Красноречие за дверью
Виктор лег спать без ужина, долго ворочался с боку на бок. У него после выяснения отношений с бывшей женой возникло желание вернуться к Анфисе и уточнить некоторые свои слова и выражения, добавить к своим речам некоторые детали. «Эх! Нужно было вот так сказать! А в этом месте – вот так! А когда она стала в него бигуди бросать, нужно было бы свернуть колпак из газет, которые на столике в прихожей лежали, и нахлобучить ей на голову. Вот бы видок был! Потом шутихой назвать. Она не любит выглядеть глупо. А этому ... так хотелось по мужски крепенько так заехать! И звучно так! Явился на все готовое! Пристроился! Нельзя! И так он вел себя неприлично. Слов можно было бы и больше сказать. Можно и без не нормативной лексики так выразиться, что стены румяными окажутся. Нужно было вот так сказать и вот так добавить!»
Виктор Степанович усмехнулся. После горячего выяснения отношений многие люди, как и он, еще долго вспоминают сказанное и изобретают новые слова и выражения, но уже… за дверью.
А эта дама какая изворотливая. Стратегию полностью поменяла. Боится дочь потерять.Тут она его обошла! Обошла! Вот кого он любил и за что? Значит детей его на помоечку отнесла. Вот кто она после этого? Кого он любил так долго? Да нет, она такой не была. Она такой стала!
Было душно. Виктор поднялся с кровати, вышел в большую комнату и настеж распахнул балконную дверь. Достал из ниши и положил прямо возле двери надувной матрас и улегся на него. Через открытую дверь были видны небо и звезды. Их далекий свет завораживал, убаюкивал. С реки доносились разные звуки.
-По малой! По малой!
Искаженный рупором хрипловатый мужской голос успокаивал и навевал сон. Только к полночи Виктор уснул и ему привиделся странный сон. Анфиса, в своем мохнатом халате, в бигудях стояла у него на кухне и на шипящей сковородке жарила котлеты.
-Муж номер один ест первым! Остатки - мужу номер два!
Он во сне никак не мог вспомнить, который он по счету и проснулся. Прислушался. Шипение не прекращалось. Он посмотрел на небо и не увидел ни одной звезды. Тучи плотно укрывали небосклон, а шипящие звуки издавали струи дождя, которые лились сплошным потоком и ударялись об асфальт. Вчерашняя вечерняя гроза была предвестницей перемены погоды.
Виктор поднялся, закрыл все окна, перебрался на диван и включил электрокамин. Воздух в комнате быстро нагрелся, стало тепло и очень уютно, как бывает каждому человеку в непогоду, когда он надежно защищен от стихии. Хозяин опять заснул. Торопиться было некуда. Какая дача в такой дождь? Какие прогулки по парку с племянницами? Какая пробежка по набережной Амура в ранние часы? Все отменялось.
Просыпаясь и вновь засыпая, Виктор Степанович поднялся почти к обеду. Дик и Мурзик укоризненно на него смотрели. Он накормил их сухим кормом, налил воды. Телефоны Виктор отключил, отгородившись от всего мира. Как бы говоря всем: «Не трогайте меня, дайте побыть одному!».Он остывал от вчерашнего разговора с бывшей женой и от её коварного хода. Она Юле – лучший друг! Он представлял, как Анфиса станет всем рассказывать о том, как Виктор ворвался к ней в квартиру и учил строить отношения с дочерью. С чего он взял, что Анфиса против рождения второго внука? Она так любит детей!
Медленно тянулось время в безделье. Попробовал посмотреть телевизор, пощелкал каналами, не нашел ничего, что бы его заинтересовало, выключил. Послонялся еще по квартире, постоял на балконе, посмотрел на дождь и никак не мог ни на чем сосредоточиться. Неблаговидное вчерашнее поведение мучило его. Совесть укоряла: «Эх! А ещё шляпу надел!»
Виктор подошел к книжным полкам. В его доме, как и в любом русском доме, где жили интеллигентные люди, была хорошая библиотека, собранная его родителями. Он почему-то стал перебирать книги на полке, где располагались шедевры мировой средневековой классики. Он взял в руки книгу эпохи Возрождения «Жизнь Бенвенуто Челлини» и стал лениво перелистывать её, но потом что–то привлекло его внимание. Он прочитал фразу, потом вторую, потом стал читать страницу за страницей и увлекся. Несладкая жизнь была у этого Челлини! Однако, какое жизнелюбие! В период невзгод, болезней он умел находить малые радости в этой жизни. Всеми гонимый, непонятый, больной Челлини неожиданно для себя услышал добрые слова в свой адрес, которых он давно не слышал. Сказал их ему слуга, но с такой искренностью, с такой добротой, что «через эту малую милость я подкрепился некоторой надеждой жизни» – написал он в своей книге. Вот какова сила доброго слова! Была она, есть и будет всегда! Малой милостью назвал писатель проявление лучших человеческих чувств сострадания к ближнему. Почему мы не льем их рекой, а даем по крупицам? Боимся жалеть людей, потому что иногда считаем свою доброту проявлением слабости или боимся быть неправильно понятыми?
Виктор Степанович подумал над страницей и понял, что вот эту самую «надежду жизни» нельзя терять ни при каких обстоятельствах. А он её потерял. Он столько лет надеялся в глубине души, что Анфиса поживет, поживет со своим Гошей, а потом бросится ему, Виктору, в ноги, вымолит прощение, и он вернется к ней, и заживут они лучше прежнего.
Вчера эта призрачная, тайная надежда в его душе растаяла, и даже туманного облачка не оставила после себя. Виктор Степанович вчера испытывал радость, облегчение, но сегодня все было иначе. Опустошение было внутри. Выжженная пустыня. И не похоже было на то, что здесь вновь расцветут цветы. Он завис в пространстве. Хандра бы и дальше разъедала его душу, но после обеда раздался звонок в дверь, на пороге стоял Ванечка.
-Говори, что случилось?
-Ничего.
-Как это ничего? Телефоны отключены, значит, видеть ты никого не хочешь, и общаться ни с кем не желаешь. В медицинской литературе это называется депрессией.
Не хотел Виктор никому рассказывать о своих проблемах, но он рассказал брату все.
