Жизнь во грехе

I. 8 октября 2014 года
  Стоило мне только поднять взгляд… Все иконы осуждающе смотрели на меня, давясь грязными грехами. 
  Воздух пропитался гнилью души так же, как и дурманами ладана. Время неудержимо таяло и застывало так же, как и воск церковных свечей. В зале было пусто… В моём сердце было пусто.
   Медленно проведя пальцами по позолоченному столу, невольно прикинув цену, я сел на скамью. Сколько же лет собирали пожертвования бедные «люди Господа», чтобы так расщедриться?
-Святой отец…- с дрожью прошептал я, словно обращался к самому Богу.
-Ты пришёл на исповедь, сын мой?
   Чёрные рясы, длинная седая борода, лоснящееся лицо, пухлые ладони, безымянный палец, который, казалось, сейчас лопнет от того, насколько мало ему было кольцо. Кольцо, на котором ясно сверкали  два самых великих русских глагола.
     Спаси и Сохрани.
-Да, - помедлив ответил я.
   Я смотрел в его прозрачные, наполненные безразличием глаза, и задался одним единственным вопросом. А сколько смертных грехов совершил он?
   Спрятав руки под столом, я начал загибать пальцы.
-Я готов выслушать тебя,- гордо произнёс тот, поправив свой золотой крест.
  Сребролюбие и гордыня.
-Позволите спросить Вас, а сколько лет вы служите церкви?
-Одиннадцать лет.
  И передо мной, словно мгновенье, промелькнула его история жизни… Молодой, грешный, ленивый, не нашедший себе место в этом тоскливом мире, заливал в себя спиртное, как святую воду, укладывал ночью в свою постель блудниц так же часто, как ныне он читает молитвы перед сном.
   Еда, алкоголь, секс. Чревоугодие, уныние, блуд.
  «Не вечно верен ты Господу своему и заветам его».
-Святой отец, я согрешил.
-В чём?
-Я убил.
  Лицо священника поменялось в миг. Его пустые глаза больше не играли золотыми бликами церкви, а одни лишь лики святых отражались в них.
-Кого ты убил, сын мой?
-Вас, святой отец.
  И я пристрелил его.
  И я открыл глаза.
  И я увидел над собой тот самый грязный потолок, который ежедневно встречал меня вместо рассвета. В моих шикарных апартаментах еле поместились тумбочка, кровать, стол и стул, и все, видимо, стоят тут со времён СССР. Стены были выполнены в стиле минимализма – умиротворяющий белый, отсутствие картин, одно лишь небольшое окно с решёткой. Источником релакса мне служила редкая птица, сидевшая на оконной решётке, насвистывающая какую-нибудь приятную мелодию. Но даже это начинало сводить меня с ума.
  Я встал и вышел из комнаты, зашёл в умывальную комнату, чтобы привести себя в порядок. Рядом со мной стоял однорукий мужчина лет пятидесяти. Его конечность была отрублена по локоть, и видимо лишился он её не так давно. Второй же рукой он нервно и неуклюже пытался включить холодную воду. Я потянулся к его крану, чтобы помочь.
-Спасибо,- заплакал мужчина. Он вздрогнул, прижал обрубок к лицу и начал истерически реветь.
   Я вышел из умывальной. Недалеко от меня стояла медсестра, слушая несносный бред одного из главных шизофреников психиатрической больницы Святого Николая.
-Слушай,- похлопал я её по плечу.- Там в умывальной мужик без руки ревёт.
-В смысле без руки?- спохватилась она.- Тот, у которого нарушение целостности восприятия тела?
-Тебе лучше знать.
  Наверняка она решила, что я пришёл ей сообщить о свежей ампутации,  и только поэтому так резко рванула к нему.
   Шизофреник схватил меня за локоть, как только я сделал шаг вперёд.
-Детоубийца,- прошептал он.
   Я моментально вырвался из его оков.
-Лжец,- проскрежетал я.   
    В ответ он ядовито засмеялся, как после самой долгожданной мести. Я пошёл прочь.
-Коль уж тебе не удалось обмануть других, так не продолжай обманывать себя, Александр!- басом кричал тот.
   В уголках моих губ промелькнула тень улыбки. Его слова напротив свидетельствовали о том, насколько гениально мне удалось всех провести.
-Детоубийца,- рассмеялся я, повторив его слова.
          * * *
  В два часа дня, без минуты опоздания, уже пятый месяц, с полным смирением, я садился за обеденный стол для четверых.
«Официант! Порция гречневого супа и порция водянистого пюре и рыбы за наш столик!»
  Со мной вместе осмеливалась сесть лишь одна косоглазая уродка, с кривыми пальцами, в которые она еле укладывала столовые приборы. С её морщинистой синей шеи свисал всё тот же деревянный крест на тонкой черной верёвке. Иногда я представлял, как она в бреде целует его и молит о пощаде… И Господь, изображённый на кресте, казалось мне, единственный, кто позволил бы примкнуть к себе её сухие уста.
  Я смотрел на неё с полным безразличием и апатией, словно всё так, как должно быть. Иногда делился с ней своим недоеденным хлебом, который был её любимым лакомством. В ответ лицо этой женщины искривлялось в гадкой, но искренней улыбке. 
 20 мая 2014 года
   Её рыжие пряди не давали мне покоя. Тощее лицо, томный взгляд. Острый профиль, узкие губы. Когда-то я владел этим. Но что-то сбивало меня с толку… Отсутствие красной помады и её белая одежда.
-Как тебя зовут? – спросил я, следуя за ней.
-Полина.
   На кой чёрт я спросил её имя? Скорее всего, ранее она была источником удовольствия,  название которого мне было просто неинтересно.
   Девушка резко остановилась у белой пластиковой двери.
-Это наша столовая. Сюда Вас будут приглашать каждый день на завтрак, обед и ужин, - объясняла она мне, немного съежившись и отведя взгляд в сторону. – Завтрак в 9:00, обед в 14:00, ужин в 18:00.
-Посмотри мне в глаза,- сказал я привычным для меня тоном.
  Она смутилась и часто заморгала, уставившись на меня своей серой бездной. Это была она.
 -Помню твои кудри,- еле слышно сказал я, проведя кончиками пальцев по её волосам. Девушка тяжело вздохнула. – Бездонные глаза… И алые сочные губы. Как жаль, что на работе не позволяют пользоваться такой роскошью, как красная помада, верно?
    Её щёки загорелись. Она медленно опустила веки.
-Сколько времени прошло? Месяц? Два? А я до сих пор не могу выкинуть тебя из головы. Не могу забыть, как ты стонала той ночью в моей кровати, как дрожали твои тонкие руки, как пылко ты кусала мою шею, оставляя на ней следы своей помады,- монотонно продолжал с усмешкой я.
   Она резко отдёрнула мою ладонь от своего лица, отойдя от меня на шаг.
-А могу ли я повторно заказать твои услуги? – язвительно улыбнувшись, сказал я. – Хотя, казалось, я в сумасшедшем доме, а не в борделе.
-Если ты скажешь ещё хоть слово, я запру тебя в твоей палате! – она сказала это настолько резко и неуважительно, что даже я сам почувствовал, насколько колкими для неё были мои слова, и как сильно она хотела выкинуть их из головы, пытаясь самоутвердиться путём унижения.
-Не забудь привязать меня к кровати, - подмигнул ей я и зашёл в столовую.
 Я ненавидел этот мир.
 Я ненавидел эту жизнь.
 Я ненавидел этот момент.
 Я не боялся ничего.
 

  На часах было десять минут третьего, обед уже начался. Как только отворилась дверь, десятки обезумевших лиц повернулись в мою сторону. Готов поспорить, художник, изобразивший на холсте эту картину, получил бы миллиарды за столь любимые «глубину» и «смысл» этого шедевра.
   В зале пахло гречкой, курицей и гнилью.
   Я остановился у двери и указал пальцем на одного из больных.
                У Литейного моста
   Дряхлый старик с седой бородой, за которой он, видимо, не следил уже довольно долгое время, так же, как и за своей душой. Скольких он убил? Почему? Казалось, будто он зарубил всю свою семью даже из-за каких-то элементарных политических разногласий. Такому человеку не нужны поводы для убийства.
                Я поймал в Неве кита,
    Молодой человек, примерно лет тридцати, смирно сидел и смотрел в сторону. Любая девушка предпочла бы провести ночь с ним, нежели со мной. Внезапно во мне вспыхнула агрессия и неприязнь к этому человеку, хотя бы потому, что его профиль безупречен. Ровный нос, острые скулы, пухлые губы…
    И он повернулся ко мне. Я посмотрел в его глаза. Один зелёный, а другой грязно-белый, словно покрывшийся лёгкой дымкой… Вторая половина его лица была полностью обезображена химическим ожогом. Извилистые шрамы, словно реки, растекались до самой шеи.
    И я решил проявить к нему уважение.
                Спрятал за окошко.
  И, наконец,  девушка. Что-то шептала себе под нос, отодвинув тарелку с обедом в сторону. Запутанные серые волосы, искусанные губы. Одиночка, которая, вероятнее всего, из-за зависти к подруге, решила раз и навсегда избавиться от этого.
                Съела его кошка,
   Лысый худой мужчина с пустыми глазами, на пальцах и плечах наколки, на шее, как ноша, последняя его ценность – серебряный крест. Он привык жить взаперти с вечными запретами, ибо тюрьма воспитала его так хорошо, как ни одна мать не воспитала бы своего ребёнка.
                Помогали два кота…
   Старая тучная женщина, рассматривающая потолок с такой надеждой, будто он – это иллюзия, и с минуты на минуту она увидит небо. А за небо и за красоту ли убила она?
                Вот и нет теперь кита!
    Казалось, он единственный, кто не прикоснулся к еде. Мужчина сидел спиной к столу, положив руки на подоконник, «любовался» природой за окном и медленно перебирал пальцами и томно покачивался, притопывая ногой. Будто он одинокий музыкант, у которого забрали самое ценное – его сердце, его инструмент.
                Ты не веришь другу?
    И я указал пальцем на себя.
                Выходи из круга!
   Только таким способом я мог себе напомнить, что здесь мне не место.
   Я потерялся среди клубов дыма, дешёвых женщин и дорогого алкоголя. Я не мог найти свой путь среди ослепляющих прожекторов. Я чуял смерть и вынужден был бежать, но та единственная скользкая тропа, которую я сумел отыскать, привела меня к вратам психиатрической лечебницы.
   Агрессия доминировала над моим сознанием и здравым мышлением. Я был готов выколоть глаза каждому, посмотревшему на меня косо. Я был готов свернуть шею любому, кто оборачивался мне вслед. Но при этом я был готов общаться с врачами и медсёстрами этой больницы, к сожалению, из принципа отвечая им только «Да» и «Нет».
«Да» - выстрел в сердце.
«Нет» - выстрел в голову.
    29 мая 2014 года
-Кто он?-  пережёвывая овсяную кашу, спросил я, у страшной женщины, которая садилась со мной за один стол каждый день. Я указал пальцем на мужчину, который «играл» на подоконнике, словно на рояле.
   Женщина рукавом вытерла кашу со своих сухих губ и, даже не глядя, ответила шепотом.
-У подоконника?
-Да.
-Наш музыкант. Почему-то все обращают внимание только на него…- с ухмылкой произнесла та.
-Почему он в этом корпусе? Почему с убийцами?
   Женщина улыбнулась, но её улыбка была больше похожа на оскал.
