Три абсолютно незнакомых друг другу человека, странная сюрреалистическая атмосфера и полная неизвестность впереди.
Замкнутый контур.
Нестерпимо горячий и сухой песок с легкостью проникает сквозь скрюченные пальцы моих сведённых судорогой рук. И без того потрескавшуюся от недостатка влаги кожу, ранят тысячи острых крупинок кварца. За то время, что мы находимся здесь, вся моя одежда, а с нею и я сам, оказалась почти полностью пропитаны мелкой песчаной взвесью.
Прохлада, с такой лёгкостью добиравшаяся до самых костей ночью, теперь нехотя сменилась невыносимой духотой. Если верить нашим подсчётам, то мы уже второй день идём по этой проклятой пустыне, в которой нет ничего кроме бесчисленных барханов, состоящих из одного только жёлтого песка, раскалённого до мерцающего вдалеке марева.
Мы – это я и ещё двое моих спутников. Мы – невесть, как здесь оказавшиеся не помним даже своих имён. Честно говоря, мы их выдумали на второй день лишь только для того чтобы не путаться когда обращаемся друг к другу. Эон и Чес также как и я не спали всю ночь. Сейчас они оба ворочаются в исступлённой полудрёме под укрывающими их накидками из плотной ткани.
В первый день мы ещё пытались найти хоть какие-то следы цивилизации, но в итоге не нашли даже своих собственных следов. Всё выглядело так, как будто мы просто напросто появились в этой пустыне в какой-то момент времени. Впрочем, не теряя надежды отыскать хоть какие-то признаки жизни, мы двинулись в путь.
Днём мы ориентировались по солнцу, а ночи были такими темными, что разглядеть что-либо было практически не возможность. Поразмышляв, мы решили, что шансов потеряться в темноте у нас будет гораздо больше, поэтому мы стали передвигаться только в светлое время суток.
Несмотря на совершенно непонятные обстоятельства нашей встречи, Эон был весьма общительным человеком с не угасающим оптимистическим взглядом то и дело проявляющимся в его остроумных шутках. Чес был его полной противоположностью, так как большую часть времени прибывал в хмуром расположении духа и был постоянно чем-то не доволен, что выражалось в его редких и ворчливых репликах. Справедливости ради надо отметить, что его замечания были всегда по существу. Я же представлял собой нечто среднее между двумя моими спутниками и без особых на то усилий мог вполне свободно общаться, как с одним, так и с другим. За эти два неполных дня мне уже несколько раз приходилось вступаться то за одного, то за другого объясняя обоим, что в какой-то мере правы они оба и что нам нужно будет выбрать не, столько крайнюю позицию, а наиболее приемлемый вариант действий. На этом наш спор обычно прекращался, и мы продолжали свой путь.
Первым делом нам предстояло сориентироваться в пространстве, но поскольку с самими ориентирами у нас было весьма не густо, то остановились мы на двух основных. Первым ориентиром было нещадно палящее светило, от щедрого воздействия которого нам приходилось плотно кутаться в странное тряпьё, которое с самого начала служило нам в качестве одежды. Наши головы и тела были закутаны так основательно, что из-под тряпиц виднелись только кисти рук и узкая часть лица, в районе глаз. Мы конечно уже видели лица друг друга, но открывать их днём было сущим безумством, поскольку кожа на теле обгорала буквально за считанные часы.
Кроме одежды у нас с собой, оказалось, по фляге чистой, но уже успевшей нагреться до противного состояния воды и несколько кусков вяленого мяса, найденных нами на дне наших наплечных холщовых сумок. Надо сказать, что количество оказавшихся в нашем распоряжении вещей оказалось ничтожно малым, но и этого было вполне достаточно для нескольких дней жизни в пустыне.
– Доброе утро, – раздался голос Эона из-под развёртывающихся пыльных тряпиц.
– Было б оно доброе, нас бы уже тут не было, – в свою очередь откликнулся на утреннее приветствие Чес, присев на песок.
– Мы всё ещё здесь? Чёрт возьми! А я так надеялся, что это всего лишь очередной дурацкий сон.
