюю неделю никаких. Скучно живем. Даже обидно. И хотелось бы похвастаться, да не чем.
-Ой ли, Катрин? В таком болоте и без жаб. – Карамзин кожей почувствовал, как напряглась рубиновая королева. Плохо, что она ждала появления следователя. Потерян эффект неожиданности и диалоги продуманы и осмысленны.
-Алексей Петрович, я женщина занятая и обсуждать природу или мир водоплавающих, просто не имею времени. Я Вас слушаю.
-Хорошо, хочешь по делу, изволь. Отвечаешь на два вопроса и я исчезаю. Оставляя тебя с кучей не переделанных дел. Что делала твоя машина ночью третьего дня на Королева 13? Откуда ты знаешь и как давно, Ингу Зонне?....
Катрин попыталась возразить, но Карамзин был на чеку и пощелкал губами предупреждая:
-Не помню, не знаю – даже не думай употреблять глаголы с частицей «не». Автомобиль, зарегистрированный на имя Катрин Германовны Червонной, зафиксировала камера наблюдения. В банке « Капитал», точнехонько напротив дома с не хорошей квартиркой. Инга Зонне… на случай если с памятью опять беда…- девушка работала у тебя в клубе. И даже если ты не делаешь своим девочкам записи в трудовой книжке. Зонне крутилась на шесте. В ноутбуке у неё полно фотографий из клуба и в том числе рядом с «мамочкой». Не моя фантазия – фотки подписаны.
-Сучка, не могла не выпячиваться. Селфи ей понадобилось. – Зло фыркнула рудоволосая хозяйка «Зодиака».
-Согласен. Грубо, ёмко, точно. Хотя…., как говориться о покойниках или хорошо, или ничего.
-О…. покойниках? – Лицо Катрин превратилось в серый пепел. – Ингу убили? Когда? Кто?
Ужас от известия был настолько искренним, что Карамзин разочарованно выдохнул. Нет, он по-человечески радовался за не поддельные чувства «мамочки». Прекрасно, что работая в специфической сфере секса и танца, люди сохраняю по отношению друг к другу не поддельные чувства. Печалило другое. Как представитель власти, Алексей Петрович потерял ещё одного крепкого подозреваемого.
Схемка, оставленная на столе в кабинете редела на глазах.
-Перехватываешь мои вопросы, Катрин Германовна. За тем и пришел. Очень хочется узнать: кто и за что?
«Гениальная актриса», - оценил блеснувшие слезинки Карамзин. Годы следствия наложили свой отпечаток черствости. Почти полностью истребив наивное чувство под названием сентиментальность. В бизнесе секс индустрии, горечь сожаления случается лишь по утраченным бабкам. А когда девицы переходят в возрастную категории бабки – с ними расстаются: увы, без слез и жалости. Отработанный материал. Плюс риск в любую минуту влипнуть в нехорошую историю. Клиенты ведь сплошь нехорошие парни. Поэтому вместо томного взгляда печали, Карамзин криво улыбнулся лицезря скупые слезы на щеках «мамочки».
-Так, зачем ты приезжала к Зонне в ночь её смерти? И не стоит при мне кислить. Не поверю в искренность «мамочки» по потери «дочурки».
-Алексей Петрович, прошу. Не называйте меня этим вульгарным словом. Я уже давно не «мамочка» с окружной.
-Отказываешься от прошлого, Катрин. Или стыдишься профессии. Хочешь, буду называть тебя наимоднейшим словом на иностранный лад – сексраздовайдер. Это типа мерчендайзер, только не на полках в супермаркете. А в стриптиз клубе на шесте.
-Я бы предпочла по имени. Но Вы со своими приставочками, будете называть так как по рифме подойдет.
-По смыслу, Катрин. Так зачем к Зонне приезжала?
Алексей Петрович: то распускал, то сматывал нить разговора. Держа клубочек в руках, и следя за вновь образовывающимися узелками. Крепко, с напоминалками - контролируя ситуацию.
-Ключи забрать. – Короткая фраза закончилась очередным всхлипыванием. Достав белоснежный платочек резко контрастирующим с красным нарядом и черными волосами – женщина вытерла растекшуюся тушь под глазами.