-Ходят слухи, что он убил дирижёра, - и она потянулась ко мне своей дрожащей рукой, схватилась за мою шею и потянула к себе, после чего продолжила шептать на ухо.- У него был творческий кризис на протяжении нескольких месяцев. Музыка больше не доставляла ему удовольствия, а только уничтожала его изнутри. Нота за нотой, как рана за раной, понимаешь?
-Понимаю,- спокойно ответил я.
-В оркестре он играл на струнных, но сам обожал свой белый шикарный рояль, который ему пришлось продать за долги. И с того самого дня человечность стала медленно покидать его тело и разум. Говорили, что дирижёр сорвался на него за его фальшь… А наш музыкант встал, подошёл к нему и перерезал смычком его горло.
   Я невольно поперхнулся.
-И когда его привели сюда, он сказал лишь одно: «Да, я убил человека. И всё бы ничего, если бы этим человеком не был я сам». И с тех пор он не разговаривает. Играет на фортепиано в холле по праздникам.
-Спасибо,- и я отстранился.
   Она посмотрела на мой хлеб с маслом, который я не собирался есть сегодня за завтраком. Смотрела голодными глазами, не смотря на то, что съела всю свою порцию каши. Я молча протянул ей свой кусок.
-Десерт,- маниакально произнесла она.- Спасибо.
-Как тебя зовут?
-Я не помню ничего с тех пор, как попала сюда. Я бы хотела, чтобы меня называли Офелией. Но, кажется, это не моё имя…- ответила она и жадно откусила кусок хлеба.
-А тебе не говорили, почему ты здесь?
-Понятия не имею, я абсолютно здорова!- сказала она и схватилась за свой деревянный крест.- Господь их покарает!
-Но ведь на всё воля Божья. Если ты не помнишь ничего из своего прошлого, может быть, таким образом, ты расплачиваешься за свои грехи?- скептически произнёс я.
-Лучше уж гореть в аду, чем находиться здесь.
    Она бросила корку хлеба на край стола и посмотрела на меня своим прозрачным, но при этом осуждающим взглядом, после чего провела своей морщинистой ладонью по моей шее.
-Не носишь крест? В Господнем доме и без веры?
-В аду ведь лучше, чем здесь? Или мне послышалось? – возмутился я, напрочь позабыв, что сижу за одним столом с сумасшедшей.
-Только тебе одному тут самое место… Мы убивали старых и грешных, а ты…
  Я резко встал и вышел из-за стола, уверенно направляясь к выходу, дабы не говорить на эту глупую тему.
-А ты детоубийца!- кричала женщина.
-ДЕТОУБИЙЦА!- хором раздался громкий крик на всю столовую. Я остановился. – ДЕТОУБИЙЦА!- эхо страшного возгласа всех пациентов въелось в моё сознание, и я не мог привести себя в чувства. – ДЕТОУБИЙЦА!-  я резко повернулся лицом к больным, был готов сорваться… Но вместо очередного хорового вердикта услышал звон столовых приборов и скрип стульев.
  Все молча сидели и доедали свой завтрак. Все, кроме музыканта.
  Дрожь пробежала по всему моему телу, укутала, словно шаль, с головы до пят. И как же было сложно осознать, что сумасшедший дом сводит тебя с ума.
   И я покинул столовую под душевную мелодию воображаемого рояля.
II. 10 октября 2014 года
  Я сидел в комнате на холодной кровати и рассматривал свои окровавленные руки. Даже в лёгкий осенний питерский мороз эта кипящая кровь могла бы согреть меня. Я попытался избавиться от неё, вытереть простынёй или одеялом, но эта густая тёплая жидкость не оставляла на серой ткани и следа. Она словно въелась в мою кожу, как бы бешено это не звучало.
  Стук в дверь, в комнату зашла медсестра. Кровь исчезла.
-Полина... – улыбнулся я. – Я ждал твоего визита.
-Я решила сообщить тебе, что у нас новенькая,- томно ответила она.
-Только мне?
   Девушка закатила глаза. Этих секунд мне хватило, чтобы воскресить погибшую часть себя. Оживить того самого извращенца, которого ежедневно переполняли похоть и желания.
   Почти полгода без секса. Один из лучших аргументов в доказательство, почему моя жизнь дала трещину. Ведь по Фрейду миром правят три вещи: жажда власти, секс и чувство голода. И только сейчас, именно в эти мгновенья моего существования, я, наконец, согласился с его теорией.
   Как бы прекрасна была Полина, если бы избавилась от своего белого халата. Дала бы шанс насладиться её формами, дала бы шанс насладиться её телом, снова стала бы марионеткой. Такая живая и манящая.
   Она никогда не казалась мне такой дорогой женщиной, как сегодня.
-Ты слышишь меня?- прошипела она.
-Что, прости? – опомнился я.- Мысли о твоей красоте сбивают меня с толку.
   Закрыть дверь, избить её до потери сознания и изнасиловать?
-Нет!- крикнул я самому себе, приводя в чувства. Низкие, грязные, недопустимые мысли из-за элементарной неудовлетворённости и недостигаемой высоты моих желаний и целей.
    Полина сделала шаг назад.
-Не бойся,- я потянулся к ней рукой, всё ещё сидя на кровати.- С таким окружением сам с ума сходишь. Очень жаль, что ты так редко посещаешь меня.
-У нас новенькая.
-И на кой чёрт она мне сдалась?- я посмотрел в её серые, словно покрытые лёгкой дымкой, глаза.- Стоит её бояться?
-Стоит привести себя в порядок. И больше не обращаться ко мне.
   Я отклонился назад.
-О чём ты? Ты хочешь, чтобы я не подходил к тебе, - с претензией начал я,- когда ты моё единственное спасение, дорогая…
-Дорогая?!- перебила она, разведя руками.- Только из твоих уст я могла услышать, какая я дешёвка!
    Три коктейля, пять текил, бутылка МОЁТ – не так уж и дёшево по расходам. Но за такую ничтожную цену лечь в постель к неизвестному молодому человеку, который мог бы попросту убить и выбросить на помойку из-за каких-то личных извращённых предпочтений. На свой страх, риск и человеческую тупость слабый пол соглашается.
-Никогда не ценил в таких женщинах, как ты, что-то кроме внешности,- признался я, напомнив в первую очередь себе о своих моральных устоях.
-Дорогая…- с ухмылкой повторила она.
-Я бы изнасиловал тебя и драл бы, как суку, хотела бы ты этого или нет… Кажется, ты забыла, что зашла в палату психически больного убийцы, да, дорогая?- я встал с кровати и подошёл к ней. Полина вздрогнула  и сделала ещё один шаг назад, потянувшись к дверной ручке.- Тихо…- я легко взялся за её тонкое запястье.- Но именно это тебя и спасает… Цена твоего риска.
  Она отдёрнула руку и выбежала из моих шикарных апартаментов. Видно эта встреча пришлась ей не по душе, в отличие от предыдущей.
  Спустя несколько часов я сидел на положенном мне месте в ожидании обеда. Порцию макарон и сосисок с одним огурцом уже подали за мой столик, музыкант, как обычно, играл  мелодии души на своём «рояле», прекрасная компания собралась… И я решил перейти к трапезе.
   В столовую зашёл санитар, который обычно приводил за собой пациентов в смирительной рубашке, дабы показать каждому из нас, чего нам стоит опасаться. Казалось, на завтрак я съедал успокоительных таблеток больше, чем молочной каши, но эта картина наводила на меня ужас. Кроме этого дня…
    Новенькая.
    Она  шла плавной походкой за санитаром к свободному столу. Смирительная рубашка создавала иллюзию тяжёлых оков на бедной пленнице судьбы. Её белые длинные кудри позволяли мне провести достаточно громкое сравнение с чем-то божественным и чистым.
    На вид ей было около двадцати двух лет. И моё сердце сжалось от обиды, что такая красота, как она, должна гнить в стенах психиатрической больницы.
    Но если она заслуживает этого?
     Её взгляд был устремлён вперёд, как у всех виновных, идущих на казнь. И медленно повернув голову в сторону, она посмотрела на меня… Посмотрела с таким осуждением и презрением, что внутри меня вспыхнула боль.
    Она задела самую уязвимую часть меня – душу.
  20 октября 2014
     Первый снег в октябре.
     Что может быть приятнее питерских сюрпризов, которые вносят хоть какое-то разнообразие в мою бессмысленную жизнь?
      Оставаясь наедине с самим собой, я всё чаще стал погружаться в омуты прошлого. Перед глазами мелькали очертания матери, отца и отчима. Они приходили в мою палату, садились на кровать, я брал стул, садился напротив них и решал: кого мне ненавидеть больше?
     Первый снег.
    Я стоял у окна в зале и смотрел, как новенькая, распустив свои белые кудри, рассекает ветер, раскачиваясь на качеле возле дерева. Рядом с ней стоял всё тот же санитар, не смотря на то, что за десять дней она не проявила себя, как опасный агрессор. Не проявила себя, как сумасшедшая. Не проявила себя, как здоровая девушка. Она была потеряна, и я не мог подобрать ей подходящую бирку.
   В моменты грусти я любовался её красотой и томным взглядом. Хрупкая и изящная. В столовой всегда склоняла свою тонкую шею, опираясь головой о стенку.  Живая и мёртвая. Она была для меня символом пылающей души и погасающей надежды.
   Снег осенью. Невинные взаперти. Кажется, этот мир сошёл с ума.
25 октября 2014
   Санитар больше не преследовал её. Она избавилась от этих оков в виде смирительной рубашки. Теперь она сидела в лёгком платье, обнажив свои колени. В последнее время приём пищи стал для меня чем-то более значимым и высоким, словно посещение музея или галереи, где я бы мог культурно обогатиться, насладившись великой силой искусства.
Был бы художником Бог,
Он освятил бы первым
Тобою свой холст, как долг,
Зная, что станешь шедевром.
    Как глупо. Все стихотворения, написанные мною в забытой юности, когда одиночество было моим единственным другом, превратились из стопки произведений в горсть пепла. И как бы ясно они не горели, их строки всё равно остались самыми тёмными пятнами в моей памяти.
    Она встала, отодвинув от себя нетронутую тарелку с едой. Я отвернулся, боясь встретиться с ней взглядом. Вдруг она снова прикоснётся к моей душе?
    Пять… Четыре… Три… Два… Один…
   За это время девушка должна выйти. Я поднял глаза. И увидел протянутую мне бледную тонкую руку. Я без лишних слов и мыслей в ответ протянул свою. Девушка потащила за собой к выходу, не оборачиваясь назад, не поворачиваясь в мою сторону, не показывая никаких эмоций, просто вела меня в неизвестном направлении.
    Её ладонь была ледяной.
  У людей с холодными руками горячее сердце или же проблемы с кровообращением.
-Ты куришь?- спросила она.
   Полгода без сигарет, можно было бы и ответить, что я завязал. Но каждый день я мечтал сделать хоть одну тягу, дабы насытить себя этим ядом. Никотин является самым сильным наркотиком, контролирующим твоё сознание и организм. Ты – есть раб собственной привычки. Вкус, запах, моторика – всё в курении прекрасно.
   Но это «прекрасное» убивает тебя.
Каков мой ответ? Да или нет?
-Хочешь сказать, у тебя есть сигареты?
-Мальборо красные устроят?- спросила она, заворачивая за угол к душевой.
   Я остановился и отпустил её руку. Во мне заговорил мой страх.
-Сначала скажи мне, за что ты здесь,- выдвинул условия я.
-Ты думаешь, что я убью тебя?
   Её тигровые глаза не были такими же пустыми, как у других узников лечебницы, как у меня. В них всё ещё играли блики чего-то живого, тени непреодолимого желания вырваться отсюда. Они были наполнены смыслом собственной невинности и ненависти к виновным.