– Ага, если б это был твой сон, тогда нас с Лоем тут давным-давно не было, – справедливо подметил Эон, и мы все дружно рассмеялись.
– Так ладно, нам надо позавтракать, и двинутся в путь. Мы уже достаточно проспали, а светлое время суток для дневного перехода у нас ограничено, – кратко констатировал повестку дня я.
– Знать бы если ли смысл в том, что мы делаем. Вполне может оказаться, что мы тут застряли надолго. А если учитывать тот факт, что мы ничего не помним о событиях предшествующих этим, то у нас мало шансов на успех.
– Чес, шанс на успех всегда есть! И какой бы он ни был, им надо воспользоваться в полной мере.
– Эон прав! Нечего рассуждать о гипотетическом успехе или провале. Нам надо следовать выбранному пути несмотря ни на что.
После недолгой паузы свидетельствующей, что все согласны с выбранным планом действий, выработанным нами ещё вчера, мы приступили к завтраку, после чего собрав свои скромные пожитки, двинулись в путь.
Впереди шёл Эон, так как оказалось, что у него весьма хорошее зрение, и он мог подмечать все изменения, происходившие на горизонте нашего восприятия. За ним шёл Чес и изредка что-то спрашивал у Эона, очевидно проводя в голове какие-то только ему ведомые подсчёты. Если Эон больше ориентировался на окружающую обстановку и действовал по большей части инстинктивно, то Чес в нашей команде выполнял роль контроллера, оберегающего группу от случайных ошибок. Я же следовал за ними в роли замыкающего и подмечал всё то, что они по той или иной причине пропустили. Плюс ко всему мне нужно было время для того чтобы подумать над сложившейся ситуацией в общем контексте и определить те пределы реальности в которых мы самым непостижимым для нас образом оказались.
Во время пути я размышлял о том насколько одинаково наше произношение и тот язык, при помощи которого мы общаемся друг с другом. Наш рост, цвет кожи, волос и глаз был весьма средним и не выходил за рамки взятых мною в расчёт показателей.
Ни каких либо украшений или опознавательных знаков на нас не присутствовало. Вполне обычные тела средней комплекции, облачённые в плотную ткань с простым плетением нитей. Никаких маркировок или же обозначений ни на ткани, ни на предметах мы также не обнаружили, что, по крайней мере, было если не странно, то заставляло задуматься над их происхождением. В связи с этим у меня всё больше складывалось такое впечатление, что всю нашу одежду делали по особому заказу и именно для нас.
Второе обстоятельство настораживало меня ещё больше. Как оказалось, все мы не помним многие вещи как то, например как нас зовут, кто мы и откуда. Мы не помним ни своих родителей, ни друзей, ни единого знакомого. Но как оказалось, мы все весьма не глупы и совокупный багаж наших знаний о природе, окружающем мире и некоторых технических вещах составляет весьма существенный вес. Отсюда следовало, что все мы либо проходили специальную подготовку, либо сами по себе являемся всецело развитыми личностями. Именно из этих выводов я заключил, что шансы на успех нашего предприятия весьма велики. Собственно этими соображениями я и поделился вчера со своими новыми товарищами. Как и следовало ожидать Чес принял мои доводы недостаточными для, сколько ни будь положительных выводов, а вот Эон – напротив, воспринял новую информацию вполне положительно.
Вместе мы успели перебрать множество вариантов того, как мы всё же смогли здесь очутиться, но к какому-то общему и более или менее логичному решению так и не пришли. Все мы находились в хорошей физической форме. Жалоб на здоровье или какие-то отклонения в физическом и психическом состоянии у нас не было. Отсюда следовал её один вывод, говоривший о том, что там, где мы были раньше, жизнь была на приемлемом уровне. Это обстоятельство опять же указывало на то, что мы здесь оказались неспроста и всё это как-то связано друг с другом. Во всяком случае, других более логичных вариантов нашего тут появления у нас попросту не было.
Фрагментация угловых оттенков.
