(Отрывок из книги)
-Хочешь финики?-спросил Шай, перегнувшись через балкон на втором этаже.
Их было человек семь-восемь, охранников, в обязанности которых входило охранять дом влиятельного политика. Дом был огромный как замок и охранники несли службу в разных местах- в самом доме, в саду и по разные стороны забора.
Илья оказался близко от Шая- он стоял на входе в дом, а Шай, как всегда, расположился на балконе второго этажа.
Раньше ему не доводилось разговаривать с этим парнем, да он вообще старался всех держать на расстоянии.
Поначалу он был единственным "русским" в этой охранной фирме да и время было еще такое, что стереотипы о русских были, но собственных впечатлений или точнее, новизны, которую каждому из аборигенов хотелось привнести в рассказы на эту тему, еще не хватало.
В силу этих обстоятельств, аборигены часто собирались именно там, где дежурил Илья.
В манере общения аборигенов сильно ощущался солдафонский дух- грубые шутки, анекдоты, разумеется, тема о женщинах, вернее, русских проститутках, была в этих разговорах центральной.
Илья умел дать отпор: еще когда ответственный за безопасность в этой охранной фирме принимал его на работу и устроил ему экзамен по ивриту, предложив прочесть отрывок из местной газеты, Илья мог это сделать, но решил вместо этого сразу поставить начальника на место.
Во-первых, это была для него не основная работа, а так, подработка. Во-вторых, таких халтур, где риск отработать в собачьих условиях и остаться без части денег или вовсе без зарплаты, довольно существенен, как грязи. Ну, может не как грязи, но найти такую работу можно без особого труда.
Да и вообще, какого черта он должен унижаться перед каким-то фельдфебелем, пусть даже в звании подполковника?
Илья не стал читать газету, а бросил ее обратно начальнику - через стол, с той же небрежностью, с какой до этого то же самое сделал тот.
-Газет я не читаю,-в ответ на изумление начальника, сказал Илья, -Если я тебе нужен, могу начать работу хоть сегодня. А нет, так я пошел.
Его взяли, как и остальных "русских" тоже.
-"Куда ты, скотина, денешься",-со злостью подумал Илья, -"Кто еще станет на тебя работать в этих условиях и за эти деньги, кроме "русских", арабов или гастарбайтеров?"
Так же вышло и с аборигенами: Илья либо молчал, либо затыкал им рот жестко, в такой же почти манере, но при этом демонстрировал свое явное превосходство и в интеллекте, и в эрудиции.
На "как бы" безобидный вопрос о том, правда ли, что среди "русских" много шпионов, Илья отвечал таким же вопросом, как плевком: -"Что у вас тут шпионить?"
-Но как же, негодовали местные, -наши ноу-хау...
-Главный ваш секрет заключается в том, что у вас ничего нет, и мозгов в первую очередь,-бросал Илья.
А на вопрос, правда ли, что среди "русских" очень много проституток, Илья и вовсе наносил удар в самое больное место в сознании аборигенов: -А кто еще с вами пойдет, кому вы еще нужны?
Или, ваши женщины небось ревную вас к русским, а? Если же он был сильно не в духе, то прибавлял еще более обидные для местных, комментарии: после того как русские приехали, так тутошние мужики на своих жен вообще смотреть не хотят, а?
До серьезных стычек не доходило.
Во-первых, парень этот был как еж или скорее даже, как дикообраз, который едва почувствовав угрозу начинает метать свои иглы во все стороны.
А во-вторых, для них это было не более, чем развлечением, так что аборигены не принимали слова Ильи слишком близко к сердцу.
Илья демонстративно ни с кем не здоровался, не прощался и вообще не разговаривал, кроме самого необходимого по работе.
Эти люди, одни еще не старые, а другие- совсем молодые, никогда в жизни не делали никакой другой работы кроме сидения в будке, где-нибудь в офисе или на стоянке, самое большее, стояния на входе в магазин или в гостиницу.
Были на этой работе и студенты, но местные находили как правило такие места, где могли во время работы учиться, а на самые тяжелые-там где не было вообще никаких условий, ночью или приходилось много стоять, ставили либо "русских", либо самых несчастных и забитых из своих.
