Влюбленные не прекращали, но знали, что пути дальше с поцелуем нет. Пока нет. Кажется, что они тосковали друг без друга всю свою жизнь, по крайней мере до тех пор, пока не произошло долгожданное начало, их встреча в лесу. Безумцы?.. Почему бы и нет.
Он провел кончиком языка по ее нижней губе, заставляя ее вновь приоткрыться и ответить на еще один поцелуй, когда она пребывала в эйфории от первого соприкосновения губ, который заставляет ее иначе взглянуть на все.
Оставив на ее губах последний поцелуй, Серхио услышал голос брата, которого сейчас хотел застрелить больше всего. Но ведь возможен был такой исход, в котором будущий король взял бы свое по праву? Конечно же, если бы не зрители.
-Ваши Светлости, Вы решили всю весну провести в кровати? - крикнул им Пьер, когда влюбленные заметили, что промокли до нитки.
Обеспокоенный здоровьем своей молодой супруги, Серхио поднял девушку на руки, а та и не особо-то сопротивлялась, даже обхватила его шею руками, прижимаясь и согреваясь. Прекрасный принц со своей принцессой залез в карету, запряженную четырьмя вороными скакунами, и опустил Джулианну на кушетку.
Когда они столкнулись взглядами вновь, то почувствовали, как их сердца бьются в одном ритме. Сколько бы не было времени, которое они могли бы провести вместе и наедине, им теперь уже всегда будет мало. Тот, кто когда-нибудь был влюблен, был любим и сам любил, тот всегда может понять то чувство первой любви, которое нахлынуло на них с головой. Конечно же, для него принцесса - не первая влюбленность, но вот для нее... пожалуй, да, он первый, кто смог пробраться ближе всех к ее трепетному сердцу в груди, которое не переставало изнывать по его любви.
Первое, что увидела Джулианна в карете - малыша на руках своей служанки. Онор крепко держала и укачивала младенца, а он спал. Тихий и мирный сон... что может быть лучше, когда вот-вот наступит новая Холодная война? Сон - одно из самых лучших лекарств от любой боли, даже от душевной. Никто не знает, сколько боли она может выдержать, когда уже будет казаться, что все закончилось.
Сев рядом с Онор, Джулианна задернула шторку, разделяющая одну половину кареты от другой. Сняв рубашку, она надела сухую, с длинным рукавом и хорошими круглыми пуговицами. Ей все еще платье были неприятны. Но принцесса не застегнула две последние пуговицы, оставив их для еще одного дела. Посл рубашки последовали и лосины, которые она аккуратно положила на краюшек, надевая новые, на этот раз светло серые под цвет неба за окном. Волосы уже были завязаны в тугую косу, конечно же, благодаря рукам Онор.
Взяв младенца на руки, Жрица попросила Онор раскрыть шторку, наверное, все же из корыстных целей, поскольку очень хотелось увидеть его лицо, когда он увидит, как его молодая супруга кормит грудью ребенка. Конечно же, ей было не мало важно мнение мужа, к которому, как теперь кажется, она не равнодушна. В ее глазах, когда они встречаются взглядами, вспыхивает таинственный огонек, который гаснет слишком быстро. Джулианна не проигрывает.
Малыш жадно, словно от этого зависела его жизнь, схватился за Джулианну своими маленькими пухленькими пальчиками, впиваясь ротиком в левый сосок, который явно был ему по вкусу. Тем временем ее взгляд скользнул по нему, явно наслаждаясь тем, что он смотрит на нее. Какое же удовольствие она испытала от того, каким жадным был взгляд супруга... это было невероятно и несравнимо...
Она знала, будто бы по открытой книге читала, мысли своего супруга, только взглянув в его глаза. В них пылал огонь, жидкий сапфир светился, будто за окном солнечный день, а не надвигающаяся буря. Они буравили друг друга взглядами, он - пылающим, полным желания и обещаний, а она - с вызовом. Кроме Серхио, ее никто не видел, шторка не совсем раскрыта, и Пьер оставался по ту сторону. Но, услышав голос брата, Серхио неохотно перевел взгляд с жены на него, который явно был не в настроение. Он знал его очень долгие годы и угадать настроение брата своего он мог даже с закрытыми глазами, не глядя на него.
- Там все в порядке?- спросил принц. Пьер кивнул, передав Серхио полотенце. Взяв его, тот благодарно кивнул и начал вытираться. Болеть? Он никогда не болел, здоровье у него было крепкое, но было трудно сосредоточиться, когда со лба капают дождевые капли.
- Да. Я оставил Клода главным, он распорядиться, чтобы людей, которые остались без крыши над головой, провели в небольшой грот, ну, в тот, в котором был водопад, помнишь?- принц кивнул в знак подтверждения, и советник продолжил: - сейчас, кажется, шторм начнется, и нам поскорее нужно убраться в безопасное место, но... есть проблема.
Серхио нахмурился, между его бровями пролегла озабоченная складочка.
- Какая?
- Мы не сможем привезти им пищу. Пусть они и в безопасности, но у них еды нет. А этот шторм... - советник не закончил предложение, но принц знал, что грядет настоящая буря.
Серхио помрачнел, откинувшись на спинку сидения, уставившись перед собой. Он не предполагал такой поворот событий. С одной стороны - он не мог оставить бедных людей без еды, но с другой... у него не было никакой возможности, чтобы передать им продовольствие. Безысходность угнетала его.
- В грот есть другой вход? Это же природная пещера, наверняка, есть сотни подземных тоннелей!- вскипел принц, - найди способ...
Весь этот разговор внимательно слушала молодая Жрица, но в этот же момент она размышляла о всех словах, которые она услышала от Пьера и Серхио. Конечно же, девушка понимала, что вряд ли ей кто-либо позволит что-либо сделать, но сидеть сложа руки? Она скорее от скуки помрет. Подождав около десяти секунд, она неожиданно предложила то, что Серхио никогда в жизни не позволит ей сделать.
- Я пойду... - произнесла она, погладив малыша по румяной щечке, а после вновь посмотрела на мужа, который уже явно хотел начать свою тираду.
