Очень кровные узы.
- Сахи, где дети?
- Убежали на реку, рыбы к ужину наловить.
- И о чём ты думала, отпуская их одних на реку?
- Ну чего ты тревожишься? Они уже достаточно взрослые, чтобы за себя постоять.
- Взрослые? Четырнадцатилетние малявки они ещё! Нет, медведя они конечно осилят, по крайней мере вдвоём, да и стая волков для них – не противник. Но при встрече с настоящим противником они погибнут.
- При встрече с настоящим противником они сбегут.
- Не от всякого противника можно убежать.
Наверно этот спор мог длиться ещё не один час. Но вдруг муж поднял руку, и его жена Сахи тут же замолчала, тревожно вглядываясь в лицо супруга, который к чему то внимательно прислушивался .
- Что то не так? – Наконец шепотом спросила она.
-Не знаю, послышалось. Да и тревожно как то. Пойду ка я огляжусь.
И супруг, прихватив с собой большущую суковатую дубину, вышел.
Старый, седой йома стоял у входа в свою пещеру, напряжённо всматриваясь в лес. Дубина в его руке слегка подрагивала, как бы сама собой рвалась в бой. И не напрасно. Из леса вышли пятеро девушек, одетых явно не для пикника. Пятёрка красавиц также напряжённо всматривалась в окружающий лес. Их глаза, отливающие серебром, не портили красоту, а лишь добавляли шарма. Все девушки имели при себе оружие, на груди поблёскивали нашитые металлические пластины. Увидев йома, они рассыпались веером, обходя его с флангов. Расстояние между старым йома и девушками начало быстро сокращаться.
- Сахи, спасайся! – Выкрикнул он и , подняв свою дубину, ринулся в бой. Однако Сахи не стала спасаться. Выскочив из пещеры она, размахивая дубиной, бросилась на помощь мужу. Схватка длилась не долго, слишком неравными оказались силы. Вскоре и старый йома, и его жена, валялись изрубленными на куски. Одна из девушек, потирая ушибленное дубиной плечо, удовлетворённо проговорила: " Ну вот, ещё минус два". После чего заглянула в пещеру, поморщилась от стоявшего там густого запаха, и махнула рукой остальным , призывая их продолжить путь.
К вечеру ко входу в пещеру подошли два йома –мальчик и девочка, в руках они несли связки рыбы, нанизанной на гибкие прутья орешника. Увидев мёртвых родителей, девочка коротко вскрикнула.
- Гарр, что это? –В ужасе прошептала она.
- Это… - Гарр помолчал, осматривая место сражения, - или рыцари "Пречистой Девы", или среброглазые, или монахи. Но, поскольку рыцарям сюда по бездорожью не добраться, а монахи ходят только между людскими поселениями – значит среброглазые. Давай ка закопаем тела наших родителей. Не гоже, чтобы хищные звери их сожрали.
Оставив рыбу в пещере, брат с сестрой пошли хоронить своих родителей. Потом сготовили немудрящий ужин из рыбы и лесных кореньев. И уже после ужина сестра, подсев к брату спросила:
- Гарр, что же с нами теперь будет?
- А что будет? – Отозвался её рассудительный брат. - Как жили мы с тобой, Гара, так и будем жить. Помнить о наших родителях и чтить их заветы. Вдвоём не пропадём.
- Но не стоит ли нам отсюда уйти поскорее?
- Полагаю, что нет. Поскольку среброглазые не встретили нас у пещеры, значит они уже ушли. И вряд ли скоро сюда наведаются вновь. Во-первых – зачем приходить туда, где уже все убиты, а во-вторых – у них итак полно мест, куда стоит заглянуть. А потом я стану сильным, очень сильным. И смогу защитить не только нас с тобой, но и наши семьи. Такого, как сегодня с нашими родителями, больше не повторится! Веришь ли ты мне, сестрёнка?
- Верю. – Тихо прошептала сестра, крепче прижимаясь к брату.
