- Не смотри на меня, - сказала Нелии Антосу, закрывая от него лицо одеялом. Она ещё лежала в постели в собственной спальне, не успев одеться и причесаться, в полной апатии с унылым видом и в совершенно расстроенных чувствах.
- Мне доложили, что ты больна, - сообщил он ей, - и как только я узнал об этом, сразу поспешил к тебе. Но что случилось?
- Да, вчера на банкете съела что-то неподходящее. У меня же аллергия на креветки. Обычно за моим меню следит диетолог, но, видимо, он забыл меня о чём-то предупредить. И теперь просто ужас! У меня всё лицо, шея и спина покрыты красными пятнами. И тело чешется страшно! Пройдёт только через три дня, так говорит наш семейный доктор. И самое противное, я абсолютно никуда не могу выйти в таком виде. Что я буду делать? Наверное, умру от скуки.
Ирис-Неллия была сногсшибательно красивой девушкой, из которой молодость била ключом. Она была в курсе всех свежих сплетен и светских новостей, касаемых событий, произошедших в столице и за её пределами. За день она умудрялась наносить 20-30 визитов, при этом регулярно меняя наряды и освежая макияж. И теперь вынужденное бездействие просто сводило её с ума.
- Я думаю, мы с тобой найдём, чем заняться, - сказал Антос-Эмануэль, приближаясь к ней, а его руки лезли при этом куда надо и куда не надо.
- Мы с тобой??? – вопросила она, отодвигаясь, как можно дальше и глубже зарываясь в одеяла, - Нет. Ты иди. Исчезни отсюда, нечего на меня таращиться. Ты меня разлюбишь.
- С чего это вдруг! – принц рассмеялся, - Из-за этих пятен? Нел, да мне абсолютно безразлично, как ты выглядишь. Мы с тобой сто лет друг друга знаем, я принимаю и люблю тебя такой, какая ты есть.
- Так я тебе и поверила, - раздраженно заявила она, выглядывая из-под подушки, - думаешь, я не вижу, как ты пялишься на мои ноги, ну и на содержимое моих лифчиков.
Он рассмеялся.
- Ну, пялюсь, ну и что? Имею полное право смотреть на то, что моё. Но я люблю тебя не только за внешность.
- Все вы так говорите, а сами потом бросаете нас из-за каких-то пятен.
Вообще, наследный принц, несмотря на то, что был без меры избалован вниманием со стороны противоположного пола, на самом деле предъявлял к женской красоте не так много требований.
- Мне нравится, чтобы женщина была стройной и плакала и смеялась в меру, - отвечал он, задумавшись, если его об этом спрашивали, а потом добавлял, - вообще я люблю страстных и дерзких… и чтобы обязательно ненавидела богатых. И была с рыжими волосами. Рыжеволосая женщина не похожа на других, так поётся в старинной пронсельванской песенке:
«Нежная блондинка о бриллиантах мечтает,
Томная брюнетка наряды у зеркала примеряет.
Рыжеволосая девушка на них совсем не похожа.
Хотя у неё самая нежная кожа.
Она равнодушна к дорогим предметам
И за любимым пойдёт на край света».
Ирис-Неллия от души хохотала, когда ей рассказали об этом.
- Это что ещё за причуда такая? Что значит: «ненавидела богатых»? Вообще, откуда у него это плебейство?… Абсолютно уверенна, что с его королевским происхождением что-то не чисто. Всё-таки его прапрабабка согрешила таки с придворным шутом… Да, с шутом в колпаке с кисточкой и рыжем парике, играющем на мандолине и поющем старинные песни.
Но потом подумав немного, решила, что она вполне подходит под описание девушки его мечты. Она, конечно же, стройная, плачет и смеётся в меру, безусловно страстная и дерзкая. И богатых ненавидит (ну всех кроме себя, конечно).
Сама-то она, чтобы завоевать сердце мужчины надеялась совсем на другие вещи. Как и любая уважающая себя женщина из высшего общества, она, отдавая дань моде, регулярно посещала курсы светских манер под названием «Утри нос своей подруге» и курсы эротического поведения под названием «Техника сексуального экстаза». Подумав об этом, Нелли совершенно успокоилась, вообразив, что волноваться ей не о чем, и посмотревшись в зеркало, неожиданно подумала:
«А может перекраситься в рыжий цвет?».
