Глава 4
Прошло три дня с тех пор, как Билл Лик попрощался с Сэмом Муром. Спешившись, он стоял рядом с конём на вершине перевала и смотрел вниз, на Медвежью долину, которую в этот час почти скрывал густой туман. Теперь Билл был спасён. Он чувствовал это, хотя был настолько слаб, что даже дрожал. Оглянувшись, Билл посмотрел назад, на горы, трудный путь через которые он только что преодолел. Вершины и северные склоны пройденного кряжа уже покрылись снегом. Билл на вкус ощущал в воздухе снег, который ставил на него западни и капканы, как чёрт на грешную душу. Но Билл Лик, снова уже в который раз показал смерти фигу.
Обычно поединки Билла со смертью длились мгновения, на которые его револьвер, вылетая из кобуры, опережал револьверы его противников, но на этот раз их поединок продолжался три долгих дня. Конь подаренный ему старым золотоискателем, мужественно перенёс с Биллом все тяготы пути, и стал так же дорог, как его собственная правая рука.
Билл начал спускаться вниз, но уставший конь упирался, уж больно склон был крут, да темнело уже, и тропу под ногами было плохо видно.
- Пойдём, пойдём, лошадка, - ласково приговаривал Билл. - Пойдём, надо решиться. Завтра утром может быть уже поздно. Да и еда для тебя только внизу есть. И наконец, конь послушался.
Билл осторожно шел впереди, нащупывая ногами крутую тропу. Камни из под его сапог катились куда-то в глубину и темноту ущелья. Конь встревожено фыркал, он часто подгибал колени, и его морда касалась плеча Билла. И тогда Билл, из последних сил упёршись каблуками в крутую тропу, успокаивал встревоженное животное. Не дай боже, потерять опору и начать скользить вниз! И Билл и конь взмокли от нервного липкого пота, и оба дрожали от усталости и истощения.
Прошёл почти час, пока они среди кромешной тьмы спустились с перевала и оказались в заросшей травой долине. У коня подогнулись колени, и он тяжело дыша, упал на бок. Билл, так же из последних сил разнуздал несчастное животное и снял с него седло.
В голове у Билла, словно встревоженный пчелиный рой гудел, руки, ноги и всё смертельно уставшее тело болели. Он уже всё делал почти бессознательно. Вытерев насухо коня попоною, Билл, толкал и дергал его, пока тот поднялся и лёг на сухой бок. И тогда закончив вытирать коня, покрыл его своим одеялом, а сам накинул на плечи мокрую попону и камнем упал на землю. На затянутом тучами небе не было видно ни единой звезды, и вокруг было темно, как в могиле. Только ветер шелестел травой. В скорее в голове Билла понемногу прояснилось, даже тело стало болеть чуть меньше, но сон не приходил. Через полчаса он услышал, как лошадь тяжело поднялась и начала пастись, и тогда внезапно он погрузился в глубокий сон.
Проснувшись, Билл долго не мог понять, где он лежит. Тело одеревенело, холод пробирал до костей. Видимо прошло уже несколько часов. Далеко ли до утра? Билл, с трудом сел, и руки его погрузились в мягкий снег. Медвежья Долина была совсем белая. Медленно и непрерывно падали разлапистые снежинки.
- Теперь, снежок, ты ничего мне не сделаешь, опоздал, - вслух произнёс Билл и невесело засмеялся.
Он встал, отряхнулся от снега и потоптался, чтобы хоть, как-то согреться. Но ему приходилось останавливаться, чтобы не упасть, настолько он был обессилен. Из снежной пелены вынырнул его конь и, подойдя к Биллу, потёрся своей большой головой об его плечо. Билл радостно похлопал его по шее. Затем он с трудом оседлал коня. Ещё труднее ему оказалось влезть в седло. Наконец он всё-таки взобрался на конскую спину, и послал коня рысью вперёд.
Около полудня Билл доехал до входа в долину, и перед его глазами раскинулась белая равнина. Снег перестал идти. Здесь, в предгорье, зима ещё только набиралась сил.
