Глава 4. Миссия — выполнима?
Я не ожидала такого от Светланы Павловны. Как ей не стыдно. Светлана Павловна больше не наша любимая преподавательница, честное слово. А если мы её всё ещё любим, то всё равно на неё сердиты. Дело в том, что Светлана Павловна умеет не только лекции по гражданскому праву вести. Она, помимо преподавания, ещё и персона, активно участвующая в общественной работе. Эта с виду просто красивая девушка лет двадцати двух (Светлане Павловне — тридцать восемь!) стабильно находит целую уйму мест, где не только она, а все мы, её студенты, могли бы пригодиться. Спортивный центр «Начинаем кросс», частный сад «Гнездовье», школы, редакции ведомственных газет... Если бы в спектр наших задач входили просто юридические консультации, я бы не протестовала. Но в частном детсаду «Гнездовье», например, под самый Новый год я прыгала через скакалку вместе с детишками, потому что меня срочно ввели на роль Снегурочки в их детском спектакле «Заколдованный лес». Мало того, что я в панике учила роль за два часа до сего знаменательного события, так ещё и пришлось висеть под потолком в специальной «люльке» — оттуда я должна была выпрыгнуть в зал, желательно грациозно (не получилось) на ворох чего-то мягкого, изображавшего снег. Маше повезло ещё больше — её вырядили ведьмой. А всё потому, что у них в садике случился форс-мажор — их запланированные Снегурочка и ведьма, две воспитательницы, по разным причинам выбыли из строя. Одна простудилась, вторая сломала ногу. Уж не прыгая ли с высоты «люльки», сломала? Вот что меня больше всего интересовало перед стартом. А напрячься так нам пришлось, потому что Светлана Павловна решила, что «надо помочь». «Садику надо помочь». А Светлана Павловна — это власть на факультете. Её муж — проректор. Проще от общественной работы — не отказываться. Не потому, что будет позже мстить. Светлана Павловна позже мстить не будет. А вот расстроиться может. Сразу. У неё есть некоторая склонность к истерии — лучше не расстраивать... И муж Светлану Павловну, по слухам, боготворит. Вдруг осерчает на расстроивших его милую? Словом, Светлана Павловна чувствует себя вольготно. Она нас засылала на стадионы волонтёрами, в парки дружинниками... Даже в министерство культуры, откуда нас, правда, выпроводили жалостливые местные тётеньки со словами: «Идите, детки, идите. У самих такие дома. Справимся, справимся». Загадка — как у Светланы Павловны так получается — находить нам уйму поручений, «горящих», как путёвки на курорт? Она всякий раз что-то говорит про «шанс не скучать», про «яркую, разнообразную деятельность», «эффективные навыки работы в команде», про «уникальную возможность»... И это всякий раз не официальная практика, не шефская помощь, нет. Это — «акции». И всё же мы Светлану Павловну любим. Я не слышала о ней ни одного плохого отзыва, а от неё — ни одного плохого слова.
Главное — во внеучебное время ей на глаза не попадаться. А мы попались. Она вывернула на нас из-за угла.
— Девочки! — радостно воскликнула Светлана Павловна. — Вас-то я и ищу! Вы мне так нужны!
Мы враз приуныли.
— В чём суть? — улыбаясь до ушей, чтобы не расстроить Светлану Павловну, поинтересовалась Машуня. — Сохраняй бодрый вид, — прошипела мне тихо.
Светлана Павловна меж тем увлечённо перелистывала видавший виды блокнот.
— Где же я записала их адрес? — бормотала она. — Вроде сюда... Ой, нет, подождите! — воскликнула. — Ждите меня здесь!
И умчалась.
— Всё ясно, — резюмировала Машуня. — Сейчас зашлёт на край города. Ведьм изображать. Почему не Уля с Юлей, а всё мы, всё мы?
— Видимо, мы талантливые ведьмы, — сказала я.
У Маши запел телефон. Она отошла к окну. Я принялась разглядывать стенд с советами, как спасаться в разных чрезвычайных ситуациях. Картинки на стенде красочные такие.
Не попадаться на глаза — тактика хорошая... но ведь у Светланы Павловны есть список нас и наших номеров телефонов. Она продумывает, кого куда назначить, и если не может найти — звонит.
Пришла Маша, злорадно улыбаясь.
— Угадай, где Уля с Юлей? — хлопнула она меня по плечу.— А? А-а! Ни за что не угадаешь. Их забросили на ферму!
— Что, лук перебирать? — ужаснулась я.
— Экзотичнее! — завопила Маша. — Ферма по разведению перепелов. Наши Уля с Юлей помогут разобраться с каким-то архивом. Повезло — за плату. Плюс бонус, перепелиных яиц дадут. Ах, я им завидую.
Шанс получить оплату за работу выше, если работа по специальности. Уле с Юлей заплатят. Светлана Павловна обычно не предупреждает, оплатят труд или предполагается работа на общественных началах. Вытряхивать правду из бухгалтеров приходится на месте.
Нас с Машуней Светлана Павловна направила в знакомый «Гнездовье». Ну хоть не на кулички. «Гнездовье» в центре города, и это плюс. Пойдёт с нами... Ю-юстас, и это минус. Я же с ним не разговариваю. И вот этот финт, этот мат шахматный я Светлане Павловне простить затрудняюсь.
Я попыталась ей объяснить. Да она разве вникает?
— Поссорились? Чудненько! — заявила она, усердно ища что-то в своём планшете. — Как поссорились, так и помиритесь! А без него никак! Он будет Волк! Ждите. Сейчас подойдёт. Да, девочки, ваши роли скину имейлом.
И ушла, цокая двенадцатисантиметровыми каблуками.
«У меня интернет отключен, я не заплатила!» — хотела сказать я. — «Текст роли в электронном почтовом ящике не смогу посмотреть!» Но как-то неловко было признаться.
...Впрочем, я даже рада, что направили туда. Во-первых, закрою принятую у Светланы Павловны норму часов общественной работы разом, до конца месяца. Попрошу в садике написать сколько надо часов — напишут, скажу — репетировали много. Во-вторых, прошлый раз мне нормально заплатили. Я не против туда наведаться. Буду Лисой. А Маша — Собакой. Маша недовольна, но я ей сказала, что это просто роль.
— Лаять не придётся? — деловито спросила Маша, открыв свою почту. — Смотри! — обрадованно сказала она. — Павловна скинула всю пьесу. Читай свою роль!
И мы увлеклись.