Первым странную фрагментацию пространства заметил Эон. Резко остановившись и указав вытянутой в правую сторону рукой, он произнёс:
– Вы тоже видите это? – причём сказал он это таким тихим голосом, как будто боялся, что нас услышат.
Мы с Чесом тут же взглянули в указанную нам сторону и обомлели от увиденного зрелища. Уже успевший стать привычный пустынный пейзаж предстал перед нами в своей новой ипостаси. Пространство формировалось прямо перед нами, причём выглядело это так, как будто сотни разноцветных треугольников буквально на мгновенье складывались в сложные геометрические фигуры, тут же распадаясь на части из которых формировалось новое зрительное чудо.
Нечего и говорить о том, что мы двинулись именно в этом направлении. Приблизившись к странному полупрозрачному объекту, мы начали рассматривать его, но никаких новых особенностей кроме тех, что уже были замечены нами ранее, мы не подметили. Вот так, стоя задрав головы вверх мы простояли совсем небольшое время но сами того не заметили как очутились внутри этого странного сооружения.
Опустив свои взгляды, мы начали лихорадочно мотать головами по сторонам, ища хоть какой-нибудь выход наружу. Но мало того что выхода мы так и не нашили, так в добавок ко всему эти странные треугольники стали постепенно из полупрозрачных превращаться в зеркальные.
Этот сформировавшийся вокруг нас лабиринт, стал для нас первым настоящим испытанием. Состоящий из тысячи зеркал, с различными углами преломления и прозрачности, он доставил нам немало хлопот.
Очевидно, кто-то сыграл с нами поистине злую шутку, так как и пол и поверхность потолка были тоже зеркальными. Широкие туннели и переходы, многогранные комнаты и бесчисленные перекрёстки сводили наше сознание сума. Лабиринт словно озорной ребёнок, играл с нашими зрительными рецепторами, как ему только вдумается. В какой-то момент Чес даже попробовал разбить несколько зеркал, но сделать это ему так и не удалось. Зеркала были настолько прочные, что, несмотря на сокрушенные, на них удары, они даже не треснули.
Угловатые помещения комнат и залов были настолько деструктурированы, что описать их даже приблизительную форму было не то что сложно, а думаю просто невозможно. Наши фигуры отражались в тысячах осколках зеркал расположенных под различными углами относительно друг друга. Каждое наше движение каждый шаг создавал в зеркалах невиданные по своей зрелищности метаморфозы.
Метаморфозы эти выражались в том, что какая-то часть нас находилась в одной комнате, а другая часть оставалась в предыдущей. Я видел Эона одновременно рядом с собой и в то же самое время он находился в соседней комнате с Чесом. Чес же утверждал, что находится в комнате рядом со мной, но если он заглядывает за угол, то отчётливо видит меня и Эона, стоящих рядом друг с другом.
– Лой как ты думаешь, что с нами происходит?
– Понятия не имею.
– Как можно находиться в нескольких местах одновременно и при этом не нарушать элементарных законов физики?
– Если я сейчас не свихнусь, то это будет настоящим подвигом, – тихо констатировал свои мысли Чес.
Да, пожалуй, в тот момент и я, и Эон были с ним абсолютно согласны.
– Насколько я могу понимать, все мы сейчас находимся неподалёку относительно друг друга.
– Да я это тоже чувствую, – произнёс Эон, – и если сделать несколько шагов, то я могу дойти до одного из вас.
Не успели мы с Чесом, крикнуть Эону стой, как он, сделав шаг, исчез из комнаты, а его голос теперь раздавался где то впереди и сбоку.
– Ну вот, что ты наделал? Теперь мы тебя потеряли.
– Что значит, потеряли? – раздался где-то позади нас голос Эона. – Я по-прежнему стою рядом с вами. Вот только шагнув вперёд, я оказался позади вас.
Мы обернулись и действительно, Эон стоял в нескольких шагах позади нас с изумлённым выражением лица.
– Сил моих больше нет, – произнёс Чес, присел на пол и тут же исчез, оказавшись в соседней комнате.
– Нет, ну вы видели. Здесь даже пошевельнутся нельзя, как с вами происходит что-нибудь – эдакое.