Ванечка слушал его внимательно. Он не только слушал, но и разделял все его мучения. Он также возмущался, как и Виктор и вставлял реплики.
-Как она смеет? Никто не вправе распоряжаться жизнью другого человека! Терзать собственную дочь – последнее дело на Земле. Разве ваша жизнь не пример того, что дети ничему и никому и никогда помешать не могут! Вы с Анфисой и институт закончили, и защитились. Правда, у вас за спиной стояли бабушки, но я тоже считаю, что сейчас не проблема найти хорошую няньку. С деньгами мы поможем!
-Это ты поможешь? Ты сам-то выживи в предложенных обстоятельствах. Живете на одну зарплату, концы с концами сводите. Хорошо, что Наташа с руками у тебя. Она и шьет и вяжет и кулинарка отменная. Не зря баба Лида говорит о ней так тепло. Она говорит, что ты козырную карту из колоды вытащил. Козырную-то, козырную, но финансовое положение твое желает лучшего.
- Витя, не считай моих денег. Заначка у меня кой-какая есть. Жилищные условия мы улучшим с помощью материнского капитала. Женщин понять трудно. У меня хоть и четыре женщины в доме, включая главную, но я тебе скажу, что они существа странные. Моя Наталья замучила меня своим вопросом: «Ты меня любишь?». Я решил пошутить, и говорю ей: «А что ты этим вопросом так часто интересуешься?». Веришь, неделю со мной не разговаривала! Уж и пошутить нельзя. Я к твоей Анфисе давно с недоверием отношусь. В глубине души я всегда ждал от неё чего-то плохого. И дождался. Поломала она тебе жизнь, хотя на каждом углу говорит, что это ты ей жизнь сломал. Сухой, протокольный мужчина, единичный вариант, рожденный для одинокой жизни. Мы все её упреки наизусть знаем. Она всем говорит, что совсем не случайно ты живешь одиноко.
-Ванечка, к чему ты клонишь?
-Мне кажется, что ты должен найти спутницу жизни! Вот именно теперь и назло ей! Должен жизнь повернуть в другую сторону.
-А ты знаешь пословицу: «С утра не запогодилось, к вечеру не жди!».
-А ты знаешь другую: «Утренний дождь до обеда».
-Посмотри в окно. Моя пословица точнее. Дождь и не думает прекращаться.
Долгий мужской разговор «за жизнь» между братьями завершился тоже по-мужски. На кухонном столе появилась бутылка. Виктор Степанович не по-интеллигентному не любил тонких и изящных вин, терпеть не мог шампанского, совсем не пил пиво, а в праздничных застольях предпочитал водочку. По русскому обычаю. Он всегда знал меру, никогда не пил лишнего. Тоже по русскому обычаю. Пьянство на Руси никогда доблестью не было, а всегда считалось пороком.
После застолья братья уселись на диван.
-Я пообещал Андрею Ивановичу, что мы ему колодец выкопаем. Помпу он забить не может, а колодец пробьем. У нас вода близко, метра три-четыре прокопаем, и будет старик с водой. Тетя Таня отказала ему, а столько лет они пользовались одной помпой, что и не сосчитать. Что со стариками стало? Раньше так дружили, а теперь дружба дружбой, а табачок – врозь! Поможем старику, Ваня?
-Запросто! Я еще сослуживца приглашу. Он человек спортивный и все рвется какой-нибудь подвиг совершить! Все стремится мне помочь, а у меня дел особенных нет. Вот я его энергию в нужное русло и направлю! Витя, у меня случайно в сумке газеты оказались с брачными объявлениями.
-Ваня! Ты неисправим. Случайно, говоришь. Давай, посмотрим.
-Выбери одно. Я тебе мешать не буду.
-Из пятидесяти объявлений всего одно? Без вариантов?
-Варианты уже были. Теперь достаточно одного.
-Только давай сразу договоримся. Когда я сделаю выбор, ты не вмешивайся, никакого посреднического участия не принимай. Я все сам сделаю. Отзовусь на объявление, договорюсь о свидании, встречусь с женщиной, поухаживаю за ней и женюсь!
-Женишься?
-Женюсь, вот честное слово!
-Как ты можешь так говорить? Ты всегда осторожно подходил к решению этого вопроса. Анфисе хочешь что-то доказать?
-При чем тут Анфиса? Хочу на радость себе жениться. Надоело мне моя неприкаянность. Женюсь – а там видно будет. Дальнейшее покажет!
Виктор сел к столу с газетами и стал перечеркивать объявления, которые ему никак не подходили. Руку и сердце предлагали дамочки пенсионного возраста или совсем молоденькие. Красный фломастер гулял по странице с брачными объявлениями безжалостно. Сорок девять объявлений были перечеркнуты и осталось одно-единственное. «Женщина двадцати восьми лет ищет мужчину для серьезных отношений». Никаких других сведений о себе она не сообщала, только возраст. Другие конкурентки вон как себя преподносят. Характер покладистый, внешность не разочарует, стройность девичья сохранилась, хозяйка отличная, образованная и культурная, а почему-то не берут. Если ты такая хорошая, то почему одна? Непонятно. Только одно это объявление было самым скромным, самым сдержанным и самым безнадежным. Женское одиночество было в нем только обозначено. Женщина желала серьезных отношений. Виктор тоже желал таких отношений.
Ванечка объявление раскритиковал. Он сказал, что объявление какое-то туманное. Не ясно совершенно, располагает ли претендентка жильем, или нет, есть ли у неё ребенок, или нет, образованная она или нет?
-Вот и выясню все при встрече. Я руку на объявление положил, а от него тепло идет. Попробуй!
Ваня попробовал. Чуть влажная, холодная газетная бумага была под его ладонью. Никаких необычных ощущений.
Котлован
Уходя, Ваня попросил у брата запасные ключи от квартиры. Его девочки обещали прийти в отсутствии хозяина и приготовить для дяди Вити сюрприз, а Наташа - устроить генеральную уборку.