-А если я тебя убью?
-Скорее изнасилуешь,- томно ответила она.- Но ты и на это не решишься.
   Она отвернулась и пошла дальше в сторону душевой. Я последовал за ней.
   Там было пусто, а это значит, что мы могли спокойно зайти и закрыть за собой дверь, пока не опомниться санитарка, которая в данный момент занята обедом.
-Как тебя зовут?- спросил я.
-Алиса,- и она достала из кармана своего платья пачку сигарет, протягивая мне.
-А я Александр,- я вытащил из пачки сигарету.- Откуда они у тебя?
-Украла у медсестры,- улыбнулась та.
   Белые кудри сводили меня с ума сильнее, чем атмосфера психиатрической больницы. Я закурил.
   Я вдохнул дым. Я выдохнул дым. Я так давно не курил, что чуть не закашлялся. Я зажил другой жизнью. Я был счастлив.
   Но я не думал о том, как хорошо я себя чувствую в этот момент. Я смотрел на то, как красива эта девушка с сигаретой, которая рассматривала меня с ног до головы и усмехалась, впиваясь своими тигровыми глазами в мои.
-Почему ты здесь?- спросил её я.
-Вообще-то меня перевели. Изначально я была среди обычных шизофреников и на голову больных людей.
-Что-то всплыло?- изумился я.
-Я убила свою соседку. Задушила её подушкой, если тебе интересно.
-Зачем?- я сделал ещё одну тягу и нервное напряжение пошло на спад.
-Все мы убиваем по разным причинам,- прошептала она с тенью улыбки на её бледных губах.- Ради мести, ради удовольствия, ради желания или просто потому что должны.
   Неужели чья-то смерть доставляет ей удовольствие?
-А как ты оказалась в отделении простых сумасшедших?
   Она прикусила губу и тяжело вздохнула.
-ДТП… Я была за рулём, а трое моих друзей сидели на заднем сидении. Я не справилась с управлением и мы столкнулись с другим автомобилем. Меня вытащили из машины перед тем, как она взорвалась. А от них, собственно, ничего не осталось… И, скажем, я мешала жить своим родителям. Поэтому эта авария была отличным способом, чтобы избавиться от меня. И они решили, что психушка для меня лучше, чем тюрьма. Проявили хоть немного заботы.
-Значит, ты здорова?- изумился я. Но после этого сразу же вспомнил, что несколько дней назад она убила невинную женщину, которая делила с ней одну палату.
-Так же, как и ты…- ответила Алиса, сделав последнюю тягу.
   В её глазах, налитых янтарным блеском, играли искры неоправданного гнева, с которым она так отчаянно пыталась бороться. Я бы с удовольствием заглянул в её душу, но на данный момент меня интересовало только её хрупкое незащищённое тело.
   Я не стал перечить её сравнениям. Не заставил сомневаться в её утверждениях. Ведь я действительно здоров и моё пребывание здесь – насмешки судьбы и игры Господа.
    Но в моей голове не появлялось ни одной здравой мысли, одни представления о том, как было бы изумительно прикоснуться к её гладкой коже и провести пальцами по её, казалось, хрустальной ключице.
-Я действительно убил, - честно признался я.- Убил виновных.
-Избегаешь тюрьмы?
-Избегаю тюрьмы в тюрьме, именно.
  Я выбросил окурок в еле приоткрытую форточку. Нужно было уйти из душевой, пока нас не заметили. Я взял Алису за руку и повёл за собой.
30 октября 2014
   Однажды я зашёл на обед и увидел, как Алиса сидит за одним столом с нашим пианистом и разговаривает с ним. Я застыл в дверном проёме в полном недоумении, и у меня на это была абсолютно объективная причина – за полгода в психушке, пока я был здесь, он не произнёс ни слова.
    Мы встретились с Алисой вечером, в коридоре, сели на подоконник, где в последнее время мы привыкли заводить наши разговоры. Говорили обо всём и я старательно пытался избегать тем о прошлой жизни, боялся сказать ей правду. Вдруг, единственный нормальный человек в этом здании не примет меня таким, какой я есть на самом деле.
   Однажды она попросила показать ей ладонь и весь вечер мы общались о хиромантии, которую ранее она пыталась изучить. Через пару дней она попросила показать ей мой почерк, который помог бы ей лучше узнать мой характер. Алиса была чертовски проблемным собеседником. Она знала обо мне всё, даже если я не произносил о себе ни слова. Я не знал о ней ничего… И я решил отыграться.
-Почему ты такая странная?- прямым текстом спросил я.
-Наверное, это утренняя порция таблеток, которые заменяют мне завтрак.
    И меня передёрнуло. Нет ничего хуже этого яда, который уничтожает твоё сознание, который делает тебя одним из главных персонажей в чёрно-белой драме, полной слёз и страданий.
-Нет, ты действительно странная… Зачем тебе копаться в людях? Как ты разговорила пианиста, в конечном итоге?
    Алиса поникла. Казалось, что с каждым днём она всё глубже погружается в бесконечный мрак. Пустота правила в её душе. И за дни, проведённые в клинике, мы оба забыли, что значит истинное счастье.
-Мне очень трудно говорить об этом, - отнекивалась она.
-Ты знаешь обо мне всё, а я о тебе ничего, ты думаешь, это честно? – взбесился я.
-Ты когда-то думал о справедливости и честности? По-моему, нет, - монотонно ответила та, словно это упрёк. Она снова посмотрела на меня с ненавистью.
-Значит, ты всё-таки не до конца понимаешь меня, как я думал раньше.
-Ты никогда не рассказывал мне свою историю, потому что ты боишься, скорее всего. Боишься, что это меня оттолкнёт… Но… Подумай сам, кому ты это будешь рассказывать?- убеждала меня девушка.
   Я посмотрел в глаза этой прекрасной убийцы и погрузился в воспоминания.
9 марта 2010
  Я стоял на краю, как мне казалось, пропасти. Один шаг – я теряю себя, я теряю будущее, я теряю надежду, я становлюсь хранителем своих воспоминаний. Я – есть хранитель своей мрачной истории с множеством тайн и вопросов. Один шаг вперёд, шаг в бездну и я теряю жизнь.
   Закрытый гроб моей матери был усеян цветами. Я был последний, кто кинул некогда её любимые алые розы в эту бесконечность.
    Слеза медленно катилась по моей ледяной щеке. Ко мне подошёл мой отчим, подал мне платок, хлопнул по плечу, пытаясь не расплакаться, и ушёл прочь.
Я абстрагировался. Я не слышал рыданий, слов о том, какой сильной личностью она была ранее. Я не допускал услышать это. Она была единственной женщиной, которую я уважал в своей жизни.
    Кто-то хлопнул меня по плечу… Я же в состоянии, подобном сну, томно повернулся, не понимая, что происходит. Это был совершенно незнакомый мне мужчина лет пятидесяти в тёмных очках, брюнет, с аккуратно выстриженной бородой. Он, как и все, был в чёрном костюме, но при этом он выглядел куда богаче и презентабельнее любого из этой полуживой толпы.
-Пойдём со мной,- басом произнёс тот.
-Кто вы?
   Он протянул мне руку, которую я, не раздумывая пожал. Его ладонь была слишком горячей… Казалось, это было единственным, что могло меня согреть.
-Александр Пеннер, твой отец, а теперь я предлагаю уехать отсюда к чертям.
   Я выдернул ладонь.
-Я не верю,- это всё, что я смог произнести.
   Мужчина тяжело вздохнул и снял очки.
   Я словно смотрел в отражение… Такие же тёмно-голубые, полные надежды, глаза.
-Ты поедешь со мной,- тихо произнёс он.
-Нет,- проскрежетал я.- Ты не появлялся всю жизнь, а…
   И он закрыл мне рот рукой, после чего указал пальцем на выход из кладбища.
-Ты видишь того качка? – я присмотрелся, после чего увидел высокого подкаченного мужчину у машины.- Если ты не сядешь по своей воле, думаю, мне придётся применить силу. И да будет тебе известно, я выполняю последнее желание твоей матери.
   Он убрал ладонь от моего рта.
-Хочешь сказать, ты общался с ней?
-А ты серьёзно думаешь, что пятница – это день с самым большим количеством её клиентов? 
-Что ты хочешь этим сказать?- удивился я.
-Сядем в машину…
-Мой отчим!- воскликнул я, опасаясь, что он забеспокоиться о моей пропаже.
-Тебя хоть когда-то он волновал? Он так и не стал тебе отцом, как бы ни старался.
-Он лучше тебя! Он хоть что-то в меня вложил, в отличие от такого алкоголика, как ты!- взбесился я, перекручивая прошлое в голове.
-Я вложил в тебя свою жизнь и делаю это до сих пор,- перебил он со злостью меня.- И я никогда не был алкоголиком, думаю тебе пора забыть о детских сказках и жить реальной жизнью.
-Но…
-Сядь в машину!- приказал он мне и под руку повёл прочь от толпы, которая всё ещё плакала над гробом моей матери.
   Через сорок минут мы подъехали к его дому, который был расположен недалеко от Петергофа. Свежий воздух, тишина и покой. Шикарный особняк, к которому мы подъехали, стоял недалеко от пыльной дороги.
    К сожалению, мысли о столь бессмысленной и несправедливой смерти молодой женщины не давали мне шанса целиком и полностью погрузиться в изумительную атмосферу богатства и комфорта. Как только я зашёл в этот дом через большой ухоженный сад, я увидел высокие потолки, бежевые стены, мраморный пол, мебель с элементами позолоты, шелка и бархат.
-Позвольте Вам помочь,- отвлекла меня юная девушка, помогая снять пальто. Она медленно расстегнула пуговицы и повесила верхнюю одежду на вешалку.
-Иди за мной,- сказал мой отец, которого во время пути я так старательно пытался избегать. Пытался спрятаться от его взгляда и изгнать его из своих мыслей.
    Мы поднялись на второй этаж. Я чувствовал себя как никогда комфортно, понимая, что абсолютно всё в этом доме по праву принадлежало мне. Сребролюбие пленило мой разум, и я который раз осознал, что совершаю грех.
    Отец открыл дверь и впустил меня в свой кабинет. Да, мой отчим считался весьма богатым и уважаемым человеком, но, как оказалось, не на столько, как мой отец.
-Ты всё ещё думаешь, что я алкаш, который считает копейки в своей коммуналке? – спокойно произнёс тот.
    Я покачал головой.
-Ты умный парень и, я надеюсь, сейчас ты понимаешь, что твоя мать слишком много тебе врала. Какую историю она сочинила, напомни?
-Она бросила тебя из-за того, что ты спился. И она никогда больше не видела тебя после вашего развода,- сухо разъяснил я.
    Отец рассмеялся, после чего взял портсигар, достал оттуда сигарету, сел и закурил, протягивая его в мою сторону.
-Самокрутки?- удивился я.
-Попробуй, тебе понравится…- сухо ответил он, поправляя золотой перстень на указательном пальце.
   Я взял одну из самокруток, и отец поджег мне её, протягивая через стол зажигалку. После того, как я сделал первую тягу, я понял, что не курил ничего лучше.
-Лучше убивать себя дорогим чешским табаком, чем той дрянью, которую ты куришь,- придрался отец. Он произнёс эти слова с такой же интонацией, с какой я обычно люблю хвастаться перед бесперспективными сверстниками и дешевыми девушками.
-Откуда ты знаешь, что я курю?