– Это квантовое безобразие так долго продолжаться не может.
– Что ты сказал?
– Квантовое безобразие…
– Постой-ка, постой-ка, а ведь он прав. Всё, что с нами происходит, мне чем-то напоминает квантовые переходы, совершаемые элементарными частицами в микромире.
– Ты хочешь сказать, что мы частицы и находимся в субмолекулярном состоянии?
– Не думаю, но всё, что с нами происходит, говорит о том, что это приблизительно так и есть.
– Согласен!
– Что предпримем?
– Думаю надо прорываться.
– И как ты себе это представляешь?
– Всё просто. Один из нас делает шаг, потом мы смотрим, где он оказывается и если это шаг вперед, то двое оставшихся идут следом. Притом надо следить за тем, чтобы тот, кто идёт вторым оказался там же где и первый, и только так! В противном случае нас как в центрифуге раскидает по всему лабиринту.
– А что если, шагнув, мы окажемся позади или сбоку относительно друг друга?
– Тогда надо сделать точно такой же шаг только в обратном направлении.
– И думаешь, это поможет?
– Думаю да, но нам предварительно надо всё проверить. Каждое наше движение приводит к изменению пространства, причём влияет это не, только на того, кто произвёл движение, но и на тех, кто оставался неподвижным.
– Да если мы так будем двигаться, то тут можно застрять навечно, – сухо констатировал Чес.
– Согласен, но другого выхода я пока не вижу.
– Предлагаю подождать, пока всё это квантовое веселье не закончится само собой, – внёс свою лепту Эон.
– Думаю, тогда это ожидание будет неумолимо приближаться к тому времени, что мы потратим на попытки выбраться из этого места самостоятельно.
– Согласен! Надо действовать и посмотреть на результат, который должен проявить себя незамедлительно.
Но как это и бывает на практике, всё оказалось чуточку сложнее, чем мы планировали.
Вполне привычное обычному человеку трёхмерное пространство, с присущими ему законами физики и какой никакой, но гравитацией, в зеркальном лабиринте, мягко говоря, совершенно не действовали. То есть кое, что из постулатов общей теории относительности и всемирного тяготения работало, но не в полной своей мере и совершенно не так, как надо.
Каждый сделанный нами шаг, а, следовательно, и скачок не имел точной фиксации и привязки к определённой точке в пространстве. Но об этом мы поняли гораздо позже. И то, что нам посчастливилось оказываться в доступной близости друг от друга, возможно заслуга не остроты нашего ума, а совсем прозаичных вещей. Вполне возможно нам помогли наш средний удельный вес и однородность вещества, из которого мы все состояли.
Иногда получалось так, что последний выходящий из комнаты оказывался впереди тех, кто шёл впереди его. Сначала мы не могли разобраться, в чём тут дело, но потом, прикинув допустимые отклонения в нашей физической форме, пришли к общему мнению и на этот счёт. Отрегулировать же этот недочёт нам помогла точная настройка шага, которую мы стали измерять в количестве ступней, полуступней, третей и четвертей ступни, благо размер ступни у нас был приблизительно одинаков.
Но и эта наша маленькая победа, длилась не долго. Как только мы выверили, точное соотношение длинны шага каждого из нас, пространство лабиринта начало играть с нами в совершенно другие игры.
– Как вы оказались там?
– Вопрос был в целом довольно прост, но прежде чем ответить на него мы с Чесом были не мало удивлены увидев Эона над собственными головами.
– И это ты спрашиваешь нас об этом?
– Как тебя угораздило забраться на такую верхотуру?
Эон, как ни в чём не бывало, развёл руками, смотря вниз с высоты, да при этом находясь относительно нас кверху ногами.
– И как тебе там стоится?
– Да, в общем, то так же, как и до этого. Поверхность под моими ногами такая же твердая, как и у вас.
– Ну, тогда мы за тобой... – Лой сделал шаг и в ту же секунду оказался рядом с Эоном.
– И лихо же вы это проделываете, – посетовал я.
– Давай не задерживайся там на потолке. Теперь нас тут двое и ты кажешься совершенно инородным телом в нашем восприятии действительности.