-Какие ключи?
-От мотоцикла. – В руке Катрин зазвонил телефон.
Карамзин перехватил поднятую трубку и нажал кнопку, отклоняя вызов. Недоуменный взгляд хозяйки мобильного, натолкнулся на грубоватое пояснение:
-Чтобы не отвлекал. Какой мотоцикл? Что ты несешь?
-Инга, взяла у меня мотоцикл. Два месяца назад…
-У тебя есть мотоцикл? Бред. Ты разводишь меня. Где ты и где мотоциклы. Даже напрягая все свои струны воображения, с трудом представляю себя: Катрин Червонная на железном коне.
-Не мой это мотоцикл. Моего бой-френда. Он у меня байкер. В клубе «Ночные волки» его все знают. Можете узнать Алексей Петрович.
-Стоп. В сторону байкера, клубы. – Карамзин прикрикнул на увлекающуюся хозяйку заведения. – Зонне мотоцикл зачем?
-Инга не сказала. Прилетела сюда вся такая таинственная. Ничего толком не объяснила. «Срочно надо. Знаю, что Алекс уехал». Ну, я и дала. Тем более, что он и сам Инге не раз давал свою Ямаху. Никому не давал, а Инге доверял.
-А ты, Катрин, что думаешь? Куда ездила? И почему на мотоцикле? У Зонне же машина была. И хорошая машина- Ауди-5. Новехонькая. – Карамзин вспомнил свою железную колымагу брошенную во дворе и с позавидовал бывшей стриптизерши. Ему на такой автомобиль никогда не заработать.
-Куда ездила не скажу. Инга особо не распространялась. Но по слухам, это я уже потом узнала. Ездила за город. Вроде к Шелест. А на мотоцикле… так в этом вся мисс эпатаж. Клиента легче приручить, когда он под воздействием «соблазна». Вы видели её глаза. Инга Зонне – это «соблазн с желтыми глазами». Гипнотический взгляд, а если еще слегка химию добавить….
-К Шелест говоришь?
Карамзин услышал фамилию, не услышал главного. И как теплоход во льдах Арктики продолжал надрывать моторы, барахтаясь в полынье. Неотступно, шаг в шаг следуя за ледоколом. Боясь распороть пузо об острые глыбы айсберга колдовства.
-С этого момента поподробней. Только без отступлений про сверхъестественные чары. Про химические ингредиенты готов рассмотреть. А дребедень про чары желтых глаз. Не расстраивай меня Катрин. Ты не Шехерезада, я не султан. Сказки слушать не досуг.
-Хорошо, Алексей Петрович. Пусть я преувеличиваю. Фантазирую…Но я не понимаю.
-Чего ты не понимаешь? Фонтанируешь ты, Катрин. Лексически правильные слова, расставят смысловую подоплеку правильно. Фонтан – фантазия, уловила разницу.
-Не понимаю, как Инге удалось? Шелест – эталон порядочности. И в койку в первый же вечер. Что – это если не колдовство?
-А я кажется понял. Ты издеваешься!? Что тут странного? – Карамзин практически кричал. Из него делали клоуна –Петрушку. Ну, погоди королева юмора. Посмеемся вместе, только над разными шутками.
- Зонне - Шелест. Сергей Шелест спит с каждой понравившейся юбкой. При чем тут время, да он через час… Какой час через пару минут. Причем тут соблазн её чертовых глаз. Мужик трахнул проститутку… Прошу прощения, за грубость. Сама вывела.
Карамзин запнулся. Разозлила его Катрин. Несет чушь. Идиотски улыбается.
Дело разваливается. Просто ведь все. Отравили проститутку. Химия – ничего аномального. Вопрос от кого из персонажей она заслужила коктейль токсина. Вариантов не много: нувориш Шелест, женушка с открытой датой на вакантное место в психушке. И не мешайте мне в напиток «соблазн с желтыми глазами». Такой яд нам не нужен.
-Я не говорила, что Инга ездила в дом к Шелест к Сержу…. Она спала. Вернее работала с Сергеем Шелест. Так это меня никогда не удивляло. Да она трахалась с мужиками. И не стоит извиняться. Слово верное. Этим она и занималась. Да за деньги. Работа, знаете ли, у нас такая. Говоря Шелест, я не имела в виду Сержа. – Катрин победоносно вскинула голову и замолчала, интригуя разгоряченного следователя.