- Нет. Нет. И еще раз нет. Вы не пойдете туда, Джулианна. Для вас это слишком опасно. Они-то укрылись от грома и молнии, а вот вас никто не спасет, миледи. Вы не поедите и точка. - совершенно серьезно и холодно произнес будущий король, смотря на девушку внимательным взглядом. Но этот взгляд случайно прошелся вниз, к груди, над которой работал младенец.
Его слова ее еще больше распалили. По своей натуре Джулианна была гордой, никогда не любила отступать, если дело касалось ее подданных, простых людей, которые нуждались в ней. А сейчас в опасности был народ Лесов, который стал с недавних пор ее домом. Да, Джулианна совсем не знала этих людей, но они нуждались в помощи, а она, как будущая королева этого народа, просто не могла оставить их молитвы без ответа. И поэтому сейчас вид у Джулианный сделался воинственным, глаза сверкнули гневом и упрямством, как всегда, когда она защищала своих людей.
- Я отвезу им провизию, милорд. И вы мне в этом не помешаете. Они нуждаются в помощи. И какой я, извините за дерзость, буду королевой для них, если оставлю их без еды? Там дети, старики!- в ее голосе звучали нотки яростного желания защитить всех, но и мольба, обращенная к Серхио, не могла скрыться от принца. Брови его нахмурились, ему не понравилось то, что выходило из ее слов. Он не лицемер, он тоже любил свой народ. Но отпустить свою юную жену в разгар бури скакать за несколько миль к горе?
- Джулианна,- обратился он, поддаваясь вперед, чтобы она четко могла его слышать,- дитя спит. Давайте не будем его будить. Вопрос закрыт, вы туда не поедите. Разве что только через мой прах. Вам ясно?- прошипел он, а голубые глаза, похожие на жидкий сапфир, сверкнули гневом,- Я сам съезжу, если вам так будет спокойней.
Сказав это, он откинулся к спинке сидения, обратив свой взор на дождь, льющийся за окошком, давая этим понять, что разговор окончен. Ему не нравилось спорить с женой, это портило ему настроение. Он тем не менее собирался спасать людей, не останавливаясь на укрытии для них. Но слова Джулианны вызвали в нем уважения к ней, но на ровне со злостью. Он понял, что его народ ей неравнодушен, что было хорошим знаком. Вот только как далеко она могла пойти ради защиты крестьян? В любом случае, его выбор был правильным.
В карете воцарилась тишина, где были слышны звуки дождя и сопение младенца, который свернулся калачиком в теплом одеяльце на руках у Джулианны. Та сидела тихо, она была мрачная, но возражать супругу не хотела. Надеялась, что он все таки сдержит слово и поедет сам, но с другой стороны... ее одолевала тревога. А что, если с ним что-то случится? Буря за окном набирала силу, и кучер едва управлялся с лошадьми, гоняя их быстро вперед, чтобы доехать благополучно до Мраморного города. На краю сознания Джулианна понимала, что, возможно, Серхио пытается ее защитить, боясь за нее, но гнев был сильнее. Она не желала с ним пока разговаривать, по крайней мере, пока не успокоится, а он не сдержит обещания. Посмотрев на спящего Фабиана, ее мрачное выражение лица сменилось улыбкой. Он был похож на ангела, который оказался не в том месте, не в то время. Несмотря на несчастное начало жизни ребенка, она была рада, что судьба свела их. Отныне она обещала его растить, как родного, дать ему материнскую любовь, которой у нее у самой не было.
Карета остановилась прямо у парадной лестницы, которая вела прямиком в центр замка, к лестницам наверх, к покоям, и вниз, на кухню. Выйдя из кареты, молодые супруги увидели, как Верховная Жрица сбегает к ним по этой самой лестнице, явно в ярости. На них? За что?
Когда Королева увидела ребенка, завернутого в плащ Серхио, на руках у принцессы, то не смогла уже отвести взгляд от маленького чуда.
Волосы Сапфир были заколоты высокой прической, платье белоснежно белое, но на лице траур, будто кто-то умер. Только для маленького малыша она улыбалась, стараясь не испугать его этой тяжелой жизнью, которая выпадает царскому роду.
- Серхио, твой отец хочет с тобой поговорить. И я надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор, а иначе я прокляну тот день, когда родила тебя на свет. - произнесла женщина, яростно посмотрев на своего единственного сына. В ее глазах была боль, которую заметил принц, стараясь понять, что именно происходит. - Я подержу его? - спросила она, обращаясь к Джулианне, и это было последнее, что он услышал, поскольку прямиком направился наверх, в кабинет своего отца.
Это был не такой уж и долгий путь, как когда-то ему казалось. Сейчас он был чересчур долгим и мучительным. Он будто шел на свою собственную казнь, которую проводит собственный отец. Серхио знал, что просто так его мать бы не сказала подобных слов. Что-то случилось, что-то очень серьезное.
Тяжелая деревянная дверь отворилась стражей после первого же стука в нее. Это место ничуть не изменилось с того момента, как Серхио приказали выбрать себе невесту. Только сейчас он понял, каким же был дураком, что пытался избежать этого. Этот кабинет подарил ему Джул... если бы он не поругался с отцом, вряд ли бы пошел бы на охоту, Джулианна не украла бы его добычу, а значит, он бы не думал о ней, о ее воинственности и о тепле ее тела. Сейчас даже страшно вернуться назад и все изменить, потерять ее, когда недавно только обрел.
Серхио смотрит на кресло у стола, на котором удобно расположился его отец, сосредоточенно перебирая какие-то письма и документы. Когда-нибудь на его месте будет сидеть принц, который перевернет с ног на голову всю его жестокую политику. Когда он все же решил заявить о том, что он здесь, кашлянул. Глаза короля тут же поднялись на своего сына.
- Из тебя выйдет хороший король, сын. Для подкаблучника. - король тут же рассмеялся, но после посерьезнев, отложил на край стола документы, которые до этого так яростно прочитывал. - Письмо пришло. От нашего подчиненного короля Долины. Можешь прочесть, или мне самому изложить суть? - Георг был совершенно холодным и бесчувственным. Он прекрасно понимал, что сын не захочет читать письмо. Тем более, когда суть письма одна из ужаснейших. - Так вот, - король поправил свои очки, поскольку зрение его недавно начало падать, - Карл передает нам свою дочь, как залог, за союз. При его предательстве Джулианна поплатится смертью через сожжение. С этих пор... твоя жена - пленница Леса. В полном смысле этого слова.