Чтобы не портить идиллию, я сделал движение ногой, предварительно отмерив, шаг в целую ступню и одну треть её же размера.
– Отлично! Мы опять стоим на полу, хотя и прекрасно знаем, что это абсолютно не так, – снова съехидничал Чес.
Анализируя события уже поле прохождения лабиринта, я подметил, что способ нашего перемещения более всего был похож на то, как переползает гусеница. Один за другим мы последовательно как бы пробовали пространство на совместимость с нашими устремлениями продвинуться в нём. И надо сказать, у нас это получилось.
Мясорубка.
То место, куда мы выпали после прохождения зеркального лабиринта, мы условно назвали «мясорубкой». Всё происходило так, как будто нас кто-то пережевывал, или даже переваривал внутри своего гигантского желудка.
По внешнему виду и на ощупь пространство вокруг нас было мягким, склизким и весьма не ровным. Как только кто-то из нас вступал ногой на очередной участок поверхности этого раскинутого в пространстве червя, оно реагировало на нас, откликаясь частым судорожным сотрясением всего туннеля. Но после непродолжительного путешествия на грани балансирования, туннель начал заметно меняться. Его внутренние стены стали твёрдыми и сухими, а наросты ороговели и теперь больше напоминали скальную породу.
– Как вы думает, долго нам ещё идти по этой норе? – вслух полюбопытствовал Эон.
– Без понятия, но мы явно продвигаемся вперёд. Заметили, как он поменялся за то время, пока мы тут идём, – ответил я.
– Конечно, заметили! Каменные отроги стали такими острыми, что того и гляди порежешься об них. Как бы эта штука не стала пережёвывать нас более тщательно. Опасливо подметил Чес.
– Лой, прибавь как ходу. Сдаётся мне, что Чес может оказаться прав.
Я кивнул и полуобернулся, чтобы убедиться в том, что меня увидели, одновременно ускоряя свой шаг.
Вскоре три беззащитные крупинки, оказались в вывернутом в самого себя туннеле испещрённым острыми камнями и углами. Самое интересное, что окончательно затвердевший туннель так и продолжал жить своей собственной жизнью. Причём как мы подметили, не смотря на его отвердение, активность эта явно возросла. Каждый наш шаг отдавался не только гулким эхом содрогающихся каменных стен, но и заставлял нас замирать в опасении скручивания его острых зубьев. Всё это мы соотнесли на выражение явного недовольства нашим тут появлением.
Пройдя ещё какое-то время, по внутренности постоянно сужающегося туннеля, мы стали по очереди выказывать обеспокоенность.
– Кажется, туннель заметно сузился.
– Это точно. Продвигаться стало совсем небезопасно.
– Старайтесь не касаться острых краёв. Я уже успел порезаться об их грани несколько раз.
– Не ты один. У меня, кажется, распорота нога и правый бок.
– И у меня тоже ободрана голова, да и на плече будет здоровенный ушиб, – добавил к общему списку наших травм Эон.
Каждая встреча с острыми кусками породы отзывалась острой болью в рёбрах, спине, голове и наших не естественно вывернутых конечностях. Туннель стал настолько узок, что некоторые его части приходилось преодолевать, лёжа и выворачиваясь между острых каменных зубьев.
– Держитесь и не вздумайте отставать. Если мы потеряем друг друга то уже навсегда. Вернутся обратно по этому туннелю, думаю, у нас уже не получиться.
В подтверждение к сказанным словам и без того узкое пространство позади нас неожиданно начало смыкаться и сворачиваться, превращаясь в огрызки разломанных скальных пород.
– Ну, всё, не успели, – мрачно произнёс Чес.
– Хватит болтать! – сквозь зубы проговорил я. – Продвигайтесь быстрей и не обращайте внимания на порезы.
– Да на мне и так почти не осталось одежды, всё остальное я уже изорвал в лохмотья, – откуда-то издалека, послышался голос Эона.
– Скорее, скорей. Возможно, мы совсем недалеко от выхода.
