Начало рассказа смотрите здесь: http://www.proza.ru/2015/04/14/1281
Целую неделю еще после посещения стриптиза, наш «Блю Стоун» грузился в Гватемале. Длительное время погрузки сахара объяснялось тем, что его привозили в мешках, мешки подавались на борт судно и там каждый их них вспарывался и опустошался вручную. Вот так Штаты покупают для себя сахар насыпью! Наконец, мы отошли на Панамский канал.
До этого мне не приходилось его проходить. Разница с Суэцким каналом – огромная. Там – бескрайняя безжизненная пустыня, не за что глазу уцепиться. Здесь – красота, зелень, скалы, только фотографируй. Но строили его не просто. Идея соединения двух океанов будоражила умы много лет. Мешали палящее солнце, высокая влажность, тропические ливни. Но самое главное – засилье комаров. Многие тысячи людей погибли от тропической лихорадки и малярии при первой попытке постройки канала, которая была предпринята французами во главе с триумфатором строительства Суэкого канала Фердинандом де Лессепом и его командой.
Но условия в Панаме оказались слишком тяжелыми. После нескольких лет мучений, французам пришлось отступиться от своего плана. Спустя десяток лет за строительство взялись американцы и начали с того, что полторы тысячи человек занялись уничтожением малярийных комаров. Только после этого началось собственно строительство, которое закончилось в 1914 году.
На Тихоокеанской стороне находится и столица Панамы – Панама-сити и порт Бальбоа – совсем рядом со столицей, в нескольких километрах. Канал включает в себя горное озеро, прорубленные в скалах проходы и системы шлюзов с обеих сторон канала. Первые двухступенчатые шлюзы с тихоокеанской стороны называются Мирафлорес, именно они часто посещаются туристами, за ними идет шлюз Педро Мигеля.
Зная, что ни один из украинцев не был ранее в канале, капитан выпросил у лоцмана три красочных проспекта со схемой проводки и описанием канала – специально для нас. Так что, проходя по каналу, мы одновременно его изучали. При входе в канал мы прошли под ажурной аркой моста двух Америк, соединяющего Южную Америку с Северной.
Свободный от несения службы в машине начальник рации фотографировал окрестности с капитанского мостика. Я же мог только иногда выскочить на минутку на главную палубу, увидев то мост за кормой, то шлюз с железнодорожными рельсами и паровозы, тянущие судно с обоих сторон канала, то озеро Гатун в скалах, очень красивое и живописное. Мне, правда, повезло со вторым механиком, он и без меня прекрасно справлялся, но тогда я его еще знал мало. Грек, по имени Димитриос, не имел высшего образования, но был мастером на все руки. Сразу же сказал мне, что холодильную технику, кондиционер и всю документацию мне придется взять на себя. Зато главный двигатель и прочая техника в машинном отделении будет работать под его присмотром.
Сразу за озером снова показались шлюзы , на этот раз трехступенчатые шлюзы Гатун, опускающие судно на девять метров в каждой ступени.
Судно шло без остановки, но ход часто менялся. Второй механик неотлучно находился в посту управления, выполняя команды с мостика. Я его изредка подменял, давая возможность спокойно покурить. На четырехчасовую вахту Димитриос без двух пачек сигарет не приходил. Судно наше было японской постройки, и не такое уж старое: всего-то 22 года, но состояние корпуса, трюмов, танков, переборок было ужасным. Механизмы же все были в приличном довольно состоянии.
Сахар был адресован в Балтимор, штат Мерилэнд, находящийся на Атлантическом берегу США, а точнее – Патапско при впадении ее в Чесапикский залив. Приняли нас к причалу крупного сахарнго завода «Домино», расположенного довольно удачно для пеших прогулок. На расстоянии минут 15 ходьбы – торговая площадь с самыми различными магазинами, какие только могут понадобиться моряку. Но это в стороне от гавани Иннер-Хабор. А если идти пешком, огибая ее, попадаешь, пусть и не в центр, но во вполне центровое такое место, где находятся Национальный Аквариум, Морской музей, и, конечно, достаточно уютных и привлекательных ресторанов.