В понедельник вечером Виктор квартиру не узнал. Хозяин следил за порядком, но волшебные женские руки сотворили чудо. Выстиранные и по-новому развешанные шторы были завязаны золотистыми шнурами так искусно, что Виктор вначале подумал, что невестка купила новые. Нигде не было ни пылинки, ни соринки. Посуда на кухне сияла, кафель блестел. Оконные стекла стали такими прозрачными, что были почти невидимыми. С нарочитой небрежностью брошенные то там, то здесь разноцветные вязаные салфетки делали комнаты уютными, придавали дому неповторимость. Так! А вот и сюрприз от любимых племянниц! Старенький бардовый ковер над такой же древней кроватью был разрисован белым мелом вдоль и поперек. На нем почему-то в центре был нарисован огромный снеговик с метлой, сбоку – большое сердце и неведомый цветок. Над всем этим великолепием красовалась надпись: «Паздравляем! Жилаем щастья!». Буква «я» была написана задом наперед. Племянницы постарались! Интересно, видела ли все это великолепие Наташа? И с чем это они его поздравляют? Ах, да! До дня рождения оставалось всего несколько дней.
Даже если бы это был будний день, все равно вечером бы собралась обычная компания. Пришел бы брат с семьей, обязательно пришла бы баба Лида, пришел бы школьный друг Саша с женой, пришел бы коллега по работе и приятель Александр Александрович по прозвищу Сан Саныч. Принято было у них в семье, заведено: празднование дня рождения у домочадцев никуда не переносить, а праздновать день в день. Даже если это понедельник! Этот день рождения у Виктора Степановича пришелся на субботу. Это значило только одно: праздничным ужином ему не отделаться, а нужно думать об обеде. Можно было бы цивилизованно пригласить всех гостей в ресторан, но этого сделать тоже было нельзя. Любой другой праздник можно было праздновать в ресторане, а день рождения – нельзя. Видите ли, потому, что вдруг кто-то вспомнит об этом празднике и придет поздравить, а виновника дома нет! Неприлично будет, неудобно. Вот и бегай, вращайся, как белка в колесе, готовься к приему гостей, хочешь ты этого или не хочешь. Баба Лида считает, что праздники дом освящают. Если семейные праздники проходят весело и сердечно, то от них в доме надолго сохраняются добрые отзвуки! Особенно когда хозяин моет горы посуды в свой день рождения и наводит порядок в квартире после ухода гостей, и находит место в шкафах подаркам, которые чаще всего бывают такими же нужными, как, например, пятое колесо в телеге. Она, эта телега, доедет и на четырех колесах! Можно приделать и пятое, но вопрос в том: а нужно ли?
Виктор немного успокоился после вчерашнего общения с бывшей женой. Если вчера вечером он подбирал слова, которые нужно было бы добавить в разговоре с Анфисой для убедительности, то сегодня он тоже анализировал свою речь, но уже с другой позиции: он сожалел о сказанном. Можно было бы и не говорить так резко, держать себя в руках, разговаривать с подчеркнутой холодностью. Не получилось! А колпак из газет Анфису бы украсил!
Виктор Степанович вдруг развеселился. Если посмотреть со стороны на эту ситуацию, получается очень смешно! Слышали ли это выяснение отношений соседи? Проявляли ли любопытство? Если проявляли, то Анфиса им расписала подробности, она постаралась. Фразой: «Я в прихожей споткнулась о табуретку, вот и раскричалась», - Анфиса не обошлась. Самое высокое проявление невоспитанности – приглашать соседей поучаствовать в своей личной жизни. Должна быть черта допустимого. Анфиса эту черту не знала и часто ставила Виктора в неловкое положение. Должен быть предел в общении и такие темы, которые никого не касаются. У каждого человека должно быть свое личное пространство.
Бывают дни обыкновенные, ничем не примечательные. Проходят и забываются, стираются в памяти. Виктор Степанович вспоминал вчерашний день во всех подробностях. Сколько всего случилось! Нелепое свидание в первой половине дня, потом это известие. Он станет дедом второй раз! Живет уже, его внук или внучка и в назначенный час появится на свет. Хорошо бы, если бы была девочка. От мальчика тоже никто не откажется. Разговор с Анфисой на повышенных тонах. Хитрый её ход. Она вся такая чистая и пушистая, такая понятливая и демократичная. Вся такая передовая, что дальше - некуда! Вывернулась! А дочь у них умница. Нужно было бы и им с Анфисой иметь двоих детей. Он вел с женой переговоры, но она говорила, что у неё нелады с женским здоровьем, а он верил. Вот какая некрасивая история. Анфиса сама решила, ходить по земле или не ходить её детям. Великая ученая дама! Вся посвятила себя науке! Интриганка, больше никто!
Виктор неожиданно вспомнил, что вчера оставил на даче корзину с собранным урожаем овощей и ведро молодой картошки под скамейкой в саду. Он все собрал, чтобы отвезти Лидии Герасимовне. Она ждет, а он её подводит. Нехорошо получается! Уже вечерело за окном, но ливень прекратился, ветер внезапно разогнал тучи и даже тоненький луч солнца пробился сквозь вечерний сумрак. Виктор решил съездить на дачу в такой поздний час.
Все было в целости и сохранности. Дачные «гости» не проверили участок. Виктор даже домик не замкнул, а в нем было чем поживиться непрошеным гостям. При свете китайского фонаря, который светил голубоватым светом и хорошо освещал грядки, Виктор стал собирать огурцы и вдруг услышал крик.
-Помогите! Спасите!
Это были отчаянные крики о помощи. В звуках были такие нотки, что Виктор сразу же бросился бежать в ту сторону, откуда эти крики доносились. Ему показалось, что на помощь зовут дети. Не разбирая дороги и перепрыгивая через низкие оградки садовых участков, он через минуту оказался на пустыре за садовыми участками. Здесь недавно началось строительство гаражей. Крики о помощи доносились отсюда. Виктор взбежал на глинистый холм и увидел поблескивавшую водную гладь. Кто-то выкопал огромный котлован под фундамент, но в дождь яму размыло, ливень наполнил её водой до краев. В этом месиве из холодной воды и глины кто-то терпел бедствие и звал на помощь.
Виктор Степанович присмотрелся.
-Кто там? Что случилось?
Из темноты раздался испуганный женский голос.
-Мы тонем здесь с мальчиком. Не прыгайте к нам. Нас засасывает эта жидкая грязь, как в болоте. Мы не можем выбраться. Придумайте что-нибудь! Я уже глотаю эту противную холодную воду. Ребенок у меня на руках.