Сказать, что мы без потерь преодолели «мясорубку» наверное, нельзя. И хотя в целом мы были живы и чувствовали себя неплохо, но вот наши тела походили на окровавленные ошмётки. Не обращая внимания на острые, как лезвие отроги, последний отрезок пути мы преодолевали уже только ползком. Я выбрался первым и по очереди принимал скорченные тела Эона и Чеса. Выглядели они похуже меня, поскольку потревоженное мной пространство сжималась куда стремительней, чем мы успевали преодолеть его. Постоянно сужающийся туннель словно перемалывал и дожёвывал нас своими искореженными зубьями.
Прыжок в неизвестность.
После того как мы отлежались и кое как перемотали наиболее кровоточащие раны мы преступили к обследованию того места, в котором оказались на этот раз. Невероятно по своим размерам пещера с ещё более огромным провалом посередине. Мы видели, а вернее сказать не видели, насколько хватало наших глаз.
Мы, прихрамывая и охая, подошли к самому краю пропасти. Сказать, что она была огромной, значит не сказать ничего. Наверное, если б мы видели дно этой ужасающего размера ямы, то оно в какой-то момент уходило бы за горизонт. Та скудная освещённость пространства, что присутствовала в тот момент в пещере, не позволяла нам как следует насладиться глубиной провала, но все мы и без того чувствовали, насколько она колоссальна. А если взять в расчёт тот факт, что вершина пещеры была столь же невероятно высока, то можно представить, что изумлению нашему не было ни каких пределов.
– Вот это да! Что же это за место такое?
– Пропасти таких масштабов трудно укладываются даже у меня в голове.
– Чем больше я смотрю по сторонам, тем больше у меня в голове зарождается сомнений и подозрений.
– Ну, так давай же, поделись ими с нами, – подтолкнул меня Чес.
– Я думаю и без меня всем видно, что выхода из этой пещеры нет. Мы находимся на относительно небольшом уступе, а перед нами находится огромная дыра, расползшаяся вовсю ширь этой гигантской пещеры. Так... С этим всё понятно?
– Да, да. Продолжай.
– Также понятно, что иного альтернативного выхода мы не видим.
Эон и Чес ещё раз оглянулись по сторонам и согласно кивнули.
– Исходя их этого, по всей видимости, нам предлагается единственный возможный выход. С этими словами я повернулся и посмотрел в сторону обрыва.
– Всё так. Но может быть есть ещё какой-то выход, – произнёс Эон.
– Да давайте не будем делать поспешных выводов.
– Я с вами согласен. И лишь только констатировал факты, которые вы и без меня прекрасно видите.
– Видим. Чего уж тут не видеть. Если б я был абсолютно слепым, то и то бы разглядел эту зияющую дыру.
– А у кого какие мысли об источнике света. Ведь нет ни солнца, ни светящихся объектов, а тут, как ни как относительно светло, – начал любопытствовать Эон.
– Может быть, свет поступает сверху. Ну то есть из того места которое мы не можем увидеть, из-за этих чёртовых гигантских размеров.
– Вполне возможно. Тогда если принимать догадку Чеса, то наверху должно быть некое подобия отверстия или же горловины.
– На вроде того. А ещё я думаю, что это испытание, очевидно, будет если и не последним, то наверняка самым сложным из тех, что нам уже попадались.
– Кто-то из нас должен прыгнуть вниз.
– Что? – мы с Эоном одновременно обернулись в сторону лежащего на приступке Чеса.
– Я говорю, что кто-то из нас должен спрыгнуть вниз.
– Стоп! Погодите! Мы же решили, что не будем делать поспешных выводов.
– Выводов. Неужели не ясно. Один из нас должен пожертвовать собой, чтобы проверить правильность нашей догадки.
– Какой догадки?
– Не притворяйтесь, вы оба знаете, о чём я.
– Мы с Эоном снова переглянулись, но уже лишь для того чтобы ещё больше утвердиться в сказанном Чесом.
– Да ничего ещё не известно. Думаю, перед нами стоит очередная задача, которую нам просто надо решить.