-Если я не принимал активное участие в твоей жизни, это не значит, что я за ней не следил. Это то же самое, что смотреть баскетбольный матч: сидя на трибуне, бесспорно, ты переживаешь, испытываешь куда больше эмоций, словно ты сам в игре, но… Сидя дома перед телевизором, ты получаешь то, что ты хотел получить в первую очередь: ты знаешь результат. Победа или проигрыш. Впечатления не те, но зато ты в центре событий.
-Расскажи мне всё. Я хочу знать,- перебил его я, даже не прислушиваясь к его словам.
-Позволь мне сначала рассказать о тебе…- ехидно произнёс он, выпуская дым.- Александр Пеннер младший, который не захотел менять фамилию, из-за того, что у твоего отчима она была не настолько презентабельной. Полностью обеспеченный, ни разу не сталкивавшийся с бедностью юноша пользуется этим, чтобы покурить со своими дружками какой-нибудь укроп или зелёный чай с помощью водника во дворе.
-Что?- изумился я. Я был поражён, и дрожь пробежала по всему моему телу.
-Сын мой, то, что куришь ты, у меня язык не поворачивается назвать каннабисом.
-Я…- но отец моментально жестом указал мне, что моя единственная задача – молчать.
-Как же твоя мама боялась, что ты совершишь мои же ошибки… Потому что я никогда не был алкоголиком. Я был наркоманом. И сейчас им остаюсь, но на престижном уровне, в отличие от тебя. Что тебе больше нравится  «Принцесса Нури» или «Липтон»?
-Хватит! – взбесился я, осознавая, что он пытается докопаться до скрытой истины.
-Очень жаль, что ты не помнишь последнюю нашу встречу,- продолжал тот.
-Я вырос без тебя, без тебя и состарюсь. Мне не нужно твоё общение, - упрямо перебил его я, собираясь уйти. Какой бы «родственной душой» он не был, я понимал, что он хочет контролировать каждый мой шаг, решать за меня, стать моим «хозяином», а не отцом.
-Ты не успеешь состариться, а погибнешь, если не выслушаешь меня,- приказал грубым тоном отец.- Твои детские замашки в прошлом, все эти истории от твоей мамы – полный бред, выброси их из головы, ты сам видишь, что я есть. Ты – подросток-наркоман, живущий с отчимом, которому плевать на тебя. И самое главное – тебе плевать на него. Единственной вашей нитью была твоя мать и его жена, которая по собственной воле покинула этот мир, прекрасно зная, что аневризма – это не смертельный диагноз. Она понимала, что она может сделать операцию и продолжить вариться в одном и том же котле с мужчиной, которого она никогда не любила и с сыном, над которым у неё нет власти. Она была слишком умной и слишком проницательной, чтобы простить себе свою же жизнь. Она не упустила ничего, её план был прост и гениален: она должна была умереть и отдать тебя в мои руки.
-Откуда мне знать, что это правда?- задался вопросом я.
-Потому что ты сидишь в кабинете одного из главных дилеров Петербурга. А такие люди, как я, не разбрасываются пустыми словами. Я решаю - стоит ли людям без смысла жизни жить? Я решаю – заключать их в тюрьмы или в психиатрические клиники. Я решаю, кто будет платить за свои ошибки, и каким образом.
   По моему телу пробежала дрожь.
-И ты теперь, хочется тебе или нет, фрагмент этой изумительной фрески. Ты теперь по ту сторону луны. И я, как заботливый отец, могу предоставить тебе два варианта: ты получаешь всё – деньги и власть, которые являются главными составляющими успеха, но ты работаешь на меня. Либо мы закрываем тебя, так как, к сожалению, это тёмный бизнес… Конкуренты с удовольствием шантажировали бы меня твоей жизнью. Чего мне так не хочется.
-Что ты имеешь ввиду? Что значит «закрываем»?
-Тебе этого лучше не знать.
-Почему ты не нашёл ко мне другой подход? Как к своему ребёнку? Сначала пряник, потом кнут. Ты бы мог заманить меня, украсть моё доверие и тогда не ставил бы меня перед выбором,- удивлялся я его глупости.
-Потому что на кону твоя жизнь, а не какая-нибудь недостижимая иллюзия сказочного бытия. Я ставлю тебя перед выбором, потому что у тебя нет выбора. Пока с тобой была твоя мать – ты был в безопасности. Теперь моя очередь охранять тебя.
-Как в грёбаном боевике, не фразы, а сплошная херня. Ты цитируешь Сигала или что?- моему возмущению не было предела.
   Отец встал, подошёл ко мне, схватил меня за подбородок и впился в меня своими голубыми, переполненными страхом, глазами.
-Я тебе обещаю, что ты больше не увидишь меня,- монотонно произнёс он.- Если ты хочешь сдохнуть в каком-нибудь подвале, просто потому что не слушаешь меня – пожалуйста, это твой выбор. Не будешь работать на меня, поверь мне, нужные люди сделают всё, чтобы количество твоих вдохов и выдохов было подобию счётчика, который будет напоминать, сколько тебе осталось жить.
-Это твоя забота?- язвительно улыбнулся я.
-Это моя любовь, сынок,- улыбнулся тот.- Ничто иное, как любовь.

30 октября 2014
-И как же ты жил после того, как ты стал дилером?- поинтересовалась Алиса, поправляя свои растрепавшиеся волосы.
   Она была абсолютно спокойна… У меня создавалось впечатление, что она слышит эту историю не в первый раз и даже знает больше, чем я сам.
А причиной тому были её тигровые глаза, в которых, как мне казалось, можно найти ответ на любой вопрос.
-Толкал дорогую шмаль, после, так скажем, работы, расслаблялся сам, зная, что это действительно не чай и не укроп. Отчим хотел, чтобы я поступал в СПбГУ, пытался контролировать меня первое время. Но я сказал, что я нашёл своего отца и теперь живу с ним… Сам купил себе сначала квартиру в центре, потом дом загородом, машину. У меня не было никаких ограничений, я был сам себе отец, сам себе хозяин, сам себе Бог.
-А Пеннер старший? Ты видел его после вашей первой встречи?
-Нет. Только слышал. Он иногда звонил мне… И это были самые странные звонки в моей жизни,- вспомнил я и погрузился в омут своих догадок.- Казалось, будто он живёт в моей голове.
-Что ты имеешь ввиду?
10 мая 2014
  Я стоял у окна. На улице дождь и, слава Богу, я в тепле и уюте, хоть и ненадолго. На моём подоконнике сумка, куда я сложил все свои самые необходимые вещи. В задних карманах джинс – два пневмата.
  Я внимательно пересматривал документы, которые собирался уложить в сумку. Меня отвлек телефонный звонок… Номер скрыт. Без всяких подозрений я взял трубку.
-Да,- ответил я.
-Куда ты собираешься?- это был мой отец.
-Зачем ты задаешь вопросы, когда у тебя есть ответы?- съехидничал я.
-Александр…- он тяжело вздохнул.- Умоляю, не делай этого.
-Закроешь меня?- улыбнулся я.
-Саша…- и моё сердце замерло. Впервые он назвал меня не полным именем. Впервые он произнёс его не тоном начальника, а тоном заботливого отца. Мне не нужны были слова, лишь только моё имя… Но я был настолько уверен в своём выборе и действиях, что уже ничего не было в состоянии изменить мои планы.
-Я знаю, что я делаю,- и я бросил трубку.
Пока я ехал на место встречи мой телефон не прекращал трезвонить, а номер всё так же скрыт. Я выключил его и кинул на заднее сидение.
    Отлично. Я только что подобно ветру промчался мимо станции метро Девяткино, что говорило мне о верности моего пути.
     Это уже не Петербург, это гетто. Парни в спортивках и с пивом были символом этой территории. Дешевые сигареты, дешевые люди, дешевая жизнь. Я снова ощутил превосходство над этими изгоями судьбы, живущими в сараях и пьющими водку вместо вечернего чая.
     Я подъехал к заброшенной детской площадке, где, как мне казалось, шприцы, пустые бутылки и подобные атрибуты человека, ведущего «здоровый образ жизни», были главным удобрением для этой сухой и мерзлой почвы.
    Они уже были там… Как только я вышел из машины, они сразу же спрыгнули с мокрых перил, скорее всего, перепутав меня со своим клиентом.
     Три высоких парня в чёрном шли ко мне на встречу.
-Как же мне повезло, что вы не поменяли своих планов на сегодня,- уверенно произнёс я. Как только они услышали мой голос, сразу же попятились назад.
-Что тебе здесь нужно?- грубо ответил один из них.
-Того же, что и вам… Выгоды. А для выгоды мне нужно сделать только одно…- и я достал пневмат. Ни один из них не был вооружен, поэтому я решил, что одного мне будет достаточно.
   Мой гениальный план наконец перешёл в действие.
   Первый выстрел. Простреленная голова.
   Второй выстрел. Простеленная грудь.
   Третий выстрел. Ранение в ногу.
    И пока эта дрянь будет бежать к новому начальству, оставляя за собой кровавую полосу, я успешно скроюсь. А предатель в обязательном порядке сообщит о моей успешной мести.
30 октября 2014
-О тебе говорят, что ты детоубийца,- холодно произнесла Алиса.- Якобы ты убил трёх сбежавших детдомовцев.
-Потому что они отомстили мне не менее гениально,- с горечью ответил я.- Всё было подстроено. Они украли трёх мальчиков из детдома, которые ненавидели друг друга, и если бы не воспитатели – перерезали бы один другому глотки обеденным ножом. Конечно, намного проще было бы оставить всё, как есть, но я бы остался в плюсе и мне бы этого не простили. Забрали тела моих врагов, на их место положили детей, ранили одного из них, чтобы он смог дать показания. Ну и, в конечном итоге, меня нашли.
-То есть ты думаешь, что за ночь твоим «врагам» удалось найти детей, которые были бы не против смерти, всё это красиво обыграть, привезти их на место убийства и заставить одного из них скинуть всё на тебя?- с подозрением сказала та.
-Я уверен в этом. Это проверено и доказано. Всё было подстроено, я не убивал детей.
-И теперь ты здесь?..
-Меня закрыли. Мой собственный отец меня закрыл. Я лежу здесь под фамилией отчима с подделкой документов. Всё просто идеально,- и злость начала провоцировать меня рыться в прошлом, чего я так не хотел.
    С какой лёгкостью меня нашли с вещами, деньгами и с подделкой документов через пару дней после преступления, в квартире моей девушки. Как больно мне было осознавать, что моя месть ради чьего-то предательства бессмысленна, и я остался ни с чем. Как страшно мне было понимать, что меня всё-таки закрыл собственный отец.
-Я ничего не боюсь,- объяснил ей я.- Смерти в особенности. Потому что жизнь может быть куда страшнее смерти.
8 ноября 2014
  Я сидел на краю своей кровати и смотрел, как она медленно сходит с ума.
  Я потянулся рукой к её шикарным белым кудрям.
  Я вздохнул и насытился ароматами медицинского спирта и хозяйственного мыла, которые нравились мне куда больше, чем Chanel 5.
   Я позволил себе легкое прикосновение к её шее, провёл пальцами по ключице, плечу, руке и крепко сжал её ладонь.
   Я влюбился в девушку, о которой я не знаю ровным счётом ничего. Но я ценил каждое мгновенье, проведённое с ней.
Мгновенье трепетно живёт
В больных сердцах, душе гнилой,
В сознаньи мрачном, словно грот,
В мечтах точёных, как прибой.
Мгновенье дышит тишиной,
Воспоминанья покорив
И словно тянется кормой
Разбиться о тяжёлый риф.
Мгновенье тянет за собой,
На клочья рвя календари.
И тошно мне, что за борьбой
Реальность вспыхнет изнутри.