Виктор Степанович присмотрелся и увидел, что женщина и правда тонет в жидкой грязи. Она погрузилась в топь уже по плечи, а на руках у неё был мальчик лет девяти, десяти. Виктор торопливо разделся и из крепкой рубашки, ремня и брюк сделал веревку. Конец её он бросил женщине. Незнакомка без слов поняла его, ловко поймала конец и обвязала крепко запястье мальчишки рукавом рубашки. Другой конец она бросила назад Виктору Степановичу. Не добросила.
-Не делайте второй попытки. Я дотянусь!
Виктор Степанович столкнул поддон для кирпичей, который валялся рядом, прямо в грязь у берега. Прыгнул на него сам, изогнулся и ухватил конец самодельного троса.
-Тяните!
Виктор чуть не соскользнул в котлован сам, но чудом удержался и вытащил мальчика на твердое место из глинистой вязкой топи. Ребенок был так напуган, что его всего трясло. Женщина на глазах погружалась в вязкую тину все глубже и глубже. Виктор не растерялся. Вот в какую минуту пригодилась его тренированность и мужская сила. Он поднял поддон, и бросил его в котлован, как можно дальше, сам лег на него, распластался и стал скользить на необычном своем плоту по вязкой глади котлована. Он делал страшные усилия, но продвигался на сантиметры. Каким-то чудом дотянулся Виктор до протянутой руки незнакомки. Размокшая глина не хотела отдавать свою крепко схваченную добычу. Женская рука выскальзывала и выскальзывала. Тогда Виктор обтер свою руку об шевелюру волос на голове, сам крепко схватил женщину за руку и попытался вытащить её. Ничего не получалось. Поддон погружался в грязь. Только после третьего рывка удалось вызволить бедную женщину из вязкого плена.
-Не бойтесь, садитесь или ложитесь на меня верхом. Не до церемоний!
Женщина попробовала, но едва не соскользнула назад в темную и холодную воду.
-Что Вы там церемонитесь? Хотите погибнуть?
Только после злого окрика незнакомка распласталась на спине у Виктора и притихла.
Он почти не чувствовал тяжести её тела. К своему ужасу и стыду он вдруг понял, что реагирует на её прикосновения. Давненько никто не лежал у него на обнаженной спине! Только обстановка для приятных ощущений была совсем неподходящая. Он хоть и был в одних плавках, но навряд ли имел интимный вид. Тело у него было все покрыто глиной и даже волосы были испачканы и лицо! Виктор отдал своему телу мыслимые и немыслимые приказы немедленно успокоиться. Он попытался плыть на поддоне по этой жиже, но у него ничего не получилось. Теперь уже вместе с незнакомкой они погружались в вязкое омерзительное холодное мессиво. Виктор даже запаниковал. Вдруг женщина встала на поддоне в полный рост и, сильно оттолкнувшись, прыгнула на берег. Она упала на кромку котлована, мальчик схватил её за руку и помог выбраться.
-Прыгайте, прыгайте!
Виктор послушался. Он тоже встал в полный рост. Поддон стал уходить у него из под ног, однако Виктор Степанович успел оттолкнуться и прыгнуть. Женщина на берегу пыталась поймать его. Она развела руки и шагнула ему навстречу. Так отцы и матери ловят своих детей, когда они радостно бегут к ним навстречу. Виктор до берега допрыгнул и попал прямо в липкие женские объятия. В растерянности он несколько минут простоял в обнимку с женщиной. Он услышал, как испуганно и учащенно бьется сердце незнакомки.
Он осторожно погладил её по спине. Они великолепно смотрелись рядом. Обляпанный глиной обнаженный мужчина, на котором были конечно плавки, да ещё кроссовки на ногах, и маленькая ростом женщина босая, но одетая в платье, по которому текли потоки жидкой глины.
-Ну-ну! Самое страшное – позади. Мы выбрались.
Женщина вдруг разрыдалась. Спасенный ребенок взял её за руку.
-Не нужно плакать, Вы ведь не маленькая.
Утешения подействовали. Мальчик тоже минутами назад едва не погиб, но держался мужественно, как настоящий мужчина.
Они стояли на кромке котлована втроем. Случайные незнакомые люди чувствовали странное родство. Они встали против страшной беды, они не растерялись, они действовали правильно и победили! Втроем победили, потому что каждый по христиански подал руку другому. Теперь нужно было выбраться на тропинку. Это тоже стало проблемой. Обувь женщины осталась в котловане, а её босые ноги скользили по глинистому, размытому склону. Виктор Степанович нашел выход. Он наклонился и стал подставлять ладони под ступни женщины, а мальчик тянул её за руки вверх. Они с Виктором Степановичем обувь свою не потеряли, оба были в кроссовках, поэтому их ноги не так скользили на этом склоне. Виктор заметил, что ножки у женщины были редкой красоты, а её крошечные ступни тонули в его ладонях. Он крепко выругался про себя вполне приличными словами, и отогнал свои грешные мысли. В такой-то час думать о красоте женских ног! Безобразие!
Через несколько минут они выбрались из страшного котлована. На берег, на берег, на твердую почву!
-Что вас занесло сюда, да ещё в такую пору?
Голос у Виктора Степановича был грозным.
-Я дорогу хотел сократить.
Мужественный мальчик был похож на глиняную заготовку в мастерской скульптора на той стадии, когда художник уже вылепил фигуру вцелом, но её ещё нужно было отшлифовать. Ребенка била нервная дрожь.
- Дорогу хотел сократить. Я домой шел.
-Так вы не вместе шли?
-Мы по отдельности. Я первым упал, а тетенька прибежала на помощь, когда я стал кричать.
-А почему один, без друзей?
-Так я это… Груш хотел в заброшеном саду нарвать.
-А, так вот тут кто разбойничает по ночам? Понятно. Ну, нарвал?
-Нарвал, но они утонули. Вот как я в грязи искупался сильно. Мне от мамы попадет.
-А ты ей все не рассказывай, не пугай зря. Скажи, что в лужу во дворе упал. Где живешь? В микрорайоне?
-Да. Здесь недалеко. Я пошел!
-У меня мама тоже в микрорайоне живет вон в тех домах.
Женщина махнула рукой в сторону ближайших пятиэтажек.
-А ты значит ей сосед. Увидитесь еще. Не дрожи, все уже позади.