– Да и таблички с инструкцией по прыжкам тут нигде не видно, – неудачно попробовал пошутить Эон.
– Задачу не решить, если она не имеет решения, – снова заладил Чес.
– А может вернуться назад? – предложил Эон.
– Нет, не получится. Ты же помнишь, что когда мы выбрались из мясорубки, проход за нами завалило булыжниками, тем самым отрезав нам путь назад.
– Вот же гадство!
– Мне всё надоело! Эти испытания больше похожи на издевательство, – заявил Чес.
И в чём-то он был действительно прав. Пройдя через «мясорубку» мы убедились в том, что жалеть нас никто не собирается. Там внутри наша жизнь находилась под реальной угрозой, и это было явственно видно по многочисленным порезам, оставшимся на нашей одежде и окровавленных телах.
– Да и вообще всё это бред. Ну как может происходить с нами то, что происходить не может.
С этими словами Чес повернулся, сделал рывок и шагнул в пустоту. Изумлённые, мы смотрели вниз на то, как его летящее вниз тело растворяется в темноте бездны.
– Вот чёрт! Что нам теперь делать?
–Ждать.
– Что? – Эон, всё ещё находясь под впечатлением, с недоверием посмотрел на меня.
– Ждать... Как бы мы не осуждали сейчас его опрометчивый поступок. Он пожертвовал собой ради нас. Если его предположение окажется верным то, долетев до дна, или не долетев, что-то произойдёт или не произойдёт. Об этом мы думаю, узнаем в самое ближайшее время.
– Что ж ты прав и нам теперь остаётся только ждать. Иных вариантов, кроме как сигануть вслед за ним, у нас всё равно нет.
Мы сели недалеко от края пропасти и стали ждать.
– Лой, как думаешь, долго он будет лететь донизу?
– Без понятия Эон. Сколько мы не смотрели, а дна я так разглядеть и не мог.
– Может, нам надо было для проверки кинуть туда какой-нибудь булыжник?
– А что толку? Мы же не знаем, действуют на него фокусы этого мира или нет
– Это верно...
Через какое-то время Эон толкнул меня в бок и произнёс:
– Ты слышишь?
– Что слышу?
– Звук или голос, я сам не понимаю. Послушай...
Я замер и начал прислушиваться к тишине. И вправду какой-то странный звук, но что именно он означал, понять было очень сложно.
– Смотри, смотри! Это же Чес!
Я присмотрелся в глубину пропасти и действительно увидел фигуру Чеса.
– Он летит сюда! Радостно воскликнул Эон.
– А вот в этом я сильно сомневаюсь, – пробормотал я.
Тут Эон поглядел на меня вопросительно.
– Смотри, как он летит.
– Да действительно. Судя по его траектории к нам обратно, он даже и не собирается.
– Вот именно! Он каким-то образом разогнался и сейчас летит прямо вверх.
С приближением к нам чеса его фигура приобретала знакомые нам очертания, а звук становился всё громче. Наконец поравнявшись с нами, мы лишь издали увидели выражение его лица и доносившийся до нас голос, а вернее крик. Вот только его крик был мало похож на отчаянье. Скорей он напоминал радостный возглас человека впервые спрыгнувшего с парашюта.
Мы, удивлённые его поведением ничего не придумали лучше, как сигануть в пропасть вслед за ним, поздно сообразив дождаться пока Чес долетит до верха.
Падение было долгим. Очень долгим. Безобразно долгим.
В связи с этим мне почему-то вспомнился анекдот про двух архангелов от скуки прыгавших в пропасть, после чего одному из них удалось обмануть не в меру любопытного скалолаза заинтересовавшего тем, что оба они не разбивались при падении. А поскольку ни Эон, ни я на архангелов были похожи едва ли, то мысли наши сконцентрировались в один единственный вопрос: Что ждёт нас в низу? Вполне возможно, что за секунду до смерти мы увидим некое подобие дна и разлетевшиеся на тысячи кусков так и не узнаем о счастливом спасении Чеса.
Андромеда девять.
Все мы очнулись в комнате обставленной различным оборудованием, под хлопки дюжины сотрудников находившихся в тот момент в помещении.
