Мне тут некоторые пеняют, что я вижу, якобы, только дурное.
Это неправда. Я вижу не всё, а только то дурное, что ещё можно обратить в хорошее. Ибо нет смысла поднимать то, что не поднимешь, и нет правды в том, если ты говоришь только ради того, чтобы говорить.
Вот нынче День Славянской письменности и культуры. Это хороший День. Запомним его - 24 мая.
Но у меня тут же начинает вертеться за языке скверные впрос. А 23-го мая был не День славянской письменности. А 25 будет День иной письменности?
Казенность любого события убивает его содержание. Я понимаю, что устроители этого дня, возможно, хотели обратить внимание и на значение, и на задачи славянской письмености. Но тогда назвали бы это не День, а, скажем, Поверка славянской письмнености. Как она чувствует себя нынче? В чем нуждается?
А то - опять то же самое. "Славься" Глинки, хоры в черно-красных одеждах. Чиновно-чинно, аж скулы сводит.
Хотя я понимаю, что в нынешней России чтить славянскую письменность иначе просто не получится. Я смотрел по телевизору репортажи их четырех городов. Москва,Гроный, Хабаровск, Псков. География - на полглобуса. Картинка одинаковая, не стОило размазывать по четырем экранам.
И так - из года в год.
А ведь славянская письменность грандиозна! Мировая письменность. Начиная от древних рун, через Богумилову буквицу, к Гораздовой кириллице, она прошла тысячелетний путь, о котором нынче обЯзаны были рассказывать учёные и писатели.
Увы.
Во всех городах хором заунывно тянут
"Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет мама,
пусть всегда буду я".
Эта песня - ужас моего дества. Асфальтовый каток подросткового мирвоззрения. Глыба, упавшая на сознание словами и музыкой. Я уже тогда понимал, что в этой песне, как во все нашей жизни, нет движения. И это отсутвие жизни и было главной заслугой той жизни.
И в еще большей степени - сегодняшней. Ведь что мы имеем, на деле, под словосочетанием "славянская письменность и культура"? Я вижу, например, вершины духа, творческое начало народа.Былины, "Слово о полку Игореве", "Житие " протопопа Аввакуума, Пушкина, Лермонтова, Мицкевича,Шевченко, Рубцова, Астафьева...
Но за весь день в эфире ни разу не прозвучало ни названия этих творений, ни имен творцов. День устроен так хИтро, что памяти в нём зацепиться не за что.
Очевидно, что так и было задумано.
Дело в том, что вершины славянской письменности никак не подтверждают официальную трактовку славянства. Ведь эта тратовка всегда следует государственному устройству и установкам властей.
И тут важно понять -какое у нас нынче государствннное устройство? И не только нынче.
И если мы согласуем свои взгляды с философским взглядами наших предшественников, то вынуждены будем признать: Россия - это всегда восточная деспотия.
Вегда.
Ведь что такое деспотия? Это государство, в котором неважно не содержание. Важна незыблемость содержания. Оно может быть феодальным, крепостным, социалистическим, олигархическим. Это никак не влияет на жизнь людей.
Влияет лишь незыблемость.
Не случайно теория официальной народности пришла к нам именно из восточной деспотии - из Византии.
И это бы ещё полбеды.
Беда в том, что деспотия вошла в плоть и кровь, на страницы славянской письменности. Её главным содержанием тоже стала незыблемость. Оглянитесь назад, на имена-вехи нашей литературы. Кто составлял официоз, вписавшись в него всем своим благополучием?
Феофан Прокопович, Фаддей Булгарин, Союз советских писателей. Но гОре было тем, кто посягал на незыблемость. Начиная с правщика Московской типографии Сильвестрна Медведева, и кончая Осипом Мандешьштамом - скольким русским писателям снял головы деспотизм? И за что? Именно за то, что посягнули на деспотизм.
Но мировой опыт учит, что шедевры возникают исключительно самодостаточными писателями. Можно даже в тюрьме создавать шедевры. Как Боэций, написавший в узилище "Утешение философией". Надо быть Данте, равным небожителям , чтобы написать "Божественную комедию".
У мировой литературы нет ни направлений,ни ориентиров. Единственное её примета - талант писателя. Вся мировая литература познавательна, а не поучительна. Она велика содержанием, потому в любом переводе остается великой.
Русская общепринятая литература не познавательна, а иллюстративна. В ней первична форма, и почти неважно содержание. Русский писатель изначально знает, какая судьба ждет его книгу. Он без труда может получить официальное признание и громадные тиражи. Для этого нужно обязательно оставаться в рамках незыблемости. Ведь, по сути "Идиот" Достоевского ничего не добавляет наши знаниям и нашему опыту. Книга просто повторяет банальную истину деспотии: если ты не идиот, то ты - ... идиот.
Всякая попытка ввести в русскую литературу человека яркого, чуждого деспотии , приводит к краху этого человека. Вспомните Печорина.
Или вот Остап Бендер. Если бы такой герой появился не в условиях деспотии - и писать было бы не о чем. Делец, жуир, умница,он просто растворися бы среди мииллионов таких же.
Но в деспотическом обществе у него нет будущего. А Бендер бурлит. А требуется омервение.
Нынче это называется стабильностью.
Русские писатели давно это поняли. Перед ними изначально есть выбор - риторическое византийское письмо , либо дорога личностного подвига, на которой нет ориентиров.
Риторическое письмо есть непреложная особенность деспотии. Цель такого письма - самоё письмо, а не информация. Ритрическое письмо должно уводить , убаюкивать, отвергать новшества, прятать беды. Яркий образчик риторической словесности ныне - телепрограммы Соловьева, Мамонтова, Киселева. Они длятся часами, гОдами, но попытайтесь вспомнить - о чем там говорится? - не получится.
Ритическое письмо - одно из отличий деспотии. И посколку нынче оно особо выпячено, надо понимать, что наша деспотия находится в самом своем благополучии.
Наша нынешняя широкая словесность остаётся охранной, а не созидательной. И День славянской письменности и культуры - это её День. Канцелярская отметина в календаре. Как и всякая публичная отметина - орден, премии, звания. Это пришивание к деспотии, а не принадлежность ко времени, к культуре.
"Пусть всегда будет солнце"...
Сгорим ведь.