После заявления Шона, Рональд вначале усмехнулся, но затем, посмотрев на меня, озадачено прищурился. Отступать было некуда, и я лишь на секунду потупил взгляд вниз.
Надо было сказать вчера. Ну, или сегодня, как только узнал, что мы истинная пара. Остановить и сказать. Вот кто этого Шона просил лезть?! Как теперь все нормально обсудить с Рональдом? Что сказать, если уже все сказано? Оправдываться? Извиняться? Что за дурдом.
— Прости, Олдридж, — вдруг подал голос Рональд.
У меня сердце замерло. Почему-то стало страшно. А что если он не захочет даже слушать? Ведь столько времени прошло, подумает, что я вообще ребенка нагулял и даже говорить не захочет?
— Но уже правда поздно, и мне нужно отвезти Скотта домой. Договорим в следующий раз, — я вначале был ошарашен таким ответом Рональда. Но когда альфа встал и потянул меня за руку, понял, что он хочет обсудить все наедине.
Я виновато кивнул и последовал за альфой. Шон попытался нас остановить, но под пронизывающим взглядом Рональда молча сел на место. Всю дорогу Рональд молчал, лишь сильнее сжимал мою руку, а я и не смог что-либо сказать по этому поводу. Да я вообще молчал как рыба, лишь пару раз открыл свой рот, но так же безмолвно его и закрыл.
Как только мы сели в машину, Рональд тронулся со свистом колес и мы поехали ко мне домой. Ехали в полной тишине, без музыки и радио, отчего атмосфера лишь больше накалялась. Он по-прежнему молчал, и если раньше (когда мы были среди толпы народа в кафе) меня его молчание утешало, так как не хотелось разборок при ненужных свидетелях, то сейчас я ждал хоть какой-то эмоции с его стороны. Или он хочет, чтобы начал я? Сжав кулаки, я тяжело выдохнул и, обдумав с чего начать, выдал все на одном дыхании:
— Я хотел тебе сказать сегодня, но не было удачного момента. А когда мы, наконец, оказались в кафе, меня опередил Шон. Да, я понимаю, что это неожиданно, для меня самого это было тогда сюрпризом, но после того раза у меня больше никого не было. И Уильям, он очень похож на тебя... Именно по этому я и узнал кто ты.
После своей тирады я исподлобья посмотрел на альфу, но он, сжав губы от недовольства, лишь тяжело выдохнул и покачал головой. Нет, вот и как это воспринимать? Я тут, понимаешь ли, разглагольствовался, а он пыхтит, как старый дед, и молчит!
— Слушай, я не заставляю тебя быть с нами! — вскрикнул я, не выдержав его молчания, отчего Рональд наконец бросил на меня секундный взгляд.
Фыркнув, я отвернулся от него к окну. Я не буду перед ним распинаться и кланяться, прося принять меня и сына. Если мы ему не нужны, то пусть так и будет. Я справлюсь и один, тем более что нам дедушки помогают.
Картинка мелькала перед глазами слишком быстро, и разобрать что-либо можно было лишь на светофоре, когда мы остановились на красном. Рональд прокряхтел, словно пытаясь вернуть себе голос, и хрипло тихо ответил:
— Никуда я от вас не уйду…
Короткая фраза, а как бальзамом на сердце. Глаза тут же заслезились, по всему телу разошлась какая-то слабость, чувствую себя каким-то никчёмным. От нервозности заусенец сковырнул, вроде и не больно, но щиплет. Поворачиваюсь, смотрю на этого глупого альфу и со всхлипом спрашиваю:
— А че раньше-то молчал? — на что он лишь плечами пожал.
— А что я должен сказать? — я протер глаза и сам не зная пожал плечами.
Мы вновь поехали в тишине. Я не знал, что еще сказать, и он видимо тоже. Напряжения между нами такого уже не было, но ситуация явно была сложной (мягко говоря). А когда мы наконец приехали к моему дому, я хотел было попрощаеться, выходя из машины, но повернувшись к Рональду, увидел захлопывающуюся дверь.
