Глава седьмая.
Какие мысли роились в его головке?..Да они написаны на неумытом лице!..
Мальчуган сидел на заднем сиденье, с любопытством глазея на пролетающие за окном машины виды. Всё для него впервые: красивое авто, не виданные до сих пор пейзажи, добрые люди...Судя по его сияющим глазкам, он пребывал в восторге.
Жанна ушла в глубокие размышления о свойствах человеческой натуры. То, что её зять добрый человек, она знала давно, но то, что он способен на серьёзные глубинные процессы души,приводящие к таким результатам как сегодня, она столкнулась впервые. И это её потрясло.
Жанна подумала, что, наверно, не просто так мальчик подвернулся Янису, а Янис - мальчику. В жизни подобные совпадения бывают. Два человека оказались нужны друг другу и судьба их свела. Случается, каким-то непостижимым образом...
Мальчонке повезло - слов нет. Но в какой-то степени повезло и Янису. Болезнь жены выбила его из привычного ритма жизни. На виду у всех он держался как мог, однако внутренний сбой давал о себе знать - иногда мимолётной растерянностью, иногда внезапной бледностью, а недавно Жанна обратила внимание на еле заметное дрожание его рук - значит, и сердце стало пошаливать. Надо как-то справиться, что-то делать, иначе...
Появляется замызганный Христофор, с которым неизвестно что произойдёт, если не протянуть руку. Мужчина протягивает её, приподнимаясь над своей болью, так как боль мальчика в силу беспомощности и неопытности ребёнка кажется сильнее. Рана...нет, не затягивается, просто боль притупляется...Так бывает, когда отвлекаешься на то, что требует твоего незамедлительного вмешательства. В любом случае, встреча и участие в судьбе современного Гавроша, принесет пользу обоим, - подытожила Жанна, материнским взглядом окинув мужа дочери.
Сосредоточенный на дороге Янис уловил этот взгляд:
- Помню себя в этом возрасте - с горечью произнес зять, - помню свои ощущения и переживания от одиночества и голода, когда отца не стало...
- Я горжусь тобой, Ян, ты молодец! - в голосе Жанны слышалось уважение.
- Имя Христофор заработало - шутя, широко улыбнулся Янис, - и уже более серьёзным тоном добавил, - не могу выносить страдания детей...
Так от души улыбаться, как он это может - изюминка его внешности. Мою дочь покорила эта улыбка, - не без удовольствия решила женщина.
Через минут сорок серебристый Mersedes, подъехав к двухэтажному зданию, который утопал в настоящем загородном лесу, остановился. Здесь располагалась детская деревня SOS. Жанна тревожно взглянула на огромные буквы, возвышающиеся над строением. Янис взглядом успокоил её. В дверях их встретил молодой мужчина, провёл внутрь и представил директрисе, женщине лет за пятьдесят. Она заведовала всем хозяйством.
На переговоры и оформление бумаг ушло около часа, после чего Жанна и Янис покинули сиротский приют. Мальчик долго смотрел им вслед и махал рукой.
- Ты не забыл известить родных? - спросила Жанна. - Как бы на неприятности не нарваться...
- Всё в порядке, - успокоил женщину Янис и стал рассказывать тёще о благотворительном фонде Детской деревни SOS, имеющей учреждения для детей-сирот и детей из неблагополучных семей во многих странах. Такие деревни существовали за счёт пожертвований предпринимателей и творческих людей. Они максимально приближены к семейной модели воспитания детей, потерявших свои семьи по разным причинам. Основателем как Деревень SOS, так и самой модели воспитания в их стенах был австрийский гуманист Герман Гмайнер.
Жанна с большим интересом слушая рассказ зятя, пробормотала: "Надо же! Век живи, век учись! Никогда не слышала о таком человеке... И задумчиво спросила:
- "А ты откуда знаешь?"
- Так я каждый год перечисляю деньги на их счёт.
- А... теперь понятно, - и надолго замолчала.
За сегодняшний день Янис потряс её дважды. Но как приятно! Надо мужу рассказать, пусть гордится зятем...А ведь когда-то не допускал мысли о нём... усмехнулась, продолжая думать о загадках, таящихся в недрах человеческого характера.