Серхио сейчас не мог совершенно ничего ответить, его мысли заполнила жгучая ненависть к собственному отцу, к своему королю, который решил издеваться над его супругой. Такого не мог выдержать даже он. Взгляд принца полыхал лютым гневом, вот только пока еще из пасти не вырывались клубы огня.
- Только через мой труп, отец. Она моя жена. А значит, ваша дочь. Вы бы поступили точно так же со своей дочерью?! Моя жена - не рабыня, она госпожа, будущая мать твоих внуков и...
Не успел он договорить, как Георг перебил его.
- Мать?! Я единственное, чего не понимаю, она не возбудила тебя? Возбудила? Тогда почему она все еще девственница! Как она может родить, если даже в ней нет твоего семени! - прокричал на него Георг, заставляя его замереть. Не от страха. А от того, что отец знает. - Ваш брак будет расторгнут, если она не принесет потомство! И она все еще пленница. И об этом узнают все на завтрашнем собрание. Вы приглашены. - даже было видно, как король злорадно усмехается над ужасом своего сына.
Голубые глаза, пристально и с ужасом смотрящие на короля, вспыхнули гневом. Серхио понимал, что отец пытается унизить не только своего сына, но и невестку, которая ни о чем не догадывается. "По крайней мере, до завтрашнего полудня"- напомнил ему голос разума тонким, надломившимся голосом, с трудом просачивавшийся сквозь пелену ярости. Принц был не в очень хорошем положении, но на языке у него вертелись несколько слов в адрес родителя, который с ума сошел.
- Так вы и в нашу постель заглядываете, Ваше Величество? Похвально, отец, до такого вы еще не опускались,- ядовито ответил Серхио, не сдержав себя, и в следующую минуту увидел, как самодовольная, злорадствующая улыбка спала с лица короля. Это немного порадовало юного принца. Больше всего он не хотел, чтобы отец рушил его отношения с Джулианной, которые он смог с трудом построить. Пленница она или нет, ему было все равно. Справедливость - это то, что отсутствовало в этом проклятом письме. Какой отец мог продать дочь за защиту? Отвращение к самому Карлу, отцу Джулианны и королю Долины, пробрало его и это чувство распространялось и на Георга, который, как выяснялось, был с ним заодно.
- Мерзкий щенок, молчать!- завопил король, ударив кулаком о столик. Серебряная чаша с вином опрокинулась на пол, залив светлый ковер, но король не обратил на это внимание. Его, пылающий раздражением, взгляд был прикован к сыну,- Как ты смеешь говорить со мной таким тоном! Я твой король, твой повелитель, а ты решил со мной ссору затевать из-за какой-то жалкой девки?
- Эту девку, как вы назвали, вы заставили меня взять в жены. Так кто виноват? Уж точно не Джулианна, которая ни о чем не подозревает.
- Женщинам полезно незнание. От них только беды,- проворчал Георг, презрительно смерив взглядом влюбленного сына,- Влюбился, дурачок. Порой мне кажется, что ты и вовсе не мой сын. Нет в тебе ничего от меня. А ты ведь мой единственный наследник, мальчик. Каким королем ты станешь, если тобой движет твое сердце, а не разум?- казалось, гнев короля остыл, и теперь он глядел на сына с жалостью и немного устало,- Мне нужно было отобрать тебя от груди матери еще в младенчестве.
- Вы меня на бой отправили в семь лет. Выходит...
- Выходит, что урок был не понятен тебе! А сейчас ступай, с глаз долой. Чтобы завтра пришел, и жену привел. Я не люблю ждать,- король махнул слугам, и те распахнули перед принцем двери. Тот открыл рот, чтобы сказать что-то, но потом передумал, выходя из кабинета, даже не обернувшись. У него на это даже сил не было. Казалось, эту битву с отцом он уже проиграл.
В это время молодая супруга принца принимала ванну. Онор старалась как можно нежнее тереть спину своей госпожи, слушая ее внимательно, даже иногда улыбаясь. Как ей не улыбаться, когда она видит, что хозяйка влюбилась в своего мужа, только сама об этом явно не знает. Но наверняка узнает, очень скоро. Ведь тайное всегда становится явным.
Сполоснув ее горячей водой, служанка помогла принцессе вытереться и завернуться в махровый халат, завязав еще и пояс, хотя девушка возражала.
Волосы остались распущенными, поскольку обе девушки посчитали, что им нужно отдохнуть, а не быть вновь запряженными в сложные косы. Если волосам не давать отдых, они будут выпадать, терять свою силу. А для женщины это непростительно.
Приготовление ко сну заняло не так уж и много времени, и, в конце концов, Джулианна отпустила Онор, решив побыть одна со светом в комнате. Жаль, что книг она здесь не имела. Было бы хорошо хоть как-то себя увлечь, чтобы поскорее заснуть. Но, нет, книга бы ей все равно не помогла бы.
Она никогда особо не задумывалась о том, что значит любовь, что значит быть влюбленной и любимой кем-то. Наверное, это прекрасное ощущение полета, когда мир и сила притяжения не может тебя остановить, лишь он, объятия которого спустят на землю, где было бы так хорошо в объятиях любимого мужчины. Сейчас она смотрела в небо, наслаждаясь темнотой ночи, звездами, сияющие словно огромные драгоценные камни на небе. В каждом из этих камней она видела его, даже в полной луне был он, его красивое лицо, голубые глаза, обрамленные длинными ресницами... она бы могла бы любоваться им целую вечность, но, нет, она не могла... а так хотелось бы, чтобы все рядом с ним теряло значение, как было тогда, в лесу... Эти воспоминания заставили ее томно вздохнуть.
