Термин "предлагаемые обстоятельства"
крайне важен для актёрского творчества.
Термин активно использовался
К. С. Станиславским и его учениками.
Рождество в Германии - это яркие ярмарки, это повсюду радость подготовки к празднику, посещение Рождественского Богослужения в Костёлах и Кирхах.
А там, в этот день, происходит настоящее ЧУДО.
На возвышении алтаря устанавливается ель. Зажигаются множество свечей. Люди приходят туда не только послушать Рождественскую Проповедь, но и посмотреть небольшую постановку Библейских сценок, что разыгрывают дети местных прихожан. И взрослые, находясь там, на время забывают, что они взрослые. Невольное тёплое чувство, навеянное воспоминаниями, уносят их в детство, когда они с родителями так же ходили в Костёл или Кирху, а может даже и были артистами на таком празднике.
Актёры дети, в своей правдивости создания образа, часто, во многом превосходили своих взрослых коллег.
Они ещё настолько чисты и, благодаря взрослым же, верят во ВСЁ и не приемлют никакой фальши, как в жизни, так и на сцене.
Порой фантазии местных постановщиков этих небольших спектаклей, в своей достоверности воспроизведения Библейских сюжетов, заходили очень далеко.
Рождественский вечер в Евангелической Кирхе маленького немецкого городка.
На Алтаре, превращённом теперь в сцену, огромная, пушистая ель. На переднем плане построен шалаш из еловых лап. Чуть дальше, хлев, в котором видны фигурки ослика и овечек. В шалаше, лицом к зрителям, сидят двое. Мария - белокурая девочка лет восьми, одетая в плащ, на ногах босоножки. Напротив неё сидит Иосиф - мальчик примерно такого же возраста, как и его партнёрша. На нём одета длинная до пят рубашка из под которой были видны босые ноги. На голове кипА. (Очевидно по замыслу режиссера, этот элемент одежды Иосифа, головной убор иудеев, должен был объяснить прихожанам Кирхи, что действие спектакля происходит на Земле Израиля.) Их взгляды устремлены на стоящую между ними, плетённую из ивовых веток, большую корзину. А там, в корзине, спал настоящий голенький карапуз.
Мария, обращается к Иосифу: "Милый, вот это наш сын Иисус."
Иосиф, в растерянности разводя руками:"Откуда он, Мария? Мы же..."
Мария:"Да, вот так получилось, Иосиф."
По залу прошелестел смешок. Монашки, гостьи из католического монастыря, сидящие на передних скамьях, прикрыли свои ротики белыми носовыми платочками, чтобы никто не увидел их улыбок.
Иосиф, сделал восторженно радостное лицо и уже открыл было рот, чтобы произнести следующую реплику, но тут голенький Иисус, дал фонтанчик. Этим совсем обескуражив актёра.
Смех в Кирхе уже не казался шелестом лёгкого ветерка, а представлялся уже шумом начинающегося летнего дождя.
Иосиф, собрав весь свой "театральный опыт", решил продолжить диалог, но тут, младенец, которому теперь стало неуютно мокро лежать голым перед таким скоплением народа, стал громко плакать. Мария и Иосиф растерянно смотрят по сторонам, прося "помощь зала". На сцену, в джинсах и яркой праздничной кофте, под видом кормилицы, выскакивает настоящая мама Иисуса, держа на руках, мирно спящего, другого голенького ребёнка.
Замена актёра произошла быстро. Место в корзине занял другой малыш. Плачущий ребёнок покинул сцену.
Спектакль можно было продолжать. Но...
Ах, уж это детское правдолюбие. Иосиф встал, опустив голову и, глядя в пол, тихо прошептал:(но все зрители услышали его шёпот, усиленный микрофоном прикреплённым к его одежде: "Этот Иисус не настоящий, я представлять с ней не буду."
Прихожане уже смеялись в голос. Все же видели, что новый ребёнок был девочка...
Нужно было спасать положение. На сцене опять появляется "кормилица", мама этих чудных двойняшек и, быстренько, суёт в руки стоящему Иосифу большую куклу, завёрнутую в детское одеяльце. При этом забрав из корзины своё второе дитя.
Теперь необходимо было на ходу менять мизансцену. Подстраиваться под предлагаемые обстоятельства.
Мария поднимается с колен, на которых она сидела до сих пор и встаёт рядом, с держащим кулёк, Иосифом. И тут, народ видит, что Мария, как минимум, была на две головы выше своего "мужа". (Очевидно, по этой причине, и была задумана сидячая сцена.)
Смех в Кирхе начал стихать и уже бы можно было и продолжать представление. Иосиф, вздохнул и произнёс, повернувшись, почему - то к фигуре ослика: "Мария..."
Тут послышался шёпот Марии, усиленный микрофоном: "Переверни. Я тебе говорю, переверни!"
Иосиф: "Чтоооо перевернуть?"
Мария: "Дурак, переверни Иисуса!"
И тут народ замечает, что кукла в завёрнутом одеяльце, зажата в руках актёра головой вниз.
И пастор, и группа пожилых монашек, да и все прихожане Кирхи, просто уже ревели от смеха.
Когда народ успокоился, спектакль был доигран до конца. Ёлка засияла множеством разноцветных фонариков.
Пастор, взойдя на трибуну, прочитал пастве своей праздничную проповедь. Проповедь о рождении Христа прерывалась общим с прихожанами чтением отрывков из библии, которую каждый из присутствующих держал теперь в руках.
Народ восхвалял Иисуса Христа, Деву Марию, Иосифа.
Прихожане расходились по своим домам, унося с собой хорошее настроение праздника. Дома их ждали подарки и праздничный стол с Рождественским гусем...