Время — престранная штука, а жизнь — и еще того удивительней.
Как-то там не так повернулись колесики или винтики, и вот жизни человеческие переплелись слишком рано или слишком поздно.
( Рэй Бредбери. «Вино из одуванчиков»)
Те,кого вы когда-то знали,явятся вновь,а те,кого потеряли,вернутся.
( Пауло Коэльйо «Алеф»)
Осень . Удивительно теплый октябрь ,пахнущий хризантемами ,туманом и увядшими листьями ,навевающий философские мысли и меланхолическое настроение.
Я люблю раннее утро независимо от времени года. Раннее-это когда еще птицы не проснулись, когда серая тишина томно сползает с крыш, опускаясь во двор зыбким маревом.
Я художница. Пишу картины, воруя вдохновение у пустых притихших улиц, у загадочной темной глубины оконных проемов, у монолитных входных дверей, ведущих в иную , непостижимую для меня, чужую жизнь.
Я умываюсь холодной водой, старательно чищу зубы, собираю волосы в хвост, перехватываю их резинкой и-вперед! Бодро шагаю на поиски удивляющих мест в моем любимом городе.
Сколько себя помню, совершаю этот странный ритуал каждый день. Не знаю, что в детстве или в юности поднимало меня ни свет ни заря, и заставляло бродить по сонному городу? Теперь-то, когда мне почти сорок лет, меня поднимает с постели болезнь. Мое странное сердце выбивает чечетку, напоминая мне о том, что каждая секунда жизни особенная, неповторимая, и неуловимая, безвозвратная. Я стараюсь наполнять свое сердце другими ритмами и мелодиями, но оно упрямо возвращается к своему любимому стилю и , так усердно и старательно разучивает все новые и новые па, с каждым годом все профессиональнее танцует в моей грудной клетке.
Безумно люблю этот город! Он мой! Такой древний, замысловатый, величественный, целомудренный, таинственный. Пахнущий бодрящим кофе и ванильной выпечкой по утрам. Звучащий торжественными песнопениями молитв в храмах , калейдоскопической россыпью слов вездесущих туристов ,шепотом листвы полувековых буков и лип в парках. Этот город умеет отмерять время. Мерными, четкими звуками светофоров на пешеходных переходах, внезапными ударами колокола на высокой башне, скулящим скрипом полуистлевших половиц в старых домах. Время, как и память, может стать лучшим другом, а может превратиться в изощренного мучителя и палача.
Я забрела в район именуемый в народе «Старым Городом». Эта часть Большого Города, как хорошее выдержанное вино- с пыльным липким налетом прошедших надежд и желаний, пропитанный сладким запахом прошлого, с терпким привкусом не сбывшихся иллюзий, с еле уловимым послевкусием из разочарований.
Двухэтажные домики в викторианском стиле, тесно прижимаются друг к другу, отгораживаясь от узких извилистых улочек тяжелыми коваными воротами с замысловатыми узорами. На некоторых красуются латунные или медные таблички с надписями на латыни :
«Omni tеmpore»(в любое время),или «variatio aevitas»(вариации вечности). Когда-то , в фееричной юности, мне довелось изучать этот умирающий язык мудрецов, философов и аптекарей.
За этими старинными воротами прячутся уютные дворики, увитые виноградной лозой и, заставленные огромными керамическими горшками с буйно растущими в них разнообразными цветами и пряными травами. Умиротворяющее спокойствие пастельных и охристых красок, перемешанных с ранними солнечными лучами, соединяясь с запахом опадающей листвы, создают ощущения провала в другой, нереальный, застывший во времени мир.
Иду. Вдыхаю прохладный утренний воздух. Стараюсь дышать размеренно: вдох-выдох! Вдох-выдох! Так приятно просто идти! Чувствовать свое тело, ощущать напряжение каждой мышцы, знать , что ты есть, ты существуешь!
Начинаю улавливать кофейные оттенки в осеннем воздухе. Это обычный утренний аромат моего города. Но, в четыре утра?! Откуда?
Интерес…Всем, в этом бурлящем мире, движет интерес. Хочу найти источник этого горьковатого бодрящего запаха. Иду, плутаяя по замысловатым узким улочкам. И , в одном из аккуратных маленьких двориков, нахожу источник привлекшего меня аромата.
На низкой дубовой калитке привинчена позеленевшая вытертая табличка с надписью «perpetim» ( испытание временем).В глубине двора, утопающего в разноцветье хризантем, в плетеном кресле сидит, одетый «при полном параде», старик. Серый костюм-тройка придает ему строгий антикварный вид, белоснежный ворот рубашки и умело повязанный галстук вносят особенную торжественность в его облик. Шляпа, на круглом маленьком столике, лежит аккуратно между двух белоснежных кофейных чашек, рядом с блестящим серебряным кофейником.
Я растерянно хлопаю ресницами. Я в недоумении. Что это? Маленькая кофейня? Таких полно в моем городе. Или это частное домовладение, а я вторглась, и нарушила спокойствие хозяина?