Антос-Эмануэль и в самом деле любил её, закрывая глаза на то, что его раздражали все её светские манеры. И страстно желал, не смотря на всю её технику сексуального экстаза.
- Нел, - принц взял её на руки и закружил по комнате, - да сегодня ты мне нравишься гораздо больше. Сегодня ты такая беззащитная без этого своего обычного апломба. Мне даже кажется, что я любил бы тебя несколько больше, будь ты чуточку пострашней.
- Какие глупости ты говоришь! Даже тошно тебя слушать! – сказала она, выпутываясь из его объятий, - Но я хотела тебе кое-что показать.
Нелли накинула на себя шёлковый халат, взяла Антоса-Эмануэля за руку и потащила наверх в швейную комнату, расположенную на четвёртом этаже огромного особняка Сорелли, - где на трёх манекенах торжественно покоились три свадебных платья.
Одно из них, в бальном стиле, с узкой верхней частью и с вырезом декольте, очаровывало кружевными рукавами и пышной многослойной юбкой из органза. Другое, облегающее фигуру от груди до голен, плавно расширяющееся к низу, создавало иллюзию русалочьего хвоста из атласа и шёлка. Третье – изящное и короткое до колен с оригинальными разрезами и ассиметричным покроем в экстравагантном стиле, шокировало своей дерзостью.
- Что это? – поинтересовался он.
- Свадебные платья, разве ты не видишь?
- Я-то вижу, но зачем?
- Разве мы не женимся?
- Оперативно! – промолвил он в некотором замешательстве.
- А что? Зачем время терять, - удивилась она, - ведь мы всё решили. Или ты сомневаешься? Ну, конечно! Обычный мужской эгоизм! От ответственности готов бежать куда подальше! Наговорил мне вчера кучу красивых слов, надавал обещаний и в кусты?
- Конечно, нет, Нел! – возмутился он, - Но куда торопиться?
- Вот вы все самцы такие! Поразительное равнодушие к женским потребностям. Никакого желания угодить, сделать приятное, всё предусмотреть. Я одна должна обо всём заботиться!
- По-моему дядюшка Войциг тоже заботится, - скептически возразил ей он, - но он ведь не самка. И почему три платья, никак не пойму? Ну, одно – понятно. Но зачем остальные два?... Нет, я конечно привык к тому, что ты меняешь по пятнадцать нарядов за приём. Но это же подвенечные платья! Или ты собираешься переодеваться у алтаря? Или может, ты оденешь все три сразу?
- Очень смешно! Конечно не сразу, но остальные будут про запас.
- Для других женихов?
- С одним платьем может что-то случиться, - таинственным шепотом произнесла она, - как с платьем жены китайского консула.
- Ах, вот на что ты намекаешь, - загадочно улыбнулся он, - ты предполагаешь, что мне придёт в голову испортить его в качестве жертвы на алтарь журналистских страстей.
С окружающими принца на публике, действительно частенько что-то случалось. Возможно, это был злой рок. А может быть следствие его заболеваний. Ходили слухи, что наследник страдал двумя загадочными болезнями: мулези (хронической падучестью) и сумзи (внезапными заиканиями), ввиду этого и происходили казусы.
- Всё понятно, ты не хочешь жениться! – гневно заключила Нелли, - Мерзавец! Подонок! Бабник! Импотент! Взбесившийся самец! Какого чёрта я вообще с тобой связалась? Эгоист! Ты хоть можешь себе представить: как важна для невесты свадебная церемония? Мы – девушки с детства думаем о венчании, представляем себе что-то идеальное, возвышенное, мечтаем о прекрасном платье, фате, цветах…
«Этим женщинам мечтать что ли не о чем? - размышлял про себя Антос-Эмануэль, в то время, как Нелли всё больше распалялась, - Вечно перебирают в уме всякий вздор. На днях она мне устроила скандал, что я не заметил её нового платья. Как будто можно упомнить все её прикиды! А один раз, чтобы сделать ей приятное, я похвалил её новый наряд, так он оказался старый. Оказывается, она его уже одевала месяца два назад, и теперь жутко комплексовала. Тогда-то я и понял, что из-за старых платьев она кричит ещё больше, и счёл за благо молчать».