Поудобнее устроившись на кровати, она вновь и вновь оглядела ИХ супружеские покои, в которых она была сейчас одна. Только сейчас она действительно поняла, что хочет увидеть его, обнять, почувствовать его горячее дыхание на своих губах... девушка могла мечтать о нем целую вечность, но понимать, что это практически невозможно... Пусть между ними и есть связь, искра, которая пробегается так внезапно, при любом взгляде... и все... они не могут удержать себя, чтобы не поцеловать друг друга. Вот оно - притяжение... когда даже сил и желания нет противиться...
В следующий момент она слышит стук в дверь. Сначала она подумала, что это всего лишь Онор, явно что-нибудь да забывшая. Но потом... когда не дождавшись ответа, он открыл дверь... ее сердце замерло... это был он... а значит, мечты сбываются... значит, их действительно тянет друг к другу...
Инстинктивно она провела по своим волосам ладонью, впутывая в них пальцы, а затем улыбнулась своей прекрасной нежной и обворожительной улыбкой, которая способна на все. Девушка смотрит на своего мужа, пытаясь скрыть своего истинного желания позвать его к себе... а как же она сильно этого хотела... вновь заснуть в его объятиях...
- Я тебя разбудил? - спросил Серхио. Вид у него был опечаленный, но он старался не показать это своей супруге. Когда они одни, нет нужды в официальности. Они могли побыть обычными людьми, пусть и за пределами их покоев это, к сожалению, невозможно.
Принцесса смущенно улыбнулась:
- Нет, я только легла. Отправила Онор, а самой не спится,- ее карие глаза смотрели с улыбкой, в них нежность и невинность, которая была свойственна любой правильной девушке. Зная, что завтра все разрушится, сердце принца болезненно сжалось. Возможно, завтра она навсегда возненавидет его и весь его род. Он и не винил ее в этом. Сам уже люто ненавидел своего отца. - Ты в порядке, Серхио? - спросила она тихо, поняв, что с мужем все таки что-то не так. Она привыкла к веселому блеску в голубых глазах, улыбке, которая при ней почти не сходила с уст принца. А сейчас он был задумчив и печален, что не нравилось ей. Девушка откинула одеяло, не боясь своего прозрачного одеяния, и поднялась на ноги. Принц удивился, когда она подошла к нему и остановилась перед ним. Он видел в ее глазах решимость, пока она шла к нему, но, когда достигла, ее остановило что-то. Она сомневалась, правильно ли поступает, боялась осуждения в глазах любимого. Серхио же все это видел в ее глазах цвета теплого шоколада... и тоскливо улыбнулся. Взяв ее ладонь, мужчина положил ее на свою грудь, туда, где билось могучее сердце. Он накрыл ее своей ладонью, чтобы не отняла.
- Я просто устал. От всего.
- Тогда позволь тебе помочь. Я хочу, чтобы ты отдохнул. После сегодняшних событий... тебе это необходимо,- она одарила его улыбкой. Казалось, поступок принца подарил ей уверенность. Ее пальцы прошлись по его рубашке, стаскивая ее с него, помогла ему раздеться, порой, правда, стесняясь, что опять же не могло укрыться от глаз принца. Несмотря на то, как ему нравилась ее забота, его удручало то, что отец хотел посадить ее под арест, даже не зная, какое сокровище обрел его сын. И никогда не поймет. Он в этом был уверен.
Раздев супруга, Джулианна взяла его за руку и потянула к ложе. Такой любящий взгляд причинил ему еще больше боли от чувства вины, что терзало его душу.
- Я сдержал свое слово,- тихо шепнул он ей, когда они укрылись теплым одеялом. Но обнять ее он не осмелился, они лежали на боку, лицом к лицу, а свет от свечей играл на их лицах в причудливые игры.
- Что?- не поняла она.
- Я обещал тебе, что с крестьянами все будет хорошо,- напомнил он,- Клод, мой старший охотник, прислал весть. С ними все хорошо, и еда у них есть. По крайней мере, можно протянуть до утра. А утром, когда буря уляжется, Пьер съездит туда.
- Я тоже хочу поехать. Почему ты не поедешь?
- Я...- запнулся он, будто ударенный ниже пояса,- В полдень отец созывает совет, где нужно присутствовать. Тебе тоже нужно будет прийти.
- Мне? Но я не разбираюсь в государственных бумагах,- улыбнулась девушка, сонно смотря на своего мужа.
- Это и не нужно. Он хочет... Джулианна, я должен тебе кое-что сказать....
- И что же?
- Я... - остановился он. Может отец был прав? Он настоящий трус. Язык не поворачивался, чтобы сказать жене правду. Как ей сообщить о том, что ее отец продал ее?
- Пустяки, я хотел спросить, прогуляешься ли ты завтра со мной по городу?- он заставил себя улыбнуться, пусть и в душе текли реки крови,- Мы можем нашего сына взять с собой. Горожане хотели бы увидеть свою принцессу.
Улыбка засияла на губах Джулианны, и это было самое красивое, что он видел в своей жизни.
- Хорошо. Я люблю прогулки. А с тобой они гораздо интереснее.
- Спасибо,- отозвался он, и они замолчали. Он уставился в потолок, размышляя о том, что, вероятно, завтрашней прогулки не будет даже. Она после совета не только прогуляться, но и видеть его не захочет. Это будет больнее всего. Не знает, как это случилось, но он привязался к ней очень сильно.
- Джулианна, я... - начал он, обернувшись к ней, но она уже спала. Щеки порозовели, длинные ресницы подрагивали во сне. Он печально улыбнулся, проведя кончиками пальцев по ее щеке,- Спокойной ночи, ангел.
Он прикрыл глаза, чтобы тоже заснуть, но это было не так уж легко.
Когда лучи проникают в спальню, уже не хочется спать, хочется начать радоваться новому дню, в котором каждая секунда будет особенной. Никто даже не может сомневаться, что ей снился именно он. В последнее время это происходит слишком часто. Они разговаривают на любые темы: об искусстве, музыке, архитектуре, литературе. Через какое-то мгновение, она приподнимается с кресла, присаживается к нему на коленки, томным взглядом заглядывает в его глаза, а затем расстояние становится все меньше и меньше, пока, наконец, их губы не соприкасаются.