-А к кому, твоя золотая…. Прости желтая Зонне могла приезжать? Не к водителю же? У верного пса сумасшедшей хозяйки денег не хватит заказать элитную проститутку.
Катрин улыбнулась уголками губ. Так что Карамзина передернуло. Издевка, сарказм – она потешалась над следователем:
-И водитель не причем. Слишком легкий приз. Санечка даже не орешек – семечка. Ну, же Алексей Петрович, напрягите воображение. Это гораздо проще, чем представлять меня на мотоцикле. А Вы смогли. И тут справитесь.
-Ты хочешь сказать, что Инга Зонне имела сексуальные отношения с Евгенией Шелест?
-Браво, Вы смогли. У него получилось. – Громко, на распев выкрикивала издевательства Катрин.
Карамзин замотал головой, отрицая мимикой шальную мысль, выпорхнувшую из уст.
–Да, нет. Не может быть. Она замужем, у них был ребенок. Нет…
Хозяйка «Зодиака» продолжала показывать ряд ровных зубов. Театр одного актера: недомолвки, не до рассказки – и в конце не до ответы.
Задержался Карамзин на ступеньки ханжества и консерватизма. Кто поймет этих богатеньких и развращенных деньгами баловней судьбы.
- Сейчас за это убивают?! – Предположение слилось с восклицанием и выскочило наружу, в виде финальной фразы, пропуская мысленные: «может быть». Карамзин был шокирован, а в такие минуты он слабо соображал. Выплескивая наружу лишь бесконтрольное: « Не может быть». Вслух, громко - для себя, для своего сознания.
-Чушь - Евгения Шелест замужняя дама.
-Что не мешало ей развлекаться на стороне. И по личному высказыванию Инги: «Страстная кобылка, несытная». Да, если хотите знать Алексей Петрович, ей и соблазн особо включать не пришлось. Скучающая домохозяйка, так раскрутилась, какие уж тут сверхъестественные чувства. Реальность бы сдержать.
-Все хватит. Катрин, давай без мистики. Просто факты. Сухая информация. Говорим коротко и по существу. Ок. А-то я чувствую, что перехожу на ступеньку к Евгении Шелест. Так и хочется крикнуть: «Подвиньтесь, в вашем полку прибыло». И если ты не прекратишь –прибудет: и по численности, и по безрассудству.
-С Ингой всегда так. – Катрин подняла голову, пряча от Карамзина, вновь появившиеся слезинки, в уголках глаз. - Грань ненормальности – это и есть её желтые глаза с черными стрелами. Её ненавидели и любили. Шелест ненавидел, Шелест любила. Но ведь за это не убивают? Алексей Петрович, ведь не убивают?
-Катрин, довольно. Только твоих нунь мне не хватало до полного комплекта. Возвращаемся к твоей последней встрече с Зонне. И не забывай – сухие факты. Что ты делала у Зонне в квартире?
-Ну, что я забрала ключи. И уехала. Она была живехонька, когда я с ней распрощалась. Честное слово.
-Как она себя вела? Нервничала? Может, ждала кого-нибудь? Вспоминай.
-Да, ничего такого. Вела себя, как обычно. Отдала ключи и я ушла. Мы даже, кофе не выпили….
-А почему? Она спешила? Что говорила?
Ну, наконец-то. Нормальный допрос. Простые понятные вопросы и вразумительные ответы. Ни тебе НЛО, ни ведьм на метлах… Так можно допрашивать. И у Катрин в голове, похоже, нормализовалось.
-Что сказала? Да, ничего. Плакала. Что-то у неё с Шелест произошло. Инга была под шафе. А когда она в таком состоянии, кроме соплей добиться ничего не возможно. А у меня Алекс на подъезде был. Вот я уехала.
Тьфу ты только линия допроса выпрямилась, и на тебе прерываем не дочертив.
