Мы не в состоянии. Аннотация.
«Когда человеку кажется, что всё идёт наперекосяк, в его жизнь пытается войти нечто чудесное»- Далай-лама. Смотря на беды других, нам кажется, что с нами такого никогда не произойдёт. А кто сказал, что это нас не касается? Кто сказал, что это не дойдёт до нас? И вот, в момент печали нам кажется, что мы совершенно одни, что нас никто не понимает, и из-за этого отпихиваем тех, кто, возможно, хочет понять нас, но мы просто не даём этого сделать.
Часть 1
Глава 1
- Эмили, скорее приезжай, - со слезами на глазах говорит мама.
- Мам, конечно, мы скоро увидимся, - шепчу я и обнимаю её.
- Ребята, идите, попрощайтесь с сестрой, - кричит мама и ко мне подбегают мои братья и сестра. Все они меня стискивают и говорят, что будут скучать.
Мне очень тяжело с ними расставаться, хоть мы и не увидимся всего пару дней. Мои родители, братья и сестра, улетают в Италию на летние каникулы. Я не могу с ними поехать, так как у меня на носу выпускной. Конечно, мне обидно, что мои родители не побывают на моём последнем выпускном. Я сама пока не сильно понимаю, почему они не могли подождать всего один день. Завтра мы бы могли все вместе полететь, но папа настоял на обратном.
Машина, с моей семьёй, отъезжает и я остаюсь одна на пустой улице. Сейчас лето, тёплый ветер развивает мои короткие волосы, что ты становишься, по непонятной причине, счастливой. Сегодня мой последний выпускной в университете. Мне двадцать один. У меня короткие русые волосы и карие глаза.
Я захожу в дом, мой взгляд невольно падает на стол, на котором лежит мой билет на самолёт "Парис - Катаниа", по которому я завтра должна буду отправиться к своей семье.
Пусть мне давно уже двадцать, я очень привязана к своей семье. Мои братья-близнецы очень даже милые ребята. Конечно, они пока ещё дети, им по шесть лет, но я их безумно люблю. Сестрёнке всего четыре и она впервые отправляется на такое дальнее расстояние от дома.
Раньше мы не могли позволить себе таких дорогих поездок. Всего тринадцать лет назад у моих родителей не было денег, чтоб купить еды и мы еле-еле сводили концы с концами. Папа, который хотел для нас только лучшее, решил рискнуть и насобирать денег для открытия собственного бизнеса. Мама, хоть и очень волновалась, всеми силами поддерживала отца и уже через два года папа держал сеть отелей. Понятное дело, что дела пошли в гору и денег стало хватать на всё.
Главное в этом деле было рискнуть. Страх сковывает людей и поэтому они могут остаться несчастными на всю жизнь. Чтоб продвинуться, моим родителям понадобилось немного смелости и у них всё получилось.
Я захожу к себе в комнату. Открываю шкаф и достаю своё выпускное платье. Оно чуть выше колена, а сзади медленно становится длиннее. Цвет нежно-бирюзовый и оно хорошо сочетается под мои белые лабутены. Причёску я никакую не делаю, так как мои короткие волосы не могут этого позволить. Я аккуратно расчёсываю их и заливаю толстым слоем лака, чтоб держались весь вечер. Наношу немного макияжа: подвожу стрелки, накладываю толстый слой туши и немного пудры, чтоб скрыть пару прыщей. Помаду не трогаю, потому что мне кажется, что из-за этого моё лицо становится слишком "тяжёлое".
Прошло не так много времени, и я уже еду на собственной машине к залу, где будет проходить выпускной. Мне нужно приехать немного раньше, чтоб отрепетировать вальс, которые танцуют наши выпускники.
Я захожу внутрь и через пару секунд слышу крик своего лучшего друга Гейла.
- Эм?! Нам пора репетировать!
Все быстро становятся в центр зала и разбиваются по парам. Я с Гейлом.