-Он очень сильно испугался, но вел себя достойно. Молодец!
Незнакомка привлекла мальчика к себе каким-то оберегающим материнским жестом и погладила его по голове.
-Мы тебя через котлован проводим. Отдышался? Теперь берем крепко друг друга за руки и выбираемся из этого гиблого места. А то ты еще куда-нибудь провалишься!
Женщина говорила так повелительно, что ребенок послушался её беспрекословно. Она взяла его за руку, Виктор Степанович взял мальчика за руку с другой стороны. Они сделали несколько шагов в темноте, женщина вдруг подскользнулась и упала.
-Сил совсем нет! Как будто тяжести переносила, а не в луже искупалась!
-Нет, так не пойдет! Давайте я буду в середине. Вы оба можете соскользнуть куда-нибудь. Я буду вас контролировать.
Так и вышли они с территории пустыря. Виктор Степанович и опомниться не успел, как мальчик вырвал руку и скрылся в темноте, едва они оказались на асфальтированной дорожке, ведущей к остановке.
-Пусть бежит. Теперь с ним ничего не случится. Он на твердой дороге.
Тут Виктор заметил, что вид он имеет неприличный. Вся одежда осталась в котловане! Зато и носки и кроссовки были при нем. Обувь издавала противные чавкающие звуки при ходьбе. На кроссовках была двойная или даже тройная подошва из глины. Всклоченные волосы Виктора были перепачканы. И в таком виде он смотрел с интересом на свою спутницу и в глубине души мечтал ей понравиться. Она произвела на него впечатление даже вываленная в жидкой грязи, испачканная глиной. Она не вызывала неприязни у такого чистоплотного человека, каким был Виктор Степанович. Позади козырька ярко освещенной остановки на трассе они с незнакомкой остановились. Руку женщины он по-прежнему крепко держал в своей руке, а она не делала никаких попыток освободиться. Эта маленькая, почти детская ладошка, просто утонула в большой ладони Виктора Степановича. Он вдруг почувствовал какое-то внутреннее ликование. Что происходит? Ему что, приятно держать за руку эту испачканную женщину? Ну, дела! Чем дальше, тем чудеснее! Ему приятно вспоминать, как она, распластавшись, лежала в непотребном виде у него на спине, а потом по-кошачьи прыгала из ямы. А как она его обнимала! Давно никто из женщин так его не обнимал! А как билось её сердце! А голос у неё какой приятный! Вот когда у него проснулся интерес к женщине. В самый неподходящий момент! А вид у него был самый что ни есть жениховский. А как же? Так и нужно производить впечатление на женщину, она сразу может оценить все достоинства и недостатки мужской фигуры. тут уж не добавить и не убавить!
При неясном свете фонаря Виктор Степанович заметил, что у женщины красивая фигура. Все. Больше ничего рассмотреть было нельзя. Лицо, фигура и босые ноги – все было в жидкой и липкой грязи. Она, как цапля на болоте, поджимала то одну, то другую ногу. Ей было холодно. Вид у неё был до того нелепый, что Виктиор Степанович усмехнулся.
-Что? Плохо выгляжу?
-Что Вы, что Вы! Очень «хорошо»! Да и я, наверное, также «хорошо» выгляжу. Туфельки то Ваши навеки в котловане остались.
-И у Вас ущерб ощутимый. Рубашечка то Ваша тоже – тю-тю! И брючки, и ремень. А я ещё и сумку потеряла с маминой пенсией. Кругом одни убытки!
Виктор Степанович только сейчас осознал, что в таком виде понравится женщине – безнадежное мероприятие. Ему стало неловко. Ну, и парочка! Какая-то пожилая женщина вышла из-за козырька остановки, чтобы взглянуть на тех, кто разговаривал рядом так громко. Взглянула, ужаснулась, и торопливо отошла от них подальше.
-Простите меня за вид! Мне сейчас только людей пугать!
-Ничего, Виктор Степанович, Вы и в таком виде по-прежнему привлекательный мужчина в расцвете сил!
Женщина освободила руку, шагнула и скрылась в сумерках.
-Так мы с Вами знакомы?
Виктор Степанович не услышал ответа. Незнакомка не отозвалась. Только свет фар проезжавшей по трассе машины осветил её легкий силуэт на другой стороне дороги. Женщина бежала по её обочине, стараясь наступать своими босыми ногами на асфальт, чтобы не пораниться об острые камни гравийной дорожной насыпи загородной трассы. Она кра-си-во бежала! Грациозно! Невольный возглас восхищения вырвался у Виктора.
Пожилая женщина опять вышла на свет, посмотрела внимательно на Виктора Степановича.
-Судьбу свою встретил, милый человек! Не удержал, даже имени не узнал! Ищи теперь! Найдешь обязательно! Настрадался ты от жены своей, а теперь вот счастье своё дождался. Удачи!
Старушка зашла в подъехавший автобус.
Какой странный случай! Не каждый день Виктор Степанович спасал человеческие жизни. Как удачно он оказался на даче в это позднее время. Случайно? На все воля Божья! Подумать даже страшно, чем эта история могла закончиться. Какие странные слова сказала ему пожилая женщина! Ну, и дела!
Баба Лида
Виктор Степанович возвращался на свою дачу окольными путями. Светлые дороги были сейчас не для него. Вид у него был диковатый. Он оставлял на земле грязные следы. Недоумевающие взгляды редких прохожих заставили его выбирать темные дороги. Он пошел на дачу по тропинке, которая шла вокруг пустыря. Тропинка была новой, недавно натоптанной. Удивительная способность людей срезать углы и делать путь короче вела к появлению таких дорожек. Она была безопасной. В темноте он обо что-то споткнулся. Под ногами была большая хозяйственная сумка. Он наклонился и поднял её. «Я и сумку потеряла с маминой пенсией» - вспомнил он слова незнакомки. Он заглянул внутрь. Точно, в большой китайской сумке в боковом кармане лежал потертый кошелек. Это незнакомка потеряла - больше некому. Услышала крики о помощи, побежала на крики, а сумка мешала бежать, вот она и отшвырнула её прочь от себя. Совершенно потеряла голову. Какая решительная! Не всякая бы так повела себя в такой ситуации. Некоторые бы просто поторопились пройти мимо. Ускорили бы шаг, и все! А эта даже сумку бросила. Отважная женщина! А фигурка какая! Только лицо не удалось рассмотреть. Маска из глины никого не украшает. На папуаску она похожа, вот на кого. А голос как колокольчик! И откуда эта теплая волна нежности к незнакомке так сладко согревает душу?
