«Был бы сокол, а вороны налетят!» (русск. пог.)
Мне под семьдесят, из них почти сорок лет прожила с мужем. Учила его, лечила, отдавала лучший кусок – а он ушёл к другой. Много лет живу одна. Женихов у меня сейчас больше, чем в молодости. Мужчины, которые приморили кто по одной, кто по три жены, теперь хотят во мне найти следующую жертву. Но я трезво смотрю на претендентов, правильно оцениваю мотивы, женихи для меня – раскрытая книга. Я в безопасности, пока не влюбилась… «Господи, не допусти такой беды!»- думаю я иногда. « Господи, пошли мне это счастье!» - надеюсь я в глубине души.
Вот недавно позвонил муж умершей года три назад подруги, Нины Лузановой. Когда-то она увела его от семьи, от детей, и стала одного за другим рожать детей - чтобы назад не ушёл. Пятерых родила! Мужик с горя и запил. Работал он механиком в компрессорном цехе на молзаводе, где и Нина. Со временем и она стала к рюмке прикладываться. Водка да жирная еда, которой на молзаводе полно, совсем подругу развалила - умерла...
Дети выросли, уехали в Россию, остались пьющие отец с сыном в четырёхкомнатной квартире, вот и "квасят" с утра до вечера. Звонит мне он, пьяненький, предлагает встретиться и прочее. Видно, совсем осовел. Чтобы я - с Нинкиным мужем?.. Да и все мы - как остатки чьей-то еды на тарелке после ужина, неаппетитные...
Мимо окна ещё один ходит спортивной походкой, демонстрирует стать и поглядывает на мои окна - Иван Алексеевич Багрей. Уже излагал мне матримониальные намерения. На квартиру мою облизывается. Приехал из деревни, отец семерых детей. Живёт с младшей дочерью и её мужем на квартире в соседнем доме. Вроде, нормальный, а их соседи тоже жалуются - шумно бывает, когда к тем приходят гости. Тоже, видно, выпить не дураки...
А тут позавчера неожиданно раздался звонок:
- Здравствуй! Узнаёшь? Нет? Помнишь, как мы в автобусе разговаривали? Я-то тебя запомнил! Не знаешь, кто такой? А вспомни, как прошлой весной ездили в центр города, на ярмарку? – болтает мне мужской голос с признаками опьянения на том конце провода.
- Да кто же это? Представьтесь! – прошу я.
- Ну, я тебе ещё помог тяжёлую сумку с овощами в автобус занести! – напоминает мне незнакомый голос.
«Сделал доброе дело – и до сих пор забыть не может» - думаю я, пытаясь вспомнить мужчину, год назад помогавшего мне с сумкой.
- Ортман? – наконец вспоминаю я.- Николай? - мне про него нашёптывала пожилая Анна, с которой мы разговорились в автобусе, бесплатно каждую субботу вывозившего пенсионеров в центр, на областную ярмарку. Она рекомендовала мне своего соседа, как жениха. Мол, одинокий мужчина, бабы на него смотрят, облизываются, да все уже старые. А ты ещё молодая! У тебя получится! У нас же каждый одинокий мужчина – жених, и каждая семидесятилетняя баба – сваха.
Был в своё время этот Ортман, наверняка, из первых парней в своей деревне, блудил налево и направо. Потом, видно, принёс жене какую-то заразу, стала она снизу гнить да гнить, и отправилась на тот свет несколько лет назад. А её муж вот снова женихается…
Вообще-то я рада звонку – одиноко живу. Хоть поговорить… Мой абонент рассказывает, как жил в деревне, как выдали ему натурой заработанные деньги - десять тонн пшеницы. Он продал зерно на элеватор, и послал жену - тогда она ещё была жива - в город: купить ту однокомнатную квартирёшку в доме общежитского типа, в которой сейчас и проживает.
Иногда его навещают сыновья на предмет – не скоро ли освободится жилплощадь? А вообще, догадываюсь, жить одному ему скучно, он иногда и позволяет себе спиртное. Я его понимаю - от скуки можно даже в брачные аферисты податься, всё лучше, чем старческое одиночество.
Мужчины наши лишены инициативы. Чтобы он что-то захотел сделать, его надо ругать, грызть, толкать, контролировать и ежеминутно подвигать на какое-то физическое действие. Это и называется «пилить». Сами они ни-че-го не хотят, чисто – осенние мухи. Впрочем, это характерно и для заграничных мужей - моя дочь ТАМ уже второго мужа испортила: лежит на диване, проедает пособие и её зарплату.
Даже удивительно – всё вокруг создали и изобрели мужчины: дороги, здания, телевышки, каналы, мосты, машины, механизмы, совершили ВСЕ открытия, постигли природу и закономерность многих физических явлений, нарисовали ВСЕ картины и написали ВСЕ книги. А в жизни посмотришь – мужчину трудно даже уважать. Он ничего не хочет и, кажется, ни на что не способен. Так вся наша цивилизация – не результат ли женского «пиления»?
Вот и мой телефонный собеседник, видно, подумал "надо как-то скоротать остаток жизни". С женщиной он бы вёл более правильный и здоровый образ жизни, дольше бы "протянул". Она бы его пилила, он бы отбивался, жизнь наполнилась если не смыслом, то каким-то содержанием.
В общем, договорился Николай до того, что меня забыть не может, и готов хоть сейчас прийти ко мне! Подозреваю – и перейти. Догадываюсь, что это работа той же знакомой Анны. Она любит всех учить и «давать ума». А своему стареющему сыну, с которым живёт в такой же конурке, как Николай, этажом выше, ума дать не может. Анна была как-то у меня в гостях, видела, что я живу в просторной квартире, и теперь желает свести два одиноких сердца. На самом деле всем старикам и старухам скучно, и они рады бы устроить нечто, способное развлечь их. А получится или нет – посмотреть… Я и сама такая…
- Давай встретимся! Я к тебе сейчас приду! – вещает мне пьяненький голос в трубке.
- Хотите прийти ко мне? Нет, нет, я иду на дачу! Купила рассаду капусты, надо посадить!
- Так вместе пойдём! Я помогу! Поверишь – забыть не могу тебя! Как увидел прошлой весной…
- Да-а, замедленная у вас реакция… Год прошёл – забыть не можете. И вспомнить, видно, не получается. Да вы мимо меня каждый день ходите, я на рынке нашем сижу, и вижу вас постоянно. Подходите, поговорим!.. – обещаю ему, и кладу трубку. Да-а, задала человеку задачу… Теперь он в положении героя Леонида Куравлёва в старом фильме, который никак не может вспомнить на свадьбе, кто его невеста.
Через несколько дней была местная субботняя ярмарка, я принесла на продажу рассаду цветов. Сижу за прилавком, смотрю – идёт мой телефонный абонент, Ортман. Мужчина на вид он неплохой – высокий, подтянутый, не лишённый обаяния. Внимательно смотрит в лица продавщиц. Отвернулась - и Николай прошёл мимо...
Я в безопасности, пока не влюбилась… «Господи, не допусти такой беды!» - прошу я бога. «Господи, пошли мне это счастье!» - надеюсь я на случай в глубине души… Надежда ведь никогда не оставляет человека…
На фото впереди - Николай Ортман, сзади - Иван Багрей. Это мы на экскурсии по местам детства Чокана Валиханова. Это я их пригласила. Симпатичных экскурсанток много, может, среди них найдут себе подружек? А мне не надо...