Все начинают вальсировать под музыку Шопена. Гейл потрясающе двигается и я не хуже. Мы с самого детства знаем друг друга, а познакомились мы именно на уроках танцев. В лет девятнадцать мне ужасно он нравился, я с ума сходила по нему, но он считал меня всего лишь другом. Слава богу, что мне получилось его разлюбить и стать ему настоящим другом, но получилось так, что уже он в меня влюбился, и я сразу ему объяснила, что кроме дружбы между нами ничего не может быть. С этого момента прошло больше года и мы до сих пор друзья.
Репетиция закончена и все садятся, чтоб немного привести дыхание в норму.
- Это тебе, - говорит Гейл.- Это браслет дружбы, чтоб ты в Италии помнила обо мне. У меня такой же, - он протягивает мне небольшой браслет, сделанный из верёвки, посредине висит маленькое сердечко.
- А почему у браслета дружбы висит сердечко? - смеюсь я.
- Ну, мы же любим друг друга... ну, как друзья, конечно.
Я улыбаюсь и потягиваю руку Гейлу, чтоб он помог мне надеть браслет. Но я что-то сомневаюсь, что мы любим друг друга как друзья, у меня так точно...
- Уже через пару минут начало, - говорит он.
- Да, всего пару часов и жизнь изменится.
- Да, ты куда планируешь идти работать?
- Не знаю, пока не думала. Для начала я хочу отдохнуть в Италии, а потом уже думать о будущем.
Выпускной в самом разгаре, все пьют и танцуют. Сама я даже не прикасаюсь к спиртному, я не вижу здесь ничего весёлого и вообще, это очень вредно.
Музыку прерывает голос нашего директора и следует долгая речь перед вручением аттестатов. Не знаю, сколько прошло часов, перед тем, как прозвучало моё имя.
- Эмили Уилсон! - торжественно говорит директор, я подымаюсь на сцену, чтоб забрать эту грёбанную бумажку. - Поздравляю, - снова говорит он, теперь я вынуждена пожать руку всему педагогическому составу.
Меня всегда смешила, как в фильмах, так и сейчас, как проходит последний вечер в школах и в университетах. Когда преподаватели гнобят вас и напрямую недолюбливают, а на выпускном со слезами будут говорить, что ты была самая лучшая - хочется блевать. Вот и сейчас я вынуждена с улыбкой на лице благодарить их за то, что любили меня за папины деньги.
Не раз я устраивала "сцены" на парах для того, чтоб мне поставили плохую оценку и другие не считали, что мне всё сходит с рук. Так они же умудрялись перевернуть всё так, как будто я всё правильно сделала и показала смысл данной лекции, хотя там и говорилось о делении одноядерной клетки. Из-за этого мои сокурсники ненавидели меня ещё больше. Слава богу, со мной был Гейл и хоть как-то защищал ото всех.
Главное, что я получила свой аттестат и теперь могу валить отсюда на все четыре стороны. Ну, теперь-то всё закончено!
Я быстро со всеми прощаюсь и иду к выходу. Я бы осталась, но завтра днём у меня самолёт и мне нужно собраться. Да и сказать честно, я не любитель таких мероприятий.
Буквально через полчаса я была уже дома. Фух, я с ног валюсь.
Быстро снимаю свое выпускное платье, принимаю душ и иду спать. Как жаль, но у меня это быстро не выходит. Каждый раз, перед какими-нибудь поездками я не могу уснуть. Знаю, что всё будет нормально, но присутствует какое-то волнение, которое не даёт мне покоя. Сегодня оно особенно нахлынуло. Учёба закончена, наконец-то. Как мне надоели мои одногруппники, которые считали, что если они подростки, то могут делать различную херню и это будет супер-круто.
"Закинуться" на уроке? Не вопрос!
Курить на уроке? Не вопрос!
Почему бы не заняться сексом на последнем ряду аудитории? Да-да, конечно, это же так круто!
Таких примеров можно приводить уйму. Все они тусили ночами напролёт, считая, что должны всё успеть, пока молодые. Я никогда не была их сторонниками. Вся эта дребедень на подобии наркотиков и алкоголя - не моё.
Глава 2
Я ставлю все свои сумки около входной двери, а сама иду на кухню, чтоб приготовить завтрак. Пусть я не спала полночи, я чувствую себя нормально.