Непонимающе я вышел из машины (прихватив розочку), и как только захлопнул дверь, альфа поставил свой агрегат на сигнализацию. Хлопая глазами, я последовал за альфой, который прямой наводкой пошел к моему подъезду.
«Решил до подъезда проводить, что ли? Ага, еще чмокнуть на ночь, у нас ведь вроде как свидание», — мелькнула мысль, отчего я усмехнулся и засеменил за ним.
Только вот когда альфа остановился у подъезда, он кивнул на домофонную дверь и бросил короткое: «Открывай».
Я нахмурился, пытаясь понять ход его мыслей, но в голову ничего не шло. А нет, пришло одно «целоваться в подъезде как подростки». Я еще с большей усмешкой выудил ключи из джинсов и открыл дверь. Рональд придержал дверь, а я шмыгнул внутрь, думая, где нам остановиться (дом-то всего трехэтажный, а я живу на втором).
Остановившись на площадке между первым и вторым, я слегка прижался к стенке и в предвкушении облизал губы. Только вот альфа, осмотрев меня с ног до головы (даже не приостановившись), направился выше.
Черт, я его вообще не понимаю. Пошел за ним, а вот увидев его возле своей входной двери, сердце екнуло и упало куда-то. Я так и застыл на лестнице (хотя оставалась пара ступеней), сглотнул, ощущая, как от нервозности кожа стала гусиной, а он хрипло озвучил мою догадку:
— Открывай, — кивнул альфа на дверь.
— А может потом?.. — мой голос мало того что дрожал, так был тихим, как у мышки.
От свирепого взгляда Рональда, меня передернуло, и сердце вроде вернулось на место, только вот продолжало неустанно биться. У меня пальцы на руках стали холоднее, чем ключи, по-моему, это уже последняя степень нервозности.
— Давай, — не отступал альфа, даже кивнул и моргнул, словно стараясь всем показать, что сопротивляться бесполезно.
Я судорожно выдохнул и, перебрав ключи, нашел нужный и подошел к двери. Еще один умоляющий взгляд отложить, но в ответ многократные еле заметные кивки с прикрытыми глазами.
Тяжелый выдох и я открываю дверь. Жестом руки предлагаю альфе войти первым и захожу следом. Мысленно я надеюсь, что Уилл спит (хотя я на все 99,99% уверен, что нет). Закрываю дверь и слышу голоса своего папы и сына из зала:
— А вот и папа пришел, беги встречать! — радостно заявил папа.
Ну конечно, мне папа сразу сказал, что бы ни случилось, я должен прийти домой ночевать. Сын отказывается спать ночью один в кроватке, и мы с ним спим вдвоем. Да и засыпает он принципиально со мной.
Я слышу веселый смех сына и как он, спрыгнув с дивана, побежал в коридор. Это вообще невозможно передать словами, что я чувствовал. Санта Барбара отдыхает. Чем ближе и громче был топот моего маленького мамонтенка, тем больше меня охватывала паника. Я боялся посмотреть на Рональда, на то, какой будет реакция у сына, я забыл, как дышать.
От короткого, звонкого детского голоска с криком: «Папа!», сердце сжалось не хуже чем в каких-либо тисках. С ужасом закрываю глаза, дышу ртом, мотает взад-вперед. Еще несколько шагов и тишина…
Чувствую, как Рональд опускается и садится на корточки, у него хрустнули суставы ног. Открываю глаза и вижу Уилла. Сын оторопело смотрит на альфу. Тишина гробовая, до тех пор, пока на пороге не появляется мой папа.
— Ну что притихли-то? — с улыбкой спрашивает он. Но увидев Рональда, как-то сразу выпрямился и нацепил маску убийцы, ну или что-то очень похожее.
Не оглядываясь и вытаращив глаза, сын попятился назад, пока не уперся в дедушку. Альфа, видимо приметив еще моего отца, наконец выпрямился и поздоровался, а я еле выдавил из себя:
— Мы пришли…
Дед тяжело выдохнул, натянул улыбку и машинально начал поглаживать Уилла по голове. Опять тишина. За сегодняшний день она меня начинает бесить в геометрической прогрессии.
