Судьба

Мне и показать ее кому - стыдно. Нет, она не страшная, даже симпатичная по- своему.
Слишком мы с ней разные. И дело не в статусе, не в уровне айкью. Кроме секса у нас нет других точек соприкосновения.
Крис  хороша в постели, а поговорить с ней не о чем.
Да и вкусы в еде у нас оказались совершенно разные. Я предпочитаю морепродукты, мясо и рыбу. Кристина из всего морского употребляет только крабовые палочки. Заставить её съесть креветку, или мидию просто невозможно. Зато обожает пельмени. Она их способна есть на завтрак, обед и ужин. И так во всём, и везде полное расхождение.

В таких размышлениях решил принять ванну, зная, что она последует за мной. Смешная девчонка в футболке, синих трениках и шлёпанцах на босую ногу оторвалась от телевизора, бросив на меня настороженно-голодный взгляд.
Что мне в ней всегда нравилось, так это её глаза. Не глаза, а глазищи! Огромные и отражающие все мысли, сомнения, муки Крис.
Они не поймёшь, какого цвета! Вроде, серые, но не совсем. Когда злится, то - зеленеют. Только глаза, точнее взгляд загнанный и немного виноватый будили симпатию к ней.
Кристина, словно чувствовала, а может и действительно понимала, что я отдаляюсь от неё. Хваталась за секс, как за последнюю возможность и буквально преследовала меня по пятам.
Получается, что мы поменялись ролями, а ведь я сам всегда был охотником.
Теперь мне постоянно приходилось её сдерживать. Она не хотела скрывать свои чувства. Поведение Кристины просто ввергало в шок.
Что больше всего задевало? То, что инициатива перестала исходить от меня, или то, что мне интересна более тонкая любовная игра с полу-вздохами, с полу-взглядами, лёгкий флирт, не выходящий за грани дозволенного перед свидетелями. Когда окружающие не догадываются, что между двумя улыбающимися и обменивающимися репликами людьми, более близкая, более интимная связь.
Кто из нас прав?
Крис убеждена, что скрывать свои чувства, это лицемерие и ханжество.
Это правила поведения в обществе, - считаю я.
Завидую ей, что она не обременена сомнениями. Логика у нее простая, как доска.
Открытость, честность, или вызов, бесцеремонность, бестактность и вульгарность?
Неприлично выставлять напоказ перед зрителями свои отношения, словно в передаче «Дом 2».
Кристина любит этот сериал, и к моему тихому ужасу смотрит его каждый раз.
А ей по фигу. Она живёт, как хочет жить и делает то, что хочет делать сиюминутно, не думая о последствиях.
Хотел сказать ей, чтобы не следовала за мной, а продолжала наслаждаться глупым сериалом, но раздумал. Зачем? Знал, что будет приятно и не стал отказывать себе в удовольствие.
Неправильно – живу с ней, и только секс нас объединяет.
Получать удовольствие от секса – это не любовь. Пропасть. И нет мостика любви. Подошёл к краю, или прыгай, или признай поражение.
Мы с ней не просто разные, а будто с другой планеты. Она как метеорит падает на меня, а я пытаюсь отклониться от прямого столкновения.
Внутренняя озлобленность Крис на жизнь отталкивает меня от неё. Она вечно всем недовольна. Сумрачная, недоверчивая и подозрительная. С опаской смотрит на мир, словно ждёт от него очередную пакость.

Раздумывая о тупике наших отношений, наслаждаюсь струями воды.
Дверь приоткрылась, и Кристина тенью скользнула ко мне. Не обращая внимания на намокающую одежду, опустилась передо мною на колени. Губами коснулась живота, заставив его напрячься. Я не атлет, но кубики у меня есть.
Губами прокладывала дорожку вниз. Замираю в ожидании.
Тело своевольно реагировало на ласки, а разум шептал:  прогони.
Только чувственность подавляла волю к сопротивлению. И я судорожно втягивал в себя воздух сквозь сжатые зубы.
Стоны беспрерывно срывались с моих губ, как вестники экстаза.
Хочу получить своё удовольствие. Здесь и сейчас, а всё остальное будет потом!
- Давай, ещё давай, не останавливайся, Крис! – Требую продолжения банкета.
Крис активно работает, затем замедляет натиск, вызвав протестующий стон.
Она ждала его, противная девчонка!
«Контрольным выстрелом» добила.
Звериное рычание вырвалось из моей груди.
Я притянул её к себе, а затем подхватил на руки и вынес из ванной.
Она весело смеется и трясёт головой. Брызги летят в разные стороны.