Решаю приготовить себе кашу. Пока она варится, режу мелкими кубиками банан, чтоб немного подсластить кашу. Тишина раздражает, поэтому включаю телевизор. Там идёт какое-то ток-шоу, в котором берут интервью у какого-то супер-крутого актёра. Мне абсолютно неинтересно, что там происходит, главное, что не тишина.
Накладываю в миску кашу и сыплю туда порезанный банан. Тут телешоу прерывают срочные новости.
Девушка с тёмными волосами начинает с приветствия:
- Здравствуйте. Пару часов назад произошло чрезвычайное происшествие. Самолёт, направлявшийся из Париса в итальянский город Катаниа, был в неисправном состоянии и взорвался над Атлантическим океаном.
Что? Парис-Катаниа? Господи. Это же... это же самолёт, на котором летели родители. Нет, нет, этого не может быть. Нет, всё, это ошибка.
- Нам удалось восстановить личности погибших.
Я внимательно прислушиваюсь, а сама в это время мысленно проговариваю: "Господи, нет, это ошибка. Господи, нет, это ошибка. Это другой самолёт". Сердце колотится, как сумасшедшее.
На экране появляется список погибших. Под номером восемь я вижу имя своей мамы - Джулия Уилсон, ниже папа, братья и сестра.
Мир рухнул. Нет! Господи, нет! Это не правда! Это ошибка. Это ошибка. Нет. Нет. Нет. Нет.
Меня всю трясёт. Это конец? Господи, как же я без них? Как они... как это могло произойти?
Я, не зная, что делать, иду в свою комнату и слишком быстро расстилаю постель. Так я делаю, когда мне становится одиноко, а сейчас... я и вправду одинока. Я одинока, как никогда. У меня никого нет. Никого. Я осталась одна.
Я подстилаю синий пушистый плед, кладу мягкую подушку. Залезаю с головой под одеяло. Под ним я сворачиваюсь в маленький комочек. Мне хочется сжаться до микроскопических размеров, чтоб уменьшить свою боль. Под одеялом так тепло, я чувствую себя здесь, как под материнским крылом... мамочка, мамочка, я не верю, что тебя больше нет. Я не хочу в это верить. Мои мысли прерывает звонок в дверь.
- Мама! - кричу я и быстро бегу к двери. Господи, с ними всё хорошо, да, да, это была ошибка!
Я открываю дверь и на пороге стоит Гейл. Гейл - это не мама, не папа, не братья, не сестра. Их нет!
- Эм, - шепчет он и обнимает меня. Я принимаю объятья и меня прорывает. Я плачу, как никогда. Я оплакиваю всех, кого потеряла. Я раньше никогда с таким не сталкивалась. Я никогда не сталкивалась с серьёзными потерями, а сейчас я потеряла целую семью. И как жить дальше?
Я кричу, кричу у себя внутри: "Помогите, помогите мне, пожалуйста. Я осталась одна. Я не хочу этого! "
- Гейл, я не знаю, что делать! -шепчу я.
- Эм, мне очень жаль. Я буду с тобой. Я понимаю, тебе трудно с этим смириться... Понимает? Как он может это понять? Я знаю его чёртову уйму лет. Он никогда никого не терял. Он не может меня понять. Он просто не в состоянии.
- Понимаешь? Как ты можешь меня понять? - кричу я.
- Эм, успокойся, всё пройдёт.
- Не успокаивай меня! Откуда ты знаешь, что всё пройдёт? Как это может пройти? Я всех потеряла, у меня больше никого не осталось. Фиби, господи, ей было всего четыре! - говорю я, повысив тон.
- Я у тебя есть, я тебе помогу.
- Мне не нужна помощь! - рычу я.
- Эм...
- Я сказала, мне не нужна помощь, - кричу я.- Уходи! Оставь меня!
Я кричу, что есть силы. Я должна выплеснуть свою боль. Я должна на кого-то злиться.
- Уходи, уходи! - снова и снова вторю я.
- Эм, я не...
- Не трогай меня! Оставь меня в покое! - кричу я и выпихиваю его за дверь. Он выходит, а я с силой захлопываю дверь.
- Эм, - слышу я голос за дверью.
- Уходи, - шепчу я. И он уходит. Я одна.
Я кричу, я издаю непонятные никому крики.