Илье выпало работать как раз с такими вот несчастными: толком не выучившихся даже в школе, никогда не пытавшихся как-то изменить свою жизнь, заранее уверенных, что все бесполезно.
Они были озлоблены на жизнь, но их утешало то обстоятельство, что есть еще более несчастные, например, арабы из Газы, подолгу ждавшие утром на пропускном пункте, чтобы попасть на работу в Израиле- на стройку или на уборку.
Или такие вот "русские", как Илья.
Им было скучно и они развлекали себя как могли унижая еще более слабых.
С Ильей им правда не повезло-он был ершист и вообще ни с кем счетов не делал. Он мог молчать часами и местных это ужасно бесило: брезгует, не уважает.
Так оно и было на самом деле.
А Шай, хоть из местных, был другой.
Отец у него был богатый торговец, человек поднявшийся из самых низов. В Израиль он попал вместе со своей семьей будучи подростком, из Марокко. Семья была многодетной и очень бедной. Отец Шая рос в Пардес-Каце, в шестидесятых это были настоящие городские джунгли, где правили банды выходцев из Марокко и Ирака. К одной из таких банд принадлежал и отец Шая-иначе не выживешь.
Однако после армии он остепенился, сдал экзамены на аттестат зрелости, поступил в колледж, одновременно подрабатывая сначала рассыльным, потом начал помогать[ хозяину в магазине и тут обнаружился его удивительная способность продавать.
Он мог продать что угодно: от консервов до чудо-пылесоса за десять тысяч шекелей.
В качестве агента по продажам ему не было равных, на продажах отец Шая сколотил хорошее состояние, а потом богатый ювелир, владевший сетью ювелирных магазинов, выдал за него свою дочь.
От тех времен, когда отец Шая был членом одной из пардесовских банд, у него остались прежние манеры и речь. Да еще иногда он встречался с прежними друзьями, тоже неплохо поднявшимися в социальной иерархии- одни в армии, другие в полиции, а третьи- в преступном мире.
Семья Шая жила в собственном огромном доме, в одном из самых дорогих мест страны и Шай был любимым сыном своих родителей. Он действительно был очень одарен, знал несколько иностранных языков, легко поступил в университет, а еще, писал стихи и музыку.
При желании, он мог бы не работать, а только учиться. Но у него были свои принципы: Шай считал, что всего в жизни должен добиться сам, и что жить нужно скромно, а к людям, независимо от их социального статуса и происхождения, относиться с уважением.
Какое-то время и Шай, и Илья присматривались друг к другу.
Шай наблюдал за Ильей чаще всего с балкона второго этажа, откуда он должен былк наблюдать за подъездами к дому.
А Илья всегда был внизу, охраняя непосредственно вход.
Позиция Шая была предпочтительнее в том смысле, что там можно было спокойно учиться- никто тебе не мешал. Он и брал с собой учебники с тетрадями, а иногда и гитару.
Наконец, Шай обратился к Илье, предложив фиников.
-Я не ем финики,-ответил Илья, а сам подумал:-Что ему от меня надо?
Он уже давно никому не верил и решил жить здесь по тюремному принципу: не верь, не бойся, не проси.
-Это очень полезно, если не много,-сказал Шай.
-Я знаю. Но они слишком сладкие для меня.
-У меня тут есть сушенные яблоки и инжир, если ты хочешь,-предложил Шай.
-Я смотрю, у тебя тут целая лавка,-пошутил Илья.
-Отчасти ты прав, - согласился Шай, - финики стимулируют работу мозга, особенно, если ты устал, инжир тоже очень полезен...
Шай увлечено заговорил о пользе разных даров природы, об их свойствах и влиянии на человеческий организм.
Илья с едва заметной усмешкой слушал его, а потом спросил:-Ты интересуешься альтернативной медициной?
-Не только, -игнорируя сарказм Ильи, ответил Шай. -Я изучаю китайские языки, хочу, после того как получу степень бакалавра, улететь в Китай, изучать там местные культуры. А потом, я уеду в Индию, буду учить там местные языки и вживаясь, постигать эту великую культуру...