Я смеюсь вместе с ней. Опускаю на кровать, стаскиваю, прилипшие к телу влажные треники и мокрую футболку. Шёлковыми лентами связываю, закинутые над её головой руки. Смотрит на меня, не отрываясь, а в глазах ожидание грядущего.
Сливаюсь с ней.
Она уже давно на грани. Бешено крутит головой, тяжело дышит и мечется по постели.
Тело, то выгибается дугой, то опадает вниз. Выступившая испарина на её лбу – признак того, что она сейчас кончит. Я увеличиваю скорость.
И вот кульминация – Крис впадает в осадок. Не менее обессиленный, валюсь на кровать рядом с ней. За что и поплатился. Извернувшись, Кристина цапнула меня зубами за плечо, прокусив его.
Не приближайтесь к неподвижно лежащему зверёнышу, каким бы слабым не казался. Он может укусить.
От резкой боли и неожиданности ударил Крис по лицу. У неё кровь пошла из носа.
Совсем не так я думал завершить этот вечер!
Она обматерила меня. Не обращая внимания на ругань, принёс из морозилки лёд и положил ей на переносицу. Кристина заорала благим матом, затрясла головой, куски льда разлетелись в разные стороны. Один из них свалился ей на грудь, а ещё парочка на живот. Крис буквально взвыла и задёргалась в своих путах.
- Отвяжи меня! – закричала она. От её рывков, один из кусочков льда, лежащих на животе, заскользил и упал между ног, прямо туда.
На меня напал гомерический смех, когда она зашипела.
Задыхаясь от смеха, разрезал ленты. Развязать не получилось. Ленты шёлковыми браслетами остались на руках.
Продолжая ругаться, Крис яростно стала сдирать их с себя.
Её задел мой смех.
- Смейся! Это ты из нас принц. Родился в нормальной семье. Ты хоть знаешь, как живётся в детдоме, где ты никому не нужна?! Когда чувствуешь себя волчонком. Где не домашние девочки, а дети с генами родителей воров, проституток, алкашей, наркоманов и убийц! Моя мамочка – дочь генерала пригуляла меня от одноклассника – профессорского сынка. Но я была среди тех, где только от глотки, кулаков и звериной хитрости зависит, будешь ты топтать, или тебя топтать. Я огрубела там. Где они сейчас мои подружки? Одна в тюрьме, срок мотает за убийство. Другая попалась на краже. Ей были нужны деньги на наркотики. Третья умирает от СПИДА, четвертая тихо спивается. Ей нет и тридцати, а  выглядит старухой. Мне удалось вырваться из ада. Поступила в театральный, устроилась на работу в театр.  Думала, что буду сниматься в кино, играть в театре главные роли. а не участвовать в массовках. Мотаюсь на шабашки по детским садам, показывая деткам представления, а я хотела быть тебя достойной, чтобы ты гордился мною!
Только поняла, что всё зря. Какой бы я не стала, я всё равно тебе не нужна!
Она почти кричит. Глаза горят. Зелёные, как у кошки. Я невольно любуюсь Крис.
Сочувствую ей, но как-то отстранённо.
Пытаюсь примиряющее улыбнуться, сказать, что это не так. Я по-своему люблю её и мне безразлично, кто она по положению.
Но это улыбка стала последней каплей.
- Ты ещё улыбаешься?!
Самый глупый ответ, который можно дать, спросив, а что мне плакать?
Я так и сделал.
Кристина вся взвилась. В каком-то миллиметре от своего лица успел перехватить её руку.
Держу брыкающуюся и вырывающуюся бестию.
Мне с трудом удаётся сдерживать Крис, хотя я намного сильнее её.
Заламываю ей руки, просто держу.
Не знаю, как успокоить.
Поцеловать? Да она мне губу до крови прокусит!
Яростно кричит:
- Отпусти немедленно!
Ага! Сейчас. Ходить с расцарапанным лицом мне не охота. Заталкиваю её в другую комнату и закрываю дверь. Держу, пока она с другой стороны сотрясается от попыток Крис открыть:
- Ненавижу тебя! Чтоб ты умер!
Сколько ненависти в её словах.
Я – игрок в душе, и никогда не теряю головы, ни при каких обстоятельствах. Со стороны может показаться, что в пылу гнева действую под влиянием импульса. Это не так. Мозг, как счётчик - прокручивает варианты - за и против.
Вот и сейчас колебался лишь несколько секунд, а затем принял решение. Сказал, отрезая себе все пути назад:
- Убирайся из моей квартиры и жизни! Я больше не хочу тебя видеть.
Мы поссорились, а потом помирились. Не в первый раз.
И все же расстались, но совсем из-за другого.