Билл едва держался в седле. Он придержал коня и задумался. Ему были знакомы эти места, но и его здесь тоже кое кто знал, а уж слышали о нём, наверное все живущие в этих местах. До лагеря пасынков закона было ещё четыре дня езды, и то быстрой. А он и его лошадка такой дороги ни за что не одолеют ...
Где-то в пяти часах медленной езды, на которую только и был способен теперь его конь, лежит небольшое ранчо. Может, там можно было бы передохнуть и подкрепиться? Но кто хозяин этого ранчо? Билл раньше всегда объезжал его и сам, и вместе со своей ватагой. Ох, чего только в жизни ему не приходилось обходить и объезжать. И часто объезжать приходилось именно то, к чему он тянулся сердцем. Но за его голову, уже давно назначена награда. И когда люди слышали его имя, они частенько сплевывали или, как тень, покидали дом, в котором он находил приют.
Но сейчас другого выхода у него не было. Утомленный и равнодушный, Билл снова послал коня вперёд. И тут ему в голову пришла ещё одна мысль: "Даже если тебя не узнают, твой конь вызовет подозрение. На нём тавро - "BF". Однако Билл был так измучен, что безвольно поехал дальше, ни о чём уже не думая. Только время от времени смотрел, чтобы конь не сбился с дороги.
Хозяин ранчо Уэллс, стоя у окна в своём доме, увидел приближающегося всадника. Он немного удивленно покачал головой, надел куртку, вышел на улицу и громко свистнул,
заложив два пальца в рот. На его свист из дверей конюшни высунул голову молодой ковбой и, увидев хозяина, подбежал к нему.
Билл Лик услышал свист и немного выпрямился в седле. И когда его конь остановился перед хозяином ранчо и ковбоем, голова его снова тяжело склонилась на грудь, а уставшие глаза почти ничего не видели.
- Здравствуй незнакомец, - сказал ему Уэллс. - Слезай с лошади ... Слезай и иди в дом.
Это были издавна общепринятые слова приветствия в здешних местах. Билл шевельнул губами, что-то отвечая, однако холодный ветер отнёс в сторону его слабый шёпот. Ковбой помог Биллу слезть с седла.
- Там ещё кто-нибудь остался? - Спросил Уэлс, кивнув головой в сторону гор. – Если да, то мы пошлём нескольких ребят на лошадях…
- Нет, - ответил Билл, - я один.
- Тогда заходи, поешь. Ты же ...
- Мне бы поспать. Мой конь ... – с трудом прошептал Билл.
- Я обо всем позабочусь.- Успокоил его хозяин ранчо.
Они повели Билла в барак в котором жили работающие на ранчо ковбои. Конь, как пёс, потопал за ними и, опустив голову, остановился у дверей. Но из барака сразу же выскочили ещё двое ковбоев, быстро расседлали его сняли уздечку и отвели в конюшню.
В ковбойском бараке Билл, буквально упал на скамью. Пастухи стащили с него сапоги, отстегнули с пояса кобуру с револьвером и накрыли одеялом. Тут же вокруг пришельца собрались в круг местные обитатели, с любопытством разглядывая его.
Все принимали его за такого же ковбоя, как и они. Но Билл неподвижно, как мёртвый лежал на скамье. Лицо его, заросшее взъерошенной бородою, было неподвижно и серо, как пепел.
- Да, и ему, и его лошади как раз хватило сил, чтобы добраться до нас, - заметил один пастух. И остальные соглашаясь с ним молча закивали головами.
Вернулись два ковбоя, которые занимались конём Билла.
- На его коне тавро "BF", - сообщили они, однако никто из них не мог вспомнить, кому принадлежит это клеймо.
Вскоре повар принес горячей похлёбки, однако разбудить незнакомого пришельца не удалось, хотя ковбои хорошенько его потрясли, наконец, они оставили его в покое. Проснулся Билл Лик только на следующий день перед полуднем. Он долго лежал неподвижно, обдумывая, что ему делать. Наконец он пошевелился, и ковбои принесли ему поесть. Вечером Билл встал со скамьи, его сильный организм всё одолел.
- Меня зовут Билл, - спокойно сказал он. – Кто-нибудь одолжите мне бритву.
Ему дали бритву, и через несколько минут он снова стал похож на человека.