- Как ты не понимаешь, что своим равнодушием задеваешь меня за живое!!!
«И охота ей кричать, пожалела бы что ли свои голосовые связки».
- Сухарь! Чёрствый тип! Ты хоть продумывал текст своей клятвы? Что ты мне скажешь у алтаря? Что ты ответишь, когда священник тебя спросит, будешь ли ты любить меня до гроба? Конечно же, не продумал! Но примерный текст я уже тебе набросала на бумажке.
- Нелли, я не понимаю, какой прок от тех слов, которые я прочитаю по бумажке? Или ты думаешь, что я не найду своих слов?
- Да, разве вы – мужчины умеете говорить о любви!
«И чего мне стоило сказать, что я в восторге от какого-нибудь из её платьев? Или сразу от трёх. Что мне мешает с ней согласиться? Неужели, глупый мужской апломб? Но иногда она меня просто бесит! И ещё, говорит, что у неё аллергия, а сама наложила на себя тонну косметики. Да от этой штукатурки у слона будет аллергия! И как бы ей намекнуть, чтобы она не выливала бы на себя по три флакона духов. От неё несёт за километр. Однако, всё-таки стоит попробовать с ней согласиться», - раздумывал он, произнеся вслух:
- Дорогая, ты знаешь, вообще-то все три платья очень даже ничего.
- Ничего? И только?! – возмущению Нелли не было предела.
- Я хотел сказать, что все три - восхитительны, - поправился он, про себя же подумал: «восхитительны» - дурацкое слово.
- Да? – с недоверием расспрашивала она, - А какое из платьев тебе нравится больше? Вот это с кружевными рукавами и большим декольте? Оно ведь подчеркнёт мой пышный бюст?... Или вот это облегающее? Оно продемонстрирует стройность моей фигуры… Однако будет стеснять движения. Как ты думаешь?... А укороченное вообще шикарное. Но может быть слишком вульгарно?... Что ты посоветуешь?
«Нет, она никогда не уймётся! Чем больше с ней говоришь об этом, тем сильнее она продолжает расспросы. Этак пойди у ней на поводу, она вообще будет трындеть с утра до вечера».
- Нел, хочешь, я скажу тебе честно, какое бы из платьев мне бы понравилось?
- Конечно, дорогой. Хотя, я сейчас сама угадаю. Ты хочешь, чтобы оно было очень коротким? Или почти прозрачным? Или с огроменным вырезом?... А если вообще без платья? – она захохотала, - Представляешь себе сцену: все эти любопытные козлы ожидают венчания, и сплетничают о том, в каком я буду платье, а я обойдусь без него. Здорово, правда? К чёрту платье, принесём его в качестве жертвы на алтарь журналистских страстей. Как ты думаешь, дорогой, мне хватит духу? Ради тебя я готова на всё.
- Вообще было бы лихо! – рассмеялся он, - Но от этой идеи я не в восторге. Я не хочу, чтобы на тебя пялились все мужчины, а после извращенцы вырезали бы фотографии из журналов.
- Но тогда я не понимаю.
- Я думаю, стоит надеть платье, которое сошьёт моя мама.
- Какие глупости, я знаю, у тётушки Алисы есть такая причуда: заставлять детей носить свой креатив. Но это обычный материнский эгоизм.
- Ну, знаешь, твои наряды тоже не верх совершенства!
- С ума сошёл, это платья от Армонтти, Крюшона и Де-Лакруа.
- Милая, но дело ведь не только в этом, просто твоей будущей свекрови будет приятно.
- Приятно? Ты шутишь? Она меня терпеть не может!
- Ну, вот и повод тебе наладить с ней отношения. Она поймёт, что её мнение важно для тебя, и будет по-другому к тебе относиться. К тому же, ты же сама сказала, что ради меня готова на всё, что угодно.