Я беру одну из сумок и кидаю её в стену. Становится легче. Я бегу по квартире и скидываю всё, что попадается мне на глаза. Слёзы стекают по щекам без остановки. В конце концов я падаю посреди всего этого хауса. Падаю обессиленная, тяжело дыша.
Это так ужасно, это ведь душевная боль, но почему я ощущаю физическую? Почему мне кажется, что меня разрывает на части? Мне кажется, что я с каждой секундой увеличиваюсь и превращаюсь в огромный шар, который вот-вот лопнет. Мне кажется, что если я наконец-то лопну, то боли не будет. Но конец так и не приходит.
Гейл, он пришёл ко мне, чтоб поддержать, но я повела себя как последняя тварь. Он хотел помочь мне, но я почему-то решила, что он мне мешает. Но ведь это не так! Господи, что я натворила? Гейл был моим самым лучшим другом, а я себя так повела. Я отпихнула от себя последнего человека, которого любила. Он был мне по-настоящему близок.
Я потеряла всех: маму, папу, братьев и сестру; теперь к этому списку прибавляется Гейл. Может ещё не всё потеряно? Он сможет меня простить? Одно я знаю точно: мне в таком состоянии нельзя к нему подходить, а то я всё окончательно испорчу.
Прошло много времени, как я поняла, что лежу среди самого настоящего "срача". Воздух в доме стал таким тяжёлым, мне кажется, что я вот-вот задохнусь. Недолго думая и даже не одев обувь, выбегаю на улицу и бегу в парк. Сажусь на первую попавшуюся лавочку и вдыхаю свежий воздух. Слёз уже нет, но тело до сих пор содрогается от всхлипов.
Я вся дрожу. Только подумать, я сейчас приду домой, а меня там уже никто не ждёт. Теперь я не услышу прекрасный запах маминого вишнёвого пирога, от которого, как только открываешь дверь, текут слюнки. Мне казалось, что маминой выпечкой я никогда не наемся. Она была настолько вкусная и на столько особенная, что я за всю свою жизнь так и не смогла найти что-то подобное в магазинах.
- Приветствую, - слышу я чей-то голос справа.
Я поворачиваюсь и вижу парня. Хотя, парнем его сложно назвать, ему, наверно, около тридцати. У него рыжие короткие волосы и карие глаза. Само лицо очень худое, что на месте щёк образовались ямы.
- Здравствуйте, - говорю я, немного поколебавшись.
- Тебе грустно? - говорит он хриплым голосом.
- Да, - говорю я, нахмурив брови. Я не понимаю, что нужно этому мужчине.
- Не желаешь повеселиться, - говорит он, понизив тон и протянув мне пакетик с чем-то белым.
Только ребёнку будет не понятно, что это наркотики. Но я чувствую себя обязанной спросить:
- Что это?
- Кокаин, - говорит он, ухмыльнувшись.
- Сколько? - я не узнаю свой голос, зачем мне узнавать про эту дрянь?
- Бесплатно.
Что? Бесплатно? Мне что-то не очень-то верится, но мне настолько больно, что я готова принять любое обезболивающее, даже если это и наркотик. Я протягиваю руку и беру пакетик с рук мужчины.
- Если надо, звони, - шепчет он мне на ухо и протягивает маленькую бумажку. Осмотрев её, я понимаю, что он оставил мне свой номер.
Мужчина ушёл и я начинаю осматривать данный мне пакетик. Там лежит трубочка, а остальное место занимает белый порошок. Как я это буду делать и надо ли мне это вообще? Пофиг! Меня это всё задрало! Я не собираюсь, проводить остаток своей жизни, как в тлене. Я справлюсь с этим, а как я это сделаю - неважно. Я, немного подумав, как правильно употреблять эту дрянь, делаю маленькую дорожку на тыльной стороне руки и, с помощью трубочки, вдыхаю.
Глава 3
Я чувствую незнакомую мне истому, которая охватила всё моё тело. Так я лежала, наверно, долго, перед тем, как открыла глаза.