- Сколько отсюда до ближайшего посёлка? - Спросил он. - Мне нужны одежда и белье.
- Часов шесть доброй езды, - ответили на его вопрос ковбои, не догадываясь, что он это и сам хорошо знает.
Билл почистил свой револьвер и сунув его в кобуру повесил ремень на гвоздь над скамьёй. Когда Мак, управляющий ранчо, предложил отвести его к лошади, он заколебался, однако пастухи
этого не заметили. На территории ранчо никто не носил оружия, поэтому и он не стал опоясываться своим поясом с тяжёлым револьвером.
Управляющим был старый, плечистый ирландец с быстрыми глазами. Хотя он напускал на себя вид равнодушного созерцателя и разговаривал с Биллом, как с давним знакомым, однако тот чувствовал, что Мак внимательно следит за ним. Его конь отдыхал в стойле. И когда Билл вошёл в конюшню, он вскинул вверх голову, тихо фыркнул и затопал копытами. Билл был хорошим наездником, и умное животное быстро к нему привыкло. Мак видимо думал, что встреча с конем выдаст Билла. Но он ошибся. Когда Билл зашёл к хозяину ранчо Уэллсу, тот улыбнулся ему навстречу.
- Ну как? Теперь у тебя незнакомец уже не тот вид. Теперь, ты, непохож на живого мертвеца. Всё в порядке, и твой рыжий тоже хорошо себя чувствует. Хороший конь.
Билл, соглашаясь кивнул головой. Они сели, и Билл стал рассказывать хозяину, что с ним случилось.
-Я управляющий ранчо Боба Филдера с той стороны гор. Осенью мы отогнали ещё одно стадо скота, и ковбои вернулись домой без меня. А я решил навестить родственников живущих в долине с которыми давно не виделся. А уезжая от них, я встретился с отрядом охотников с Востока. Траппер, который был у них проводником, попал медведю в лапы. Пришлось оставить его, чтобы лекарь немного подлатал его. Охотники, как все восточные господа были слишком самоуверенны и высокомерны, им казалось, что дальше они отправятся одни. Но, как и следовало ожидать, оказалось, что они ни на что не способны. Я взялся за хорошую плату перевести их через горы. Эти изнеженные горожане всё время останавливались, чтобы отдохнуть, и мы не скоро преодолели наш маршрут. И всё же я их перевёл через горы, вот только потратил на это много времени. И на обратном пути, ночью меня застала буря. Снег валил такой густой, что я, отойдя оседлать коня на каких-то десять шагов от того места, где ночевал, потом не нашёл своей стоянки. Ну, а дальше, собственно говоря, не надо и рассказывать. Наступили тяжёлые дни и ужасающие ночи. В такую погоду кто угодно может заблудиться. Я, конечно, хотел быстрее выбраться из гор, но ... в Медвежью долину я попал совершенно случайно. Остальное вы уже знаете.
Выслушав Билла Уэллс спокойно кивнул головой.
- Вам повезло. Те дебри не одного уже поглотили.
- Через пару дней я совсем приду в себя, и тогда поеду дальше.
- Куда? В эти снежные западни в горах? – Удивился хозяин ранчо.
- Нет конечно, в двадцати милях на этой стороне перевала у меня есть добрые приятели.
- Ну, это другое дело. Однако знайте: мой дом к вашим услугам, Билл. Здесь вы никому не помешаете.
- Спасибо, господин Уэллс.
На этом разговор закончился, и Билл вышел. А Уэллс задумчиво посмотрел ему вслед. Что-то в этом человеке его заинтересовало. Чем-то он отличался от привычных для хозяина ранчо ковбоев. Его управляющий Мак, вероятно, тоже был такого же мнения.
Шли дни. Билл медлил с отъездом, он всё ещё колебался, раздумывая – доберётся ли он до своего лагеря? Вряд ли. Там, видимо, тоже наступила уже зима, снега которой охраняли лагерь пасынков закона от любого неожиданного визита или нападения. Может его приятели в лагере тоже уже потеряли надежду на его возвращение.