Старик медленно поворачивается ко мне и, по-дружески тепло приветствует:
-Доброго утра! Что же ты застыла? Проходи!
Глаза у него, в окружении глубоких морщин, синие-синие. Аккуратная седая бородка. Лысина.
Я переминаюсь с ноги на ногу. Чувствую себя нелепо в своей спортивной одежде. Понимаю, что он обознался. Но… Интерес…И это проклятое женское любопытство! Кого же он ждет в такую рань?! Одет как для приема у английской королевы. И кофе…Этот будоражащий аромат… Я вдыхаю его полной грудью и , вместе с ним в меня проникает и дух авантюризма, и детская беспечность, и внезапная смелость.
И я , сама себе удивляясь, открываю калитку, и иду к радушному хозяину. Присаживаюсь на краешек плетеного кресла, с кокетливо лежащей цветастой подушечкой у спинки. Пытаюсь принять царственно-горделивую позу, улыбаясь благодарю:
-Вы очень любезны!
Он привстает, наливает из блестящего кофейника горячий напиток в чашку из тонкого фарфора. Потом встает, и приносит из дома молочник и сахарницу:
-Ты ведь и сейчас любишь кофе сладкий и со сливками?
Он закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки и, стал смотреть как я истребляю его кофе.
Я улыбаюсь, отпивая маленькими глотками из чашки густой горячий напиток. Ну и что , что у старика ,по-видимому, не все в порядке с головушкой-зато кофе отменный!
Молча изучаем друг друга. Мне кажется , что он смотрит на меня с нежностью. Я пытаюсь нарушить неловкую тишину:
-А почему Вы сами не пьете?
Он улыбнулся, уголки его губ грустно опустились вниз:
-Ты забыла, что я не люблю кофе. Но смотреть на то, как ты подносишь чашку к губам, как делаешь глоток, как закрываешь глаза при этом-для меня такое наслаждение!
Я напряглась. Утреннее знакомство с шизофреником не входит в мои планы. В голове мелькают заголовки местных газет «Смерть художницы ранним утром» , «Старый маньяк задушил жертву в своем дворе». В животе стало пусто и тревожно. Я нервно заерзала в кресле, пытаясь встать, быстро затараторила:
-Вы меня с кем-то путаете. Простите, что сразу не призналась. Уж очень вы мне показались удивительным. И это утро… И этот дворик… И этот кофе…
Я засуетилась, придурковато улыбаясь, поставила пустую чашку на столик. Резко поднялась, чтобы уйти.
Он засмеялся. Неожиданно. По-мальчишески звонко. Смех его спугнул стайку воробьев с березы, отразился от окон дома, коснулся моих губ, проник , словно горячий кофе, внутрь меня, взбудоражил что-то, взбаламутил и вырвался наружу неудержимым хохотом. Впервые за последние десять лет я так смеялась : искренне, запрокинув голову, забыв обо всем. Вдруг стали такими нелепыми все мои страхи и подозрения. И я, обессилев от смеха, снова уселась в кресло.
Его взгляд, такой пронзительный, острый, цепкий, выжидающий, полный тоски и надежды. Он подался вперед, коснулся моей руки. Словно электрическим разрядом меня пронзило ,от руки к шее терпкой парализующей волной пробежалось, задержалось теплым комком где-то в районе солнечного сплетения и ,выпорхнуло, через пересохший моментально рот, сдавленным всхлыпом.
Я отчетливо увидела картинку в своей голове: парень-молодой, в белой рубахе с расстегнутым воротом, улыбался открыто и радостно, вглядываясь синими ,как нависавшее низкое небо, глазами в мои глаза. И я…Моя рука, покрытая коричневыми старческими пятнами, на его молодой, покрытой золотистым загаром , сильной руке.
Ужас сковал меня. Время остановилось. Пропали все звуки. Исчезли запахи. Воздух стал горячим и вязким, как фруктовый кисель. Я не могла вдохнуть. И выдохнуть не могла. И не могла оторвать глаз от наших рук-его высохшая ладонь на моей бледной руке или это моя-дряблая, покрытая морщинами-на его крепкой и юной?
Слезы горячими каплями катились из моих глаз. Как жесток мир в своей несправедливости! Как коварно время! Как мучительна память! Как безумна реальность! Жизнь наполненная странностями, возможностями, стечением обстоятельств, и безысходностью.
Глаза смотрели в глаза, пальцы жадно переплелись ,души на мгновение соединились, признав друг друга . Сердца бешено выбивали степ, с каждой секундой ускоряя ритм, все яростнее и отчаяннее. Вселенная замерла, наполнилась безмятежностью до краев, ослепительным белым светом вспыхнула, взорвалась мириадами ярких звезд и, погасла.
И только два пожухлых листа исступленно выплясывали на асфальте, им не было никакого дела до людей , они жили своей особенной жизнью даже после смерти.