Вскоре они подъехали к клинике, где лечилась Медея. Янису хотелось ещё раз взглянуть на жену, перед тем, как ехать в Касторию.
По обыкновению, он просматривал партию товара перед отправкой в Москву. Так у братьев было заведено с самого начала, и сейчас, когда жизни жене ничто не угрожало, и операция прошла нормально, он не хотел нарушать налаженный ритм работы. Правда, там был Алекс, но у каждого свои обязанности и, как любил повторять старший брат Кир, дисциплина прежде всего.
Оставив Жанну в машине, он легко взбежал на второй этаж, встретив у дверей палаты медсестру Риту. Она шёпотом произнесла:
- Я из окна видела, как вы подъехали, Медея только что заснула, не беспокойтесь, у неё всё в порядке.
- Только взгляну на неё, соскучился,- словно оправдываясь сказал Янис и тихо вошел. Дея спала безмятежным сном, подложив руку под щёчку. Вернувшийся на лицо слабый румянец говорил о её состоянии больше, чем слова.
- Проснется, скажите я заходил и уехал в Касторию, завтра к вечеру буду, дети утром навестят.
- Передам, счастливого пути! - пожелала Рита.
Янис привёз Жанну домой. Как ни спешил тронуться в путь, не смог отказаться от ужина с дочерью - Элен не отпускала отца, пока он не попробовал её стряпню. Только после чашечки крепкого кофе он попрощался с ней, с Жанной и тронулся в путь. Было около девяти вечера, от Салоников до Кастории дорога занимает примерно три часа, где-то к полуночи он будет дома. - "Нормально! Насыщенный день сегодня выдался, но ничего, пока доеду,отдохну", - думал он. Ехать ночью - одно удовольствие: машин мало, ничто не отвлекает.
Он мчался по автобану, через мелькавшие в темноте оливковые рощи, время от времени ныряя в бесконечно длинные горные тоннели, и слушал радио. Передавали о забастовках в стране, принимающих всё более агрессивный характер с признаками разбоя и вандализма. "Как долго это будет продолжаться?" - с тоской подумал Янис. Они всей семьей бежали от этого хаоса, и вот опять. Только жизнь стала налаживаться, а тут болезнь Деи, забастовки...
Первые годы их жизни в Греции были мучительно трудными. Сколько сил и терпения потребовалось тогда... Дети маленькие; он неделями, а то и месяцами пропадал в близких и далеких районах Греции, прицениваясь и закупая готовые шубы для реализации в Москве. Приходилось учить не только язык, но и учиться общению с людьми, постепенно улавливать простые и такие нужные детали, особенности и черты, присущие грекам. У этого народа, частью которого становились и они, своё мировосприятие, свои ценности и уклад.
Ещё в детстве он увлёкся историей Греции и читал о стране всё, что попадало в руки, но приехав сюда понял - он ничего не знает о ней. Вернее, его знания касались героической античности, ушедшей в глубь веков, но не оставившей следов в сегодняшнем дне. Конечно же, каждый грек чувствует себя праправнуком Зевса, на худой конец потомком Спартанских царей с каплей их крови, иначе откуда уверенность в величии. Не это ли ощущение величия убеждает простого грека, раскалённого темпераментностью, в своей неповторимости. Сталкиваясь по работе с людьми, Янис обнаруживал в них разноречивые черты и наклонности, не укладывающиеся в восприятие человека, получившего советское воспитание, в котором на первом месте общественные интересы, а личные где-то на задворках: не крутись - мешаешь другим, уступи место,предложи товарищу, отдай соседу, помоги взрослому, хочешь игрушку или конфету - "надо заслужить", "будь скромным",и так далее и тому подобное; в то время как в Греции с пелёнок в детях культивируется индивидуализм. Любимое слово грека - "Я", и когда он в споре задаёт сакраментальный для него вопрос "А знаешь кто я?", он считает себя центром вселенной.
Рассортировать по полочкам эллинов, как они себя называют, и навесить ярлычок нет никакой возможности. Если попытаться обобщить - что даётся с трудом - можно сказать, что они - не организованные, но энергичные, с чувством юмора, но полные предрассудков, умные, но тщеславные...Клубок противоречий, который приходилось распутывать ежечасно, ежедневно, и испытывать в зависимости от ситуации то непонимание, то удовольствие, то досаду или восторг от этого неведомого, непредсказуемого для него и его родных мира.