Виктор Степанович взял сумку с собой, потому что незнакомку догнать уже было нельзя. Может быть, она придет искать потерю завтра, но навряд ли сумка останется в сохранности, а он что-нибудь придумает, чтобы вернуть потерю хозяйке.
На даче Виктор снял с себя грязную и липкую одежду и одобрительно подумал, что плавки на нем были вполне приличные. На импровизированном плоту он демонстрировал их незнакомой женщине. Впрочем, она навряд ли их рассмотрела. Да что за мысли приходят ему в голову! Умный человек, а думает о таких вещах! Ерунда какая-то! Как не стыдно!
Виктор помылся в дачном летнем душе холодной водой, растер тело полотенцем. Его стало знобить. В домике нашлась старенькая майка, чистенькая, но какая-то маленькая. Он привез её, чтобы разрезать на ленточки для того, чтобы помидоры подвязывать. Он одел её. Грудь была прикрыта, а живот был весь на виду. Теперь серьезный и приличный человек был похож на младенца. Нижнюю часть нечем было прикрыть. Он обернул бедра огромным мохнатым полотенцем.Он так замерз в этой грязной купели. Купание под холодным душем тоже к удовольствиям не относилось. Добавить поездку домой в мокрых и холодных плавках, и все! Простуда будет обеспечена!
За руль он сел без брюк, а низ прикрыл полотенцем. Получился мужчина в юбке. Почти шотландец, потому что полотенце было коричневым в красную клетку. Нетрудно предположить, откуда может возвращаться мужчина в темное время суток в короткой майке, обмотанный полотенцем. Каждому ведь не объяснишь ситуацию.
Предстояло решить, куда ему ехать. Конечно, нужно опять поставить машину на платную стоянку возле дома. Куда ему в гараж? Как в автобусе или в маршрутке ехать в таком виде? У нас не Шотландия, мужчины в юбках не ходят, тем более в набедренных повязках из большого махрового полотенца. Нет, этот вариант отпадал сам собой. Съездить домой, переодеться, а потом ехать к бабе Лиде, чтобы отдать ей собранные овощи? Пока проездит туда-сюда, будет уже полночь. Да и как в таком виде идти по двору родного дома. Кто-нибудь обязательно увидит и обязательно спросит с любопытством о его странном виде.
Виктор позвонил по сотовому телефону бабе Лиде. Она отозвалась сразу же.
-Здравствуй, солнышко, а я не сплю, как раз о тебе думаю. Ты про меня забыл? Снял с довольствия? Картошка уже кончилась, овощи тоже съела все. Что сама съела, что соседкам, подругам моим раздала. Тоже живут, копеечки считают, а помочь некому. Вот я и делюсь с ними. Я знаю, ты не возражаешь. Так ты где задержался?
-Здравствуй, дорогая! Еду к тебе, но у меня просьба необычная: встреть меня во дворе с какими–нибудь мужскими брюками. А то у меня низ не прикрыт.
-Как «не прикрыт», почему не прикрыт? Тебя ограбили, последние штаны сняли?
-Да нет, до этого дело не дошло, кто бы меня ограбил? Я за себя могу постоять! Приеду, расскажу подробности. Так найдешь для меня спортивные брюки?
-Найду, конечно, найду. Все, я уже пошла на поиски. Не беспокойся! Встретимся во дворе!
Когда Виктор Степанович въехал во двор дома бабы Лиды, она уже стояла возле подъезда и размахивала синими спортивными брюками, а рядом с ней стояла вся её команда: баба Женя, баба Рая, баба Света, баба Люда. Вся пятерка в полном составе.
Все старушки по очереди заглянули в салон машины.
- Правда, раздетый, полотенцем только прикрыт. И майка на нем старенькая и коротенькая какая! Какая беда случилась?
-Никакой беды! Упал в лужу, брюки испачкал глиной, пришлось за руль сесть в таком виде.
-Да? А мы подумали…
Старушки были разочарованы. Они предвкушали диковинную историю услышать, а тут такая обыденность. В лужу упал нечаянно. Подскользнулся и упал, очнулся – в глине. Как в кино. С той лишь поправкой, что герой фильма очнулся в гипсе.
-Ты нам что-то недоговариваешь.
Старушки обиделись.
-Завтра, девочки, я расскажу подробности, а теперь – по домам! Не будет же Витюша при дамах брюки одевать. Да и время детское уже вышло.
Разочарованные женщины неохотно разошлись.
Баба Лида через открытое окно машины подала Виктору абсолютно новые брюки. Они были даже с этикеткой.
-Сбегала у корейца Ли купила. Почти даром отдал. «Твоя деньги не давай, твоя с моя ребенком нянчилась, и деньги не брала». Нет, за услугу отплати услугой, а товар денег стоит. Деньги я ему отдала. Выбрал самые большие! Думаю, как раз будут.
Виктору брюки оказались впору.
-Молодец, баба Лида, настоящий боевой товарищ. Здравствуй ещё раз!
-Здравствуй, а то я в кутерьме этой и забыла с тобой поздороваться.
-Принимай овощи.
Виктор выгрузил все из багажника и отнес в квартиру. Баба Лида забежала вперед, распахнула двери в квартиру, перегрузила овощи в свои корзинки и ведра и сразу пошла на кухню. Через несколько минут на обеденном столе уже стояли горячие блинчики, сметана и варенье двух сортов, в нарядной кружке дымился свежезаваренный чай.
-Кушай с устатку. И рассказывай, я слушаю тебя! А ножки попарь, попарь ножки. Я и подумать не могла, что ты босиком пожалуешь. Кроссовки твои мокрые я в пакете уже нашла. Я их феном к утру высушу. Так что ты ножки хорошо попарь!
Виктор охотно подчинился всем указаниям. Он по-барски сидел в мягком кресле, его босые ноги были в старом тазу, наполненном теплой водой с настоем целебных трав. Баба Лида сходила к другу Ли и принесла Виктору красивую большую майку. Пышные блины он брал по одному, обмакивал в сметану и отправлял в рот, а потом делал глоток душистого чая из старинной кружки, которую баба Лида ставила только самым дорогим гостям. Ему было хорошо. Бывает же хорошо людям на этом свете!