Благодаря своей чудовищной регенерации йома живут долго, очень долго. Лет по 700 – 800, иногда и дольше. Но и взрослеют они медленнее, чем люди. Как бы то ни было, а по прошествии тридцати лет Гарр превратился в сильного молодого самца йома, способного стать вожаком целой стаи. Вместо дубины он разжился мечом – нашёл на тропинке побитые и прокушенные в нескольких местах доспехи, щит и меч; видимо стая йома, или стая волков, напала на бедолагу рыцаря. Самого сожрали, а оружие, за ненадобностью, оставили. Правда пользовался этим мечом Гарр как дубиной, но всё равно – ни один йома со злым умыслом не отваживался сунуть нос в пещеру близнецов. Гара тоже выросла и стала красавицей. Конечно по меркам йома, вряд ли хоть один нормальный человек нашёл бы её облик не то, что красивым, а даже просто привлекательным. Стали захаживать и женихи. Среди прочих Гара выделяла одного. Взрослый, крепкий самец всё время приносил то связку рыбы, то ногу убитого оленя – прокормить семью сможет. Он с удовольствием ел то, что готовила Гара, нахваливая и её способности, и её саму. Как то Гарр подошёл к нему и спросил –знает ли тот, что они с сестрой считают недопустимым поедание человечины? "О , да! "– Воскликнул Борх (а именно так звали нового друга Гары): "И полностью вас в этом поддерживаю. Я и сам давно не ем человечину, поэтому мне особенно приятно среди прочих встретить собратьев по духу". После чего Гарр успокоился, и Гара ушла вместе с Борхом жить в его пещеру.
Первое время Гарр часто навещал сестру и её мужа, но жили они далеко от их старой пещеры, да и мешать молодым строить семью Гарр не хотел. Поэтому его визиты становились всё реже и реже. А Гара была счастлива, таким заботливым, добрым и сильным казался ей её Борх.
Розовый туман рассеялся после того, как Гара родила первенца. Вскоре после рождения сына Борх пришёл домой, таща на плече убитого человека.
- Борх, зачем ты его сюда принёс? Я понимаю - этот человек напал на тебя и ты был вынужден его убить. Но зачем тащить его в нашу пещеру?
- Да чтобы съесть. - Усмехнулся Борх
- Не надо так шутить, Борх! Ты же не ешь человечину!
- Никто и не шутит. Ел, ем и буду есть! И ты тоже будешь. Пора тебе выкинуть из головы все бредовые идеи твоего братца. Мы – йома. Самые сильные хищники на земле. А все остальные – лишь наша пища, в том числе и люди. Если же ты со мной не согласна – только скажи, и я проломлю тебе череп дубиной. Чтобы знала, как перечить мужу! – И Борх расхохотался.
Бедная Гара притихла, глотая слёзы, но возражать мужу не решилась. Первое время её чуть не выворачивало, когда Борх заставлял есть человечину. Но постепенно она втянулась и уже не понимала – зачем её родители отказались от такого вкусного и сладкого мяса. Известно, что тем, кто какое то время вынужден был питаться человечиной, потом очень трудно отказаться от этого. Такие случаи бывали и среди людей, и не только в мире йома. Поэтому не станем строго судить Гару, не побывав в её шкуре.
Первенца они назвали Дайши. Через четыре года родился и второй малыш, которого назвали Кадзицу. Гарр же всё это время не появлялся, и Гара втайне надеялась, что брат погиб.
- Дайши, не обижай брата! – Гневный окрик матери заставил Дайши вздрогнуть и отскочить от ревущего карапуза. - А ты, Кадзицу, перестань орать. Тоже мне, самец называется. Давай сдачи брату, не можешь рукой – укуси как следует, в следующий раз он не полезет к тебе.
Пятилетний малыш насупился, но реветь перестал. Ну как объяснишь матери, что это старший брат и его нельзя кусать? К вечеру пришёл Борх и принёс убитого оленя. Ужин уже поспел, когда свет из входа внезапно померк и в пещеру ввалился здоровенный самец. Борх схватился за дубину, но тут самец расхохотался и пробасил: " Ну, здравствуйте, что ли. Что, Борх, не узнал? Неужели и ты сестрёнка не узнала?".
- Гарр! – Ахнули супруги одновременно
Гарр стал ещё крупнее и явно гораздо сильнее. Талию его перехватывал длинный кусок ткани, на котором болтались заткнутые старый выщербленный меч и нож. Гара вдруг как то сникла, засуетилась.
- Присаживайся к столу, брат. У нас как раз оленина поспела. Борх знатный охотник.
- А это кто? – Басил Гарр. - Неужто мои племянники?
И он шагнул к оторопевшим малышам, явно намереваясь затискать их до смерти. Но тут его взгляд упал на детский угол пещеры, и он остолбенел. В углу белели сваленные кучей человеческие кости. Все они носили следы зубов йома, а некоторые были разгрызены на несколько частей. Проследив взгляд брата, Гара побледнела.
- Брат, пойми, тут был голод. Зверь ушёл. Вот нам и пришлось… не помирать же малышам с голоду!