— Ну, здравствуй, — все-таки подал голос дед.
— Это Морис — мой папа, — указал я на омегу, стараясь придумать, как поскорее разбавить атмосферу хоть чем-нибудь, так как, судя по всему, альфа пока не собирался уходить. — А это Рональд… Ой! Мы кстати так сок и не попили! — ухватился я за спасательный круг (да и во рту была Сахара). — Ты чай будешь или кофе? — спросил я у альфы, но кажется, он был слишком далеко.
Рональд вновь устремил свой взгляд на сына и стоял как истукан, словно Горгона на него посмотрела… Я взглянул на сына, затем на альфу. Было такое чувство, что они или гипнотизируют взглядом друг друга, либо как инопланетяне общаются с помощью невидимых волн. Слабо толкнув альфу в бок, я наконец удостоился его внимания.
— Чай или кофе? — повторил я вопрос.
— …Чай, — спустя долгие пять секунд ответил он.
— Так разувайся, и идем на кухню, — скомандовал я, скидывая кроссовки пяткой об носок. — Поставь, пожалуйста, в вазу, — протянул я розу деду.
Не, ну правда, я парень не гордый, могу и покомандовать. Отвесить кому-нибудь лишний подзатыльник? Это у меня всегда пожалуйста. А вот получать я не люблю, и подчиняться (надо будет обязательно об этом рассказать Рональду).
Во всяком случае, Уилл воспринял отца, на мой взгляд, хорошо. Конечно, не сказать что идеально (такого вообще ни разу не было), но вполне сносно для первого раза. Поэтому тупили и тормозили процесс именно мы — взрослые.
Дед с Уиллом (что вцепился в подол его халата) вернулись обратно в зал, а я, дождавшись, когда альфа разуется, взял его за руку и потащил на кухню. Усадил его на кухонный угловой диванчик, а сам чайник включил. Достал чашки, кинул чайные пакетики и уселся на табуретку напротив Рональда.
— Сколько ему? — послышался первый хриплый вопрос от альфы.
— Через месяц будет два года, — отвечаю, играя с пакетиком чая в своей кружке (просто не сидится спокойно).
Если честно, я думал, первые его слова будут: «На меня очень похож» или что-то подобное. Оставив пакетик чая в покое, я взялся вновь за заусенец и, получив неприятную боль, сжал руки в кулаки.
— Вы живете с родителями?
— Ага, — кивнул я, но нахмурился (опять не понимаю ход его мыслей).
Чайник вскипел, и я разлил кипяток, периодически поглядывая на задумчивого альфу. Интересно, о чем он на самом деле думает? Поставив сахарницу на стол, я опять уселся.
— Скотт, — тихо позвал меня дед, появившийся в проеме двери, с сыном на руках. — Уиллу спать уже пора, да и его уже в сон клонит…
Я хотел встать, и идти его укладывать, но бросил озадаченный взгляд на Рональда. Тот сразу, кажется, понял, о чем я хочу сказать, и встал следом за мной.
— Я тогда в следующий… — начал альфа, вылезая из-за стола. Но дед его тут же перебил:
— Ты садись, — кивнул он ему на место. — Чай пока попей, — он осторожно передал мне полусонного Уилла.
Оставлять их одних было почему-то страшно. Хотя я знаю почему. Папа видит в альфе мерзкого типа, который бросил беременного омегу (надо было ему хоть частично рассказать, что случилось или на крайний случай что-нибудь придумать, почему Рональд не последний козел, которого нужно прибить при встрече). А Рональд кажется просто где-то в прострации еще, только и делает, что смотрит на Уильяма, а сказать толком ничего не может.
— Спасибо, — переведя взгляд на деда, ответил Рональд и уселся обратно на свое место.
— Идите-идите, — уже командовал мной папа, махая на меня с сыном, перекочевавшего в мои руки.
Я, сглотнув, медленно направился на выход из кухни, примечая лишь то, что наш дедушка усаживается на мое место и начинает сверлить дырку в альфе. Надеюсь, пока меня не будет — а уложить сына, может быть, дело от пяти минут до часа — папа его не убьет…