- Но только не быть уродиной! – отрезала она, - И почему я должна с кем-то советоваться, если я могу посоветоваться с Армонтти?
- Тогда я не понимаю: почему ты советуешься со мной, если можешь посоветоваться с Армонтти? Меня уже достала твоя женская логика!
- Но это платье шьётся для тебя! – снова начала распаляться Нелли, в то время как в приоткрытую дверь просунулась голова начальника королевской охраны.
- А тебя дружок вообще сюда никто не звал!!! - взвыла она и, что есть силы, ударила ногой по двери.
Тяжёлая с железными узорами дверь с шумом захлопнулась, к счастью, уже позже того, как Стюиль успел убрать голову. Но, к величайшему сожалению Нелли, через секунду голова появилась вновь.
- Чего тебе?! – с раздражением и досадой спросила она.
- Мне Антоса-Эмануэля на два слова.
- Какой он тебе Антос-Эмануэль? Ты что себе позволяешь? Будь добр, обращайся к высочайшей персоне подобающим образом!
- В смысле! – с достоинством и вызовом поинтересовался Стюиль, - Я в отличии от вас, миледи, между прочим пришёл сюда по делу и нахожусь при исполнении служебных обязанностей.
- Не корч из себя идиота! Тем более, раз ты при исполнении, то должен обращаться к начальству по форме, говорить ему «Ваше высочество» или, на худой конец, добавлять к его высочайшему имени дополнение «мистер» или «сэр». Ты всё понял?
- Пойму, когда он сам мне об этом скажет.
- Так вы с ним приятели? – съязвила герцогиня.
- Вам, миледи, этого не понять!
- Конечно, где уж мне понять: какая дружба может быть между принцем и охранником. Что может быть между вами общего? Он знает семь языков, кроме того свободно изъясняется на латыни и греческом. А ты? Ты хоть знаешь, в каком из городов мира находится Собор Парижской Богоматери?
- Я не понял, леди, какой матери?
- Я так и думала!
- Нико, выйдем на минуточку, - вмешался в ситуацию принц, взяв за руку своего телохранителя, когда же они вдвоём покинули комнату, подпёр снаружи стулом, дверь, чтобы невеста не могла помешать их разговору, - она сегодня не в духе.
- Она всегда не в духе! – в сердцах воскликнул Нико Стюиль, выругался и плюнул на пол.
- У неё аллергия, и её смущают её пятна, - пояснил он далее несколько сконфужено.
- Наглость!!! – взвыла Нелли, дербаня кулаком дверь, - Уж не думаешь ли ты, что я стала бы смущаться какого-то Стюиля? Или теперь я должна стесняться ещё и медсестру, фельдшера и массажистку?
- Дорогая, кончай подслушивать и заткнись!
- Как ты её терпишь! Или и впрямь рассчитываешь на приданное? Или надеешься, что Войциг Сорелли избавит тебя от революции?
- Кто? Дядюшка? – переспросил принц рассеянно, - Престарелый мафиози и понятия не имеет, как нужно управлять государством. Ему дай волю, так наломает таких дров… А на счёт денег, Сорелли, кажется, называл какую-то сумму в качестве приданного и достаточно впечатляющую. Впрочем, я точно не помню какую, и не слушал его толком. Да и имеет ли это значение, если я уверен, что в нужный момент все деньги всё равно будут в обороте.
- Что значит, «деньги в обороте»?
- Термин «деньги в обороте» означает, Нико, что даже чёрт не знает: где эти деньги.
- Ну, ты даёшь!
Начальник королевской охраны обращался в неофициальной обстановке к наследнику на «ты», что обычно шокировало окружающих. Впрочем, принц был натурой настолько противоречивой, что его расположение далеко не всегда являлось признаком чего-то доброго. Иногда он мог часами панибратски болтать с прислугой прямо на равных, позволять челяди всякие вольности, пропускать мимо ушей колкости и едкие замечания кого-нибудь из дворцовых людей, а позже так отыгрываться на этом человеке из-за какой-то мелочи (когда вожжа ударит под хвост), что просто не было слов.