Спектр жестикуляций у этих людей настолько широк, разнообразен и богат, что Янис и брат его не раз попадали в конфузную ситуацию, не зная, что означают те или иные движения рук, пальцев, пока им не объяснили всю премудрость жестового языка. Элементарное "нет" вынуждает греков слегка запрокинуть голову, чуть прикрыть глаза и щёлкнуть языком, а желание высказаться подводит указательный палец к губам, что Янис и Алекс сначала расценивали как просьбу замолчать...
Погружение в настоящую греческую жизнь сопровождалось знакомством с историей возникновения шубного производства в Греции, начиная со старины до наших дней. Этого требовала сама работа. Для того чтобы считать себя хорошим специалистом, необходимо знать истоки. Люди, с которыми братьям приходилось иметь дело, знающие, опытные. Не мудрено... Из поколения в поколение, от предков к потомкам передавались секреты обработки шкурок, хранения и пошива.
Теперь-то они сами в этом деле не лыком шиты. Им пришлось работать не покладая рук, иногда через силу, порой до изнеможения, но никогда с жалобами или нытьём.
За ними следил Кир и зная, что старший брат не спустит им безответственного отношения, они трудились с удвоенным рвением.
Прошли пять долгих, трудных для них лет, прежде чем братья решили, что готовы сами производить продукцию. Приобретённые знания, навыки, нужные связи, денежные средства дали возможность попробовать себя в роли производителей. Вот тогда и возникла их небольшая мастерская, со временем выросшая в большую солидную фабрику по изготовлению шуб, поставляемых во многие регионы России и другие страны. Стартовый капитал зарабатывали сообща, экономя на всём - развлечениях, неоправданных покупках, ненужных поездках -тратились исключительно на необходимое для поддержания жизни. Жесткий режим, установленный Киром, соблюдался неукоснительно. Все усилия и затраты были направлены на одну цель - создать собственное дело.
Подъезжая к фабрике, несмотря на поздний час, освещённую со всех сторон, Ян, окинув её довольным взглядом, не останавливаясь,последовал дальше,к дому, где с нетерпением ждали отца братья-близнецы. Впервые мальчики остались без родителей на попечении няни и Афины. Да и он очень соскучился по мальчикам...
Леон и Фил настоящие греки, родились в Греции, на земле предков. Янис горд, что сыновья никогда, - подобно грекам-скитальцам, мечтающих обрести родину, чтобы жить и работать в ней, не почувствуют вкуса горечи и боли, ностальгируя о земле предков без права жить на своей земле. Они здесь родились, здесь будут жить и трудиться, здесь женятся и здесь продолжится его, Яниса род. Что ещё нужно человеку? Любимая жена, дети, друзья, работа, понимание. Только бы Дея поправилась...
Шестилетний Леон чуть не сбил отца с ног, с разбегу прыгнув к нему в объятья, второй удар получил от Фила, повисшего на нём с другой стороны. Первый старше брата на восемь минут - он и здесь первый...
- Тихо, тихо, - рассмеялся отец,приглаживая тёмные кудри сыновей,какие вы сильные, большие стали... Как вы, мои мальчики?
- Хорошо, пап, а где мама, она не приехала?
- Нет, сынок, у мамы дела в Салониках...
- У-у-у, а я думал, вы вместе приедете... - Это опять старший.
- Ничего, подождёте, у мамы дела... Расскажите, чем занимались в наше отсутствие.
- Ждали вас, - раздался голос Ларисы, няни мальчиков, - они без вас жить не могут, как ни старалась отвлечь, - здороваясь доложила женщина.
- Ну, дождались, теперь спать, уже поздно, - Янис поцеловал одного, потом второго и отстранил от себя, давайте-давайте, завтра сходим на озеро, может рыбку поймаем...
- Ура, п о й д е м на озеро... - в унисон пропели братья,подпрыгивая следом за улыбающейся Ларисой.
- Вот и день кончился, спать, теперь спать, все остальное завтра, - провожая в спальню сына произнёс мужчина. Он падал от усталости.