Она открывает глаза, когда солнце только встало на свой путь, готовясь преодолеть его, как делало обычно каждое утро до вечера, с рассвета до заката. И первое, что она увидела - был он. Мраморная кожа, к которой хочется прикоснуться. Но он не выглядел, словно статую, наоборот, во сне он был живым. Его грудь вздымалась вверх, а затем опускалась в исходное положение. Его рука, видимо, ночью, приобняла ее за талию, притягивая ближе, чтобы согреться.
Он такой красивый, словно сама Богиня чертила на нем каждую деталь...
Не долго думая, девушка придвинулась еще ближе, ненадолго замерев, а после положила свою голову ему на грудь, слушая, как бьется его сердце. Успокаивает. Коснувшись губами его груди, она оставила на ней свой нежный поцелуй, который, видимо, его и разбудил...
Она замерла, смотря на супруга из под ресниц. Будто ее застукали за какой-то шалостью, как в детстве. Но тогда простые детские шалости очень дорого ей стоили. Отец гневался, и не редко эти вспышки его гнева заканчивались ударами. Она вздрогнула и зажмурилась, снова спрятав лицо на груди мужа. Наверное, старые раны дали о себе знать. Они никогда не забудутся, даже если пройдет сотни лет.
- Доброе утро,- от любимого сонного голоса у нее сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди. Она позабыла тревогу, которая накатила на нее минуту назад, и подняла на Серхио свое личико. Улыбка осветила ее лицо, и он бы мог поклясться, что даже солнце не светит так ярко. Не только Джулианна думала о мрачных воспоминаниях. Эти самые воспоминания мучили принца, преследуя его во сне. Пробуждение не принесло бы ему облегчения, если бы не она со своей озорной и немного детской улыбкой.
- Доброе утро, Ваше Высочество,- ухмыльнулась она. Принц досадно закатил глаза.
- Сколько раз говорить, хоть наедине не называй меня так.
- А я сколько раз говорила, что буду стараться? Ну так вот, я стараюсь и... ничего не выходит,- проказливо показав ему кончик языка, она тут же рассмеялась. Сев, она кинула в него подушку, которая приземлилась прямо на его сонное лицо.
- С тобой, вообще, можно когда-то выиграть спор? Что-то не верится! Ах,- взяв подушку, он кинул обратно и она, ударившись в нее, уронила ее на кровать. Он тут же навис над ней, а на устах играла яркая улыбка,- Что-то мы сегодня веселые. Что-то случилось, пока я спал, миледи?- он выгнул бровь, вопросительно взглянув на нее.
- Да так... ничего, просто сон...
Она не поняла, как это вырвалось у нее из уст, но тут же ладошками прикрыла ротик, с ужасом смотря на мужа.
- Что-что? Какой еще сон?
- Никакой, забудь.
- Нет, ты мне расскажешь,- взяв ее на руки, он стал ее щекотать, вместе с ней заливаясь смехом. Наверное, со дня их свадьбы в этих покоях впервые слышен счастливый смех и это было самое прекрасное утро в их жизни, которое они на долго запомнят.
- Нет, нет. Отпусти... Богиня, пощади... Я боюсь... боюсь... щекотки!- кричала она, выгибаясь в его руках, чтобы как-нибудь выскользнуть из его объятий. В другое время и в других обстоятельствах юная принцесса бы смутилась от такой близости с ним, но сейчас все ее мысли были заняты планом по освобождению от его рук. Боится же!
Ее спас громкий стук в дверь и смущенный голос Онор, которая явно поняла, что ее госпожа ночью была не одна в постели. Зная свою служанку, Джулианна понимала, что ее будет ждать расспросы, и поэтому решила воспользоваться сию же минуту возможностью сбежать.
- Так не честно!- запротестовал принц, выпуская из рук свою супругу. От игры его щеки порозовели, волосы взъерошились еще больше, а глаза горели еще ярче. Джулианна схватила с комода накидку и направилась к двери, чтобы не заставить ждать служанку.
- Еще как честно, милорд, можете мне поверить. С вас достаточно пыток надо мной, пощадите меня,- смеясь, она открыла дверь и встретилась лицом к лицу со смущенной Онор, которая при любой возможности желала убежать, спрятаться, только бы не мешать этим двоим. Но не могла. Едва увидев, с кем пришла Онор, лицо Джулианны изменилось. Детская веселость исчезла, сменившись безграничной материнской любовью и нежностью, когда она взглянула в крохотное личико в окружении одеял. Служанка держала на руках Фабиана, который, судя по его плачу, соскучился по матери.
- Вы просили принести его, едва он проснется,- напомнила Онор, передав госпоже маленький комочек, обернутый в теплые ткани. Та взяла его с осторожностью и, кивнув служанке в знак одобрения, она вернулась вместе с ним в покои, где ее ждал муж.
- Смотрите, кто у нас проснулся,- воскликнул он, с улыбкой смотря на сонные глазки сына. Джулианна присела на краешек кровати и, отложив в сторону ребенка, молча начала раздеваться, что вызвало у принца недоумение,- А почему ты раздеваешься?
Она ухмыльнулась ему через плечо:
- А как мне тогда его кормить, Ваше Высочество?
Чтобы обнажить грудь, ей пришлось снять с себя сорочку, при этом приподнявшись. Накидка уже была снята, а значит он мог увидеть ее обнаженную кожу, на которой практически нет изъяна. Кроме метки принадлежности. Девушка чувствовала на своей спине его взгляд.
Джулианна не стеснялась. Да и зачем, когда он имеет на тело право, когда она сама принадлежит ему. Хотя, конечно же, она слегка боялась того, что делает перед ним. Хотя о том, что она его соблазняет - даже не подумала. Но она его все же соблазняет. Его выдох, когда она присела, заставил ее вновь обернуться, но тот уже отвел взгляд, смотря на малыша.
Прикусив губу, она берет сына обратно на руки, притягивая к себе, а после... громко ахнула, когда он обвил ее стан, притягивая к себе, а виску достался поцелуй. Он мог делать с ней что угодно, но делает именно это. Она знала, что может сойти с ума от этого. Его дыхание на ее коже, его поцелуи, которыми он решил осыпать ее, перейдя уже на шею и до самых плеч.