Гарр подошёл к куче костей и выдернул одну из середины – совсем свежую. Швырнув её обратно, Гарр проговорил севшим голосом.
- Вы ешьте, я снаружи пока посижу. – И вышел.
Ужин прошёл в молчании. Когда через пару часов Гарр вернулся, на столе лежал лишь один кусок оленины, оставленный специально для него. Дети уже легли спать. Супруги молча сидели с опущенными головами, как провинившиеся дошколята. Взглянув на спящих детей, Гарр тихо сказал: " Ладно, завтра поговорим" - и сам завалился к стене, положив меч рядом. Есть он так и не стал, как будто даже оленина в этой пещере могла оказаться человечиной. Подождав немного, Борх поманил супругу к выходу. Выйдя из пещеры и отойдя на некоторое расстояние, для надёжности, Борх приблизил свою морду вплотную к Гаре и тяжело зашептал ей в ухо.
- Ты понимаешь, что он завтра с нами сделает? Он просто убьет нас – и всё. И ничего мы с ним поделать не сможем – вон он какой здоровяк вымахал!
- А что ты предлагаешь? – Так же шёпотом спросила Гара.
- Мы должны убить его, пока он спит.
Гара тихонько охнула, и Борх поспешил зажать ей рот рукой.
- Тихо ты, дурра! Проснётся твой полоумный братец – и хана нам обоим. Не думай, что он тебя пощадит, по старой памяти. Срубит твою тупую башку за милую душу и не поморщится.
Ещё целый час Борх доказывал жене, что Гарра надо немедленно убить, пока он не убил их, а заодно и их детей. Наконец Гара сдалась. Прихватив дубины и камни супруги отправились в пещеру. Гарр по прежнему спал, дышал ровно и глубоко. Первым удар нанёс Борх, собираясь с ходу проломить Гарру голову - уж с проломленной головой много не навоюешь. Но лапы его дрогнули и он промахнулся, удар пришёлся по плечу. Гарр взвыл и мгновенно вскочил на ноги, уклоняясь от следующего удара Борха. Но тут сзади его ударила дубиной по голове Гара. Гарр завалился на стену пещеры.
- Вырубился, - констатировал Борх, - иди добей.
- Н-нет, ты иди.
- Ладно, что с тебя взять. – И Борх, подняв над головой камень, направился к Гарру.
Он уже совсем приноровился опустить камень прямиком на голову Гарра, как тот внезапно выкинул вперёд и вверх правую руку. В грудь Борха по самую рукоять воткнулся нож. Борх отшатнулся, выронив камень. Гарр кинулся к своему мечу, но и Борх успел поднять свою дубину. Завязалась драка. Гарр махал мечом, норовя отсечь Борху голову и одновременно уклоняясь от ударов и его, и своей сестры. Наконец Гарру это удалось. Голова Борха повисла на лоскуте шкуры и он рухнул замертво. Тяжело дыша, Гарр повернулся к сестре. Та сидела, привалившись спиной к стене пещеры и изо всех сил зажимая руками рваную рану на груди, из под пальцев хлестала кровь. Кровь у йома останавливается очень быстро, так что даже отрубленная рука, или нога, да и вспоротый живот не способны привести к гибели. Сердце Гарра сжалось от дурного предчувствия. Подойдя к сестре он отнял её руки от груди и заглянул в рану. Так и есть, в пылу драки он не заметил, как рубанул по сестре и не только разрубил ей грудь, но и перебил аорту. А тупой меч измочалил края сосуда, не оставляя ему шансов срастись. Впрочем, мало кто из йома способен, засунув пальцы в рану на своей груди, соединить перебитую аорту. А напор крови в ней так силён, что сама она не соединится никак. Взявшись за оба края аорты, Гарр попытался соединить их в надежде, что кровь остановится и аорта всё же срастётся. Тщетно. Да и слишком много крови успела потерять Гара. Глаза её подёрнулись пеленой, дыхание стало прерывистым, с каждым выдохом жизнь медленно утекала из Гары. Наконец дыхание её прервалось и глаза полностью остекленели. Слёзы закапали из глаз Гарра прямо на остывающее сердце сестры. Долго так сидел могучий Гарр, не в силах до конца поверить в произошедшее. Наконец он поднялся, бережно взял на руки тело сестры и вынес его из пещеры. Через некоторое время вернулся, отряхнул меч от земли и взвалил на спину тело Борха. Когда он снова вернулся, начало светать. Оглядев пещеру, Гарр увидел в углу два сжавшихся от страха комочка, таращивших на него глаза. " Идём." – Коротко бросил им Гарр и зашагал прочь, детишки молча засеменили следом. Гарр уходил подальше из этих мест.