Билл так и никуда и не поехал. Билл так и не поехал. Всё здесь казалось ему новым и в тоже время родным. Всё будило воспоминания о давних временах. Здесь не надо было никого подозревать, быть постоянно настороже, не вспыхивали неожиданно ссоры и потасовки, все обитатели ранчо относились к нему искренне, и по-товарищески. Вскоре местные ковбои и другие работники ранчо привыкли к спокойствию Билла, хотя, и считали его немного нелюдимым. В это время года на ранчо было немного работы, однако Билл усердно помогал им. Они чинили конюшни, обтёсывали брёвна, плели новые лассо, изготавливали клейма, чтобы клеймить скот, особенно молодняк. Зимовали коровы в основном в больших загонах на открытом воздухе.
Часто пастухи собирались вместе и коротали время, рассказывая друг дружке разные истории из своей жизни и всевозможные байки из жизни Дикого Запада. Билл в такие моменты только молча слушал. Иногда они собравшись у камина пели у огня печальные или веселые песни, а невысокий мексиканец наигрывал им на банджо. Билл не присоединялся к их пению. Иногда он долго лежал без дела на покрытой попоной лавке, и пастухи его не трогали: мол, чудит человек. Однажды вечером Билл подсел к ним, когда ковбои играли в покер. Карты непреодолимо влекли его к себе. И вскоре пастухи поняли, что Билл прекрасный игрок.
Управляющий Мак сидел сбоку, курил и смотрел, как ловко, словно ящерки, двигались пальцы Билла, когда он тасовал карты. Мак не мог отвести от них глаз. Кожа на левой руке Билла была гладкая и не загоревшая, а кисть правой руки была тёмной от солнца и
потрескавшейся. Было понятно, что на неё Билл никогда не надевал перчатки.
Билл выигрывал. Перед ним уже выросла немаленькая кучка долларовых бумажек и монет. Однако лицо его оставалось спокойным, сохраняя безучастное и почти жёсткое выражение. Вдруг Билл словно проснулся, и из-за веером раскрытых карт украдкой бросил быстрый взгляд на партнёров по игре. И после этого лезвием резанувшего Мака настороженного взгляда, Биллу вдруг перестало везти в игре. И он, стал играть порой просто бездарно, Билл, то сбрасывал хорошие карты, а в прикуп ему приходили совсем не те, что были нужны, то отказываясь сбросить карты, он оставался с бесполезным мусором на руках. Словом должно было казаться, что фортуна отвернулась от него. Но Мак ему не поверил, а другие игроки восторженно пользовались таким моментом. Когда весь выигрыш Билла перешёл к ним, он встал, смущённо улыбаясь, поблагодарил общество за хорошую компанию и не спеша вышел на улицу.
Однажды, на ранчо отмечали именины управляющего. Это была редкая возможность
хорошенько выпить, и в прожжённые дешёвым самогоном глотки ковбоев было залито уже непомерное количество «огненной воды», Билл не мог остаться в стороне. И он пил вместе со всеми. Оказалось, что и в пьянке местным ковбоям тоже было за ним не угнаться. А когда кутёж был в самом разгаре, Билл исчез. Он тихонько вышел из дома,
оседлал своего коня и поехал в ясную морозную ночь. Замерзшая прерия приняла одинокого всадника. Сердце его разрывалось между двумя мирами. Однако на другой день всё опять пошло по своей обычной колее.
Как-то Мак сидел в кабинете хозяина ранчо Уэллса. Они обсуждали хозяйственные вопросы. И вдруг Уэллс, как бы между прочим, спросил:
- А, что ты думаешь, Мак, думаешь об этом человеке?
- Он порядочный парень, - ответил без колебаний Мак.
Они минуту помолчали.
- Его конь как-то слишком хорош как для управляющего ранчо, а?
- Он давно уже на нём ездит. Я присутствовал притом, когда они впервые увиделись, отдохнув после своего жуткого похода через горы, - сказал Мак.
Уэллс помолчал, надеясь, что Мак что-то добавит. Но зря.
- Хорошо, - сказал Уэллс, хотя чувствовал, что старик управляющий не сказал ему всего, что было у него на уме.
Зима кончалась. Вдоль горных хребтов глухо зашумели первые весенние ветры, неся оттепель. Вместе с теплом приходило время, когда Билл должен на что-то решиться. И он знал это. Мысленно Билл с тоской думал об этом дне, и проклял его, когда он наконец настал.