Когда ребенок насытился, уснул под колыбельную Джулианны, после чего девушка вновь протянула ребенка Онор, которая смущенно отводила глаза. Но отчетливо видно по ее улыбке, что она рада за супругов. Служанка удалилась из покоев, и уже теперь ничто не могло спасти принцессу.
Серхио уложил ее на кровать, слегка приподнявшись сам, чтобы разглядеть свое заветное сокровище. Он проводит длинными холодными пальцами вдоль всего тела возлюбленной, когда хитрая усмешка на его губах зацвела все сильнее. Принц прожигал ее взглядом, не останавливаясь ни перед чем. Ему была интересна каждая клеточка ее тела, которую он так хотел расцеловать, но знал, что это еще больше смутит лежащую перед ним совершенно обнаженную и смущенную супругу.
Он наклоняется к ней, одаривая ее губы страстным поцелуем, который выдавал все его желания, относящиеся к ней. И сейчас она уже не имела совершенно никакого права не ответить супругу. Их поцелуй был наполовину французким, не так часто, но языки сплетались, точнее его язык сплетался с ее. Но это не меняло того факта, что девушка обвила его шею руками, притягивая к себе.
- Вы... обещали, милорд... - прошептала она, повернув голову в сторону, прерывая поцелуй. Нельзя сказать, что ей не нравится. Она бы свою душу продала бы за то, чтобы быть с ним рядом каждую ночь, да и не только. Три слова... и все заканчивается, когда он, прижавшись губами к ее ключице, глубоко вздыхает, а затем, не хотя, садится, отвернувшись от обнаженной супруги. Он был даже немного разочарован, хоть и понимал, что она права. Он - человек слова. И сам ее дождется... сколько бы не нужно было бы ждать...
Отчасти разочарован, а отчасти виноватым чувствовал себя будущий король. Виноватым потому, что почти накинулся на нее со своим желанием, которое уже не первый день сжигает изнутри. Это было мучительно, но настоящий мужчина должен был терпеть, дождаться, а не показывать грубость. Да, Серхио был по характеру немного сомневающимся в себе. Можете назвать это комплексом, но он уже убеждал себя в том, что он грубый и нетерпеливый мужчина.
- Ты голоден?
- Что?- обернувшись к жене, которая уже оделась и расплетала свои волосы пальцами, Серхио смутился из-за того, что не расслышал вопрос.
Солнце уже во всю светило высоко, а его лучи освещали всю комнату своим светом. Они порой попадали на волнистые пряди Джулианны, и ее волосы переливались в яркие цвета, будто бы самоцвет.
- Я спросила, голоден ли ты,- повторила она. Принц увидел в ее глазах немного стыд и стеснение, будто она что-то натворила. Может, и она думала о том же, о чем и принц, который минуту назад терзал себя? Они об этом оба не знали, но по иронии судьбы, характеры и мышление их почти что совпадало. Джулианну уже мучила совесть от того, что она отказала ему, считала себя виноватой, но исправить что-либо она не могла, как и он.
- Я... Да, голоден,- немного подумав, ответил Серхио, чувствуя неловкость. Что случилось с теми двумя, которые весело смеялись, кидая друг в друга подушки?
- Тогда я распоряжусь, чтобы приготовили завтрак,- тут же оживилась принцесса и улыбка зацвела на ее губах. Поднявшись, она открыла плетеный шкаф, где хранила свою верхнюю одежду, и, прихватив чистый комплект, который был прямо из рук королевского портного, она убежала в купальню, прикрыв за собой дверь. Это не могло не развеселить Серхио. Он покачал головой, смеясь тихо, и тоже встал с постели. Потянувшись, он подумал, что день начался очень даже неплохо. Главное, не разрушить конец дня.
"Богиня, молю, пощади нас: сохрани от козней отца. Это и кознями назвать нельзя. Но все же, не дай ему разрушить мою семью. Я счастлив. Не отбирай это счастье у меня.".
Помолившись, глядя на солнце, Серхио умылся в бадье с прохладной водой и вытерся пушистым полотенцем. Одежду ему слуги оставили новую, чистую. Белую рубашку сменила другая, из черного шелка, лосины того же цвета. Теперь он был похож на черного ворона, что, как ни странно, он одобрял. Черный был одним из его любимых цветов, а если не повезет, отлично подойдет к его собственным похоронам.
Он услышал кашель и обернулся, застегивая пуговицы на пиджаке и... застыл: в дверях в купальню стояла Джулианна со смущенной улыбкой, а ее наряд просто зачаровал его самого.
Черное платье, которое крепко обхватывало ее талию и грудь. Подол покрыт бахромой с узорами, скорее всего иероглифами. Пускай она и не любила ходить в платьях, но они ей однозначно шли все.
В его глазах блеснуло что-то темное, что-то, что до этого времени спало. Но он тут же вспомнил, что она возненавидит его. Ведь не глупа, поймет, о чем говорит Карл. Этого Сехио и боялся больше всего. А что он может теперь сделать, когда последний козырь у его отца остался? И это уж точно не цифра...
Он долго еще смотрел на нее, пока она стояла в дверях... такая прекрасная, словно что-тот неземное...
- Вам нравится мой наряд, муж мой? - тихо спрашивает она, медленно и грациозно подходя к нему. Ее улыбка его завораживает, он не может пошевелиться, только смотрит на нее, как влюбленный мальчишка. Но он пришел в себя, когда понял, что нужно ответить что-то особенное...
В этот момент Серхио с удовольствием откинул в сторону всякие правила этикета, которые запрещали ему разглядывать. Его глаза изучающе прошлись по ее платью с головы до ног, не пропуская ни малейшей детали. Каждая тень, каждый изгиб ткани будто слушался грации и осанки принцессы и был вылеплен из марципана. Она выглядела как фарфоровая кукла: хрупкая и, до замирания сердца, прекрасная в своем наряде. Дух захватывает. Серхио понадобилось вся его воля, все остатки его рассыпавшего в дребезги при виде нее разума, но даже после этого ему понадобилось не меньше нескольких минут, чтобы заговорить. Во рту пересохло, в горле будто начался пожар. Что с ним?