Ошеломлённые этим мы так и сидели в глубоких креслах и бесстыдно пялились по сторонам, переводя свой взгляд то на чудное оборудование, то на наши тела, облепленные многочисленными поводами и датчиками. Люди подходили к нам жали руки и поздравляли с какими-то только им ведомыми успехами.
– Молодцы мы верили в вас. Наши усилия были не напрасны и время, потраченное на вашу подготовку, не прошло зря.
– Подготовку?
– Так точно дорогие мои. Подготовку к первому межзвёздному перелёту на новом типе кораблей трансформирующих пространство-время.
Мы переглянулись.
– Где мы? – решил полюбопытствовать Эон.
– А вы значит, ничего не помните? – поинтересовался седовласый мужчина, который очевидно был здесь за главного.
– Да нет ничего, что связано с этим местом, – сухо ответил Чес.
– Ага. Ну, ничего, ничего. Память скоро вернётся к вам в полной мере.
– Так всё же где мы? – уже не выдержал я.
– Вы находитесь на Ганимеде одном из спутников Юпитера в испытательном центре по моделированию пространственно временных сдвигов. Технология варп-движения подразумевает искажение пространственно временных параметров вокруг корпуса космического корабля. Но всё дело в том, что мы не знаем, что будет происходить в нутрии самого корабля. Наши расчёты показали, что, несмотря на гипотетическую безопасность экипажа в целом возможны некоторые сдвиги. Основная часть команды, весь путь проведёт в спящем состоянии, находясь в криогенных установках. Но в целях безопасности было решено сформировать дежурные экипажи, которые всё время будут бодрствовать.
– Вот значит как? – мы снова переглянулись.
– Я вижу, вы ещё не совсем оклемались. Так и быть, сегодня отдыхайте и приходите в себя, а завтра мы полетим на Каллисто в центр по подготовке межзвёздных полетов, где я представлю вас начальнику стартовой станции.
– Постойте, но что всё это было?
– Ах, вы про случившееся с вами?
– Ну да, про эту проклятую пустыню и те странные места с непонятными преобразованиями материи, времени и чёрт его знает чего ещё! – снова вспылил Чес.
– Не стоит ругаться. Всё довольно просто. Пустыня это чистый симулятор реальности. В ней мы моделируем различные сдвиги, возможные при квантовом переходе. А всё, что вам попадалось по пути – суть смоделированные компьютером адаптивные миражи. Скажем так, мы немного приукрасили реальные ландшафты, существующие на Ганимеде.
– Немного?! Да у нас чуть головы не треснули, разгадывая ваши головоломки!
– Всё верно. Тестирование было направлено именно на это.
– Но как же мясорубка и остальное... Ведь мы могли умереть?
– Здесь в лаборатории мы полностью контролировали процесс вашей адаптации к изменяющимся условиям и подстраивали необходимые нам показатели. Уверяю вас, вы находились в полной безопасности.
Нам было важно протестировать вас не только на совместимость, но и понять, насколько важна для каждого из вас будет взаимопомощь и взаимоподдержка при условии, что вы ничего не будите знать друг о друге. И даже тот акт самопожертвования, что совершил ваш товарищ, спрыгнув в пропасть, ещё раз доказывает, что люди порой способны на самоубийственные поступки ради достижения непостижимых целей. Риск, порой даже не оправданный, это удел сильных и отважных людей, способных вести за собой авангард человечества.
– Да, теперь всё становиться гораздо яснее.
– То, что вы пережили во время испытания, нами будет тщательно проанализировано и использовано в качестве пособия для новых экипажей.
– Новых экипажей?
– Да. Именно так! В ходе этого испытания мы проводим окончательное тестирование людей, отобранных для совершения длительных экспедиций в самые отдалённые окраины нашей и не только нашей галактики.
Мы все снова переглянулись и засмеялись так громко и заливисто, что повергли в недоразумение своей запоздавшей нервной реакцией всех присутствовавших в лаборатории по подготовке экипажей «Звездных странников».
Автор: О.А.В.
2015 год