- Это же Войциг Сорелли, таким его мама на свет родила, - пояснял Антос-Эмануэль и добавил, спохватившись, - Впрочем, тебя всё это не касается, Стюиль, давай лучше по делу.
- По делу, так по делу. Счета реальные, документы не липовые, все факты подтверждают свидетели, за исключением того случая… ну, здесь просто свидетелей не нашлось.
- То есть, известная нам особа, представленная при дворе, как баронесса, и в самом деле шпионка Сайдана Татрисо, и интересует её… Дорогая, кончай подслушивать!
- А что мне ещё делать, когда вы говорите о бабах! «Известная нам особа, известная нам особа», - передразнила она.
- Нам, по-твоему, говорить что ли больше не о чем!!! - возмутился принц, теряя терпение.
- А о чём вы ещё можете говорить, когда от Стюиля воняет женскими духами за километр! - плача от обиды, заявила Нелли.
- От него воняет твоими духами, милая, ты распространяешь вокруг себя эту инфекцию со скоростью света.
- Хам! Подонок! Завравшийся самец! (Похоже, Нелли определённо чувствовала, что он не собирается жениться).
Антос-Эмануэль отошёл к окну, рассматривая содержимое ценной папки, похищенной сотрудниками Особого отдела из личного сейфа Татрисо.
- Посмотрим, что же интересует нашего вездесущего и всемогущего ладана, - бормотал он себе под нос, - хотя, я абсолютно уверен, что наш неутомимый Председатель президиума Содружества стран экспортёров нефти и газа мутит что-нибудь по поводу нефтяных поставок… Что это Нико? А где документы, здесь какой-то мусор!
- Да это же вырезки из твоей газеты, - пояснил Нико, пожав плечами.
- Сам вижу.
«Я задаю вопрос: чем занимается организация с названием «Секретные лаборатории особого отдела безопасности королевской династии»? И сам же отвечаю на него. Производством психотропного препарата под кодовым названием «Эликсир власти», парализующим волю человека и делающим из него покорного властям зомби. А в подвалах лабораторий особого отдела проводятся бесчеловечные опыты над мирным населением с целью выявления особенностей человеческого организма для улучшения и постоянного совершенствования химической формулы препарата. Жульен Селестрро».
А это дневник Сайдана.
«Резиденция организации с названием «Секретные лаборатории Особого отдела безопасности королевской династии» располагается в ветхом здании в два этажа по адресу: г. Мегалиолисс, ул. Могильщиков, д. 13. Штат её сотрудников состоит всего из 24 человек, включая девочек – телефонисток и уборщицу миссис Фуньки со шваброй, которая является самым грозным человеком в этом здании. У дверей дежурит двое вооруженных охранников, которым вменяется в обязанности проверять пропуска лиц, которых они и без того знают в лицо. В остальное же время они мирно дремлют на своём посту, изредка открывая глаза в надежде на то, что в этом сонном здании наконец произойдёт хоть что-то достойное внимания. Но тщетно.
Телефонистки принимают звонки от «агентов». Им действительно названивают сумасшедшие, домохозяйки и измученные паранойей пенсионеры, сообщая сведения о том: кто кого затопил в их доме, и почему собака фокстерьер вчера покусала соседа. Сведения эти заносятся в протоколы, которые обычно никто не читает, а учреждение это хоть как-то оправдывает своё существование.
Изредка в это сонное царство наведывается Николи Стюиль – генеральный директор этого учреждения, и наводит шороха новой компьютерной игрой.
Тайная организация под прикрытием? Очень может быть. Но как рассекретить её структуру? Шпионы сбиваются со следа, а профессионалы только разводят руками».
- А это что? Стихи какие-то.
«В лабораториях секретных
Производился этот эликсир.
Из рун магических чудесных
Каких ещё не знал наш мир».
XII век. Рич Лангрен. Кто это?
- Это наша семейная легенда, Нико. Она повествует о том, что некогда родоначальник нашего рода Ричард Грандескки продал душу Сатане в обмен на магическую формулу эликсира власти.