Пока бумажный самолёт
Рассёк манящую лазурь
Моё мгновенье проклянёт
Порыв души и грозность бурь.
Быть может сдует паруса
И запылают крылья в зной...
Мы покорили небеса.
Мы покорили наш прибой.
  Я любовался её изысканными чертами… Курносый нос, острые скулы, мягкие губы. Она и есть искусство.
-Ты сбежишь со мной?- прошептала она.
-Это возможно?- мне показалось, что я не спросил, а пролепетал фразу, словно влюблённый восьмиклассник.
-Ты веришь мне?
-Нет,- прямо ответил я. И буквально через пару секунд осознал, какой я дурак. Она усмехнулась.
-Как я могу это исправить?
   Воспользоваться возможностью и её телом или же заглянуть прямиком в душу? Передо мной стоял серьёзный выбор…Утомить жажду или же освятить потрёпанную душу?
   В первую очередь я должен был вспомнить, кто я. И я был готов перечислить три моих главных достоинства: эгоистичный и богатый парень с большим опытом в сексе. Да, чёрт возьми, я хорош. Но даже если психушка скрывает меня от внешнего мира, то почему я должен скрывать себя от психушки?
    Я не медлил. Я принял решение.
    Я  потянулся своей рукой к её шее, прогладил рукой по холодной щеке, провёл пальцами по виску, убрал прядку за ухо. Её глаза запылали в страхе и всё той же неуловимой ненависти, которой я никак не мог найти причину. Но это не оттолкнуло меня, а напротив, привлекло.
     Я поцеловал её… Трепетно и нежно, словно наслаждался ароматами первой расцветшей розы. И с каждым моим прикосновением я становился более требовательным. Я был готов рассыпаться от того, что я, наконец, получил желаемое.
    У меня создавалось ощущение, что в моих руках фарфоровая кукла или марионетка… Какими же хрупкими были её губы. Я боялся отпустить её из своей комнаты в синяках от моих грубых касаний. Ложь… Я просто боялся отпустить её.
    Я целовал её снова и снова, запуская пальцы в её мягкие волосы. Я дышал ей, и запах её кожи был приятнее аромата весенних тюльпанов. Я убрал её кудри за спину и впился губами в  шею, стягивая лёгкое платье с её плеча. В этот же момент она взяла меня за запястье и убрала от себя мою руку.
    Алиса начала прерывисто дышать, после чего, как бы она не старалась сдержаться, расплакалась. Я не мог понять причину её слёз…
-Обещай мне, что сбежишь со мной,- дрожащим голосом произнесла она.
-Как я могу тебе верить?- спросил я недовольным тоном, так как  не получил того, чего хотел изначально.
-Если ты не сделаешь это по собственной воле, я заставлю тебя…- помедлила она, проговаривая это, словно опасается чего-то.
-Что ты хочешь этим сказать?
-Потому что я не только хорошо разбираюсь в людях. Я могу влиять на их сознание… Я больше, чем просто чувствую сущность человека. Я пользуюсь ей.
   Сумасшедшая.
-Как я, по-твоему, разговорила пианиста? – продолжила она, вытирая слёзы.
    Странная.
-И какова моя сущность?- задал я свой главный вопрос, не обращая внимания на остальные её реплики.
-Одиночки-суицидника.
-Я никогда не думал о том, чтобы покончить с собой,- возмутился я.
   Алиса снова посмотрела на меня с ненавистью.
-Ещё не время.
    Точно сумасшедшая.
     В этот момент я пожалел, что открылся ей настолько, насколько никогда никому не открывался. Она слишком много знает, слишком много чувствует… Она увидела мир моими глазами и этим же пугает меня. Как глупо думать, что если я ей доверил своё прошлое, то отдам в её руки своё будущее.
-Я никуда не пойду с тобой,- уверенно произнёс я.
    Алиса взяла меня за руку…
    Я увидел своё отражение в её глазах, которые переполняла злоба.
    Я всё тот же. Растрёпанные тёмные волосы, узкое лицо, длинный нос, потрескавшиеся губы, пустые тёмно-голубые глаза. Я посмотрел на неё и понял, что такой потерянный убийца, как я, пойдёт за ней на край света. Последует за её чистотой и шиком. Будет бежать за её любовью…
    И я ощутил это одиночество, представив, что уже потерял её. Не успел словить её взгляд и насытиться её искренней улыбкой.  И что бы я делал? Лёг бы на холодный и мокрый асфальт, пытаясь пересчитать на пальцах все звёзды, которые так безнадёжно пытаются осветить серое питерское небо. Погасил бы все фонари, фары, свет из окон и свою надежду. Возможно, по моим щекам катились бы слёзы, которые обжигали бы душу похуже раскалённой лавы.
     Влюбиться в незнакомку и пустить все свои здравые мысли по течению реки – это и есть самоубийство.
-Сбежим завтра,- прошептала она.
    Она определённо не в своём уме.
-Перед обходом после ужина… Как только выйдем из столовой, сразу же…
-Ты знаешь, где выход?- спросил я.- И как ты вообще собралась это делать?
-Доверься мне.
-Я не могу.
-Всё или ничего... А нам итак нечего терять, Саша,- объяснила она мне. И, к сожалению, я был полностью с ней согласен.
    9 ноября 2014
    Я бежал так быстро, что у меня создавалось ощущение, словно мои ноги уже не касаются земли. Словно, как только я остановлюсь, с моим движением остановится моё сердце. Мысли потерялись среди моих страхов, прошлое развеялось в настоящем. Я жил этим моментом и не загадывал, что со мной может случиться через кратчайшие двадцать три секунды.
    Я был готов взлететь.
    Следом за мной бежала Алиса. Её волосы развивались, поддаваясь порыву ветра. Руки девушки были в крови. Я убегал не от лечебницы... Я убегал от неё.
      11 ноября 2014
-Ты скажешь мне хоть что-нибудь?- спросил парень, остановившись в дверном проёме.- Какого хрена ты молчишь второй день? Я понимаю, вряд ли ты смог бы рассказать про свои весёлые полгода тюрьмы, где тебя ежедневно нагибали и просто трахали как сучку. Но, мать вашу, ты был среди психов-убийц, а это почти сюжет фильма с ди Каприо… Ты смотрел «Остров проклятых»?
-Ты увёз её?- спросил я, игнорируя его слова.
-Конечно...- рассмеялся тот.- Хотя я был бы не против оставить её в качестве служанки.
-Она убила своих друзей, задушила свою соседку подушкой и убила охранника. Ты действительно хотел бы оставить эту дрянь себе?
   Миша сразу же поменялся в лице.
-На вид она милая,- пожал плечами тот.- Я, конечно, гангстер, но, по-моему, эта подруга получает заслуженное первое место. А как вы вообще сбежали?
   Перед глазами снова возникла та ужасающая картина, которую я так старательно пытался уничтожить.
-Во время ужина и даже после него коридоры обычно пустуют, потому что весь персонал занят,- начал я.- Мы вышли из столовой, побежали к выходу. Повсюду были камеры наблюдения... Этого я действительно испугался. Но когда мы подбежали к нашей заветной цели, возле дверей сидел охранник. Монитор, который должен показывать всё происходящее в лечебнице с помощью камер, был выключен... Алиса подошла к охраннику, взяла его за руку, что-то прошептала... Достала из кармана нож, который стащила во время ужина, и перерезала ему глотку.
-Воу, ты серьёзно?- изумился Миша.- А потом вы просто открыли дверь, перелезли через забор и прибежали сюда? Хорошо, что ты помнишь мой адрес.
-Да,- сухо ответил я.- А теперь оставь меня одного.
   Миша косо посмотрел на меня и ехидно усмехнулся.
-Может дунем?- предложил тот.
-Да,- ответил без раздумий я, встал с дивана и вышел из спальни в гостиную, где стоял его бонг.
    Через несколько минут после того, как мы покурили, я, улыбаясь, сел на диван и понял, что меня, впервые за несколько месяцев, хорошенько накрыло. Проблемы и грязные мысли развеялись в клубах дыма, запах хорошей травы и красивый вид из окна на мой любимый город давали мне понять, что я вернул всё ранее утраченное.
-Миша,- протянул я, усмехаясь. – это победа. Нужно показаться на глаза этому ублюдку и доказать ему, что если даже он меня закрыл, я всё равно найду выход.
-Ало вообще, сначала Алиса, потом ты,- промямлил тот.
-Что?- переспросил я.- Мне не послышалось?
-Послышалось.
   Ответил мой старый знакомый и начал истерически смеяться.
    9 ноября 2014
   Алиса вымыла руки от крови в ближайшей луже.
-Что ты будешь делать?- спросил её я, собираясь бежать дальше.
-Скрываться,- сухо ответила та, отряхивая руки.
    Как только мы покинули стены психиатрической лечебницы, я почувствовал неограниченную власть. С первыми вздохами пыльного воздуха я наконец ощутил давно позабытое мною чувство – свободу.
    Моя свобода – это не свобода выбора либо слова, не высокие достижения и низкие поступки, которые оставались для человека желанными всю его жизнь.
    Моя свобода – это пролетающие птицы над головой, небо, усеянное звёздами, шелест волн, которые бегут за тобой по влажному песку. Моя свобода – это огни ночного города, прохожие, которые плетутся по улицам, словно рабы, без цели и смысла. Моя свобода – это моё превосходство. Моя свобода – это моя непокорность.
-И как именно? Тебя будут разыскивать,- продолжил я.
-Это не должно тебя волновать.
   Мы выбежали на перекрёсток, в надежде, что скоро увидим метро, а недалеко от него и квартиру моего знакомого.
-Зачем ты убиваешь людей?- спросил я, прерывисто дыша.
-Ты поймёшь.
-Когда убью кого-нибудь?
-Когда попытаешься убить себя.
15 ноября 2014
   Я листал новости и, естественно, неоднократно натыкался на информацию о «Побеге двух душевнобольных из психиатрической больницы Святого Николая Чудотворца». Фотографии мёртвого охранника, мои и Алисы.
   Где эта девушка и чем она занята – меня не интересовало. Но если её до сих пор не нашли, значит слова о том, что «меня это не должно волновать» были сказаны не впустую.
   Но каждый день у меня создавалось ощущение, что она где-то близко. Словно она в шаге от меня... И как только она заполнит эту пропасть между нами, я снова сойду с ума, почуяв знакомый запах тюльпанов.
   Искусству я предпочёл грязный секс.
   Хрупкому телу я предпочёл грубые прикосновения.
   Белым кудрям я предпочёл сухие налаченные пряди.
   Тигровым глазам я предпочел темноту, боясь снова столкнуться с чьим-то взглядом, полным ненависти.
    И я жалел об этом.
III
17 ноября 2014
    Я ехал в метро до Автово, чтобы сесть в автобус и добраться до дома моего отца, так как пока что я не мог спокойно рассекать по городу на своей машине, и меня некому было довезти до Петергофа.
    Все места были заняты, я стоял в конце вагона, представляя себе, какой может быть эта долгожданная встреча, ибо наконец я нашёл ответ на вопрос: «Кого я ненавижу больше?»
    Мы приближались к станции и поезд начал снижать скорость. Свет на мгновенье погас... Вагон опустел. Свет зажёгся... В конце, напротив меня, стояла Алиса. Свет погас... Вагон снова был забит людьми. Свет зажёгся... Напротив меня никого не было.
   И всё это – одно мгновенье. Но этого мгновенья было достаточно, чтобы отключить свой разум, оставив одни ощущения, и почувствовать всей своей душой, что я всё-таки сошёл с ума.