В плохом расположении духа я сидел в пивном ресторанчике «Толстый Фраер».
Не испытываю ностальгии по прошлым временам, но советская атрибутика прекрасно вписывается в атмосферу кафе, одним из совладельцев которого является Александр Розенбаум.
Здесь по-настоящему уютно и по-домашнему тепло. Словно войдя сюда, посетители оставляют за порогом все свои заботы и тревоги.
Молчаливые официантки, тихими тенями скользящие вдоль столов, приличная публика.
Расположился у окна за маленьким столиком, рассчитывая побыть в одиночестве.
«Толстый Фраер» подходящее место, чтобы находиться среди людей и оградиться от них.
К заказанной первой кружке фильтрованного светлого пива, подали обязательный бесплатный набор: скумбрию холодного копчения, сухарики, соленую соломку, сушки и кусочек брынзы.
Отодвинув тарелку в сторону, медленно цедил пиво.

Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, достал из сумки нетбук.
Здесь это не принято, но деньги, сунутые официантке, могут всё.
- Привет!
Не поднимая глаз, узнал по голосу свою знакомую по работе. Она бесцеремонно подсела ко мне.
Лидка – компанейская деваха, постоянно льнущая ко мне. Она жутко раздражала своей назойливостью.
- Чего читаешь? – сунула свой любопытный нос.
- Про Лизу Фиттипальди – художницу, которая заболела оптическим невритом и потеряла зрение. Видит только тусклый свет, как сумерки. Но даже от него у неё возникает сильнейшая головная боль, и она вынуждена носить солнцезащитные очки.
Через два года, попробовала рисовать. И у неё получилось! Не сразу, конечно. Сначала научилась различать акварельные краски на ощупь. Масляная краска у Лизы стоит каждая в определённом месте.
Чтобы ориентироваться на холсте, использует скрепки. Затем создаёт рисунок у себя в голове, а потом переносит его на холст.
Чем больше она рисовала, тем больше вовлекалась в процесс рисования. Это стало для неё призванием в жизни.
Теперь картины Лизы с успехом выставляются в Америке и Европе.
Причём цена некоторых доходит до двенадцати тысяч долларов.
- Круто! Только и у нас тоже есть талантливые люди.
Наталья Пелевина – слепая художница замечательно рисует. Пять раз выставлялась. Работы её пользуются успехом.
Истории Пелевиной и Лизы чем-то схожи.
Наша художница рисует с детства. Случившееся несчастье лишь помогло развить её талант.
- Что за несчастье? – тихо спросил, зная ответ.
- Она пыталась покончить с собой. Порезала вены, а когда поняла, что смерть ей помахала рукой, бросилась за ней вдогонку.
Прыгнула с седьмого этажа.
Чудом осталась жива. Даже ничего себе не сломала при падении.
Только от удара оказался повреждён глазной нерв. И через полгода Наталья ослепла. - Лидка настолько была увлечена своей тирадой, что не сразу заметила, как я изменился в лице от её слов.
У меня не было сил скрывать чувства.
- Эй! Да ты весь побледнел! Что с тобой?- обеспокоилась моя приятельница.
- Нет ничего, просто мне не хорошо, пива перебрал. Пожалуй, пойду домой.
- Тебя проводить?
- Нет, нет. Не надо. Дойду сам, - отверг я такую заботу.

Всю дорогу вспоминал то, что так хотел забыть.
Знал ли я Пелевину? Знал. Моя вина в том, что она ослепла.
На выставке её работ познакомился с ней. Очень интересная и по-настоящему красивая женщина лет так за сорок.
Вначале обратил внимание на не парадный вид художницы – зелёный джемпер и кожаный жилет, но подняв глаза на лицо Пелевиной, уже не мог отвести от него взгляд.
Темные, подстриженные и уложенные волосы, красиво обрамляли бледное, интересное лицо. Черный бархат глаз приковывал к себе.
Как-то сразу она выделила меня из толпы зрителей и критиков.
Может потому, что смотрел не на её работы, а на их автора, а она смотрела на меня.
В её глазах отражались одновременно – восхищение, и дразнящий ласковый призыв. Это было отражение моих чувств. Стоит ли говорить, что вечер, а за ним и ночь мы провели вместе.
Стали встречаться. Вскоре я узнал, что Наталья подвержена алкоголизму. Вначале, она пыталась сдерживаться при мне,  потом перестала стесняться.
Безобразные ссоры из-за бутылки, отдаляли меня от неё.
