Как странен мир после болезни,
Как он колеблется сперва,
И вещи все, как в рваном бредне,
Бегут, коснувшись рукава.
Трясутся комнаты в квартире,
И исчезают где-то вне
Ножи, одежда, вилки, гиря
И всё моё, что не при мне.
Ни дать ни взять – играем в прятки,
Мир явно болен головой,
Тащу носки я с ним на тапки,
И он смеётся надо мной.
Давай с тобой сыграем в жмурки,
Давай-ка я исчезну весь,
Рвёт апельсиновые шкурки
И обещает мир чудес.
Льёт воду с паром на ладони,
И наконец, доходит жуть:
Я сам горю в огне агоний,
И боль не чувствую ничуть.