Он так давно не занимался привычным делом, что теперь, спустя почти месяц, все никак не мог сосредоточиться. В кабинете по-прежнему висели старые фотографии и картины, все так же уныло свисали шторы на поблекшем от грязи окне, зачах никем не политый цветок и густая пыль покрывала поверхность стола, а он как вошел в комнату, так и застыл, прислонясь плечом к двери. Словно попал в чужую квартиру без хозяина и теперь не знает - как поступить: дождаться того или уйти.
" И зачем только я вернулся? Чтобы опять писать никому ненужные критические статьи и обзоры? Да и кто их, по большому счету,читает? Только режиссеры и актеры, вот и все! Да и им наплевать! Эх! Надо было остаться еще на пару недель. Тепло, горячий песок, теплый океан, пальмы, запах свежекопченной рыбы по вечерам... А публика до чего веселая! А я, дурак, бросил все это и примчался в этот паршивый и промозглый от холода городишко! Зачем? Ради жалких денег? Нет-нет! Надо что-то менять в жизни, причем - кардинально!"
Люк развернулся и вышел из кабинета. И, похоже, вовремя: вода в кофеварке булькала вовсю,грозясь загасить пламя конфорки. Заученными движениями он открывал дверцы шкафчиков и доставал оттуда чашку,сахарницу,банку кофе и сухое молоко. И пока машинально засЫпал и заливал все, спрашивал себя: почему вдруг вернулся с Бразилии и что теперь делать? Возвращаться в редакцию не хотелось. Вечно недовольный редактор и сверх меры накрашенная секретарша Дора,заспанный корректор и шуршащие в тишине тараканы вызывали отвращение. Особенно теперь,после отпуска. Дома тоже было постыло.Пока мать была жива, там было чисто и уютно, все сверкало, блестело и по вечерам, когда он возвращался с работы, пахло вкусной едой. А потом мать заболела и вскоре умерла. И все потускнело, выгорело и поблекло. А на кухне варился лишь кофе или чай. В две недели раз пожилая соседка приходила убраться и стирала его нехитрые пожитки. Друзей Люк не завел, любимой девушки тоже не было. Ему шел 43-й год и до сих пор он жил по инерции и по привычке, не желая ничего менять и, казалось, смирился со всем. Но поездка в Бразилию совершенно изменила его взгляды на жизнь. Теперь ему хотелось перемен, причем резких, кардинальных, но с чего начать он сообразить не мог. Холодная и пыльная квартира,покрытые серым снегом тротуары и жалкие снеговики на улицах, казалось, подталкивали его к лучшей, радостной жизни, которую он увидел на берегу океана. Хотелось тепла и солнца, хотелось смеяться, танцеватть, есть копченую рыбу, запивать ее холодным пивом и наслаждаться великолепными телами загоревших девушек и молодых парней. Наконец, хотелось делать что-то полезное и нужное, а не кропать лживые рецензии и статейки в угоду редактору и его друзьям - актеришкам, сценаристам, режиссерам. Хотелось влюбиться хоть теперь, под конец активной жизни, и чтобы кто-то полюбил его!
Все эти мысли роились в голове, перебивая друг друга, возникая и исчезая без конкретного решения. Люк допил кофе, машинально помыл чашку и встал из-за стола.Он вдруг понял,что решение найдено.
"Все! Сейчас соберу вещи, закажу билет, такси и отправлю старому индюку ( так он величал шефа) письмо. Даже не появлюсь в редакции! Была - не была!"
Спустя пару часов он сидел в салоне самолета, летевшего в Сан-Паулу. А спустя еще месяц он открыл на одном из пляжей маленькое кафе, которое вскоре приобрело огромную популярность не только среди отдыхающих, но и среди жителей окрестных кварталов. Теперь хозяин кафе, Люк Мэрфи, в основном покуривал сигару и медленно цедил холодное пиво, а за стойкой работала его молодая жена. Люк был счастлив: жизнь приобрела смысл и,- черт побери!- удалась!