   20 ноября 2014
  Как оказалось, мой отец уехал в Великобританию и вернётся только через месяц, при этом, он был полностью проинформирован, что я выбрался из стен лечебницы.
  Я вернул себе свою жизнь. Своих женщин, свои наркотики, свой дом. Расхаживал по городу с подделанными документами. Но иногда я видел её.
   Однажды, подходя к пешеходному переходу в дождливое питерское утро, я столкнулся с необычайным явлением. По ту сторону дороги стоял ряд людей в ожидании зелёного света. Их лица были скрыты за чёрными зонтами…
    Как только прозвучал сигнал светофора, прохожие приподняли свои зонты. Каждая девушка, идущая ко мне на встречу по грязным лужам, была точной копией Алисы. Каждая из них улыбнулась мне её улыбкой и посмотрела на меня её глазами. Каждая из них приняла её облик.
    Потому что я не только хорошо разбираюсь в людях. Я могу влиять на их сознание… Я больше, чем просто чувствую сущность человека. Я пользуюсь ей.
     Она снилась мне каждую ночь.
     Включая телевизор, я смотрел, как она ведёт вечерний выпуск новостей.
     Она приносила мне почту в утро понедельника.
     Она управляла моим разумом.
     Вопрос лишь в том, как она способна на такое?

27 ноября 2014
     Поднявшись с колен, опираясь на мокрую стенку душевой кабинки, она разгладила свои влажные белые волосы, вытирая уголки губ. Её взгляд был полон похоти и желания, она потянулась ко мне за очередным поцелуем, опуская веки и скрывая от меня свои янтарные глаза.
     Она была воистину прекрасна.
     Вода стекала тонкими реками с её горячих плеч по обнаженной груди, животу, к её тонким ногам. Её кожа пахла шоколадом, а её губы приобрели вкус дорого красного вина.
     Я бы ценил этот момент, если бы не осознавал, что изначально в ванную комнату со мной заходила фигуристая брюнетка, имя которой, как ни странно, было мне неизвестно. Но потеряв её взгляд всего на миг, она стала Алисой.
30 ноября 2014
   Я снял номер в гостинице недалеко от Петергофа, постелил на пол длинную клеёнку, на середину которой поставил стул.
   Никаких записок, никаких звонков, никаких раздумий.
   Я не мог её найти, хоть и пытался. Спрашивал Мишу, куда он отвёз Алису в ту самую ночь. Но когда я прибыл по этому адресу, дверь мне открыла пожилая женщина, которая сказала, что временно снимает эту квартиру и понятия не имеет, кто жил там ранее.
    Отец скрывался от меня.
    Отчим не был заинтересован в подобной встрече.
    У меня не было друзей, только девушки, каждая из которых, спустя несколько часов, приобретала облик той самой сумасшедшей.
    Я всё-таки сошёл с ума.
    Сидя спокойно на стуле и умиротворенно вдыхая и выдыхая пыльный комнатный воздух, я достал из кармана свой пневмат.
    Сущность одиночки-суицидника.
     И если бы меня спросили: «Каковы они – последние моменты жизни?» Я бы ответил: «Бессмысленны, так как ты понимаешь, что главная твоя валюта, то есть время, давно растрачена. И ты полностью разорён».
     Я подставил пневмат к своему холодному лбу. Я был готов нажать на курок, но… Открылась дверь.
-Теперь ты понял, о чём я говорю? – спросила меня Алиса, спокойно заходя в комнату.
-Я не верю, что это ты.
-Мне очень жаль, что ты стал моей жертвой, - искренне призналась она.
   Она стояла предо мною в сером пальто, обмотав свою шею белым шарфом. Белые кудри ниспадали до пояса... Алиса оставалось всё той же лучшей фарфоровой куклой из моей коллекции. А я был лучшей жертвой из её.
-Ты не хотела вновь пачкать руки? Хотела испытать новое эстетическое удовольствие от чьей-то смерти?- взбесился я.
-Я не хотела, чтобы ты умирал.
-Тогда оставь меня в покое! Уйди из моей головы!
-Я хочу, чтобы ты был со мной… Прошу тебя, ты должен, должен довериться мне!
   Я встал со стула, подошёл к ней и подставил пневмат к своему виску.
-Оставь меня, либо я покончу с собой.
-Не делай этого, будь со мной.
   По её щекам покатились первые слёзы.
-Ты убийца,- шептал я.
-Как и ты…
-Нет!
-Ты убил детей…
-НЕТ!- взбесился я и выстрелил ей в лоб.
   Она замертво упала на постеленную мною клеёнку.
    Её белые пряди рассыпались в луже крови. Вот он – мой шедевр. Всё было подобно величественной картине, будто на белый снег упали лепестки алых роз, а серый фон отражал блики луны, которая на мгновенье вырвалась из плена тяжелой тучи.
    Я убил причину своих недугов, а значит, я на верном пути.
-Перед тем как стрелять, стоило проверить, есть ли кто на этаже или нет,- послышался за спиной знакомый голос.
    Резко обернувшись, я столкнулся лицом к лицу с одним из главных шизофреников психиатрической лечебницы Святого Николая, которого я на протяжении полугода так старательно избегал.
-Она вызволила меня, конечно, - томно объяснял он,- но, была бы у меня возможность, я бы тоже пристрелил её.
   У меня не было слов, я лишь только мотал головой от недоумения.
-Я договорился с Алисой и сбежал следом за вами. Она обещала мне свободу взамен на её лишение. Представь, Александр, сказала, чтобы я защищал её. А это значит, что я был бы её рабом, никак иначе.
-Ты должен был остаться в лечебнице, ты же больной на всю голову! – проскрежетал я.
-Это ты больной! Ты как собрался её труп выносить из номера?
-Никак, оставил бы здесь.
-Тогда вали отсюда,- сухо ответил тот, указывая мне на дверь.
-Ты сдашь меня.
-А каков смысл? В коридорах всё равно ведётся видеонаблюдение, твоё лицо запомнят и начнут разыскивать ещё более активно. Более того, я так же запечатлен на видео… Но… Понимаешь… Если тебе есть смысл бежать, если ты сможешь поменять документы и залечь на дно, то я не смогу этого сделать. Мой дом – это психушка. Обо мне заботятся, меня кормят. Я был так глуп, что я сбежал.
-Удачно тебе сгнить в стенах лечебницы,- коротко ответил я и вышел вон.
                АЛИСА
I
13 марта 1997
-Милая, сейчас я буду тебе показывать картинки, а ты скажешь мне, что ты видишь, хорошо?- спросила довольно приятная женщина маленькую девочку, сидящую в кресле напротив.
   Малышка кивнула в ответ.
   Женщина показала ей первую картинку, на которой были изображены сплошные разводы и кляксы, но любой ребёнок смог бы увидеть в этом ворона, тучу, раскрытый зонт либо что-нибудь ещё.
-Ничего,- стесняясь, ответила девочка. Её глаза были пустыми.
-Алиса, нужно постараться,- приобняв за плечи и смяв воланы голубого платья, говорила её мама.
-Я ничего не вижу,- повторила девочка, пряча взгляд.
-Хорошо, тогда давай ещё одну картинку.
   Снова кляксы, которые могли быть похожими на что угодно.
-Ничего не вижу…
    Ещё одна картинка.
-Ничего.
     Маленькая Алиса расплакалась.
-Вы можете выйти, пожалуйста,- обратилась психолог к матери девочки,- мне нужно с ней поговорить один на один. Это необходимо. И можете ничего не бояться.
-Как скажете,- ответила мама и вышла из кабинета.
   Алиса внимательно рассматривала серые глаза своего доктора. Она казалась девочке такой родной, что создавалось впечатление, будто никто другой не понял бы её настолько хорошо, как эта особа. Даже её мама.
-Не бойся мамы, скажи мне честно, что ты видишь там? Я ей ничего не расскажу,- уговаривала её психолог, взяв за тонкую холодную ручку.
-Вы обещаете?- переспросила Алиса.
-Конечно, красавица.
    Девочка часто заморгала, её тигровые глаза бегали из стороны в сторону. Стесняясь, она постоянно сжимала в руках подол её прекрасного голубого платья.
-Не бойся, скажи мне, что ты видишь…- снова попросила женщина.
-То, что скоро случится. Я клянусь вам, случится!
10 марта 2010
  Тучи укрыли густой пеленой прекрасную небесную лазурь, и это тревожило Алису больше всего. Её не беспокоил тот факт, что абсолютно неизвестный мужчина приказал ей следовать за ним в неизвестном направлении с неизвестными намереньями. Она не боялась того, что за этот вечер перед ней открылось слишком большое количество ранее невиданных ею дверей. Её не пугали последствия… Её пугало лишь то, что её обожаемая небесная бесконечность вновь скрылась за серым пледом.
-Я надеюсь, ты знаешь, что делать,- сказал ей мужчина в чёрном костюме и открыл перед ней  дверь.
   Алиса зашла в кабинет, держась тонкими пальцами за свою синюю юбку. Это был тот самый ожидаемый момент, когда она, наконец, столкнулась со своей судьбой.
   Каково это – встретиться со своим будущим и осознать, что это, подобно неминуемой гибели, будет сопровождать тебя всю оставшуюся жизнь?
   Мужчина напротив неё, стоял у окна спиной к Алисе и любовался природой весеннего Петергофа. Плавными движениями он поглаживал прозрачный тюль, который взлетал и опускался, поддаваясь лёгким порывам ветра.
 -Я очень рад, что ты согласилась прийти, - сказал тот, поворачиваясь к девушке лицом. Его голос дрожал.
-Я не думала, что такой уверенный в себе человек, как вы, может переживать по таким пустякам, - спокойно ответила Алиса.
-Не в этом случае,- улыбнулся тот, усаживаясь в кресло.- Всё или ничего, Алиса... Всё или ничего. Я потерял слишком много и я не готов снова потерпеть неудачу.
-Вы знали, что я не откажу. А беспокойство – это просто хорошая игра,- усмехнулась та.
    Мужчина выдвинулся чуть вперёд, рассматривая Алису с интересом, но при этом, пытаясь выражать искреннее чувство скорби.
-Я потерял жену,- признался тот.
-Она вам не жена.
      Мужчина рассмеялся.
-Отлично, мне это нравится!- воскликнул тот, хлопнув в ладоши.- Ты знаешь, как мы тебя нашли, дорогая?
-Не вы меня нашли. Она меня нашла.
22 апреля 1997
-Мама,- кричал маленький мальчик, забегая на кухню,- мама! Там папа пришёл!
   Женщина вскочила с подоконника, на котором она так любила сидеть вечерами, дожидаясь своего мужа после «тяжёлого рабочего дня». Она побежала в прихожую и остановилась, как только переступила дверной проём.
 -Папа, что у тебя с ножкой?- спросил мальчик, внимательно рассматривая окровавленную брючину отца.
-Представь, я пролил томатный сок на штаны, которые мама постирала только вчера! Сейчас меня будут ругать,- смеялся сквозь слёзы мужчина.
-Но ведь это кровь!- отнекивался мальчик.
-Сашенька, иди в свою комнату,- холодно сказала мама.- А ты,- и она указала на мужчину,- иди в ванную.
    Как только мальчик нехотя закрыл за собой дверь, мужчина сразу же потянулся к женщине рукой, хватаясь за её локоть. Она была его единственным спасением, но при этом он понимал, что разрушает её жизнь, подобно карточному домику.
-Аня...- прошептал он.
    Одно имя, произнесённое с раскаянием тысячи грешников, одновременно прозвучало словно благословение самого Господа. Он осознал свою вину и боготворил её.