Я нахожусь дома, вокруг всё разбросано. Что произошло? Я медленно подымаюсь и тут же падаю на задницу. Голова кружится. Всё двоится. Я, поняв, что мне нужен отдых, лажусь со всего размаха на кровать, но я поздно поняла, что нахожусь на полу, а не на кровати. Я со всего размаха ударилась головой о кухонную плитку. Голова ужасно болит.
Я открываю глаза и теперь мир, который двоился, расплывается и смазывается, а после совсем исчезает.
* * *
Я открываю глаза, в комнате темно. Неужели я столько пролежала? Что вообще здесь происходит?
Я аккуратно подымаюсь, предварительно взявшись за спинку деревянного стула. После сажусь на него.
Голова ужасно болит. Такое чувство, что она вот-вот разломается пополам. Я начинаю детально вспоминать, что произошло.
Так, я была в парке и взяла наркотики. Зачем?
Перед этим я выгнала Гейла. Но почему?
Родители. Господи, они же мертвы. Как, как я могла забыть об этом? Чёрт. Чёрт. Я обвожу кухню глазами и вижу маленький пакетик в углу.
Медленно подхожу туда и вижу, что там лежит трубочка и всё. А где порошок? Неужели я вчера всё приняла? Неудивительно, что я ничего не помню. Сколько я вообще пролежала на полу кухни?
Я иду по дому, чтоб осмотреть, что изменилось. В коридоре я замечаю разбитое зеркало и кровь на осколках.
Господи, чья эта кровь?
Я начинаю ощупывать себя и замечаю порезы на плече и голове. Но почему я ничего не чувствую, как будто ничего и не было?
Я подымаюсь в свою комнату по лестнице и, не удержав равновесие, падаю, ударившись о перила порезанным плечом. Вот теперь-то я всё чувствую.
Я подымаюсь и повторяю попытку попасть в комнату. Там я подхожу к зеркалу и чуть снова не падаю в обморок.
Одежда вся разорвана и в крови. На голове творится то, что даже сложно гнездом назвать. Это что-то похуже. Глаза все в размазанной туши и вместе с ними щёки. Ужасные синяки под глазами. Их видно, хоть и под глазами всё чёрно. Сами белки глаз - красные, как будто облитые кровью.
Я ужасна. По сравнению со всем, моё грязное тело - незаметно. На глазах снова появляются слёзы. Неужели наркотики обрезали мне память? Неужели из-за них я смогла на время забыть о своей боли? Так это же хорошо! С ними я смогу прожить свою жизнь и всё будет нормально. Я не хочу остаток своей жизни мучиться из-за больных воспоминаний. Я могу всё исправить, точнее, изменить реальность.
Мои мысли прерывает звонок мобильного телефона.
- Алло, - отвечаю я на незнакомый номер.
- Здравствуйте. Это мисс Эмили Уилсон? - спрашивает меня хриплый мужской голос.
- Да, - отвечаю я.
- Я вынужден вам сообщить, что ваши...
- Родители мертвы, - перебиваю я, а с глаз ручьём покатились слёзы.
- Эм... да, я очень соболезную, - говорит он неуверенно. - В документах вашего отца было найдено завещание, в котором он всё переписал на вас.
Мне очень больно это слышать. Я получу то, чего даже не заслужила.
- Хорошо, - это единственное, что я сумела выговорить.
- Вы можете подойти в любое отделение полиции, там вам объяснят, где вы можете получить нужные документы.
- Хорошо, спасибо, - говорю я и первая вешаю трубку.
Меня снова начинает трясти. Я сажусь в угол своей комнаты и пытаюсь контролировать себя. Снова боль, она разливается по венам, как кровь.
Это ужасно больно. Каждую клеточку моего тела пронзает невыносимая и жгучая боль. Я, не осознавая, что делаю, тянусь к заднему карману своих джинсов и достаю бумажку с номером, которую мне дали в парке. Дрожащими пальцами набираю написанный там номер и прикладываю трубку к уху. Через пару гудков из трубки появляется мужской голос.
- Да? - говорит он.
- Эм... я... Здравствуйте, я... Вы подошли ко мне в парке и дали... ну... эм... - мой голос дрожит, я не знаю, как это сказать.
- "Успокоительное?" - говорит он с усмешкой.