- Аа... я... я... Вы... вы прекрасны,- заикаясь, проговорил принц. Запустив пальцы в свою шевелюру, он пропустил непослушные волосы сквозь них. В глазах его было смятение.
"Я что-то сомневаюсь, что моих сил и терпения хватит надолго. Ее красота с днем ото дня становится искушением для меня и скоро... я даже забуду о себе."
Принцесса склонила голову на бок, смущенно улыбнувшись своему мужу. Щеки ее снова покрылись алой краской:
- Правда?
- Ты даже не представляешь, насколько... А? Что? Да, да, правда,- чуть громче, чем надо было, ответил Аверлин, нервно сглотнув. Улыбка Джулианны стала еще шире. Она обошла ложе и встала напротив него. В глазах ее он увидел тот же немой вопрос и нерешительность, что и накануне ночью, когда она хотела его раздеть. В душе будто разлили теплое молоко, так стало уютно. Хоть на миг, но этот миг он запомнит на долгие холодные ночи, когда она будет его ненавидеть. Стоило ему только об этом подумать, как ему стало грустно.
Джулианна же переборола себя и, протянув ладонь свою, коснулась его щеки. Нежно погладив чуть шершавую щеку принца, она взглянула в ясные голубые глаза, которые были ярче, чем безоблачное небо за окном. Она бы могла всю жизнь любоваться ими, если бы могла. Просыпаться рядом с ним, быть рядом всегда, если бы он этого пожелал. Она понимала, что счастье нельзя построить за три дня, но этим утром она по-настоящему была счастливой. И все это рядом с ним.
- Спасибо,- еле слышно шепнула она, поднявшись на цыпочках, и коснулась губами колючей щеки Серхио. Легкий, нежный поцелуй оставил свой отпечаток на щеке принца, даже когда она отстранилась и повела его за руку прочь из комнаты. Вряд ли этот маленький подарок позабудется им.
- За что благодаришь то?- спросил он с веселой ухмылкой на устах, обращаясь к ней вновь на равных. Если она капризничала, специально называя его на "вы", тем же самым постарев его лет на двадцать, так почему бы и ему не позабавится?
Она не ответила на его вопрос, но он заметил, как она улыбается, пусть и отвернула лицо. Джулианна, Джулианна.... Казалось, ты открытая книга, но для того, чтобы открыть твои тайны, понадобится не один век.
В саду, где они в первый раз завтракали вдвоем, застелили на свежей траве льняную скатерть. Нарезанные фрукты, сыр, множество разных джемов и варенье. Омлеты, блинчики, овсянка, фруктовые пирожные: все это завораживало взгляд и поднимало аппетит. Они приступили к завтраку молча, сидя на траве друг против друга, только порой бросали друг на друга взгляды, и тут же их губы расплывались в ухмылке, едва один из них замечал взгляд. Их смех был слышен во всех королевских садах, даже слуги, проходя по коридорам замка, не могли скрыть своих ухмылок. Джулианна радовалась, грелась на солнце, поедая блинчики с клубничным джемом, а Серхио наблюдал за игрой солнечных зайчиков на ее белоснежной коже и ярком румянце, который вспыхивал еще ярче, когда она ловила его взгляд. Он старался запечатлеть в памяти ее образ, как она улыбается, как она говорит, когда чем-то воодушевлена. Она была чудом для него. Чудом, которое он мог вскоре потерять. Серхио помрачнел, откинувшись на одеяло, и уставился на безоблачное небо.
- Что с тобой, муж мой?- перемену в настроении своего мужа Джулианна заметила моментально. Вчера, будучи уставшей и переутомившейся, она не сразу обратила внимание на мрачное настроение Серхио, но сейчас она была уверена, что принца что-то мучает.
- Я в порядке, дорогая, не волнуйся,- добродушно улыбнулся принц, переводя взгляд на нее, и попытался сделать более беспечный вид,- Скоро полдень...
- У тебя правда все хорошо, или ты не хочешь меня огорчать?- осторожно спросила она, взглянув на мужа своими карими глазами. Казалось, они способны смотреть прямо вам в душу.
Серхио, не ответив, лишь слабо улыбнулся своей жене, кивнув на еду, призывая ее к продолжению завтрака. Эти печальные мысли, в которых она его уже будет ненавидеть, не подпустит к себе ни на шаг... Эти мысли убивали его, мучили... и он осознавал, что они сбудутся... поскольку он уже не может ничего с этим сделать, только ждать рокового часа, когда все закончится. Ха, ирония судьбы...
Завтрак продлился еще пару минут, а после их потревожил паж, который прибыл с приглашением явиться в зал Советов... и было это вовсе не приглашение, это был приказ короля... Принц еще несколько мгновений смотрел на еще пока счастливую улыбку своей супруги, которая ничего не подозревала, насладился тем, что видит в последний раз, а затем поднялся, протянув ей руку.
-Окажите мне честь, миледи, - произнес он, выдавив из себя улыбку, которая далась ему с большим трудом... лишь благодаря пониманию того, что Джулианна должна еще пока наслаждаться своим неведением...
Ветер слегка разрумянил ее щеки, в ее глазах блеск, огонь, искры любви, которая вот-вот началась рождаться на свет, и которой так жестоко придется кануть обратно, в неизвестность.
Двигались они быстро, он порой поглаживал ее тонкие длинные пальцы, наслаждаясь последними мгновениями. Перед ними открылась дверь в зал. Огромный прямоугольный стол, где сидели около двадцати человек и Георг, который властно восседал в центре, посмотрев на них поверх своих строгих прямоугольных очков. Взгляд отца и сына пересеклись... и сейчас Серхио желал лишь одного, чтобы Георг никогда не произносил того, что хочет сказать.
- Итак, наш совет объявляется открытым, - произнес Король, когда молодожены присоединились к столу, сев как можно ближе к другому, так, что их руки соприкасались при шевеление.