Маленькая и шустренькая старушка мигом напекла кучу блинов на четырех сковородах и присоединилась к пиршеству.
Виктор насыщался каким-то особенным покоем этой квартиры, вещи в которой «помнили» ещё деревянный дом на улице Артиллерийской с большим двором и огромным сараем, в котором жила когда-то пестрая корова, о которой баба Лида говорила, что она ведерницей была. Самый горестный её рассказ был о том, как запретили держать в городе коров, и как ей пришлось своими руками увести кормилицу и поилицу на приемный пункт в ветлечебницу на Чигиринской улице. Как она, корова, смотрела на хозяйку грустными глазами, так, как будто все понимала. Баба Лида всякий раз тихонько всхлипывала. Всю войну корова поила семью молоком, поэтому и ребятишки выросли здоровыми. Вон Юрочка уже докторскую защитил, кафедрой заведует. Правда, живет далековато от матери, но так жизнь сложилась. Средняя доченька в маму пошла – математик. Сама баба Лида образования особого не получила, но работала всю жизнь бухгалтером, начинала с ученика счетовода и дошла до главного бухгалтера крупного предприятия. Дочь окончила педагогический институт, но вышла за военного замуж, да и уехала из родных мест. Галя, младшенькая, долго жила рядом, да покинула мир до времени. Неправильно это – когда родители детей переживают, не по законам природы. Единственный ребенок Гали – Миша служил в Армии.
-Мы от Армии бегать не будем! Год всего служить, так почему не послужить Отечеству? Человек, прошедший армейскую службу, выше в цене! Ему дорог больше открыто!
Жил любимый младшенький внук у бабушки, потому что с отцом у него не заладились отношения. Отец женился на молоденькой женщине через месяц после ухода матери, у Миши через год родился братишка, но внук не принимал новую семью отца, а его поспешную женитьбу расценивал как оскорбление материнской памяти.
Баба Лида внука забрала, переписала на него завещание и спокойно говорила о том, что после её ухода в квартире будет хозяйничать Миша. Вот тогда он и мебель поменяет, и евроремонт сделает, а пока в доме все оставалось на прежних местах. Виктор помнил, что старинный купеческий буфет стоял в старом доме на кухне и вмещал всю посуду и запас продуктов для семьи. Картина, которую нарисовал Юра, когда был подростком на холсте маслом, висела прежде в маленькой комнатушке у порога, низенькая скамейка своего постоянного места в старом доме не имела – она была переносная. Летом стояла во дворе, зимой – возле порога. Круглый стол был знаменит тем, что за ним собиралась вся родня, да и для молодежи место оставалось. Старинные шахматы в причудливой коробке насчитывали более сотни лет, были получены от старших поколений в наследство. Они теперь были реликвией, баба Лида ими дорожила, как памятью о своем детстве. Шахматы были дорогими и в переносном, и в прямом смысле. По нынешним временам они стоили немалые деньги. Баба Лида имела ещё одну коробку простых шахмат, и с ними она выходила летом во двор и устраивала турниры среди подростков. Сама тоже прекрасно играла в шахматы и почти у всех выигрывала. За всю жизнь она не смогла обыграть только своего мужа и только лишь потому, что он был страшный спорщик. Когда он делал опрометчивый, недостаточно просчитанный ход, который привел бы его к проигрышу, он начинал скандалить, чтобы отозвать ход назад. Он, видите ли, руку ещё от фигуры не оторвал, или перепутал клетки на шахматной доске. Кому другому баба Лида не уступила бы ни за что, а своему Васеньке уступала. Надо же было потешить его самолюбие!
Сколько событий было отпраздновано в этой квартире, сколько теплых слов сказано друг другу, сколько песен было спето! Да каких! Баба Лида и сегодня пела так, что можно было заслушаться. Виктор сидел в стареньком кресле, возле старого стола, смотрел на портреты дорогих ему людей, которые были выставлены на серванте, и был счастлив. Именно счастлив, потому что кроме большого счастья у человека должны быть и его крупицы. Вот так посидеть с кружкой чая за блинами и почувствовать тепло и ласковый взгляд родного человека, единственного человека на Земле, рядом с которым Виктор чувствовал себя ребенком. Некому сказать теплое слово «мама», некого назвать папой, но можно легко выговорить «баба Лида», и она обернется.
Виктор наелся, попарил ноги, надел шерстяные носки из козьего пуха, предложенные заботливой старушкой. Настало время расспросов и рассказов. Виктор рассказал вначале про Юлечкин сюрприз и про поведение Анфисы. Баба Лида его рассказ слушала внимательно, не вымолвила ни словечка, но зато она делала такие красноречивые протестующие жесты, что Виктор едва не рассмеялся. Пантомима, да и только. Какой талант остался невостребованным!
История о спасении мальчика так расстроила бабу Лиду, что она даже всплакнула.
-Видишь, Господь усмотрел беду и послал мальчонке вас с этой женщиной во спасение. Если не настал его час, человек всегда находит спасение. Все говорят про чудо, а я всегда говорю, что на все воля Божья. И женщина эта доброй оказалась, и ты на тот час на даче был, и крики о помощи услышал. И главное, ты оказался тем человеком, который готов поспешить на выручку другому. На это способен не каждый. Я горжусь, что ты моя родня.
Баба Лида подпрыгнула на своем месте, потом поднялась, пожала Виктору руку и погладила его по голове.
-Молодец, мальчик! Бог вас наградит за вашу доброту.
-Не знаю как меня, а эту бедную женщину он уже наградил. Она сумку потеряла, а в ней кошелек, а в кошельке вся мамина пенсия.
-Откуда ты знаешь?
-Мне это сама женщина рассказала, а когда я возвращался на дачу, я сумку нашел.
-И что? Присвоишь себе её богатство?
-Ну, как ты могла так обо мне подумать?
-В милицию отнесешь? Как бы раньше, так можно было бы, а по нынешним временам опасно. А ты попробуй разыскать хозяйку сам. Чего тебе стоит? Давай ключи, я сбегаю к машине, принесу сумку, и мы исследуем её содержимое.