В первый же вечер греки – капитан и второй механик, пригласили нас в греческий ресторан. Небольшой ресторанчик в центре города, без оркестра, конечно, зато с прекрасной кухней. События там развивались так медленно, что не зная меню ужина, мы с электромехаником, активно взялись за скромные закуски, поданные сразу же. Позже оказалось, что это были даже и не закуски, а прелюдия к ним, так что к горячему, состоящему из огромного блюда с четырьмя видами мяса. Мы были уже осоловелые. И ни в одном глазу.
На третий день стоянки капитан организовал экскурсию в Вашингтон. Он находится недалеко от Балтимора, а при американских дорогах, можно считать, что рядом, часа два-три езды. Сначала поехали к Белому дому, прогулялись вдоль забора, где собралась масса туристов в надежде увидеть президента Клинтона.
Потом посетили площадь американского конгресса – Капитолия, выше которого строить здания в Вашингтоне запрещено. Посетили Зоологический музей, и на закуску – музей космической техники – НАСА. В общем, содержательная и утомительная получилась поездка.
На судне в это время принимали балластную воду в танки двойного дна.Такая операция делается всегда во время выгрузки. Вот только в этот раз мы приняли воду не только в водяные танки, но и в топливные через полдюжины коррозионных отверстий, соединяющих эти танки. Обнаружилось это не сразу, такой подлости я от японского парохода не ожидал.
Мы еще прогулялись следующим вечером по берегам бухты, не подозревая о том, что случится сразу же после отхода.
А случилось то, что и должно было случиться: чистая вода со дна танков насосом была закачана на следующий день в отстойные цистерны, потом, конечно, она попала и в расходные. Двигатели, слава Богу, не остановились, но обороты главного начали ощутимо падать и колебаться. Когда я подсчитал, сколько воды попало в топливо, мне дурно стало. Здесь, конечно, дружба моряков дала трещину. Димитриос сказал, что к этому делу он непричастен, и он умывает руки.
Ну а я помыл руки уже утром, всю ночь сливая воду под плиты машинного отделения и откачивая её за борт прямо у берегов США. Хорошо, что был еще 93-й год, всё же не нынешний. Ну, справился. И не такое бывало.
Следующий порт – порт погрузки – оказался Новый Орлеан. Прекрасный город со знаменитым Французским кварталом, родина Американского джаза. Находится на сотой миле от входа в Миссисиппи. В этом порту греческого старпома сменил украинец, Сережа Миронов. Приехал он днём, принял дела, и вечером, в новеньком комбинезоне, зашел ко мне познакомиться поближе. Небольшого роста, худенький,рыженький, лет на десять младше меня.
- Дед, привет, можно к тебе?
- Заходи, присаживайся. Как там дома, как нормально? Как Одесса?
- Стоит Одесса, куда она денется. А у вас тут как обстановка? Наших сколько здесь? Как мастер?
- Мастер мужик неплохой. Своеобразный. Астролог.
- Это как?
- Ну, подвинутый в этом плане. Ничего не делает без гороскопа, да сам увидишь. А наши… Начальник – первый рейс. Совсем зеленый. Но с работой справляется. Сильно верующий. И непьющий.
- А еще кто?
- Электромеханик. Ну, этот наоборот, пьющий, и сильно.
- Это нехорошо.
- Конечно, нехорошо. Сколько уж мастер ему замечаний делал, с него, как с гуся вода.
- Да, нехорошо. Кстати, у тебя выпить нет? Так, за знакомство.
- Своего ничего нет. Но электрон в отрубе вчера был, я у него бутылку «Джонни Уолкера» забрал. В воспитательных целях.
- Ну, так нельзя её ему отдавать, иначе какое же это воспитание будет?
Через час бутылку мы прикончили. Хорошо, что у меня нашлись орехи, шоколад и кофе.
- Дед, а у тебя точно ничего больше нет?
Да, я уже понял, что с электромехаником они скоро споются. Так и вышло.