Прошёл год в житейской суете и заботах. Работа. Встречи с друзьями. Какие-то дела... Среди всего этого я часто ловил себя на мыслях о Степаныче. Как он там? Часто ли Иванычу удаётся навещать его? Всё ли хорошо со здоровьем у Миши и у Серого? Вопросы, вопросы... Бесконечные внутренние диалоги с шаманом. И вот, наконец-то, у меня появилась возможность вырваться на севера. Встреча с Иванычем и стремительный полёт на его «Птенце». Долгожданная встреча со Степанычем. Разговоры, разговоры. Уже волевым решением легли немного поспать. Думал, что не усну. Какое там! Сразу провалился в глубокий и необычный сон. И спал-то всего-ничего, а будто меня переполнила безудержная энергия.
С первым светом я тихо встал. Оделся. Взял свой рюкзачок с фотоаппаратом, объективами, парой «Сникерсов» и отправился к озеру. Над водой поднимались клочья тумана. Казалось, что окружающие сопки как бы парили в воздухе. Надеюсь, что Степаныча я не потревожил. Впрочем, он со своей деликатностью мог и притвориться спящим.
Поставив треногу, я начал снимать. Менял точки, ракурсы, настройки аппарата… Какое наслаждение быть в таких местах с фотоаппаратом! Заря разгоралась, и понемногу блёклый свет превращался в поистине божественный Свет, мечту каждого фотографа. Снял резкие валуны на фоне тумана и проясняющейся воды. Поспешил дальше. С интересом разглядывал скалы, покрытые как географической картой лишайниками витиеватой формы. Под ногами мягко стелился мох. Встречались небольшие осыпи из старого щебня. Они здесь ещё с Ледникового периода. Страшно представить ту силу льдов, которые на своём пути срезали горы и формировали новые. Льды потрудились на славу! Вон какая морена. Вспомнилось, Морена, Марена, Мара… была богиней смерти, дочерью Леды и женой оборотня Кощея, который и сам мог наслать смертельную болезнь – карачун. Да, с фантазией у древних славян всё было в порядке. Глядя на окружающее, иначе и быть не могло.
Моё внимание привлёк блестящий серый камень. Нагнувшись, я взял его в руки и ничуть не удивился. Цвет серовато стальной с небольшой голубизной и прозеленью. Структура слоистая и вкрапления крупных кристаллов вишнёвого цвета размерами от рисового зерна до лесного ореха.
- Гранат, однако. - почему-то вслух сказал я сам себе.
Кто рано встаёт… Всё-таки повезло. Гранаты в слюде. Ради этого я готов не только рано встать, но и вообще не ложиться спать. Положив находку на валун, я снял её «и так, и эдак». Затем стал снимать мох в контровом свете в макрорежиме.
Можно было бы бродить по округе целый день, но вдруг раздались очень громкие скрипучие звуки. От неожиданности я вздрогнул. Посмотрев назад увидел голубой дымок над крышей и Степаныча, зазывно машущего рукой. Моментально пришла мысль о завтраке. Подойдя к Мише, я поинтересовался: «Что это было? Ты чем так скрипел?» Степаныч только отмахнулся.
- Темнота городская. Это свисток из бересты – и показал мне небольшой конус, свёрнутый из бересты. – Звук такого рожка слышен на 2-3 километра, даже если дует ребёнок.
- Это ты сам делал? - строго спросил я у Степаныча.
- А кто же ещё? - шутливо оглянулся он.
- А мог бы ты сделать мне штук пять? Нет, лучше десять.
- Ты что, торговать собрался? – развеселился Степаныч.
- Может я и темнота, но думаю, что моим внукам сгодится в лес ходить. Да и друзьям подарю. Меньше будут за детей в лесу бояться.
- Ладно, замётано. Только сначала для тебя сделаю, а то ты больно шустро бегаешь.
Из жилища вкусно тянуло варевом. Опять были солёные грибочки, отварная картошка, но гвоздём программы был какой-то постный суп на корнях и травах. Смотрелся хорошо. Пах изумительно. А уж о вкусе и говорить нечего!