В большой и вместительной хозяйственной сумке не было ничего, кроме старомодного кошелька. Баба Лида открыла кошелек, вынула из него деньги и пересчитала.
-Можно в собесе узнать, кто из пенсионеров получает именно эту сумму.
-Да кто же нам даст такие сведения?
-И верно, никто не даст. А вот тут еще в кошельке приклеена фотография какой-то девочки. Может быть, эта фотография поможет вам отыскать хозяйку.
-Кому это «нам»?
-Тебе и Ванечке. Мы Ванечку подключим к поискам. Нарядитесь электриками, и будете ходить из квартиры в квартиру. Вроде как проводку проверять, а на самом деле будете эту девочку высматривать.
-А вдруг кто разоблачит наше самозванство? Милицию вызовут, что мы тогда скажем? Удостоверение спросят, что нам говорить?
-Да кто спросит, кто вызовет? Народ у нас доверчивый. А если вы стремяночку с собой возьмете, да моток провода, да оденетесь в рабочую одежду, а? Все может получиться в лучшем виде!
-Ладно, баба Лида, попробуем мы с Ванечкой осуществить твой план, но если нас заметут, не дай попасть за решетку! А район поиска я примерно знаю.
-А как она, эта дамочка, ничего из себя?
-Красавица! Лицо все в грязи, волосы тоже, с одежды жидкая глина течет потоками. Но, по-моему, она молодая. Руки у неё очень нежные. Я когда её за руку вел через пустырь, у меня что-то в груди сжалось, я заволновался без всякой видимой причины. Давно я так на женщину не реагировал. Ростиком, правда, она не вышла, но ноги у неё очень красивые.
-Как? Ты и это заметил? Ты удивляешь меня все больше и больше. Стой, да не влюбился ли ты в эту женщину? Может быть ты её найдешь да и женишься наконец-то!
-Опять вы все за свое. Ванечка женить меня старается, ты делаешь замечания и намекаешь на то, что мне пора жениться.
-А что? Не пора?
-Пора. Я решил, что женюсь в ближайшее время.
-Наконец-то тебя отпустило!
-Что отпустило?
-Истлело чувство к твоей Анфисе. Странный вы народ, мужики - однолюбы! До какой низости нужно дойти женщине, чтобы вы её перестали любить! Наконец-то я вижу перед собой свободного мужчину. А Анфису и не вспоминай.
Баба Лида вдруг запела.
Что прошло, то прошло!
Никогда не вернется!
Так зачем же, зачем
О былом горевать?
Так о чем же, о чем
Нам с тобой горевать?
-А и правда, не о чем! Горевать не о чем, а вспоминать все равно придется, потому что это значительная часть моей жизни. Да и Юлечка не даст забыть.
-А вот это ты зря. Пройдет лет сорок, и ты свою Анфису окончательно забудешь. Я своего первого и не вспоминаю совсем, настолько мне с Васей лучше жилось. Так, припомню иногда, но и то с некоторым сомнением: было это или не было, или мне приснилось все. И эти его измены, и уход из семьи, и мои слезы, и обида. Я ведь его сильно любила! По живому он меня полоснул. Разбил мне сердце. Правда говорят, что все к лучшему в жизни происходит. Не забрали бы у нас коров при Хрущеве, я бы еще долго молоком торговала. В профессии я не утвердилась бы, пенсию себе не заработала. И если бы меня мой первый не бросил, я бы не узнала, какая любовь бывает верная, как тепло жить не только с тем, кого ты любишь, но с тем, кто любит тебя в ответ! Дай Бог тебе, Витюша, узнать такое счастье. Ты еще будешь обласкан женщиной. Ты стоишь того! Смешно вспоминать, но наши отношения с Васей начались с простого соприкосновения рук. Я тоже, как и твоя незнакомка, пыталась посуху обойти обыкновенную лужу после проливного дождя, а Вася мне руку подал. И все, и как током ударило. А ведь мы до этого почти год знакомы были. Может быть, он на меня посматривал, но я этого не замечала. Так и ты прикоснулся к женщине и почувствовал, что твоя.
-Баба Лида! Да может быть у неё муж с пудовыми кулаками, да детей семеро по лавкам. Может быть, она лицом не вышла. Может быть, малограмотная какая-нибудь. Не надо фантазировать на пустом месте. Но я её все равно найду, нужно же мне сумку ей отдать. Может быть, и твоим планом воспользуюсь, хотя это – авантюра чистой воды!
-А мы, Косицины, всегда были авантюристами. Иначе бы не отправились на другой край света всем большим родом, чтобы в новых краях корни пустить. Как видишь, пустили.
Уже в прихожей, прощаясь с племянником, который не захотел остаться переночевать, и обулся в свои влажные кроссовки, баба Лида сказала ни к селу ни к городу странные слова.
-Я тут недавно кроссворд отгадывала. «Месяц поющих котов» – значилось в квадратике. Это март. Я отгадала мгновенно. Коты поют в марте, а мужчина может запеть призывно в любое время года, даже в августе. Это я так говорю, ни к чему вроде. Но ты меня понял! А если серьезно, то вот что я тебе на дорожку скажу. Слушай меня внимательно. Посмоти на нас с тобой. Мы с тобой сейчас в одинаковом положении. Оба одиноки. И не делай протестующих жестов. Я знаю, что говорю! Человек без пары одинок. Мы – два воспитанных человека хорошего роду-племени. Живем по совести, помним о Боге, приучены подавать руку тем, кто слабее нас, умеем поддержать друг друга. Но знаешь разницу между нами? Я не могу ничего изменить в своей жизни, а ты можешь. У меня просто нет времени и сил и желания для новой любви, я живу воспоминаниями. А у тебя время есть. Его ещё достаточно.
-Перестань, баба Лида! Ты еще отлично выглядишь. Со спины посмотреть, так совсем девчонка.
-Это если со спины!
Баба Лида улыбнулась лукаво.
-Рано или поздно все равно нужно лицом повернуться! И … увы и ах! Какое разочарование! Ладно! Иди уже! Ночь на дворе! Удачи тебе! Она тебе сейчас ох как нужна! Снимай свои мокрые кроссовки, обувай тапочки внука. Они разношенные и тебе подойдут. За кроссовками заедешь завтра. Спасибо за продукты.