Прошло десять лет. Кадзицу исполнилось пятнадцать, его брату Дайши –девятнадцать. Дядя обучил их, как разводить огонь в любую погоду, ловить рыбу, охотиться на лесного зверя, ставить силки на птиц. Показал - какие плоды и коренья годятся в пищу, а какие нет. Научил мастерить немудрящую мебель и плести корзины. Наконец в один из вечеров он подозвал их и сказал: " Я обучил вас всему, что знал сам. Но вам надобно научиться владеть мечом по настоящему. А этому я вас научить не могу. Пусть же вам послужит на пользу то, что вы успели вкусить человечины. Я видел кости, среди них были и детские. Обернитесь человеческими детьми, ступайте к людям и поступите в услужение к какому -нибудь воину. Пусть он вас обучит" . Наутро они втроём отправились в путь. Шли долго, пока не вышли на просёлочную дорогу, где Гарр остановился.
- Всё. Дальше мне ходу нет. Дальше пойдёте одни. Оборачивайтесь.
Дети обернулись. Причём подросток Дайши оказался немного выше и малость покрепче, чем подросток Кадзицу, так что и тут сохранялся полный паритет. Гарр обнял племянников, после чего повернулся и молча исчез в лесу. Подростки отправились дальше. Целый год бродили они, стараясь обходить стороной селения и мелкие городки, в которых как правило полно собак, непременно учуявших бы запах йома. Да и о монахах и среброглазых забывать не стоило – и те и другие могли узнать, что под личиной человека скрывается зверь. Наконец на одной из просёлочных дорог наткнулись на пожилого воина. Тот готовил на костерке похлёбку. Увидев двоих подростков, ласково поманил их и спросил – что двое детей делают одни и где их родители. "Сироты мы." – Коротко бросил Дайши. Воин посокрушался, накормил детишек и пригласил жить с ним - втроём веселее, а то он, старый пень, всю жизнь прослужил, а женой и детьми так и не обзавёлся. Жил воин на самой окраине деревушки, даже на отшибе. Собаки у него по счастью не оказалось, и братья остались жить в избушке воина. Через месяц Дайши подошёл к нему и попросил научить обращаться с мечом. А то, мол, они рано остались сиротами, ничего толком делать не умеют. А так хоть смогут поступить на службу к какому-нибудь барону, или в королевское войско. Старый воин выслушал его и согласился обучить братьев. Он прослужил в королевских войсках более двадцати лет и побывал во многих сражениях. Королевство Каллазия в те времена вело частые войны с соседним королевством Дандрией, да и баронов приходилось время от времени усмирять, так что недостатка в боевом опыте воины не испытывали. За два года братья научились держать в руках меч и копьё, более – менее научились наносить удары и уклоняться от атак противника, метать ножи и ещё всяческим премудростям воинского ремесла. Причём Кадзицу в воинской науке показывал гораздо большее умение, чем его старший брат. Тот относился ко всему с ленцой и прохладцей. Старый солдат часто говаривал про Кадзицу - хорошая, мол, смена растёт нынешним воинам. Сокрушался только, что детишки не растут и старался их посытнее кормить, относя задержку роста за счёт голодного детства сирот. В одну из ночей Кадзицу услышал из закутка их наставника сдавленный крик и поспешил туда. Увиденное потрясло его до глубины души. Старший брат стоял на коленях перед постелью воина и отрывая от тёплого ещё тела куски мяса, с жадностью глотал их. Окровавленный меч солдата валялся рядом.
- Брат, ты что наделал! Как ты мог? Этот человек кормил нас, поил, относился к нам, как к своим детям, а тыыыы….
- Заткнись. Не хочешь жрать – не жри, а мне не мешай . - Не отрываясь от своего кровавого пиршества произнёс Дайши.
