- Ненавижу тебя! - кричит старая некрасивая женщина, с её губ слетают капли слюни, и мальчик морщится.
- Лучше бы ты сдох! - она заходится в кашле.
- Зачем ты родился, маленький ублюдок? - орёт пьянчужка в перерывах между приступами. - Зачем ты сломал мою жизнь?!
Маленький мальчик, могший иметь иную, лучшую судьбу, но получивший лишь пинок от небесного старца, щуря печальные глаза, смотрит на мать. Женщина падает, изо рта её идёт рвота и пена, она показывает рукой в сторону выхода. Нелюбимый сын улыбается и кивает, хватает с полки мобильник и выходит из квартиры, аккуратно прикрыв входную дверь.
Так свершилось первое убийство.
Взрослый сын снова вспоминает мёртвую мать, когда видит женщину: красивую, не в пример той, блондинистую, в длинной юбке (красная ткань её развевается на ветру), в кофте с глубоким вырезом.
- Привет!
- Ой! Вы меня напугали, - девушка улыбается и хватается рукой за грудь.
Она пьяна - это очевидно. У неё на безымянном пальце кольцо. Спрашивается, какого чёрта замужняя сучка шатается по ночам одна? Да ещё и в парке. Да ещё и пьяная.
Все они одинаковы. Все они самки, бажащие самца. Все они твари, бросающие одну палку ради другой палки. Все они ...
Мысли бесятся в голове мужчины.
Он зажимает барышне рот, тащит её по узкой заросшей тропке в сторону заброшенного вагончика. Раньше в нём жили строители, а теперь дом на колёсах стал пристанищем для чудовища.
Сын своей матери кладёт женщину на каталку, больничный агрегат, украденный со свалки и починенный золотыми руками.
- Пользуйся, - он затягивает ремни на женском теле.
Мужчина садится рядом, и смотрит на очередную жертву, и думает, что она, быть может, станет последней, что именно ей, быть может, насытятся наконец те чудовища, живущие внутри него.
- Эти твари во мне... - медленно начинает взрослый сын и сталкивается вдруг взглядом с девчонкой.
Она и правда девчонка - не женщина, не самка, а девчонка. Слабая, беззащитная. Убогая.
- Уходи, - он расстёгивает ремни, чувствуя страшную потребность причинить ближнему своему добро, причинить жизнь, причинить любовь. - Уходи, пока они не передумали.
Девушка садится на кушетке и потирает руки. Она смотрит глазами больной лани на горе-маньяка и горе-защитника. Чудовища отступают, освобождая место человеку - он тянется к жертве, и она отвечает взаимностью.
И звучит оно пошло, но - чёрт побери! - их уста сливаются в том самом грёбаном поцелуе.
Всё чудесатее и чудесатее, - думает словами Алисы взрослый сын и понимает: вот оно! Вот оно - то, которое зовут «с первого взгляда» то, которое безумно органично сходится с чёрной его душой, то, которое иначе и не назовёшь, кроме как безумием.
- У меня СПИД, - чёрно шутит девочка.
- У меня тоже, - говорит мужчина, только вот он не врёт.
Чудовища кружатся в танце, отчаянно выплясывая вальс, или ламбаду, или чему они там обучены.
На поверку тебя убивает совсем не то, что вселяло наибольший страх.
А теперь улыбнись. Если сумеешь.