Напряжение в воздухе можно было трогать руками. Стало настолько невыносимо, что Серхио чувствовал, как начинает задыхаться. И дело было вовсе не в воздухе. Он знал, каким жестоким может быть Георг, знал, что тот ни перед чем не остановится, пока не подчинит всех, не докажет свое превосходство. Тот не остановится ни перед чем, пока не разрушит шаткий мир, который успел выстроить Серхио.
Мир будто качнулся, когда король обратился к нему. Повернув голову в сторону отца, Серхио выпрямился, показывая тому свою гордость, чтобы тот знал, что бы Георг не делал, Серхио уже привык, и что его не запугать. Но какой ложью это было!... Да, с ранних лет, до встречи с Джулианной, он был таков. Не боялся, не опускал голову перед отцом и всегда стремился доказать ему, что он не боялся его угроз и даже презрение его по отношению к сыну не страшило его. Серхио привык. Просто привык.
- Хватит летать в облаках! Серхио Антонио Аверлин!- он вздрогнул и моментально пришел в себя. Казалось, он молчал вечность, и даже сидящие напротив лорды начали перешептываться между собой. Это разозлило Серхио еще больше.
- Да, Ваше Величество?- едко спросил тот, сжав от злости челюсти. Перехватив взгляд Георга, он увидел, что тот удовлетворен реакцией сына и бесстрастно улыбнулся ему.
- Какая честь, что ты все же решил почтить наш совет своим присутствием,- язвительно прошипел король, несмотря на сына. В руках у него были какие-то бумаги. Король просматривал их и задумчиво морщил лоб. Что там? Серхио сидел через три стула от отца и не мог разглядеть, но все же в душе у него била тревога. Единственное, что его успокаивало, это рука Джулианны, нежно сжимающая его пальцы в своей ладони. Аверлин перевел на нее чувственный взгляд и, расстянув губы в ухмлыке, шепнул одними губами: "Верь мне."
Джулианна улыбнулась ему в ответ, но слова мужа немного озадачили ее. Верить ему? Но она и так ему верит, пусть и прошло лишь несколько дней с их первой встречи. А казалось, это было давным давно, несколько лет назад. Удивительно, сколько всего произошло с того дня. И да, теперь, сидя рядом с Серхио и держа его руку в своих, она была уверена в одном: она верит ему. Но был один удивительный нюанс: а из за чего?
- Миссис Аверлин, вам нужно поставить свою подпись под этими документами, - вырвал ее из раздумий голос Короля, от чего она вздрогнула.
- А что это за документы?- насторожившись, спросила принцесса глядя на короля, который был чем-то раздражен. В миг в его глазах вспыхнуло недоумение, а следом за ним поражение и что-то темное. От этого ее всю передернуло и не только ее одну. Серхио ощутимо сжал ее руку и, когда она перевела взгляд на него, то увидела, что он в гневе. Богиня! Что происходит?! Ее недоумение все росло и росло, и она уже скептически смотрела на стопку пергамента, которые протягивал ей Георг.
- Вижу, что ваш новоиспеченный муж ничего вам не сообщил? Ах, как жаль,- без сожаления в голосе фыркнул Георг, поправив очки. Откинувшись на спинку кресла, он, с плохо скрытой ухмылкой, взирал на нее.
- Что? - спросила Джулианна, чувствуя, как начинает злиться. О чем она должна была знать?! Что вообще тут происходит?! Будто прочитав ее мысли, Георг невесело засмеялся и изрек то, что сломало ее раз и навсегда:
- Как бы не хотелось портить наслаждение, я вас просвещу. Это будет даже честь, дорогая. Не думайте, что получив кольцо и клятву от супруга, вы уже полноправная будущая королева,- в его голосе было столько желчи и презрения, что Джулианну передернуло, и она уже который раз переводила взгляд с Георга на Серхио и обратно. Но первый, кажется, растягивал время, хотел еще больше помучить ее, унизить. И она чувствовала это отчетливо, в каждом взгляде членов совета, и из-за этих сочувственных и унизительных взглядов, ее стало по порядку тошнить.
- Да неужели? Значит, так Вы относитесь к клятвам перед Богиней?! Так вы являетесь ее представителем? Вы даже решили, что просто так можно...
Глаза Георга опасно сверкнули. Кажется, Джулианна перешла границу и скоро заплатит за это.
И почувствовала, как расплата быстро настигала ее, когда услышала:
- Вас продали, дорогуша. Вас продали вашему мужу. И стоит вашему отцу вдохнуть без моего ведома, вас посадят в темницу, как обычную политическую пленницу, а после казнят! - каждое слово наносило удар все сильнее и больнее. В миг она почувствовала, как задыхается в море боли и унижения. Такого она не ожидала от отца, пусть и знала, что тот особой любви к ней не питает. Но сейчас... Джулианна чувствовала себя разменной монетой, проданной в рабство девицей. Переведя взгляд на мужа, она искала поддержку и точно не ожидала увидеть в его глазах сожаление. Он знал?
- Ты знал?- еле слышно она озвучила свои мысли. Кажется, прошла вечность, когда Серхио медленно кивнул и это была последняя капля в ее чаше, которая взорвалась, и осколки боли растекались по всему телу.
Видеть боль в ее глазах было мучительно, но ненависть и отвращение добили его. Он будто прирос к месту, и наблюдал со стороны, как она медленно подписывает договор и молча уходит. Он будто со стороны видел, как до боли она прикусила губу. Его покинули силы, все чувства разом нахлынули на него, начав душить собой. "Что ты наделал, сукин сын. Ты должен был защитить ее! Свою Джулианну, свою нежную и хрупкую девочку!" Он резко встал и бросился к выходу, даже не внимая крикам отца. "Отец, тебе пора заткнуться. Слишком многое ты сегодня разрушил, не думаешь?" Но он так и не смог ее догнать, и тогда он понял: это конец. Нужно только прикрыть глаза и принять ту ожесточенную боль, которая затопляло его с каждой минутой все больше и больше. Ее нет. Стало сразу пусто, и все было бессмысленно. Даже когда он прикрывал глаза, он видел этот взгляд и чувства в них. Там была сплошная боль и ненависть. К нему. Занавес тайн договоров все же открылся...