    Анна закинул его руку себе на плечо, и потащила мужчину в ванную.
-Почему ты не сказала мне, чтобы я туда не шёл?- взвыл мужчина, пытаясь сделать ещё один шаг вперёд.
     Женщина только замотала головой.
-Невозможно предвидеть всё,- прошептала она, вытирая слёзы.
-Не ври мне!- огрызнулся тот.- Не ври мне, умоляю…
   Анна открыла дверь и пустила мужчину впереди себя, усаживая его на ванную.
-Ты не представляешь, как я смеялся, когда понял, зачем ты меня сегодня уговаривала надеть мой кожаный пояс,- еле слышно говорил мужчина.- Я вовремя наложил жгут.
    Женщина кивнула и достала из тумбочки под раковиной пузырёк спирта, бинт, пачку ваты и щипцы.
-Я уже выпил немного водки, в качестве анестезии,- продолжил тот.
-Молчи,- ответила Анна и зажала между его зубов пачку бинта.
      Она продезинфицировала рану и щипцы, после чего, избавившись от потока крови, попыталась вытащить пулю. Мужчина застонал от боли.
-Ради всего святого, не пугай Сашу…- шептала она, сосредотачиваясь на ране.
    Кровь потекла по всей ноге и начала заливать полы в ванной.
    Спустя некоторое время пуля была извлечена, рана продезинфицирована, и супружеская пара спокойно сидела на кухне, запивая своё горе сладким чаем.
-Почему ты не предупредила меня, милая?- муж повторно задал вопрос.
-Потому что мне нужен был повод, чтобы расстаться,- сухо ответила та.
    Мужчина побелел ещё больше. Как бы не болела его рана, сердце в этот момент заболело куда больше и ему показалось это неизлечимым.
-У нас есть что-нибудь крепче чая?- спросил тот.
    Анна взяла своего мужа за руку.
-Поверь мне, я люблю тебя и буду любить. Всегда. Но эта ситуация была для меня испытанием… Ведь это был бы не последний раз, когда ты явился бы домой с пулевым ранением, а наш сын тебя бы так радостно встретил. Однажды в нашу квартиру просто бы занесли твоё мертвое тело, тогда как бы отреагировал Саша? «Мама, мама, там спящего папу принесли!»… «Ой, сынок, иди в свою комнату, а я постараюсь его разбудить!».
    Мужчина молчал.
-Обещаю тебе встречи каждую неделю, но Саше нужен достойный отец и спокойная жизнь. Я попытаюсь найти замену, и я думаю, ты понимаешь почему. Но буду с тобой. Только однажды тебе самому придётся искать мне замену…
-Зачем?- изумился тот.
-В нужный момент ты всё поймёшь,- сказала Анна и достала из кармана небольшой листик, кладя его на стол перед мужем.- Храни эту записку, пока я не забыла об этой особе.
    Мужчина развернул листок, на котором было написано чёрной ручкой «Алиса Баркасова, 1992 год рождения».
-Она же совсем ребёнок!
-К сожалению, время летит слишком быстро… А те, кто пытаются удержать в плену хоть одно мгновение – это те же самые мечтатели, которые пытаются схватить хвосты комет. Но каждый из них понимает, что это невозможно. И когда годы пролетят, как один миг, ты поймёшь, почему я говорю тебе об этом сейчас.
-Как ты нашла её?
-Её мама привела ко мне на приём, думая, что девочка сошла с ума...
-Хочешь сказать, что в свои пять лет она на что-то способна?- перебил её муж.
-Тогда бы её родители не были обеспокоены тем, что их дочь предсказывает будущее.
10 марта 2010
-Честно признаться, я не думал, что на месте моей Анны когда-нибудь будет стоять другая девушка.
-Хватит лгать, прошу,- замотала головой Алиса.
   Мужчина усмехнулся.
-Меня зовут Михаил Парусников,- сказал тот и протянул ей руку.
-Вас зовут Александр Пеннер, и я попросила вас не лгать мне!- огрызнулась Алиса, пожимая руку в ответ.
-Это всего лишь проверка, милая. Я же должен понимать, с кем я имею дело,- смеялся тот.- С провидицей или с шарлатанкой…
   Мужчина продолжал смеяться.
-На днях умерла Анна, а вы радуетесь, словно ребёнок,- упрекнула его Алиса.
-Миг не вернёшь, дорогая. Мне всё ещё есть ради чего жить, и оно наконец-то в моей власти.
-Ваш сын?
-Мой Александр Пеннер младший. И я нанимаю тебя ради его комфорта. Ты будешь контролировать его поступки и решения, скажешь мне, что тебе для этого понадобиться.
-Вы любили её, потому что она заботилась о вас и о вашем сыне?- на секунду отвлекшись, спросила Алиса.
    Тёмно-голубые глаза Александра были подобны разбушевавшемуся океану.
-Я любил её за то, что она любила меня. С её стороны – это был подвиг.
II
20 июня 2014
   Алиса была сегодня особенно грустна. Прекрасные белые кудри больше не были символом мечтательности и независимости, а напротив, подчёркивали её драматичность. Тигровые глаза, которые играли всё новыми и новыми вспышками искорок, сегодня, на удивление, погасли, и говорили только об опустошенности этой прекрасной юной особы.
    По радио крутили песню “Tonight we are young”, и её друзья, сидящие на заднем сидении машины, душевно подпевали, находясь в предвкушении изумительной ночи, которую они проведут под безграничным ночным куполом среди заблудших душ, в поисках веселья, алкоголя и удовольствия.
    Их глаза сияли ярче питерских звёзд. Они жили этим моментом, даруя друг другу свою любовь и верность. Ибо нет ничего выше искренней дружбы.
     Как жаль, что в такой яркий миг Алиса думала о грустной судьбе так давно знакомой ей Анны. В её сознании так часто возникала картина, как Александр, всё-таки обретя дар речи, пытался уговорить свою жену остаться с ним и посвятить свою жизнь их общему счастью и прогрессу... Но решение было принято, решение было категорично и не подлежало обсуждению.
      Развод. И все эти годы, вплоть до совершеннолетия своего сына - парой и порознь вместе.
     «У нашего сына очень тяжёлый жизненный путь, я хочу подарить ему детство. Ты должен подарить ему юность».
      Слова эхом доносились из далёкого прошлого, и в этот же момент Алиса понимала, что с минуты на минуту её будущее порвётся на лоскутки, которые никто и никогда не сможет залатать. Она, сидя за рулём, пролетала мимо огней города навстречу белому свету судьбы.
       На перекрёстке Алиса резко начала тормозить, так как, совсем погрузившись в свои мысли, не заметила, что едет на красный свет. Она врезалась в летящую навстречу машину…
       От резкого столкновения один из друзей вылетел из заднего сидения, врезавшись головой в лобовое стекло, которое в скором времени пошло мелкими, но очень частыми трещинами. Алиса, подобно марионетке, лежала неподвижно, свесив руки и опустив голову на руль, так как она потеряла сознание. По её лбу стекала густая и горячая кровь.
     Мужчина, который был практически «соучастником» этой  аварии моментально выбежал из своей машины. Он, словно по команде, подбежал к передней двери, отварил её, расстегнул пояс безопасности, вытащил Алису и поволок её прочь.
     Он бежал так далеко, как только мог, взяв на руки еле-еле дышащую куклу.
     Машины вспыхнули ярким пламенем.
     Мужчина продолжал бежать.
     Обе машины взорвались.
     Мужчина остановился, наблюдая за этой феерией красок. Могу поспорить, он не видел ранее картины прекраснее, нежели эта.
      На руках настоящая Алиса из Страны Чудес, которая отразила все искры и искренний жар молодой души её взгляда в этом беспощадном огне…
25 июня 2014
-Я сделал всё, что было в моих силах,- сказал спокойно Александр старший.- Но тебя не признали, как виновницу этой аварии... А что это значит?
-Что я никого не убила,- полуживым голосом ответила Алиса.
-А что это значит?- продолжал мужчина, наклонившись к ней всем корпусом.
-Что я попадаю в отделение простых сумасшедших, где не будет твоего сына.
    Александр выровнялся, провёл своими длинными пальцами по пиджаку, дабы разгладить мельчайшие складки. Он подошёл к своему столу, достал из ящика портсигар и закурил, протягивая сигарету Алисе.
-Лечебница избавит тебя от вредных привычек,- ухмыльнулся тот.
-Ты – моя самая вредная привычка.
     Александр ехидно засмеялся, пока Алиса поджигала сигарету.
-Ты сама вырыла себе яму, дорогая,- сказал мужчина, подходя к Алисе. Он провёл своей ладонью по её холодной щеке. Она резко отвернулась от него, избегая его прикосновений. Александр вновь засмеялся.
- Ты должна освободить его, Алиса. А что это значит?
-Попасть в его корпус.
-А это значит, ещё одна незначительная грязная смерть на твоих чистых бледных ручках,- смеялся тот, взяв девушку за руку.
    Алиса расплакалась. Мужчина перестал смеяться и гримасничать.
-Самое время понести наказания за свои грехи, дорогая…- шепотом сказал Александр, убирая из её руки сигарету.- Иди прочь.
30 июня 2014
   Закрыть Алису здесь было чудовищной непредусмотренной ошибкой. Если бы безгрешную душу затащили в ад, как вы думаете, было бы это справедливым поступком? Чистый и ясный разум принимал действительность, как безжалостные удары и пытки над сознанием.
  На секунду она позволила отпустить все свои мысли и раствориться в этом выцвевшем бытие, погружаясь в прошлое.
   Озеро за городом. Картина, с которой она ознакомилась ещё в раннем детстве, с каждым годом начинала обретать для неё какое-то новое значение. Но, вероятно, в последние минуты её пребывания в этом «святом» месте были для Алисы самыми яркими и запоминающимися. Она никогда не прислушивалась, как хрустит гравий под её ногами, она никогда не вдыхала тот воздух так жадно, словно дышала им в последний раз, она никогда не любовалась той прекрасной шалью, которую все именовали звёздным небом. 
  Густой дым разъедал воздух, действительность поплыла вместе с ней, отрываясь от земли, забывая о гравитации и держа в памяти лишь одно: «Зачем мне жизнь, если есть небеса?».
 15 июля 2014
-А я говорила тебе, что мой муж был моряком?- маниакально рассматривая собеседницу, спросила женщина.
-Да.
-Ты не забыла мою историю?
-В последний раз я слышала эту историю… Хм… Полчаса назад,- с лёгкой ненавистью ответила Алиса.
-Помни, девочка, главное знать, кому молиться!- словно ведая ей истину жизни, твердила женщина.
   Для этой тощей, забитой, пустоголовой особы пребывание в лечебнице было подарком судьбы. Ибо каждый раз, когда она слышала об опасности, с которой мог столкнуться её муж, бороздя моря и океаны, она мгновенно падала на колени, смыкая руки в крепкий замок, и читая молитвы Святому Николаю.
    По канону Святой Николай был покровителем всех мореплавателей, к которому обращались в случае потопления или кораблекрушения. Но, могу поспорить, большинство верующих ни разу не слышали об этом.
  -Однажды я молилась так сильно, что янтарное ожерелье на моей шее начало плавиться!- продолжала женщина.
Перед глазами Алисы мелькало её прошлое. Как эта особа, будучи ещё в здравом уме, жила и не задумывалась о заповедях, смертных грехах и о Боге в целом. Но смерть мужа изменила всё в её некогда богатой событиями жизни.
8 октября 2014
    Алиса сидела в зале перед телевизором в окружении сумасшедших и перечитывала письмо от Александра Пеннера старшего снова и снова.