Карамзин уже хотел распрощаться, но батенька случай преподнес ему неожиданный визит. Удача пришла, откуда не ждали. В сопровождении все того же Перстенева, влетел мужчина в защитном костюме. Белого цвета и полумаской на лице. Вернее как влетел. Он нес Перстня на руках впереди себя. Не маленький Валера тормозил едва касающимися пола конечностями и размахивал в воздухе руками. Как будто это могло затормозить разогнавшийся крейсер.
Мужичок подлетел к столику, за которым сидели следователь с Катрин и громыхнул по столу ручищей в желтой резиновой перчатке:
-Вы мне заплатите! – Без предисловий и приветствий, громко брякнул громила.- Я работу выполнил. И не надо посылать мне навстречу дуболомов, с бумажками. Крыс нет – нет. Точка. Гоните всю сумму. Я понадеялся на порядочность. Такой человек рекомендовал. А тут бардель. И причем во всем бардель. Дамочка, я жду. И не надейтесь, что я растворюсь сам собой. Как крысы, которых я вытравил.
Ворвавшийся ураган в защитном костюме не на шутку напугал хозяйку заведения. Загадочная улыбка и искрящийся взгляд от передачи пикантной информации растворились в море страха. Обладая внушительными формами, грубиян не ждал физического сопротивления и наседал на столик всей своей массой.
Карамзин привыкший иметь дело с переполненными пламенем возмущения громилами, встал стеной перед брызгающим слюной мужчиной:
-Эй, крысолов. Сбавь обороты. Мы тут, как бы допрос ведем. Не хочешь присоединиться. Кстати. Я следователь прокуратуры – Карамзин Алексей Петрович. А ты я так понимаю санитарный врач? Документик есть? Покажешь. Только сначала Валеру отпусти.
Как не странно спокойный тон и строгий взгляд сработали строгим ошейником на шее озверевшего крысолова. Огромные кисти рук разомкнулись. И Перстень, не среагировав на освобождение: покатился кубарем, сбивая свободный стул и останавливаясь у ножки стола.
-Поднимайся, боец. – Катрин легонько дотронулась носочком туфли до плеча охранника. И выглянула из-за плеча Карамзина, бросила в сторону бузитера.– А вы молодой человек не орите. Не в доме престарелых. Здесь глухих нет. Если я Вас вызвала повторно, значит, работа сделана не до конца. Платить я не отказываюсь. Только после того, как Вы избавите мое заведение от крыс.
-Я это Михалков Миша. – Косясь на Карамзина, лепетал крысолов. – Документы в порядке. В машине. Я могу принести.
-Ладно, я думаю Катрин Германовна видела документы. Не бегай. Все в порядке. И Вы нас очень обяжете молодые люди. Это и тебя Перстень касается. Если оставите нас с хозяйкой. Мы еще не закончили наш тет-а-тет.
-Так, что мне идти травить? – Пятясь по направлению к выходу, прощался крысолов.
-Иди. Мальчиш- Плохиш. Прощай родной. И кто тебе рекомендовал, этого трудягу в маскировочном костюме? – Потеряв интерес к исчезнувшему громиле. Карамзин сосредоточился на хозяйке заведения.
-Я уже не помню.
Карамзин опять почувствовал лживые нотки в голосе забывчивой женщины. Не появись, минуту назад крысолов. Он бы ушел, так и не поняв, что Катрин не говорит ему правды. В лучшем случае односложные, нейтральные фразы полуправды, полу выражений.
-Снова готова. Опять провалы в памяти. Вот, что ты творишь? Я практически заслонил тебя грудью от громилы с красными глазами. И что я получаю взамен. Опять «не помню». А я так надеялся, что мы друзья. Заметь, не я сжег мосты.
-Алексей Петрович, дорогой. Ну, зачем сразу обижаться. Я поняла. Исправляюсь. Это Ковалев…
И перехватив удивленный взгляд следователя, Катрин поспешила добавить:
-Гоша Ковалев.
-Брат Евгении Шелест?
Катрин кивнула. Молча, сухо, без мистики, как и требовал Карамзин. Химия – банально и практически не интересно.
Ковалев, Гоша Ковалев. Пунктирные стрелочки в схемке приобретают жирные очертания. Игра продолжается. Ну, что же до встречи Гоша Ковалев.