- Что за супчик, Степаныч? - поинтересовался, не удержавшись, я.
- Так и думал, что зацепит! При случае научу. А теперь нам пора. Надо и полетать немного. Море-океан посмотришь. Это рядом, километров с полста. Погода хорошая. Свет отличный. – Знает, шаманская душа, чем фотографа заманить!
Мы не спеша собрались. Миша ещё раз проверил мотор. Выкатили из сарая тележку. Вынесли крыло, закрепили и, не закрывая сарая, айда в небо!
Обзор с высоты хороший. Мотодельтаплан летит ровно. Мешают растяжки, лезут в кадр, но это не беда. Антураж называется.
Полетали рядом, поодаль и наконец взяли курс на север. Через некоторое время показалась большая вода. Волны. Скалистые берега. А что ещё можно ожидать от северных побережий? Строгая, сдержанная красота. Вглядываясь в телеобъектив, я обомлел от неожиданности. И чем больше я смотрел на приближающийся берег, тем больше щемило сердце. На камнях, как подбитая птица, лежал большой разбитый самолёт. Какая трагедия здесь разыгралась?
Миша заложил вираж и уверенно пошёл на посадку. Удар о каменистую поверхность, и, немного пробежав, наш дельтоплан остановился поодаль от самолёта.
- Миша, это что?
- Самолёт, - невозмутимо ответил он.
Я понял, что пока не до разговоров. Миша степенно поклонился на все четыре ветра, произнося одну и ту же непонятную фразу. Я с расспросами не лез. Надо будет, сам всё расскажет. Мы подошли к самолёту и устроились на камнях. Степаныч помолчал, думая о чём-то и затем заговорил.
- Север – он суров и прекрасен. Его надо любить или бежать от него сломя голову. Сейчас летают в космос. Опускаются на большие глубины. Казалось бы, мы на Земле полновластные хозяева. Но вот самолёт. Его создавало множество умных людей. Он является квинтэссенцией научной мысли. Мощная машина. И вот финал. Они не все погибли. Я не говорю о военных истериях по всему миру, уж совсем недостойных гордого звания homo sapiens. Но, куда мы идём? Мы с тобой много говорили о шаманах. Хочется вспомнить удивительного человека, бесконечно любившего Север. Он участвовал в экспедиции Георгия Седова на судне «Св. Фока» в качестве художника и члена «Общества изучения Русского Севера». Снял на допотопную кинокамеру документальный фильм об этой экспедиции. Впервые этот фильм был показан в Петрограде в 1917 году и ещё многие годы был рабочим подспорьем для людей, изучавших Север. Не избежал он и эмиграции, но в последующем, вернувшись в Россию, он сделал многое для освоения Севера. Я видел его картины и они завораживают своим неповторимым видением Севера.
Миша залез запазуху и достал оттуда книгу в мягком переплёте.
- Вот. Мне хотелось этот подарок сделать тебе именно здесь. Это книга Андрея Иванова о Николае Васильевиче Пинегине*. Ты открой 191 страницу и прочитай немного вслух. Так оно лучше воспринимается.
Я с благодарностью взял книгу. Полистал. Посмотрел фотографии и начал читать:
«Большое впечатление произвёл рассказ Пинегина о поездке бригады агитаторов в одно из северных становищ. Для наглядной борьбы с суевериями агитаторы взяли с собой радиоприёмник и собирались продемонстрировать его как чудо современной техники.
Главный шаман заинтересовался новинкой, но просил отложить прослушивание радиопередач, пока он не соберёт окрестных шаманов и свой народ. Сказал, что времени для этого много не потребуется – вышел из чума, произнёс какие-то заклинания и вернулся к гостям. К удивлению агитаторов, на следующее утро к чуму стали съезжаться те, кого шаман вызвал накануне. Радиоприёмник всем понравился.