Кадзицу молча вышел из избы. Постояв на свежем воздухе, подросток, а по сути ещё ребёнок, побрёл в сторону леса. В первый раз он остался совсем один. Рядом не было ни родителей, ни дяди, ни даже старшего брата. И где искать дядю толком тоже не ясно. Хорошо хоть, что у йома, как у лесных зверей, развит инстинкт направления на логово. Следуя ему, Кадзицу пошёл прочь от брата. Обратный путь занял времени меньше, чем они с братом потратили на поиски того, кто мог бы их обучить владению оружием . Хотя и приходилось частенько петлять, удирая то от собак, то от толпы крестьян, вооруженных вилами и топорами. Когда же Кадзицу добрался до леса, то первым делом наткнулся на большого медведя. Убегать было бесполезно и подросток бросился на грозного противника, имея из оружия одни лишь зубы и когти, да силу и ловкость йома. Отделался лишь рваным боком, да перекушенной рукой. Зато обеспечил себя мясом на целых десять дней. Спустя неделю, взвалив на плечо остатки убитого медведя и не дожидаясь, пока отрастёт утерянная в бою рука, Кадзицу двинулся дальше. Как же радостно забилось его сердце, когда его нос наконец учуял знакомый дядин запах. Помявшись немного у вода в пещеру, Кадзицу шагнул внутрь. Что он скажет дяде, как расскажет о том, что натворил его брат? Дядя сидел за столом на чурбаке, служившем стулом, и ел похлёбку. Увидев Кадзицу одного, молча уставился на него. Мальчишка переминался с ноги на ногу.
- Погиб? – Коротко спросил Гарр.
- Нет. – Так же коротко и почти шёпотом ответил Кадзицу.
- Понятно, сорвался значит опять на людоедство. - Вздохнул дядя. - Ну да, если есть кто там наверху, над нами, пусть он его судит. Мы же с тобой не станем. – И дядя потянулся за второй миской, для племянника. Потихоньку жизнь вошла в спокойное русло. Всё произошедшее стало забываться, как дурной сон. Но через год Дайши объявился сам. Он подошёл к брату с дядей, которые ощипывали только что пойманных глухарей, и встал поодаль криво улыбаясь. Гарр поднялся и направился к племяннику.
- Уходи
- Уйти? Ну уж нет. Не для того я сюда притащился, чтобы вот так вот уйти. Ты умрёшь, как умер мой отец, убитый тобой!
С этими словами Дайши извлёк меч, тот самый меч старого солдата, очень хорошо знакомый Кадзицу. Хороший, добрый клинок, в отличии от того, что висел на боку Гарра. Гарр смотрел в лицо племянника, но перед его глазами было совсем другое лицо, лицо его умирающей сестры. Поэтому он даже не сделал попытки достать свой тупой меч. Дайши размахнулся и изо всех сил всадил меч в грудь дяди. Гарр захрипел, заваливаясь на спину и утягивая за собой племянника. Дайши отпустил меч, но тут же подскочил и всем телом навалился на рукоять меча, стараясь проткнуть сердце Гарра. Наконец ему это удалось. Пошатав меч, чтобы больше расширить рану в сердце, он упёрся обеими ногами в грудь дяде, с трудом вытаскивая клинок из этой груды мышц. После чего перерезал Гарру горло.
- Уфф, людей убивать намного легче. - Хрипло пролаял Дайши.
Кадзицу, всё это время молча смотревший на брата и дядю, подошёл к дяде и вытащил у него из-за пояса меч. Повернулся к брату и, всё также не проронив ни слова, напал на Дайши. Сталь зазвенела о сталь. Три раза острый клинок Дайши оставлял след на теле Кадзицу. Старший брат превосходил младшего в росте и силе, но младший превосходил в умении. А в битве умение зачастую побеждает силу. И вот уже тупой клинок Кадзицу воткнулся в грудь Дайши. От неожиданности Дайши опрокинулся на спину, выронив свой меч. Кадзицу же спокойно обошёл лежащего брата и всадил свой меч тому в горло. "Дзинь" - старый клинок не выдержал и переломился. Осколок широкого лезвия застрял в горле у Дайши, практически перебив трахею и позвоночник. Дайши захрипел. Кто знает, может он и не умер бы, но осколок клинка не давал вновь соединиться частям трахеи, и минут через десять Дайши затих. Постояв ещё немного над телом брата, Кадзицу подошёл к дяде. Гарр был ещё жив.
- Зря ты так… он всё же… был… твоим… братом. - Чуть слышно прохрипел Гарр.
- Уж лучше никакого брата, чем такой.
Скоро скончался и Гарр. Кадзицу выкопал две могилы, чтобы брат с дядей не лежали вместе. Выпрямился, подобрал братов меч. Всё. Теперь он совсем один. И другие йома вряд ли примут такого, как он. Поразмышляв немного, юноша направился на восток. " Там, где всходит солнце, обязательно должно быть что то хорошее. Может быть там живут сородичи, похожие на моего дядю. Среди них я не буду одинок."- Думал Кадзицу шагая по лесу.