На ранчо надо было пополнить запас провизии. Мак велел приготовить к поездке большой фургон. С ним должны были поехать трое ковбоев. Билл тоже присоединился, потому что так же хотел кое, что прикупить для себя. В городке они быстро скупились. Билл был очень осторожен, и казалось, что всё пройдёт гладко. Ведь приехали они из соседнего ранчо, и здесь их хорошо знали. Прежде чем отправиться назад, они перекусили в местной гостинице. На них почти никто не обращал внимания, потому что в трактире было полно посетителей.
Когда кучер фургона, пока его товарищи рассчитывались, с буфетчиком, поправлял на улице упряжь на лошадях, к нему подошёл какой-то прохожий, а второй остался стоять недалеко у двери.
Мужчина заговорил с возницей и, как бы между прочим спросил:
- У вас на ранчо появился новый работник? Я видел его в кабаке.
- Ну и что? - Буркнул возница, подтягивая подпругу.
- Давно он у вас?
- А какое тебе дело до него? - Рассердился возница. – Что, ты, здесь вынюхиваешь? Тебе, за это платят, что ли? Спроси у него самого, он найдет, что тебе сказать!
Ответ был не очень-то вежливый. И любопытствующему незнакомцу, видимо, не хотелось ввязываться в спор грозящий перейти в ссору. Что-то бормоча, он отступил к своему приятелю. И когда Мак и его люди вышли из кабака и садились на коней, любопытный прохожий и его приятель стояли в стороне и, изображая полное равнодушие, но внимательно присматриваясь ко всей компании ковбоев с ранчо Уэллса. Фургон, поскрипывая, двинулся в путь. Возница не ничего не сказал о расспросах незнакомца, не придав случайной беседе никакого значения. Уже вечерело, и проведя ночь в пути, они на рассвете они добрались до своего ранчо.
А незадолго до полудня к хозяину ранчо приехали гости – шериф округа со своим помощником. Они были хорошо знакомы с Уэллсом. Говорили они с хозяином ранчо о том, о сём, и вдруг шериф спросил:
- У вас, мистер Уэллс, появился новый работник?
Вопрос прозвучал невинно, но после него в комнате воцарилось молчание. Уэллс утвердительно кивнул, не сводя с шерифа глаз.
- А давно он у вас?
- В начале зимы приблудился, едва живой приехал со стороны гор.
Теперь кивнул шериф и тихо свистнул сквозь зубы.
- Я хотел бы посмотреть на него.
- Он управляющий с ранчо ... - Уэллс вдруг замолчал, заметив выражение лиц своих посетителей.
- А что с ним, что-то не так шериф? - Приглушенно спросил он. - Тут он всё время вёл себя весьма пристойно. Но ...
- Расскажите мне всё с начала, - деловито сказал шериф.
И Уэллс начал рассказывать. Это была недолгая история. Когда он кончил, опять наступило молчание. Наконец шериф кашлянув продолжил:
- Значит, поговорим на прямоту. Мне донесли, что в нашей округе видели Билла Лика – и он ехал с вашими людьми. Вчера.
Уэллс поднялся. На его лицо легла тень.
- Неужели это и есть знаменитый Билл Лик? Не может быть. Он давно бы уже уехал отсюда. Ему же были открыты все дороги! Я слышал о Билле Лике, но никогда его не видел. Что бы он хотел здесь ...
- Никто и никогда не может знать, что такие люди замышляют. Я тоже его не видел в живую, есть только описание, но тот, кто сообщил нам о нём, заслуживает доверия. По крайней мере я должен увидеть вашего ... гм .., вашего гостя.
Хозяин ранчо уже немного успокоился.
- Шериф, - сказал он рассудительно, - предположим, что это правда. Неужели вы думаете, что он даст себя повести, как лошадь под уздцы?
Шериф сморщил нос и строго посмотрел на Уэллса.
- Я не один. Я так себе прикидываю, что нас здесь больше десятка человек наберется.
- И всё же. Всё получится не так, как вы думаете. Никто из моих людей и пальцем не пошевелит, чтобы помочь вам в этом деле! Я их хорошо знаю. Они прожили всю зиму с Биллом ... да, так он сам себя назвал ... и подружились.