- А это значит…
- Что Сайдан Татрисо – образованнейший и самый здравомыслящий человек Европы, Азии и Африки в серьёз верит в это бред. Это прямо-таки мне напоминает архивы Третьего рейха, где на бумаге с рисунком мифического германского Мирового древа Иггдрасиль стоял штамп «Совершенно секретно». Я же уже сто раз говорил тебе, Нико, сними ты уже эту вывеску "Секретные лаборатории Особого отдела безопасности королевской династии" и повесь ту, которая соответствует действительности. А именно: «Колцентр Особого отдела». Мой отец вынужден финансировать это учреждение, потому что население жалуется, что мы его совсем не выслушиваем. Вот мы и наняли штат телефонисток, которые выслушивают их.
Прошло уже два года, как сумасшедшего химика, страдающего шизофренией и манией величия, воображающего, что он нашёл формулу абсолютного топлива отправили в психиатрическую лечебницу. Он заказал на свои деньги и повесил в своё время эту табличку, а ты не удосуживаешься её снять. А это в свою очередь порождает среди населения целый ряд глупейших сплетен и домыслов. Они, конечно, дают пишу для моего журналистского вдохновения, но всему же есть пределы! А лаборатории, которые этот «алхимик» развел в своих подвалах, они и вовсе пугают граждан. Каждый день сарафанное радио передаёт о новых жертвах, сгинувших безвозвратно в их жутких недрах.
- И в самом деле, - согласился Нико, - тут мы как-то немного переборщили. Я вот на прошлой неделе пригласил слесаря, когда прорвало в туалете трубу, и демонстрируя ему масштабы бедствия, спустился с ним по лестнице вниз со словами: «А вот и наши подвалы»… Тебе смешно, а я, между прочим, его два часа после этого откачивал, а потом ещё отпаивал валерьянкой. Завтра же сменю вывеску!
- Подожди, - передумал Антос-Эмануэль, - тут пожалуй не следует торопиться. Сайдан Татсиро – это дешёвая нефть, а так же амнистия по долгам и десятки, а может и сотни миллиардов долларов. Так что дело можно сказать государственной важности. Нико! Водить за ниточку Татрисо – мечта моего детства. Кажется, мы нащупали его слабое место. А это…
- Феодал! Самец взбесившийся! Подлец! Как ты смеешь запирать меня в моей же комнате, в моём собственном доме, - возмущалась Нелли, вырвавшись из своего плена, - Что ты себе позволяешь?
Нелли плакала от обиды, абсолютно не понимая, почему накануне свадьбы ей нанесли такое оскорбление. И в сердцах разбила об стену великолепную декоративную статуэтку Афродиты, рождающейся из нежной фарфоровой пены.
- Ой! Моя любимая! – воскликнула она, в конец разрыдавшись
- Как ты её терпишь? Я тебя не понимаю! – развёл руками Нико, - Я тебя никогда не пойму!
Герцогиня наклонилась, чтобы поднять осколки.
- Хотя, я тебя понимаю, - неожиданно изменил своё мнение Нико на прямо противоположное, уставившись с вниманием на её зад.
«Ну, завелась до вечера, - думал Стюиль, спускаясь по лестнице, и всё ещё слыша крики мисс Сорелли, - Никогда не женюсь на какой-то бабе! Какие люди пропадают!»
А в это время наследник пронсельванского престола курил у открытого окна, слушал вопли любимой и про себя размышлял:
«Значит, баронессе Нуарье нужна была формула эликсира… Нет, ну я как только увидел эту профурсетку, так сразу понял, что что-то в ней не так. Косила под тривиальную авантюристку, не плохая игра. Впрочем, бабёнка ничего, глупенькая правда. Ну, что вот она собиралась найти, когда рылась в вещах брата, а потом и в моих вещах? Думала: «Открою я шкафчик, а там прозрачный пузырёчек, закрытый марлечкой и стянутый резиночкой. И надпись крупными буквами: «Власти эликсир». А дальше мельче: принимать по одной чайной ложке после еды три раза в день».
продолжение следует