Я люблю путешествовать, узнавать новое. До этого я больше года жил в Америке. Хорошо было, но главного мне не хватало там, и здесь, тоже не хватает.
-Чего же тебе не хватает?
-как тебе объяснить.... В Америке-все есть. Все, для того, чтобы выжать из жизни максимум удовольствий. Человек там живет так, как-будто он вечен. Но стоит ему оказаться лицом к лицу со смертью и он задается вопросом: для чего я жил? И ответить ему нечего.
У меня так было однажды, я попал в серьезную аварию.... С тех пор я о многом стал задумываться и искать...
Родители не понимают, зачем мне нужен Китай, Индия.... Разве мало тебе наших традиций?-спрашивает иногда отец. -"Чего тебе здесь не хватает? Хочешь поехать посмотрть-езжай. Но жить там..."
Ему тяжело понять меня...
-Ты думаешь, что их монахи и ламы в главном сильно отличаются от здешних раввинов, шейхов или имамов?-спросил Илья.
Шай внимательно посмотрел на него и стал говорить о том, что он тоже не любит религию, но что духовность и духовный поиск-это совсем другое...
Шай высказывал иногда оригинальные и очень интересные мысли и Илье все интереснее становилось говорить с ним.
Теперь, когда выпадало работать вместе, особенно в ночные смены, они говорили и о духовном, и о социальных противоречиях, и о культурных различиях, и о повседневных проблемах.
Оба были молоды, потому говорили, разумеется, и о девушках.
Шай часто менял подруг. Вернее, это были даже не подруги, а скорее знакомые. Если девушка ему очень нравилась, он приходил с ней вечером на берег моря и исполнял для нее под гитару песни собственного сочинения.
Видимо до сих пор ни одна из них не оценила до конца таланты Шая - он по-прежнему был один.
Илья тоже был одинок, но совсем по другой причине-из-за депрессии, вызванной разрывом со Светой, из-за тяжелого труда и постоянной нужды.
Шай все это понимал, и как мог, старался поддержать друга, говоря о своем идеале женщины, в котором должны сочетаться красота и духовность.
Рассказывая о своем идеале, Шай всегда говорил Илье, что только это главное, а все остальное- не серьезно, так что не стоит переживать, если не получилось с несерьезной девушкой. Встреча с настоящей любовью рано или поздно все равно произойдет.
-Главное в человеке-это духовность, благодаря которой мы воспринимаем мир-говорил Шай.
То, что нам навязывают-религия, национализм-это все бред. И ты, и я, записаны евреями, но по своей культуре, ты русский, а я-араб.
Илья поражался свободомыслию Шая и все больше проникался симпатией к нему.
Однажды Шай пригласил его к себе в дом, сказав, что собирается собрать всех своих друзей и исполнить для них уже написанные песни.
Илья был польщен, хоть и не представлял себе, как будет вести себя среди местной публики, да еще такой, с которой никогда раньше близко не общался.
-Есть среди них люди,-подумал Илья.
Однако дней за десять до назначенного концерта, ему вдруг позвонил Шай и завел странный разговор:
-Многие мои друзья работают с русскими... Ты знаешь, оказывается, среди русских много воров... И вообще, среди них много преступников...
Шай нес всякую ахинею о русских, как-будто начитался местных газетенок или покурил какой-то дряни.
Говорил он тише обычного и Илье подумалось, что лицо его приятеля сейчас красное от стыда.
Но Илья быстро всё понял:
-Ладно, не переживай, -сказал он Шаю. -Я все понял. Ты можешь быть спокоен-я не приду, не обворую и не ограблю тебя и твоих друзей. Будь здоров!
На том их разговор и закончился и больше они не общались.
Позже, Шай не то улетел в Китай, не то перебрался на новое место работы.
Илья его не искал и не осуждал.
Иногда, когда человека ставят перед выбором, уже заранее можно сказать, что он выберет. Особенно, если немного знаком с этим человеком.
Принципы принципами, а жизнь диктует свое.