Я не выношу пьянства, а видеть пьяную женщину – это хуже вдвойне! Заплетающийся язык, потухший мутный взгляд, отёкшее лицо. Любая красавица сразу превращается в отвратительную бабу, к тому же полную дуру. Хихикает, обезьяньи ужимки, тупое мычание...
- Плохо мне! – заявляла, осипшим и потерявшим свою притягательную мелодичность голосом.
А зачем напиваться, как свинья?!
Я боролся: выливал спиртное в раковину, упрашивал, уговаривал, нежностью и ласками пытался отвлечь.
Ничего не помогало. Даже после сногсшибательной ночи, она бралась за старое.
Тогда впервые ощутил полное бессилие. Было невозможно изменить что-либо.
Я сдался.
После очередной ссоры ушёл, оставив её пьяной валяться на диване.

В тот вечер сидел на скамейке возле одного ночного клуба. Идти туда мне не хотелось. Сидел и смотрел, как поодиночке и влюблёнными парочками, люди скрываются там.
Одна из направляющихся туда, бросила на меня взгляд и остановилась.
Подошла ко мне, нерешительно присела на лавочку.
Достала мятую пачку дешёвых сигарет и стала рыться в карманах в поисках зажигалки.
- Огонька не найдётся? – с надеждой спросила девушка.
- Я не курю. Пойдём, если хочешь, - вставая со скамьи, предложил ей и смерил её взглядом.
Лет двадцати на вид.
Так себе, неказистая, с простым славянским лицом, русыми, чуть ниже плеч жидкими волосами и очень выразительными глазами.
Серые, неопределённого оттенка, они напомнили взгляд той, с которой я сегодня расстался.
- Куда? – переспросила она, поднимаясь вслед за мной.
- К тебе.
К себе не хотел вести незнакомую девушку, опасаясь, что пьяная Наталья вздумает нагрянуть туда.
Кристина, так звали новую знакомую, привела меня в однушку, размером меньше моей кухни.
Секс с ней на мятных и не особо чистых простынях, оказался весьма приятным.
Я с каким-то отчаянием брал её.
Гнев, злость, боль и желание забыть всё, придавали новые силы. И только под утро, дал возможность обессиленной Кристине забыться сном.
Предрассветные сумерки бросали тени на лицо спящей. Особо они были заметны вокруг глаз.
Когда девушка проснулась, то я потерялся в её туманном взгляде, как когда-то в детстве в лесу, среди берёзок.
Странной нежностью проникся к влюблённой в меня девушке. Я звал её – Крис. Она любила назвать меня «малыш». Глупо звучит, но я не возражал.
Мы стали встречаться, однако бросить Наталью мне не позволяла совесть, хотя не испытывал больше к ней прежних чувств. Всё перегорело. Остался лишь пепел. Жалость и чувство вины. Избегал ее и давал деньги на водку. Она уходила в запой.
Таша чувствовала, что у меня кто-то появился, и ревновала, устраивая жуткие сцены. Приходилось соблюдать конспирацию и лгать.
Однажды выследила меня. Ворвалась в комнату и вдруг окаменела лицом, утратив весь запал:
- Кристина ?!
- Мама!
Немая сцена, из-за которой мне захотелось очутиться на луне!
Я спал с матерью и дочерью одновременно, не зная об этом. Не знали и они.
Оказалось, что Пелевина родила дочь в семнадцать лет от своего одноклассника. Под нажимом родителей, отказалась от неё. Девочку сдали в приют. Лишь через двадцать три года они встретились вновь, незадолго до нашей встречи с Кристиной.
Почему я тогда не удержал Наталью, когда она стремительно ушла, бросив на прощание:
- Не буду мешать вам.
Мог ли подумать, что решится на самоубийство?
Когда она ослепла, то за свой счёт поместил её в частную клинику и стал оплачивать пребывание Таши там.
У неё отдельная комната, оборудованная под студию.
Регулярно снабжаю её красками и всем необходимым.
Она рисует, очень хорошо. Картины находят спрос. Деньги ей не помешают. Может позволить себе всё, кроме алкоголя.
С изощрённой изворотливостью пытается купить спиртное, или вырваться на свободу, где её ждёт неминуемая гибель.
Ей нельзя пить – почки, печень больные.
Раз в год навещаю Наталью.
Ни слова упрёка. Пальцами проводит по моему лицу, а потом рисует портрет. Он точно передаёт черты, выражение лица и раскаяние в глазах.
Мучительная пытка быть с ней. Легче зайти на Голгофу, но это мой долг.
Совесть не даёт покоя. Из-за чувства вины, прекратил отношения с Кристиной. Только она не хотела оставить меня в покое.