С особым вниманием слушали музыку из Москвы, а потом вежливо предложили гостям посмотреть и на их достопримечательность – танец и музыку старого леса. Главный шаман привёл всех на лесную поляну, и, по его приглашению лес зашумел, деревья стали согласно раскачивать вершинами в такт, задаваемый шаманом, и издавать таинственные звуки.
Создавалось впечатление некоей лесной мелодии и танца деревьев. Гости из города были поражены необъяснимой силой шамана…» - Закончив читать этот отрывок, я некоторое время смотрел на самолёт, скалы, море. Окружающее и свежий морской воздух создавали особое настроение, когда прочитанное представлялось с особой яркостью.
- Сам Николай Васильевич – заговорил Степаныч - настоящий учёный с кристальной репутацией объективного исследователя. Заподозрить его в каких-то инсинуациях просто немыслимо. Пинегин был хорошо знаком с Николаем Заболоцким. Последний, услышав эту историю, написал поэму «Шаман».
- Миша, мне нравится Заболоцкий, но у него нет такой поэмы.
- Сейчас нет. В 1948 году он собственноручно, как Гоголь, сжёг эту поэму.
- Зачем? – вырвалось у меня.
- Есть разные домыслы на эту тему. Скорее всего, она не устраивала его в художественном плане. Да и времена тоже были непростые. Зачем мы прилетели сюда? Море тебе показать. - Попробовал пошутить Миша.
- Ты же знаешь, что я родился на южном берегу Баренцева моря.
- Да знаю, знаю. Извини. Мне хотелось показать тебе, как разбиваются плоды трудов учёных многих поколений. И всё только из-за стихии. А ведь ненцы, эвенки, чукчи, эскимосы сотни и сотни лет живут в этой стихии. И выживают. Может быть у них есть что-то такое, чего нет у других людей? Они выживают на Северах потому, что опираются на многовековые традиции своих предков. Не борются за выживание, а живут в согласии с окружающим миром. А кто является носителем этих традиций? Ведь Пинегину показали только малую толику своих знаний и умений. В благодарность, так сказать, за знакомство с радио. В котором, надо сказать, большой необходимости у них не было. Всё это не для шоу разных. Это весьма важно. В шаманской мифологии есть понятие "шаманский лес". Шаманы знают, что у каждого человека есть своё дерево, которое прорастает через множество миров и является сакральным для этого человека. Это целая стройная философская система. Но пришло ли время открывать всё это остальному миру, погрязшему в различных конфликтах? Не разобьётся ли она подобно этому самолёту? Из чего-то сделают шоу, а что-то может пойти на создание, например, климатического оружия. Мало человек сделал для разрушения и убийств? Ведь с одной только экологией что творится?! – лицо Степаныча раскраснелось, и он замолчал. Так мы молча просидели некоторое время. Ведь понятно же, что мы на одной стороне.
- Миша, ты будешь меня агитировать за светлое будущее?
- Да нет, конечно. Извини. Очень уж на душе наболело. – Мы ещё немного помолчали. Миша поднялся и стал внимательно присматриваться вокруг.
- Пора лететь домой. Скоро погода изменится. Пойду, подготовлю транспорт. Надо поспешать.
Ветер действительно начал задувать. Я засмотрелся на Степаныча. Ведь перенёс инсульт. Отказался от привычного образа жизни. Освоил мотодельтаплан. Нашёл себе новое занятие, которое стало его целью жизни. А у многих ли из нас есть своя цель? Свой Путь ещё надо разглядеть. Ведь не каждая дорога ещё и Путь, как говорил О'Генри. По большому счёту, это и есть Счастье! Я очень рад за тебя, Степаныч.
Миша, не подозревавший о моих глубоких размышлениях, закончил заправку и мы, под равномерное тарахтение мотора, обдуваемые свежим ветром, отправились в обратный путь.
* - Андрей Иванов
"Николай Пинегин: Очарованный Севером"
Елабужский государственный историко-архитектурный
и художественный заповедник
Елабуга - 2009
Тираж - 1000 экз.