- Я поговорю с ними.
- Видите ... Мало ли что может произойти во время такого разговора. Если он действительно вожак разбойников ... - Уэллс не закончил фразу и начал неруно ходить по комнате.
Задумавшись шериф почесал затылок; ему стало не по себе.
- Я тоже не для того сюда приехал, чтобы именно в вашем хозяйстве с жизнью расстаться!
- Упаси боже нас от такого! - Взволновано прервал его Уэллс.
- Значит, надо найти другой способ. Глупо я поступил, так просто сюда приехав. Если
нас видел кто-нибудь из ваших ковбоев, то даже одно упоминание обо мне могло уже насторожить вашего гостя. Да и не справимся мы с ним вдвоём с моим помощником, если это все-таки он.
Минут через десять шериф с помощником быстро и как можно незаметнее покинули ранчо. Увидели они только одного работника, который без дела слонялся возле амбара.
А Уэллс продолжал вышагивать из угла в угол своего кабинета. И надо же, чтобы такое произошло именно на его ранчо! Он теперь почти не сомневался, что его гость действительно Билл Лик. И что здесь может случиться завтра, когда шериф появится с ордером на арест и целой армией помощников! И не получится ли так, что он предаст своего гостя, дав полиции арестовать его у себя дома? А что скажут его ковбои? И дурная молва о его ранчо пойдет повсюду! Он прикинул: так, завтра утром шериф наверняка будет здесь, и тогда на его ранчо начнётся такое...
Через час Уэллс позвал к себе управляющего. Их совет продолжался недолго. Мак вышел от своего хозяина с равнодушным выражением на лице. А вечером, как бы случайно проходя мимо, он завёл разговор со стоящим ограды корраля с Биллом. Над прерией поднимался густой серый туман.
- Погода меняется, - безразличным тоном сказал Мак. - Скоро Можно будет снова сесть в седло. За зиму твой рыжий поправился, надо его немного объездить.
- Да, где-то в ближайшие дни я начну его выезжать на просторе.
- Гм ... в ближайшие дни ... Если бы я был тобой, то начал бы это делать прямо сегодня ночью ... Билл.
Билл Лик медленно обернулся к управляющему. Мак стоял лицом к нему. Мгновение они смотрели друг другу в глаза. Старый управляющий увидел в неверном вечернем свете, как у Билла горько, почти скорбно скривились губы, и добавил немного охрипшим
голосом: «У тебя, Билл, наверно слишком много знакомых, которые интересуются, местами в которых ты обретаешься ... У нашего хозяина сегодня были гости».
Билл всё правильно понял.
- Поблагодари от моего имени хозяина, Мак. И передай привет всем ребятам.
Он долго и крепко жал управляющему обе руки. И потом медленно пошёл в свою комнату. Через час он был уже в седле, и его поглотила ночная темнота. Всадника и его коня окутали тишина, холод и одиночество, только глухо стучали копыта и поскрипывали седло и упряжь. Билл ехал неспешной рысью, свесив голову на грудь и слегка покачиваясь в седле в ритме конского шага. Но, как только миновала полночь, он словно проснулся, и злобно выругавшись, вонзил в конские бока шпоры. Испуганный конь взмыл на дыбы, а потом помчался галопом.
Когда забрезжила утренняя заря, Билла от ранчо отделяло уже много миль. На третий день пути он снова оказался в знакомой местности в предгорьях и свернул туда. Ещё два дня ему пришлось преодолевать не растаявшие ещё снежные заносы. Наконец он добрался до ущелья, где разбили свой лагерь пасынки закона. Часовой узнал его.
- Эй! - Крикнул он. - А мы уже думали, что кто-то всё-таки получил вознаграждение за твою голову!
- И, наверно, пожалели, что деньги достались не вам, а? - Огрызнулся Билл.
- Не будь таким колючим, Билл.
И Билл Лик снова победно въехал в ущелье. Приятели встретили его радостными возгласами, и салютом паля в воздух из своих карабинов и револьверов. А между скал, многократно отражаясь и усиливаясь, покатилась эхо.