  «Как я понял, тебе нравится твоя новая компания, дорогая… Время летит, а ты стоишь на месте. Хочу увидеть тебя как можно скорее! Ты знаешь, что делать».
     Девушка дождалась, пока в палатах выключат свет, уложат в кровати и отцепят от стен больных, которые, отбивая ритм и считая секунды, разбивают лбы.
      Практически три месяца Алиса собиралась с силами. Три месяца ей снилась эта жестокая, но, к сожалению, неизбежная ночь. Рано или поздно она должна была сделать это.
      Алиса встала с кровати, прихватив с собой подушку. Напротив неё, у стены, лежала её соседка, и, уснув, в последний раз так умиротворенно дышала, не осознавая, что это её последние вдохи.
     Медленно подкравшись к своей цели, она всё-таки совершила одну из самых фатальных ошибок в жизни, дабы продлить её.
      Девушка задушила сумасшедшую, опуская себя всё глубже и глубже в бездну ада.
                АЛЕКСАНДР
5 декабря 2014
  В моём доме никогда не было так тихо, как в этот вечер. Я слышал, как отчаянно бьётся моё сердце, как  трещит её сигарета, когда она вдыхает терпкий дым. Я закинул голову на спинку кресла, рассматривая потолок и представляя, что за ним скрывается мой рай.
-Говорят, у рыжих нет души,- прошептал я.- Ты, наконец, нашла себя.
-Давай выпьем,- спокойно предложила девушка.
-Я достаточно пьян от твоих слов.
19 мая 2014
  В помещении играла классическая музыка.
  Алиса сидела на стуле, который поставили в центре зала специально для неё. Александр старший медленно подошёл к ней, нежно убрал волосы с её фарфорового лица, усмехнулся и дал пощёчину. Девушка сидела с каменным лицом.
-Плачь, дура!- смеялся мужчина.- В зале прекрасная акустика, позволь мне насладиться твоей болью!
  Он ещё сильнее ударил её в другую щёку. Девушка держалась.
  Александр Пеннер старший начал расхаживать по залу, истерически смеясь. Проходя мимо Алисы, он крепко вцепился в её волосы и потянул к себе, опрокидывая её голову назад.
-Ты всё ещё не плачешь? Странно,- ухмыльнулся тот. Он аккуратно провёл пальцами по её шее.- Какая же ты дрянь. Но, чёрт возьми, красивая дрянь.
-Всё так, как должно быть,- прошептала Алиса.
  Александр мгновенно убрал улыбку, отпустил волосы девушки, встал напротив её лица и упал на колени.
-Ты моё горе,- заплакал тот, кладя голову к ней на колени.
-Хватит врать себе,- мёртвым голосом отвечала Алиса.- Твой сын болен…
-Молчи,- перебил её мужчина, поднимая голову.
-Он убил детей.
-Из-за тебя!- огрызнулся Пеннер.
-Я предупредила, ты не смог его остановить.
-Ты должна была его беречь! Моя жена бы не допустила такого!- взбесился тот.
-Ты знаешь, почему Анна отказалась от операции? Аневризма – это не смертельный диагноз.
-Не говори о ней…- дрожащим голосом прошептал Александр.
-Такая великая женщина, как она, не смогла смириться с тем, что её мужчина – это грязный убийца, полный похоти и сребролюбия. Она знала, что за все твои грехи вы оба понесёте наказание… А наказанием стал ваш сын.
  Александр поднялся с колен и снова ударил Алису. Из носа пошла кровь.
-А что же ты, моя провидица, так чиста… Но это не на долго. Даже если мой сын болен, я не позволю запереть его в психушке.
-Ему там самое место. Он вообразил, будто пристрелил ваших конкурентов, в то время, как его жертвами оказались маленькие дети. И ты хочешь, чтобы он продолжал расхаживать по Петербургу?
-Я хочу, чтобы ты впредь не допустила бессмысленного кровопролития, моя дорогая,- и Пеннер вытер струю крови над её губами.
-Ты даже не представляешь, на что мне придётся пойти, чтобы высвободить твоего больного сына,- расплакалась девушка.
   Пеннер улыбнулся, поцеловал Алису в лоб и указал её рукой на выход.
-Я думаю, для тебя не новость, что как только ты высвободишь моего сына – я убью тебя?
   Алиса спокойно встала, поправила свои кудри и вышла вон из зала, отправляясь на встречу к неизбежности.
5 декабря 2014
-Ты не сбежишь от меня, такова твоя судьба,- убеждала Алиса.- Сколько бы ты не убивал меня, ты никогда не будешь знать, какой из выстрелов был реальным. И будет вовсе неудивительно, когда мы вместе будем стоять над моей могилой.
-Отец думает, что ты мертва, ему доложили,- ответил ей я.
-Это играет нам на руку.
-Почему же мы с отцом тебя так любим и ненавидим одновременно?
-Потому что вы никогда не скроетесь от моей правды.
   Я сидел, ровно дыша и пытаясь осознать всё ранее ею сказанное. Я признался самому себе, в первую очередь, что стал причиной смерти двух детей. Всё, случившееся со мною ранее в психиатрической клинике, когда весь обеденный зал хором называл меня «детоубийцей» - это лишь плод воображения моего тёмного сознания. Смерть Алисы – это красивая сказка, а шизофреник, который якобы преследовал её в целях безопасности – это ничто иное, как моё второе «я». Ведь его не существует.
  Меня зовут Александр Пеннер младший и моя жизнь свела меня с ума.
-Ты работаешь на моего отца четыре года…
   Алиса достала из пачки сигарету и вновь закурила, спокойно и томно, словно наслаждалась действительностью.
-Всё это время я контролировала тебя, ты был у меня на поводу. Я знала, чем всё закончится, но я должна была принести в жертву несколько ценных даров.
-Жизни своих друзей? Зачем?- изумился я. – Ведь наркотики превратили мою жизнь в иллюзию, это мой выбор, мой, и ничей иной.
-И в этой иллюзии ты не можешь найти ответ на главный вопрос. Каков смысл существования твоего отца?
7 декабря 2014
  Я нёс на руках, как мне казалось, тряпичную куклу, платье которой было навсегда испорчено кровавыми пятнами. Её глаза были закрыты, огненно-рыжие пряди струились водопадом, на её губах замерла тень улыбки, а я, в свою очередь, был счастлив, что этот шедевр вновь принадлежит мне.
  Пройдя сад, я поднялся по ступеням к крыльцу, где меня встретил охранник. Он с подозрением посмотрел на тело…
-Это… она?- недоумевая, спросил тот.
-Мне нужно, чтобы заказчик расписался за доставку. Могу я войти в свой дом?- с упрёком ответил я.
   Охранник открыл передо мной дверь. Я зашёл с фарфоровым телом на своих руках в шикарный особняк, напичканный раритетом, золотом и грязными деньгами. Домработница встала у меня на пути к лестнице, размахивая дрожащими руками.
-Я думаю, это не лучшая идея, Александр,- уговаривала она. В её глазах потопал здравый смысл, за которым ко дну, казалось, шла она сама, и единственный выживший в этом омуте был страх.
-А я думаю, что тебе не стоит думать в этой ситуации. Вот если бы я наследил – тогда бы мы с тобой поговорили,- сказал я и обошёл её, чувствуя, как она испепеляет меня взглядом ненависти из-за моего капризного упрямства и непослушания. А ведь я действительно наследил.
   Как только я подошёл к кабинету, дверь открылась. Её отворил мой отец, видимо, наблюдая за этой картиной через камеры наблюдения.
-Сын…- оценивающе произнёс тот,- …с добычей… На свободе… Видимо, я должен гордиться тобой, сынок. Но только какого хрена ты принёс это тело сюда?- взбесился отец.
   Я улыбнулся этому ублюдку и поставил тело Алисы на ноги, которые моментально подкосились. Она была моей марионеткой, я был её кукловодом.
-Знаешь, у меня отпало любое желание дарить тебе магнитик из Британии, - с отвращением произнёс тот, приближаясь к Алисе. Он убрал рыжую прядь с её бледного лица, и она моментально схватилась за его запястье, твёрдо вставая на ноги.
-Охранник настолько умён, что даже не проверил пульс,- саркастически смеялась девушка, отталкивая от себя Пеннера старшего. Я же в свою очередь моментально достал пневмат и нацелил на него, дабы он не делал лишних телодвижений.
   Алиса подошла к недоумевающему мужчине и проверила его карманы.
-Он чист,- сообщила она и пошла к письменному столу.
-Только попробуй открыть свой рот, пуля вылетит раньше, чем ты успеешь издать звук,- угрожал я, оставаясь на расстоянии. Отец смотрел в мои глаза и видел в них лишь пустоту и отчуждённость.
   Алиса выдернула все приборы из блока питания, достала из ящика в столе ещё один пистолет и встала рядом со мной, нацеливая оружие на своего бывшего начальника. Он дрожал от страха и беззащитности.
-Можешь быть уверен, что я нажму на курок,- спокойным тоном обратился я к своему отцу.
-Справедливо ли это? Ведь мы не на равных,- с дрожью упрекнул меня тот.
-А кто говорил, что жизнь справедлива? Где это написано?- рассмеялся я.- Ты никогда не был честен, и, возможно, эти принятые от тебя непокорность и бесстрашие – единственное, за что я благодарен. Ранее мы кланялись тебе, падая в ноги, как рабы твоей воли. А ведь крепостное право отменили ещё в 1861 году.
-Посмотрите, какой умный! – улыбнулся отец.
  Я помедлил, понимая, что тону в его взгляде. Этот момент был ничем иным, как зеркальным отражением моего настоящего и вероятного будущего. Я словно смотрел на себя, истерзанного временем и ударами судьбы.
-Ты пытался обмануть жизнь,- сказала ему Алиса, понимая, что меня поглощают мои страхи,- но ты забыл, что не ты создал её, а она создала тебя. И я никогда не давала согласия помогать тебе, Александр. Я пообещала себе, что однажды эта игра с судьбой подойдёт к концу и ты больше никогда не будешь нуждаться в помощи.
-Пора нам поменяться местами, сынок,- прошептал отец, широко улыбаясь и раскрывая объятия.
Я нажал на курок.
Единственная, грозившая мне опасность, упала замертво, истекая чёрной кровью. Его стеклянный взгляд, устремившийся в потолок, создавал иллюзию, будто там, за его пределами, небеса ждут его. Но как только прозрачная слеза пробежала по морщинистой щеке мертвеца, я понял, что там ему нет места.
Когда-то он лишал людей выбора, в наказание я лишил его жизни.
Ко мне подошла Алиса и лёгким прикосновением опустила мою руку вниз, с этим я понял, что застыл, словно статуя, с оружием в руках.
-Мы свободны,- прошептала она.
Я посмотрел на неё, понимая, что этот прекрасный шедевр наконец-таки избавился от массивных рамок. Моя рука невольно потянулась к её плечам и прижала девушку к моей груди.
Мы не познали духа рабства, но мы и не познали духа усыновления. Дети ли мы Божии или же сами вершим свою судьбу? Упиваясь грехами, не падаем на колени, и не молим о пощаде и помиловании. Нам была дарована жизнь и только мы в праве распоряжаться ею.
Меня зовут Александр Пеннер. Я детоубийца и сирота. Но буду ли я гореть в аду, расплачиваясь за свою свободу? Или же столкнувшись со смертью, я останусь лишь отголосками прошлого?
Кто бы ни стоял над нами, и кем бы мы ни были, стоит жить и бороться с каждым ударом больного сердца.
Меня зовут Александр Пеннер. И это мой дневник сумасшедшего.