- Ну... вроде того, - я надеюсь, что он имеет ввиду тоже, что и я.
- Сколько?
- Что "Сколько"? - туплю я.
- Сколько "успокоительного"?
- Эм... ну, а сколько можно?
Я слышу, как он начинает заливисто смеяться.
- Сколько твоей душе угодно, милая, - наконец-то, говорит он.
- Ну, можно тогда грамм сто? - я не уверенна, много это или нет.
- Ого, а тебя не разопрёт, душенька? - он снова смеётся.
- Эм.. простите, ну тогда грамм двадцать, может?
- Нет проблем! Говори адрес.
- Какой адрес?
- Господи, ну что ж ты так... адрес твоего дома.
- Эм... ладно, - бубню я и называю свой адрес.
Я не уверенна, что делаю всё правильно. Точнее, я уверена, что делаю всё неправильно.
Я сижу возле входной двери, в ожидании. Наконец-то издаётся звонок в дверь. Я подбегаю, открываю её. Это снова Гейл.
- Господи, Эм, что с тобой? - громко говорит он. Видимо, он обратил внимание на мой внешний вид.- Господи, мне не нужно было тебя оставлять одну, - продолжает он.
Я смотрю на него, а с глаз снова льются слёзы. Возможно, если бы я его не прогнала, то всё было бы, более менее нормально.
- Тебе нужно уйти! - это всё, что я сказала. Скоро мне привезут "успокоительное" и я не хочу, чтоб он здесь находился.
- Ты снова выгоняешь меня? Господи, Эм, не нужно.
- Я не хочу, чтоб ты меня такой видел.
- Но мы же не чужие люди, - говорит он, нервно.
- Я другая! Пойми. Нет больше старой Эм.
- Не городи ерунды, я уверен, что старая Эм ещё не далеко.
- Поверь, она далека, как только можно.
Вдруг, ко мне в дом заходит мужчина из парка.
- Вот товар, - спокойно, говорит он.
- Сколько я должна? - мычу я, поглядывая на Гейла.
- Потом договоримся, детка. Кстати, ну и видок у тебя, - говорит он и уходит. Гейл стоит ошарашенный.
- Это что? - кричит он.
- Неважно, - шепчу я.\
- Эм, Господи, ты же была всегда против этого. Ты даже капли алкоголя никогда к губам не подносила, а теперь такое.
- Это моё дело! - осмелев, говорю я.
- И моё тоже!
- Ты здесь причём?
- Чёрт, Эмили, мы не чужие люди с тобой.
- Раз ты стал называть меня Эмили, видимо чужие.
- Я не знаю, как с тобой по-другому разговаривать. Дай сюда, - говорит он и выхватывает у меня пакет.
- Отдай! - кричу я. Он, как будто не слыша меня, бежит в ванну и выметает весь пакет в унитаз.
- Сука! - кричу я.
- Господи, Эм, я не верю, что из твоих уст доносятся такие слова.
- Поверь и уходи!
- Я тебя не оставлю.
- Ты не имеешь право, я не твоя собственность!
- А мне всё равно.
- Уходи! - кричу я и бью его по груди кулаками. - Уходи. Уходи, - снова и снова вторю я.
- Тебе нужно отдохнуть! - спокойно говорит он.
- Пожалуйста, оставь меня, мне так больно, - шепчу я.
- Тише, тише, - шепчет он и обнимает меня. Слёзы снова льются из моих глаз. Как мне с этим справиться? Без понятия.
- Тебе нужно принять душ.
- Да.
Я принимаю душ и возвращаюсь в комнату. Там меня терпеливо ждёт Гейл. Лучше слушаться его, тогда, возможно, он меня оставит.
- Тебе нужно отдохнуть, - говорит он.
- Подожди пару минут, - говорю я.
- Хорошо.
Я сажусь за свой письменный стол и достаю из шуфлядки маленький блокнотик. На первом листе пишу: "Список до самоубийства".
Перевернув первый лист, я пишу свое первое желание: "Отдать деньги в благотворительность". Жить с этой болью я не собираюсь. Я не в состоянии сделать это. Теперь, у меня будет список желаний, предсмертных желаний. Я выполню всего десять пунктов, после чего покончу с собой...