- Это Кристина. Кристина, это мой двоюродный брат, познакомьтесь. Вот, вроде этикет соблюдён, - Димон, мой кузен, зашёл ко мне не один.
Мы посмотрели друг на друга.
В глазах моих любопытство, затем удивление. В глазах девушки – вызов сменился настороженной мольбой.
Она стояла, как пригвождённая и смотрела на меня. Обстановку разрядил брательник.
- Может, чай попьём? Мы с Кристиной торт принесли.
- Да, конечно! – очнулся я, проявляя гостеприимство. – Дим, поставь чайник. А мы с Крис-тиночкой пока побеседуем.
Дождавшись, когда брат ушёл на кухню, в упор спросил:
- Дима не знает о нас?
- Нет. И не узнает, если ты не скажешь.
- Зачем он тебе нужен?
- Ты знаешь, что мне нужен ты.
- Чего ты добиваешься, мороча ему голову?
- Я хочу стать твоей родственницей, если ты не хочешь стать моим мужем!
- Молчи, Димка услышит.
- Боишься, что он узнает, что его брат спал с его невестой? Или тебе не привыкать спать одновременно с людьми находящимися в родственных отношениях?
- Замолчи! Ты должна уйти из моего дома и из жизни моего брата.
- Из твоей тоже? – Крис с беспокойным ожиданием заглянула в мои глаза.
- И из моей тоже, - твёрдо ответил я, отворачиваясь, чтобы скрыть внезапную печаль.
Но не настолько быстро, чтобы  не быть замеченной.
Злая усмешка слетела с губ Кристины.
Сочувствие и понимание, как бритва резали меня по живому.
Вернулся Димка.
Мы пили чай, кусок в горло не лез.
Спросил, как можно буднично, чтобы не вызвать своей холодностью подозрение у брата:
- Кристина, вы учитесь?
- Да, уже на последнем курсе. Я стану актрисой. У меня были хорошие учителя для подражания. Играли в жизни, как в кино. Одна из них была моей матерью.
- Почему в прошедшем времени, ведь твоя мама жива?!
- Она умерла для меня давно, когда в детдоме я поняла, что ей не нужна, раз она отказалась от материнства. Теперь она в больнице, куда поместила её прежний любовник. Щедро оплачивает содержание. Деньги немалые - десять штук в месяц выкладывает. Должно быть крепко её любил! У меня такой возможности нет. Даже, если была, то не стала для неё ничего делать. У брошенных детей нет матерей. Они сироты при живых родителях…
Я, пожалуй, пойду.
- Я провожу тебя, - Димон поспешно поднялся с места.
- Нет, останься с братом. Ты ему нужнее, чем я!
- Странная она какая-то сегодня, дёрганная. Ничего не понял, что она сказала, - Димка с озадаченным видом покачал головой.
- Ты с ней спал? – спросил я, прерывая его.
- На такие вопросы порядочные люди не отвечают.
- Ответь. Мне это очень важно знать.
Удивлённый моей просьбой, Димыч сдался.
- Один только раз. Крис – супер! Вот только во время секса глаз не открывала. И всё повторяла - «малыш».
Что с тобой?!
Это было последней каплей. Я полетел в пропасть.
Когда приехала скорая, продолжал быть без сознания.
Очнувшись в палате, увидел согнувшуюся на стуле фигурку. Всмотревшись, опознал Крис.
Та дремала, дежуря у моей кровати.
Я, с трудом подняв занемевшую руку, пальцами нежно провел по спутанным волосам спящей девушки. От этого легчайшего прикосновения, Крис проснулась. Испуганный взгляд, приходящей в себя после сна девушки, сменился вздохом облегчения и робкой надеждой.
- Я испугалась, что ты умираешь. Ты ведь не прогонишь меня?
- А надо? – слабо улыбнулся в ответ. От этой улыбки лицо её, словно осветилось солнцем, а серо-зелёные глаза наполнились мягким светом.
Крис замерла, словно не веря своим ушам.
- Это значит – да?
- Это значит – да! – передразнивая её, ответил я. - Отвернись, мне надо снять эту мешковатую рубашку, в которую меня обрядили.
- Не стоит стесняться, я тебя видела без всего.
- Ишь, ты какая! Принеси лучше мою одежду. Больше не хочу оставаться здесь.
Когда уже ехали домой, я спросил:
- Дима меня навещал?
- Он был там, когда тебя отвезли в больницу.
Отвернулся, чтобы она не заметила, как по моему лицу прошла тень, но затем встряхнул головой, отгоняя грустные мысли:
- Значит, так тому и быть!
Если бы спросили меня в тот момент - кто эта девушка? Я бы ответил – это моя  судьба.